Житие преподобного Кукши Нового 2 страница

Прибыв в тот же день на место своей ссылки, я спросил у прохожих, не пустит ли меня кто на квартиру. Мне показали дом, где жили две верующие сестры, но они меня не пустили. Я пришел в другой дом, там в одной избе жила большая семья: старик, невестка и пятеро детей (пятый грудной, а муж на фронте). Я попросился на квартиру. Вся семья сидела за столом обедала. Старик сказал, что у них тесно, в одной комнате неудобно будет жить. Они пригласили меня пообедать. Я помолился и благословил пищу. Старик спрашивает:

«Вы священник? Я видел, как Вы по-священнически благословили стол». Я сказал, что да, священник. Тогда старик притащил со двора доски и стал немедленно отгораживать в избе для меня келию, в которой я и прожил все 5лет.

Маленький младенец часто громко плакал, никто не мог его успокоить, тогда я выходил из келий, брал его на руки, и он сразу успокаивался. Из Киева мне стали присылать посылки, три раза приезжала матушка Херувима, привозила продукты и передачи от знакомых священников и монахов. Иногда я ездил к архиерею в Соликамск, брал у него разрешение послужить литургию в соседнем селе, где была церковь, и совершал в ней Богослужения. Люди узнали, что я священник, и старались помочь мне. Те две сестры которые вначале не пустили меня на квартиру, стали уговаривать перейти к ним жить, просили прощения. Но я сказал им, что никуда со своей квартиры не уйду».

В 1948 году, по окончании срока ссылки, за о.Кукшой приехала матушка Херувима и увезла его в Киев.

Лавра в то время была уже открыта при следующих обстоятельствах. Когда во время Отечественной войны немцы заняли Киев, то немецкий комендант города пожелал посетить всемирно известные Пещеры Киево-Печерской Лавры. Для этого нашли экскурсовода — монаха, бывшего насельника этой обители. Осмотр начался с Ближних Пещер. В то время мощи в раках почивали открыто, не под стеклами. Монах - экскурсовод шел впереди с зажженной свечой, за ним немцы с электро-фонариками. Комендант шел с наганом в руке. Около раки преп. Спиридона-просфорника, почившего 800 лет тому назад, он остановился и спросил, из чего сделаны эти мощи. Монах стал объяснять, что это тела людей, своей святой жизнью сподобившихся нетления. Комендант взял свой пистолет за дуло, а рукояткой с силой ударил по руке преподобного Спиридона: сухая, потемневшая от веков кожа лопнула на запястье, и из " раны" хлынула живая алая кровь (следы трех засохших потоков ее заметны и сейчас на руке преподобного).

Комендант в ужасе бежал из Пещеры, а за ним и вся его свита. На следующий день по городскому радио немецкая комендатура объявила, что Киево - Печерская Лавра открывается и желающие могут поселяться в ней. Подобные объявления появились во всем городе на столбах и заборах.

Вскоре немцы открыли и женские монастыри: Покровский, Флоровский, Введенский.

На чердаке храма Ближних Пещер монахи обнаружили несколько рак со святыми мощами, спрятанными туда «воинствующими атеистами» еще до войны. Один гроб был в стоячем положении, а в нем совершенно обнаженные мощи без головы, с папироской, воткнутой между пальцами руки.Там же нашли честную главу св. великомученицы Варвары. Мощи благолепно облачили и ночью в раке перенесли на руках через весь Киев в Андреевский собор, также открытый немцами и отданный верующим для отправления Богослужений.

По возвращении из ссылки о.Кукша сразу был принят в Лавру и назначен на послушание продавать свечи в Ближних Пещерах. Отец Кукша очень боялся увидеть бесов, всегда молился, чтобы не увидеть их на мытарствах. Он говорил, что видел беса однажды в жизни в Ближних Пещерах, бес явился в виде огромной собаки с большими злыми глазами, заняв собой весь проход. Отец Кукша перекрестил его, и он исчез.

