День третий

Беседы

На наших терапевтических курсах проводятся так называемые беседы, во время которых каждому участнику по очереди предоставляется возможность рассказать о воздействии на него проделанной здесь работы, а также задать вопросы о своих наболевших проблемах, чтобы немедленно их решить. Пока один участник говорит, другие внимательно слушают, не прерывая и никак не вмешиваясь. Говорящий не должен обращать внимания на комментарии других участников. Тем не менее присутствие других помогает ему сосредоточиться, потому что, как только он попытается отклониться от своей темы, — например, вдруг начнет искать оправдания для кого-то или обвинять, вместо того чтобы продвигаться по пути познания своих проблем, - группа обязательно отреагирует. Тогда ведущий прерывает беседу с ним и переходит к следующему участнику. Однако когда кто-то из участников рассказывает о чем-то действительно очень важном для него, все остальные сохраняют внимание и сосредоточенность, даже если такой разговор длится довольно долго.

Тема, очень важная для одного, всегда затрагивает и всех остальных, и когда один из участников что-то осознает и решает какие-то важные вопросы, все другие учатся вместе с ним, как по модели, не участвуя непосредственно в расстановках семей или дискуссиях.

В начале курса такие беседы довольно кратки, но к концу они становятся длиннее, так как для большинства участников это последняя возможность решить еще не разрешенные проблемы. В настоящей главе описывается одна из таких бесед.

Перенятые симптомы

Анне: Мне здесь хорошо. Я чувствую, как пришли в движение многие внутренние процессы, а некоторые вещи очень прояснились. Мне стало понятно, что я идентифицируюсь с определенным лицом или даже с многими...

Б.Х.: Нет, человек, как правило, идентифицируется только с одним лицом. Идентификация с несколькими людьми ведет к помешательству.

Анне: Я подозреваю, что идентифицируюсь с моей бабушкой; у меня были физические симптомы. Иногда я дышу только верхней частью легких, не используя их полностью. Например, я сдерживаю дыхание в кон-

фликтных ситуациях или когда чего-то боюсь и словно стараюсь сжаться, чтобы казаться меньше. Тогда я вспомнила об этой бабушке, которая страдала манией преследования, и ребенком мне часто приходилось по ее просьбе проверять, не спрятался ли кто-то в доме. Мне кажется, что я переняла часть этих страхов от нее и уже в детстве часто задерживала дыхание в подобных ситуациях.

Б.Х.: Ты знаешь, что нужно делать при таких кризисах?

Анне: Я думаю, просто глубоко и спокойно дышать.

Б.Х.: Тебе нужно представить себе, что ты смотришь на бабушку с любовью, и сказать ей: «Я задержу воздух вместо тебя». Хорошо? Это в твоих силах?

Анне: Я попробую.

Б.Х.: Ты ощущаешь эту любовь? Она освободит тебя, если ты позволишь ей подняться из бессознательного. Есть у тебя еще вопросы, Анне?

Еврейское происхождение

Анне: Да. Сегодня утром первый раз в жизни я смогла произнести о моих бабушке и дедушке со стороны отца фразу «Их убили» вместо формулировки «Они умерли» или «Они погибли».

Б.Х.: Кто их убил?

Анне: Нацисты. Сама я еврейка по происхождению.

Б.Х.: Это всегда очень и очень много значит. После ужасов Холокоста брак между женщиной-еврейкой и мужчиной-немцем не может быть счастливым.

Анне: Но я все-таки это сделала.

Б.Х.: Это большая проблема.

Анне: Можешь объяснить почему?

Б.Х.: Такие отношения в любом случае разрушатся. Я не могу припомнить ни одного положительного примера. Наоборот - да. Еврей может жениться на немке, но не наоборот! У таких отношений нет будущего.

Йоханн: Существует ли какое-то объяснение? Или это просто факт?

Б.Х.: Я этого ничем не объясняю. Это действительно просто факт.

(Анне): Тебе известны противоположные примеры?

Анне: Да.

Б.Х.: Правда?

Анне: Правда!

Б.Х.: Хорошо, тогда мне, вероятно, все-таки придется взять свои слова обратно...

Анне: Но в любом случае я понимаю, что проблема, о которой ты сказал, действительно существует.

Б.Х.: Когда еврейка выходит замуж за человека не своего вероисповедания - в случае, если она выходит за немца, это, конечно, еще хуже, -

такая связь будет возможной только при условии, что она откажется от своей веры. Но это просто невозможно для человека еврейского происхождения: их связь с религиозными традициями и политической судьбой намного сильнее, чем у других народов.

Анне: А как ты думаешь, почему это правило не действует по отношению к мужчине еврейского происхождения?

