Поиск смысла

Культура немыслима без человека: он ее со­здал. Но что при этом его одушевляло? Желание ут­вердить себя в природе в качестве властелина, способ­ное изменять дарованное? Бессознательная игра твор­ческих сил, способных бесконечно развертывать свой потенциал? Стремление пересотворить природу? Как только возникает вопрос: ради чего? — человеческая активность оказывается вовсе не одинаковой по собст­венной нацеленности и истокам.

Не всякая деятельность порождает культуру, а толь­ко та ее часть, которая носит сакральный характер и связана с поиском смыслов, вычитываемых в бытии. Чтобы проникнуть в тайну культуры, надо выйти за ее пределы и отыскать критерии, которые находятся вне ее. Занимаясь жизнеустроением, человек далеко не всегда задается вопросом о предназначенности бытия и своей собственной судьбы. Культура не все, что спо­собен предъявить человек, увлеченный переделыванием изначального порядка вещей.

Деятельность человека разнообразна, многолики продукты человеческой активности. Можно указать на такие деяния человека, которые сопряжены с напря­женным творческим актом, прорывом в новое духов­ное пространство, извлечением смысла из окружаю­щего. Это и есть культура. Но есть такие артефакты, которые не содержат в себе сакрального смысла, не рождают горения человеческого духа. Разумеется,

такое разграничение условно, но концептуально оно предельно важно для определения культуры.

В самой культуре есть некая тайная пружина че­ловеческой деятельности многое рождается впервые как обнаружение смысла. Но многое служит процессу тиражирования однажды найденного. Между башен­ным краном и храмом — несомненная разница. В храме воплощена иерархичность бытия, нечто, стоя­щее над человеком, над его мирскими потребностями.

В истолковании П.А.Флоренского деятельность об­наруживает себя во множественном числе: речь идет о деятельностях. Когда мы говорим слово «орудие», то ближайшим образом припоминаются нам молоты, пилы, плуги или колеса. Это в грубейшем смысле слова материальные орудия технической цивилизации. П.А.Флоренский называет их для большей определен­ности машинами или инструментами. Не создание орудий труда как таковое выступает в качестве обнару­жения культуры. И дело не только в том, что природа орудий разная. Создание полезных для выживания че­ловека приспособлений приобретает сакральный, то есть культурный смысл, только тогда, когда орудие рассматривается как «проекция вовне творческих недр человеческого существа, строящих и все его собст­венное эмпирическое бытие — его тело, его душевную жизнь». Суть палки, молота, пилы, насоса не видна непосредственно. Творчество разума обнаруживается в производстве вещей, смысл которых не очевиден. Это производство символов, то есть сотворение культуры.

Деятельность человека многообразВ одном слу­чае она порождает культуру, в другом — нечто иное: формы социальности, цивилизации и т.д. Далеко не всегда человеческая активность сопряжена с прорывом в области духа. «Вторая природа» включает в себя акты простого воспроизведения, копирования. Чело­век, который изобрел колесо, — творец культуры. Ра­ботник, который на конвейере располагает колесо на ось, — человек цивилизации. Так издавна обнаружива­ет себя тема, которая в XX в. получила освещение как проблема культуры и цивилизации.

Исходя из вышеизложенного, следует скорректиро­вать представление о культуре, которое сложилось в отечественной литературе. Она, как правило, рассматри­вается в качестве социального феномеИначе говоря, речь идет о том, что культура связывает природу и обще­ство через развертывание творческой деятельности человека. При этом «в основу понимания культуры кладет­ся исторически активная творческая деятельность че­ловека и, следовательно, развитие самого человека в качестве субъекта деятельности. Развитие культуры при таком подходе совпадает с развитием личности... в любой области общественной деятельности».

Между тем культура не только социальный, но прежде всего антропологический (то есть человечес­кий) феномен. Ее основанием служит неустроенность человека в природе, потребность человека в реализа­ции тех побуждений, которые не являются инстинк­тивными. Культура в этом смысле выступает как про­дукт открытой человеческой природы, не имеющей окончательной фиксированности. Это означает, что рассуждение о культуре важно начинать именно с антропологичесих данностей, а не с вхождения в про­странство социальной истории.

Выявление специфики культуры невозможно без ан­тропологических констатаций и без выявления сакраль­ного смысла человеческой деятельности. Следовательно, можно определить культуру как феномен, рожденный незавершенностью, открытостью человеческой природы, развертыванием творческой деятельности человека, на­правленной на поиск сакрального смысла бытия.