Ко времени возвращения о. Кукши Митрополитом Киевским был высокопреосвященнейший Иоанн, он очень полюбил добродетельного старца и благословил о.Кукше ежедневно причащаться Святых Христовых Тайн и совершать тайный постриг над желающими принять монашество.

Отец Кукша был очень кротким и смиренным, но ни перед кем не заискивал, не человекоугодничал, он не боялся обличить грешника, невзирая на чин и сан, но делал это тонко, с любовью к образу Божию, с целью пробудить его совесть и подвигнуть на покаяние. Он никогда не смеялся, только по-детски искренне улыбался, при этом его светло-карие глаза лучились, как «солнышко», голос имел тихий, несильный, «голубиный». Бывало, идет через храм исповедовать людей, а народу много, все проходы заполнены, и он никогда не попросит пропустить его, а остановится позади всех и ждет, когда можно будет пройти, не расталкивая и не беспокоя людей. Рукава рясы он иногда не отворачивал наверх, так что из них едва видны были кончики его пальцев.

В его одежде, разговоре, манерах, во всем облике виделось неподдельное смиренномудрие. В общении с ним всякий чувствовал себя, как в лоне матери, которой можно с доверием предаться и открыть все тайники своей души. Вся красота его жизни «внутрь его есть»—великое душевное смирение, невидимое телесным очам, но видимое Богу, за что и дана ему от Него великая благодать. И все считали за счастье исповедовать ему свои грехи и получить от него душеспасительные наставления и назидания. Это был воистину Божий человек и Ангел во плоти, дарованный миру Господом для спасения человеков-грешников в наш безбожный XX век. Он был великим прозорливцем, слышал все мысли людей, ему были открыты даже самые их сокровенные чувства, которые они едва могли понять сами, а он понимал и объяснял, от кого они и откуда. Многие шли к нему, чтобы рассказать о своих скорбях и спросить совета, и он, не дожидаясь их объяснений уже встречал их нужным им советом или ответом. Исповедь людей всю жизнь была его основным послушанием, поэтому и называли его «исповедником». Многих он исцелял от душевных и телесных недугов одной своей молитвой, часто заочной.

Отец Кукша очень любил Божию Матерь, всегда ей молился с сыновней любовью и сподобился получить от нее благодать радости духовной, которую и изливал на всех, к нему приходящих. Из Апостольских преданий известно, что от Матери Божией постоянно исходила великая благодать духовной радости. Это особенно чувствовали святые Апостолы, которые часто общались с Матерью Божией после Воскресения Христова. Частички своей благодати Матерь Божия дала и своему любимцу — о.Кукше.

Бывало, с какой бы скорбью ни пришел человек к о.Кукше, от него уходил успокоенный и радостный, как бы и не было той скорби никогда. Такой светильник не мог укрыться «под спудом», о нем знали многие во всей России, к нему тянулись люди из всех уголков страны. Понятно, что вездесущие «пронырливые» КГБисты следили за ним, как за опасным «идеологическим элементом» и приказали духовной власти перевести его из Киева куда нибудь подальше, в глухое место.

В 1953 году о.Кукшу перевели в Свято-Успенскую Почаевскую Лавру — «второй Назарет». Это место прославила Сама Царица Небесная в 1240 году, явившись в огненном пламени на вершине Почаевской горы и оставив на камне след Своей правой Стопы, из которой тут же стал истекать источник святой целебной воды. Кроме этого источника, в Почаевской Лавре находится: чудотворная икона Матери Божией с Богомладенцем на правой руке и святые мощи преподобного Иова — игумена и чудотворца Почаевского (1551— 1651 гг.), почивающие в Пещерной церкви обители в серебряной раке, и его келия—пещера, где ему являлся Сам Господь во время его молитвенных подвигов в 1-й половине 17века.