Б.Х.: Это связано с тем, о чем я рассказал вчера, а именно, что жена должна последовать за мужем, а не наоборот. Для еврейки это невозможно без отказа от своей веры. Но женщина другого происхождения может.это сделать.

Георг: А ведь согласно еврейской традиции дети являются евреями по матери, а не по отцу. Поэтому они, в соответствии с семейно-системны-ми принципами, автоматически покидают семью отца, если он не еврей.

Б.Х.: Это объясняется тем, что еврейка не может выйти замуж за мужчину, не принадлежащего к еврейской культуре, не отказавшись от своей религии, но женщина, не принадлежащая к еврейской культуре, может выйти замуж за еврея без отказа от своей веры. Предписанная еврейке система ценностей не позволяет ей жить по-другому. Но это только одна из многих причин. Как правило, попытка пренебречь этими принципами иллюзорна.

Анне: Но я выбрала именно этого мужчину! Наши отношения осложняло то, что мой муж должен был быть посвящен в сан священника, он католик. Его мать не предназначала его для роли мужа.

Б.Х.: Хорошо. Решение этой проблемы не представит слишком большой трудности, так как то, что ты о нем рассказала, не является причиной для того, чтобы покинуть его. Скорее, ты сама, твои родители и твоя судьба являются сложными аспектами. (Анне не живет со своим мужем.)

Роберт: Возможно, в таких случаях играет роль и то, является ли человек только наполовину или на четверть евреем?

Б.Х.: Я не хочу сейчас вдаваться в казуистику. Цель нашей работы состоит в восприятии воздействующих сил в целом. А то, что происходит в каждом отдельном случае, должно быть исследовано позже.

(К Анне): Ты рассказала о важных деталях, и сейчас нам будет легче расставить твою семью.

Чувство меры

Ида: Я немного взволнована, и мне хотелось бы узнать, как определяется мера вещам.

Б.Х.: Мера вещам?

Ида: Да, мера вещам.

Б.Х.: Человек обладает определенным «органом» внутренней ориентации. Если он сознательно обращает внимание на все внутри себя и всем

своим существом сосредоточивается на собственных ощущениях, то чувствует, когда мера уже превышена или где лежит граница. Иногда мы определяем такие границы умом, и чаще всего это неправильные границы. С другой стороны, когда у нас возникает какое-то сильное чувство, и если оно реально и мы отдаемся этому чувству, то оно указывает нам меру и мы никогда не превысим ее.

Но если же мы просто внушаем себе какие-то чувства, как в случае Вильгельма, который считает себя жертвой, то это уже нечто другое, так как такое чувство иллюзорно и мы превышаем меру. Так происходит потому, что мы не прислушиваемся к самим себе. При настоящих же, не внушенных чувствах, которые возникают непосредственно из определенной ситуации, чувство меры уже присутствует, даже если нам кажется, что чувства не имеют границ. В таких случаях чувство меры позволяет нам точно определить, когда мы достигли границ наших ощущений. С помощью этого метода сосредоточения мы в состоянии определить меру и во всех других жизненных ситуациях.

Некоторые считают, что безопаснее проявлять себя только в малом. Но такое мнение ошибочно, и в безопасности мы только тогда, когда просто знаем меру в соответствующей ситуации.

Ида: Не значит ли это, что и при уравновешивании мы должны сначала подождать, пока не узнаем меру интенсивности действий «давать» и «брать», удовлетворяющую каждого из партнеров?

Б.Х.: Мера чего-то является результатом взаимодействия между нами самими и каким-либо объектом, задачей или человеком. То есть она не является результатом какого-то предварительного обдумывания.

Облегчение

Вильгельм: Я очень хорошо спал и еще мне кажется, что вдруг у меня появилось очень много свободного времени. Б.Х.: Прекрасно! Вильгельм: И во всем остальном у меня все хорошо.

Цена

Б.Х.: Клара, как ты себя чувствуешь?

Клара: Хорошо, но я очень устала.

Б.Х.: Естественно!

Клара: Мне бы хотелось кое о чем спросить. С того момента, как у нас возникла тема об уравновешивании, я постоянно думаю о несчастном случае, который со мной произошел. Девять лет назад я попала в автокатастрофу. Каждый раз, вспоминая об этом, я связывала тему уравновешивания с моими тогдашними отношениями с мужем. Мы оба попали в

катастрофу. Как бы то ни было, вчера мне пришла в голову мысль, не связана ли эта катастрофа с ситуацией в нашей семье?

Б.Х.: Такая связь действительно возможна.

Клара: Ты думаешь?

Б.Х.: Да. И что ты собираешься теперь с этим делать?

Клара: Не знаю.

Б.Х.: Последствия катастрофы уже нельзя изменить. Ты должна с этим жить. Но все же ты можешь их смягчить. Ты должна вспомнить о том, о чем мы говорили вчера, то есть тебе нужно найти в своем сердце место для всех членов твоей семьи и согласиться с этим. Остальное ты должна принять как собственную судьбу.

