Множество культур

Введение

На принадлежащих Индии Андаманских островах в горных тропических лесах обитают негро­идные племеОни сохранили первобытный образ жизни, занимаются собирательством и охотой. Эти племена, особенно племя джарва, избегали всяких контактов с поселенцами Андаманов, не пускали их на свою территорию. Поэтому индийские власти объяви­ли районы обитания племени заповедными и закры­тыми для посещения и лесоразработок.

И только антропологи изредка посещают эти райо­ны, оставляя на пляжах подарки племенам — ткани, гроздья бананов, пакеты риса. Однако все эти дары до недавнего времени отвергались. Их выбрасывали в море. Теперь контакты стали постоянными. Джарва берут привозимые подарки. А команде судна выносят лесные плоды.

Множество культур

Факт может показаться локальным, имеющим чисто этнографический интерес. Две разные культуры, одновременно существующие на земле, вступают в кон­такт. Культура патриархальная и современная. А вот как описывает культуру ныне здравствующих индейцев французский философ и этнолог Клод Леви-Стросс:

«В главном доме, который помещался между двумя навесами, в стволах, составляющих стены, были выре­заны пятиугольные бойницы, а внешнюю их поверх­ность покрывали схематично выполненные рисунки красного и черного цветов с помощью краски уруку и какой-то смолы. Эти рисунки изображали персонажи из какой-то легенды: женщину, орла-гарпию, детей, жабу, собаку, большое непонятное четвероногое, две зигзагообразные линии, двух рыб, ягуара, и, наконец, следовал симметричный узор, составленный из квад­ратов и полумесяцев.

Эти дома ничем не походили на жилища соседних индейских племен. Вероятно, однако, они имели какую-то традиционную форму. Когда Рондон открыл индейцев тупи-кавахиб, их дома были уже квадратны­ми или прямоугольными с двускатной крышей. Кроме того, грибовидная форма не соответствует новобра­зильской технике строительства. К тому же различные археологические материалы подтверждают, что подобные дома с высокой кровлей были свойственны некоторым еще доколумбовым цивилизациям».

А вот описание еще одной культуры. Местные жители на рассвете собираются вместе, приближают ла­дони ко рту. Затем они поднимают руки по направле­нию к солнцу. Эти заметки сделал вьщающийся фило­соф Карл Густав Юнг (1875—1961). Он писал: «Путе­шествуя по экватору, я спросил, зачем они это делают, но никто не мог мне ответить... Дыхание означает ду­ховную субстанцию, душу. Следовательно, эти люди предлагают свою душу Богу, но не знают сами, что они делают, и никогда об этом не узнают».

На земле одновременно соседствует множество раз­нородных культур. Как они возникли? Какова их судь­ба? Способны ли они воспринимать друг друга? В прошлом веке культурологи считали, что можно гово­рить только об одной культуре, которая олицетворяет конкретные стадии единого духовного процесса. Какие-то культуры выгладят странными, патриархаль­ными, потому что они действительно отражают древ­нее самосознание человечества, другие, напротив, уже достаточно продвинулись в собственном развитии, приобрели современный облик.

Однако в том же столетии возникла иная мысль: эти культуры на самом деле различны, предельно самобытны, вообще не имеют друг с другом ничего общего. Тогда-то и родилось культуроведение в прямом значении. Это наука о множественности культур, об их уникальности и несхожести.

Сегодня во всех институтах, университетах, колледжах читают новую дисциплину — культуроведение. Она при­звана восполнить тот пробел, который всегда и тем более еще недавно характеризовал общественную науку и систе­му образования. В своих социальных иллюстрациях мы крайне редко выходили в широкий мир культуры. Обще­ственное рассуждение замыкалось узким горизонтом по­литики и идеологии. Обществоведы игнорировали тот очевидный факт, что любое обнаружение социальной ди­намики начинается именно как сдвиг внутри культуры, как результат новых ценностных ориентаций, как итог разносторонних социокультурных закономерностей.

Размышляя об эмоциональных образах в живописи или о воздействии музыки на ментальность человека, об эзотерической символике гностиков или о совре­менной тайнописи культуры, о глубинной взаимосвязи гармонии и хаоса, о мифе или о постмодернизме, о греческой скульптуре или лирике Возрождения, об эпосе или античной трагедии, о дионисийской и аполлонической культурах, мы пытаемся пробиться к со­временному пониманию культуры, к осмыслению ее судеб. Многие феномены искусства оказываются более прозрачными, когда их истолкование сопряжено с це­лостным размышлением о культуре.