Вот в этот «второй Назарет» (как называют Почаевскую Лавру) Божия Матерь и приняла о.Кукшу. Здесь он нес послушание предстоятеля у чудотворной Ее иконы, когда к ней прикладывались монахи и богомольцы. Кроме этого, о.Кукша должен был исповедовать людей. Свои обязанности он выполнял с материнской заботой ко всем приходящим, тонко с любовью обличал их пороки, прозорливо предостерегая от падений духовных и от предстоящих бед. Все, кто приезжал в святую Почаевскую Лавру, старались обязательно попасть на исповедь к о. Кукше: люди сотнями стояли в очереди к нему в храме, многих принимал он и в своей келии, не жалея себя для людей и почти без отдыха проводя целые дни, несмотря на старческие болезни и преклонный возраст.

Однажды, когда он стоял у чудотворной иконы Божией Матери, у него на ноге лопнула вена и налился чуть ли не полный сапог крови, Его увели в келию, уложили в постель. Пришел знаменитый своими чудесными исцелениями игумен Иосиф (в схиме Амфилохий, ныне канонизирован), осмотрел ногу и сказал: «Собирайся, отец, домой» (т. е. умирать) — и ушел.

Все монахи и миряне горячо со слезами молились Матери Божией о даровании здоровья дорогому и любимому старцу. Через неделю игумен Иосиф опять пришел к о.Кукше, осмотрел почти зажившую рану на ноге и в изумлении воскликнул: «Вымолили чада духовные!»

В течение 3-х лет о.Кукша ежедневно совершал раннюю литургию в Пещерном храме, за исключением редких дней болезни. Во время Литургии, стоя у престола, он весь преображался, становился особенно одухотворенным, каким-то светлым, «воздушным». Одна духовная сестра поведала, что ей очень хотелось узнать, как в это время чувствует себя старец.

«Однажды, войдя в Пещерный храм, когда о.Кукша служил Божественную Литургию, я сразу почувствовала сильную близость души к Богу, как будто вокруг никого не было, а только — Бог и я. Каждый возглас о.Кукши возносил мою душу «горе» и преисполнял ее такой благодатью, как будто я стояла на небе пред Лицем Самого Господа Бога. На душе было необыкновенно, по-детски чисто, светло, легко и радостно. Ни одна посторонняя мысль не беспокоила меня и не отвлекала от Бога. В таком состоянии я находилась до конца Литургии. После Литургии все ожидали, когда о. Кукша выйдет из Алтаря, чтобы взять у него благословение. Почти после всех подошла и я к своему духовному отцу. Он благословил меня и, крепко взяв обе мои руки, повлек за собой, внимательно с улыбкой вглядываясь в мои глаза, вернее через глаза в душу, как бы стараясь рассмотреть, в каком она состоянии после такой чистой молитвы. Я поняла, что Батюшка умолил Господа дать мне возможность пережить такое же святое блаженство, в каком он сам всегда пребывал во время Божественной Литургии».

А другая раба Божия рассказывала, что однажды она видела в Алтаре Пещерного храма во время совершения Божественной Литургии о.Кукшой благолепного мужа, ему сослужащего. И когда после она сообщила об этом о.Кукше, последний сказал, что это был преп. Иов Почаевский, который всегда служит вместе с ним, и строго наказал никому не открывать этой тайны до самой его смерти.

«Иногда он благословлял, положив обе ладони своих рук крестообразно на мою голову, читая про себя молитву, и я преисполнялась необыкновенной духовной радости и безграничной любви, одинаковой ко всем — друзьям и врагам, — соединенной с горячей любовью к Богу и неудержимым желанием «разрешиться (от бренного тела) и со Христом быти», все земные муки казались ничто по сравнению с этой всепоглощающей любовью. В таком состоянии я пребывала дня по три. Так о.Кукша укреплял веру новоначальной. Он говорил: «Молись день и ночь и как Кукша будешь» (т. е. схимница). Но суета мирская и непослушание от лености сделали меня далекой от такого совершенства. Отец Кукша всегда повторял: «Господи, сподоби быть, хоть с краешку, да в раюшку».

В Почаевскую Лавру к о.Кукше также ехали люди со всех концов Руси. Приезжала в 1957 году и та «солдатка» с младшим сыном, у которой о.Кукша проживал, отбывая ссылку близ г. Кунгура в Соликамской области. Она со слезами на глазах рассказывала, как Батюшка «нянчил» этого ее сына, и что вся их семья привязалась к о.Кукше, как к родному.

Приезжали и приходили к о.Кукше и «большие» люди: и партийные, и неверующие. Для всех у него было свое духовное врачество.

Как-то раз во Львов приехал в своем служебном вагоне-салоне начальник (генерал) Челябинской железной дороги на какое-то служебное совещание. В выходной день проводница служебного вагона-салона попросила у начальника дороги разрешение съездить в Почаевскую Лавру (за 150 км). Он заинтересовался, что это за Лавра, и изъявил желание поехать вместе с ней. Одев штатский костюм, начальник дороги отправился в Почаев. Войдя в Успенский собор Лавры, он увидел множество народа, стоявшего на исповедь к о.Кукше. Он пробрался поближе, чтобы рассмотреть старца. В это время о.Кукша подозвал его к себе и минут 15 что-то ему говорил. Проводница наблюдала со стороны. Начальник дороги отошел от о.Кукши очень бледный и крайне взволнованный. Он подошел к проводнице и дрожащим голосом произнес: «Акилина Михайловна, что это за человек? Откуда он все знает? Он рассказал (обличил) мне всю мою жизнь!» После этого, когда Акилина Михайловна брала отпуск и приходила к начальнику дороги подписывать проездной билет, он всегда давал ей денег и говорил: «Вы едете «туда», вот Вам деньги, Вы знаете на что»... (На свечи).

В 50-х годах на Западной Украине появилась секта так называемых «леонтьевцев». Некий пожилой мужчина по имени Леонтий с Ровенщины объединил около себя много молодежи. Он внушал своей «пастве», что грех работать, служить в армии, иметь паспорта и т. д. А нужно только «странничать» — ходить по городам и весям, петь духовные канты и жить подаянием. И они ходили с ним от г. Ровно до Почаева, от Почаева до Киева и обратно, пели с нищими, а подаяние отдавали Леонтию, которого считали святым, мыли ему ноги и пили воду. Леонтий одевался «по-мирскому», но иногда вешал на шею наперстный крест, выдавая себя за духовное лицо.

Отец Кукша многих леонтьевцев обратил на путь истинный, внушая, что жить тунеядством грех, что обязательно нужно трудиться, иметь паспорта и прописку. Он давал им деньги, чтобы уплатили штраф за якобы утерянный паспорт, и те шли в милицию и получали новый. Некоторых бывших леонтьевцев о. Кукша воспитал достойными подражания христианами и даже постриг в монашество и схиму.

Однажды на большой праздник Леонтий пришел со своими приверженцами в Почаевскую Лавру. Народа было очень много. В коридоре Пещерного храма он подошел под благословение к о.Кукше, но тот не стал его благословлять и строго сказал: «Раб Божий, я на тебя ропщу: ты сам гибнешь и овечек Христовых губишь!» — и прошел мимо.

_________________________

В настоящее время, последователи Леонтия, внешне сохраняя единство с Православной Церковью, отвергаются Ее учения. Некоторые из радикальных почитателей Леонтия считают его даже за Господа Саваофа, что явилось причиной созыва Синодальной Богословской Комиссии УПЦ, которая состоялась 18 мая 2001г. с благословения Предстоятеля УПЦ Блаженнейшего Владимира Митрополита Киевского и всея Украины. В определении Комиссии сказано:

«После смерти Леонтия начался процесс раздела взглядов в отношении к его лицу и практике христианской жизни, что со временем перешло в противостояние в церковной среде. Во многом этому оказывала содействие активная деятельность его последователей, которые отделялись от церковных собраний для особых поучений о моральной жизни, где, в частности, шла речь о том, что нельзя есть мясо и вступать в брак, что выдавалось за проявление истинного благочестия и святости.

Из-за того, что сам Леонтий не изложил своего личного опыта в письменной форме, единым источником для оценки его богословских взглядов и практики есть свидетельство его современников и последователей, а также истории с его жизни, сохраненные в народной памяти.

Современное движение последователей Леонтия в своем отношении к идеям Леонтия, его практике есть неоднородным, так как различно ими воспринимается его личность.

Настоящие последователи Леонтия разделяются между собою за степенью его почитания. Одни считают, что он был очень благочестивым человеком, и, поскольку он умер в мире с Церковью, то за него, безусловно, необходимо молиться и поминать его за церковным богослужением. Другие почитают его за большого святого старца, пропагандируют его учения о запрете на потребление мясной пищи, нежелательности вступления в брак и обязательного воздержания от супружеской жизни по причине близости конца света. В конце концов, третьи исповедуют наиболее крайние взгляды, считая Леонтия за Бога Саваофа. У этих последователей существует уверенность в том, что именно они сохранили в невредимом виде наследственность учения и практики своего учителя в полном виде. Они чтят его изображение так же, как Спасителя, даже помещают его фотографию в храмах; в алтарях рядом со святыми иконами. Кое-кто считает Леонтия за пророка Илию или кое-кого из иных пророков.

Для двух последних групп характерно представление себя, в отличие от других настоящими, полноценными верующими, что неминуемо связано, с возвеличиванием себя и обособлением от иных православных.

В связи с вышеизложенным Синодальная Богословская Комиссия пришла к следующим выводам:

Почитание Леонтия как Самого Господа Саваофа, проявление ему почестей, которые достойны одному Богу, а также предоставление его лицу сотериологического значения противоречит православному учению о Святой Троице и спасении человеческого рода. Это еретическое учение обесценивает и разрушает основу нашего спасения, заложенную Иисусом Христом. Те, кто поддерживает это лжеучение отлучили себя от Святой Православной Церкви. Хотя внешне они к Ней и принадлежат, но невидимым действием Святого Духа они от Нее уже отсечены. Так же недопустимо видеть в Леонтии кого —либо из святых пророков.

Те же, кто уважает Леонтия только за святого без церковного его прославления, поступают самочинно, чем вносят смущение в среду православного народа, подрывая в нем доверие к авторитету Священноначалия и церковных Соборов, что, в результате, ведет к разделениям в народе Божьем. Те, кто поступает так, должны немедленно прекратить эту практику, ибо она противоречит нормам церковной жизни.

Позиция определенной части последователей Леонтия относительно запрета на употребление мясной пищи, как критерию благочестия и нормы духовной жизнь, есть глубоко ошибочной. Ограничение в пище не составляет конечную цель христианской жизни, а служит лишь способом для спасения. Каждый христианин должен избирать те дороги и способы, которые ему по силам, предварительно взяв на это благословение у своего духовный отца, лишь бы они не противоречили опыту церковной жизни.

Призыв к отказу от вступления в брак, как и восприятие брачной жизни как свидетельства отсутствия благочестия и стремления к неразрешенному, есть извращением христианского учения о достоинстве брака как Богом установленного Таинства. Апостол Павел предупреждал христиан, " что в последние времена отступят некоторые от веры, слушая духов соблазнителей и учения бесовские,...запрещая вступать в брак и употреблять в пищу то, что Бог создал" (1Тим. 4, 1-3).

Брак и семья, рядом с монашеством, есть один из путей достижения Царства Божьего.

Противопоставление себя церковному евхаристическому собранию или образование отдельных групп параллельно ему свидетельствует об искажении церковного сознания у этих людей и ведет к сектантству.

Необходимо предостеречь тех, кто называет почившего Леонтия " Богом" или " пророком", что за этот грех надлежит анафема.

В связи с тем, что Леонтий не канонизирован, называть его святым угодником Божьим недопустимо.

Необходимо объяснять, что обычай складывать руки при общем благословении во время Богослужений, с последующим их прикладыванием к груди (что мотивируется тем, что так принимается благодать, и характерно для последователей Леонтия), имеет неблагочестивый характер и не должен распространяться в православной среде.

***

Отец Кукша был особенно внимателен к молодежи, стараясь их наставить на спасительный путь. Многих постриг в монашество и помог им определиться на какое-либо послушание в Лавре, устроив на постоянное жительство в Почаеве, а некоторых отправил в другие монастыри.

Все монахи святой обители и сам Настоятель (наместник) архимандрит Севастиан очень уважали о.Кукшу. И только благочинный Лавры архимандрит Флавиан (бывший выпускник Ленинградской духовной Академии, впоследствии архиепископ Горьковский и Арзамасский) возгорелся ненавистью к смиренному старцу, стал преследовать его на каждом шагу и настраивать против него Наместника.

Постепенно о.Кукше создали невыносимые условия; запретили выходить из келий без всякой видимой причины и даже водворили «в затвор» — благочинный Флавиан на дверях келий повесил замок, который самолично отпирал и запирал.

А однажды, когда о.Кукша со второго этажа спускался по лестнице, архм. Флавиан в злобной ярости, чем он вообще особенно отличался от других монахов, толкнул его кулаком в грудь с такой силой, что старец покатился по ступеням вниз.

. Отца Кукшу знали и уважали многие архиереи, в том числе и Черновицкий Епископ Евмений, бывший благочинный Киево-Печерской Лавры, который знал о.Кукшу еще по Киеву и отравлял его оттуда в Почаев.

Владыка Евмений (в схиме Ефрем), узнав о притеснениях, чинимых старцу в Почаевской Лавре, выхлопотал у Экзарха Украины Указ о переселении схиигумена Кукши в мужской монастырь Святого Апостола Иоанна Богослова, который находился в его епархии на высоком склоне правого берега Днестра, в живописном месте близ села Крещатик. На противоположном, левом берегу реки, напротив монастыря внизу расположен курортный городок Залещики, утопающий в фруктовых садах и цветах.

В Вербное Воскресение 1957 года о.Кукша отслужил последнюю литургию в Почаевской Лавре и стал собирать вещи, чтобы отправиться на поселение в новую обитель. Замок с его двери сняли в тот день. Люди, узнав об отъезде о.Кукши, толпами шли к двери его келии, чтобы проститься с великим старцем. Никто не знал, даже сам о.Кукша, куда его отправляют. Народ плакал. Отец Кукша через каждые 10—15 минут выходил из келий, бледный и расстроенный, чтобы преподать общее благословение приходящим, и они уходили со слезами скорби, а другие заполняли коридор, и Старец снова выходил и благословлял. Так продолжалось до 11 часов вечера.
В Великий Понедельник рано утром перед рассветом, когда в храме запели «се Жених грядет в полунощи», о.Кукшу вывезли из-Лавры на грузовой автомашине, куда сложили и его вещи. Отец Кукша ехал в кабине, а сопровождавший его келейник иеродиакон Игнатий в кузове. От Почаева до с. Крещатик 160 км на юг. 83-летний старец тяжело перенес этот путь еще и от переживания. Так что, когда приехали на место, он не имел сил двигаться, и келейник Игнатий на своих руках вынес обессилевшего о.Кукшу из машины.

В Иоанно-Богословском монастыре было очень тихо и просто.

Вокруг деревья и кустарники, монастырь ничем не огорожен, в нем есть старинный небольшой каменный храм в честь Св. Апостола и Евангелиста Иоанна Богослова. Рядом с храмом низенькая колокольня, из-под которой истекает святой целебный источник по трем выходящим из стены трубам в специальный резервуар из трех смежных цементированных емкостей, а из них под гору в реку Днестр. На стене колокольни над водосточными трубами изображен Спаситель, сидящий у колодца и беседующий с Самарянкой.

С юго-западной стороны храма на небольшой площадке находится монастырское кладбище, на нем около 2-х десятков могил монахов и послушников, упокоившихся в разное время. Метрах в 40 на юг от колокольни стоят 2 небольших деревянных дома, в которых некогда обитало до 30 человек братии обители.

Несколько выше всех этих строений белеет новый 2-х этажный кирпичный корпус, построенный бывшим молодым энергичным игуменом монастыря Никодимом (ныне Митрополит Харьковский). В просторном здании на 2-м этаже устроен теплый храм в честь Покрова Божией Матери. Рядом с храмом была келия о.Кукши, затем еще одна, и келий настоятеля из 2-х смежных комнат. Тут же, на 2-м этаже, ванная комната'и туалет. На 1-м этаже такое же расположение келий, а под храмом трапезная и кухня.

Вот в этом корпусе на 2-м этаже и поселился о.Кукша.

Братии было мало: старенький Настоятель игумен Михаил, два иеромонаха, Дамиан и Валериан, и иеродиакон Варфоломей, да еще престарелый схимонах Герасим, с которым о.Кукша жил еще на Старом Афоне, и с которым он уехал с него в 1913 году. Схимонах Герасим по прибытии с Афона сразу поселился на своей родине в этой обители и спокойно прожил всю жизнь: до 1939 года Черновицкая область была под Румынией, и никакие гонения не коснулись монастырей и монахов.

В 3-х километрах от монастыря в поле находилось монастырское хозяйство: дом, коровник, сад и огород. Было в монастырском хозяйстве две или три коровы, свои яблоки, сеяли кукурузу, сажали картофель.

На хозяйстве жил и работал слепой молдаван монах Иоанн, сам доил коров и приносил молоко в обитель.

Экономом был иеромонах Дамиан (ныне схиархимандрит Димитрий). Работы в поле выполнялись послушниками и мирянами во время весенней и осенней страды.. Отец Кукша свободно вздохнул в обители Апостола Любви, почувствовав ее и от своих новых сожителей. А в Почаеве в это время духовные чада неутешно скорбели о дорогом отце, судьба которого им оставалась неизвестной.

Наступила Пасха, но радости ни у кого не было. И только в Светлый Четверг получили известие от возвратившегося келейника Игнатия, что о.Кукша совсем недалеко: за полдня можно доехать (с пересадками) на автобусах.

Первыми отправились в неведомый путь две духовные сестры — чада о.Кукши. Они так вспоминают:

«Нашли мы этот монастырь, вернее, увидели из города Залещиков, перешли речку через мост, по узенькой тропе в лесу поднялись на высокую гору к монастырю, вошли в корпус и увиделись с дорогим старцем. Он очень обрадовался, привел в свою келию, побеседовал, поисповедовал, благословил на следующий день причаститься и пособороваться. Приезжих людей не было. Соборовал нас двоих Настоятель игумен Михаил, усадив на одну скамейку и накрыв епитрахилью — такой там у них был обычай. Мы тогда были молодые, соборовались впервые в жизни. После соборования мы пришли в келию о.Кукши, он поздравил нас с принятием благодати Духа Святого и послал на кухню за обедом. Мы принесли обед и вместе с отцом духовным пообедали. В келии почти ничего не было: пара мешков с вещами, кровать и маленький столик. После обеда мы вымыли посуду и искали, чем бы стереть со стола. Отец Кукша велел стол вытереть бумагой, сказал, что так делают на Старом Афоне, а посуду моют газетами — очень хорошо отмывается. Так старец рассеял наше суеверие, что бумагой: нельзя стирать со стола -якобы ссора будет, чему мы раньше верили. Отец Кукша нашел подходящий момент для нашего исправления. Затем он спросил:

— «А что вы теперь делать будете?»

— «Что благословите, батюшка!» — отвечали мы.

— «Доставайте из-под кровати белье и идите на источник стирать».

— «Как, батюшка? Ведь мы соборовались, нельзя смывать святое масло!»

— «Ну и что, что соборовались? Получили благодать и благодарите Бога, а работать не грех, идите стирать!»

Мы взяли белье и побежали на источник, где весь день плескались в воде и сушили на кустах барбариса белье.

Так о.Кукша избавил нас еще от одного суеверия, что после соборования нельзя смывать масло и мыться в воде чуть ли не целый месяц». «В те первые дни нашего пребывания в гостях у о.Кукши (вспоминает одна из тех сестер) он много чего рассказал о себе и о своей жизни (о чем я уже поведала выше), много и мне предсказал и испытывал мое желание принять монашество (о чем я с детства мечтала), благословил мне свои четки, которым я была очень рада, как самому дорогому сокровищу».

С прибытием о.Кукши жизнь в тихой обители резко изменилась. Люди узнали, где находится великий старец, и началось настоящее паломничество: целыми днями по горной тропе, как трудолюбивые муравьи, тянулись вереницей богомольцы — одни в гору, другие навстречу. В обители стало многолюдно: узнали и местные жители о великом старце и зачастили в монастырь.

В храме уже стало тесно, летом в праздники всенощные бдения и литургии совершали под открытым небом. В других деревянных корпусах устроили гостиницу, для паломников.

Бедный ибезвестный монастырь стал знаменит и богат. Жертвы поступали отовсюду. На пожертвованные лично о.Кукше средства на чердаке 2-х этажного корпуса устроили 3-й этаж, соорудив несколько просторных келий. Все монахи в изобилии были обеспечены продуктами питания, одеждой, обувью, бельем, постелями, одеялами. Была закуплена новая посуда и всякий кухонный инвентарь. Напротив кухни в скале устроили большое помещение — кладовую для хранения продуктов и овощей. Кроме этого о.Кукша помогал и нуждавшимся монашкам, жившим в своих келиях в миру и в монастырях.

Он часто через матушку Херувиму посылал продукты питания и вещи в Киевский Флоровский женский монастырь «Мариюшке» (в схиме Магдалина, которая заведовала монастырской богадельней) для больных и немощных монашек, а также в женский Введенский монастырь.

Отец Кукша заботился не только и не сколько о телесных нуждах людских, сколько о душевном их совершенство­вании и спасении, особенно своих собратий по обители, для которых он стал отцом и наставником, даже для самого Настоятеля.

Жизнь в монастыре забила ключом, почувствовался особый духовный подъем как братии, так и посетителей. Центром этой духовной жизни был, конечно, о.Кукша, как носитель благодати Божией, которую он изливал на всех окружавших неоскудно («стяжи благодать Духа Святого и около тебя спасутся тысячи», — говорил преп. Серафим Саровский). Сам он тоже чувствовал себя превосходно, несмотря на свою старческую телесную слабость. Он часто повторял: «Здесь я дома, здесь я на Афоне. Вон внизу сады цветут точно маслины на Афоне. Здесь Афон». И действительно, чувствовалась особая благодать Божия в этой святой обители, где люди получали утешение и исцеления по молитвам о.Кукщи, на котором почивала благодать древних старцев. «Бывало, приедешь в монастырь, войдешь в келию к о.Кукше и сразу как бы оглушит такая неземная душевная тишина и покой, как будто попадешь на Небо. Все земное — все скорби и заботы — останутся за дверью, а в келье только Бог, о.Кукша, да я. Все житейские печали и тревоги сразу отходят и предаются забвению, на душе необыкновенно мирно и спокойно, короче — свято».