(Группе): Мне бы хотелось сказать несколько слов о травмах, катастрофах и несчастных судьбах. Многие люди с несчастливой судьбой, например, те, кто подвергались пыткам или пережили концентрационные лагеря, не замечают самого важного. Как вы думаете, чего?

Клара: Того, что они все-таки выжили.

Б.Х.: Того, что для них все хорошо закончилось. Принять это является самым трудным для этих людей.

Однажды мне позвонил один человек и рассказал о том, что во время туристической поездки на остров Родос они осмотрели античный водопровод, который был настолько большим, что они даже смогли войти внутрь трубы. Когда группа достигла середины водопровода, этот мужчина впал в панику. Он протиснулся через группу и вернулся в гостиницу. Там его снова охватил панический страх. Тогда он сразу же вернулся домой, но и там ночью с ним произошло то же самое.

Я объяснил ему, что это было воспоминание о его рождении. И как только у меня освободится место на курсе, он может прийти и мы решим его проблему.

Этим мы и занялись. Клиент снова пережил свое рождение, но ему это не помогло. Тогда я поинтересовался, что же случилось при его рождении, и он ответил, что его мать почти истекла кровью. Я посоветовал ему опуститься на колени, смотреть в направлении стены, представить себе, что он смотрит на мать, и сказать ей: «Я принимаю свою жизнь по той цене, которую ты заплатила за мое рождение». Но произнести эти.слова ему было слишком тяжело. Только через три дня ему наконец удалось их произнести, и он избавился от своего страха.

(Кларе): При расстановке твоей семьи это тоже являлось смыслом твоего поклона: ты приняла свою жизнь от каждого из членов твоей семьи по той цене, которую он сам заплатил. Все тогда были дружелюбны к тебе, не правда ли? Ведь если кто-то заплатил за что-то, то он рад видеть, что это не было напрасным.

Клара: Ты хочешь сказать, что моя автокатастрофа была такой ценой?

Б.Х.: Нет, члены твоей семьи заплатили за твою жизнь, и сейчас они

хотят видеть, что их плата не была напрасной. То есть если ты примешь

свою жизнь по той цене, которую они заплатили, и совершишь что-то значительное, тогда они принимают эту цену. Но если ты позволишь себе опуститься, то эта плата была напрасной. Понимаешь?

Клара: Да.

Б.Х.: Хорошо. Есть у тебя еще вопросы?

Клара: Нет. Спасибо, это все.

Исходное негативное чувство и как его изменить

Софи: Сегодня ночью я тоже хорошо спала, но мой сон был разделен на две фазы. После первой фазы глубокого сна я проснулась и сначала чувствовала себя спокойно, но потом ко мне пришли воспоминания, которые взволновали меня. Я думаю, что у меня нет проблем, связанных с моей семьей. Тем не менее я внезапно почувствовала, что моя теперешняя жизнь так приятна, потому что я была в области влияния моего отца и там мне ничто не угрожало, в то время как моя мать умерла.

Б.Х.: Когда она умерла?

Софи: Мне только исполнилось семь лет. Моим сестрам и братьям было плохо.

Б.Х.: Шкала исходных аффективных чувств человека видна с первого взгляда. Исходное аффективное чувство — та степень внутренней энергии, до которой мы доходим при попытке жить с наименьшим психическим стрессом. Стресс повышается не только тогда, когда мы становимся несчастнее, но и когда становимся счастливее. Если представить себе эти исходные аффективные чувства в виде шкалы, низшее деление которой соответствует отметке минус сто ниже нуля, а верхнее — плюс сто, а нулевое деление - середине, то можно разделить людей по их исходным аффективным чувствам. Ты, Софи, находишься примерно на отметке минус пятьдесят.

У всех, кто находится в области ниже нуля, нет одного из родителей. Анне, например, находится в области выше нуля, а Вильгельм — ниже. Каким бы странным это ни казалось, но Клара скорее в области выше нуля. Обычно считается, что исходное аффективное чувство нельзя изменить, но я нашел метод, при помощи которого это возможно.

Софи (смеется): Я надеюсь, ты мне об этом расскажешь.

Б.Х.: Да, конечно, иначе я бы не начинал такого длинного предварительного объяснения. Если клиенту удается снова интегрировать в свою систему одного из родителей, отсутствующего или изгнанного из нее, тогда его исходное аффективное чувство увеличивается на семьдесят пять пунктов.

(Смех в группе.)

(Софи): Так как ты потеряла свою мать в возрасти семи лет, то ее не хватает в твоей системе. Это понятно. Но ты в состоянии снова вернуть

мать на ее место в системе. Ты должна знать, что ребенку, рано потерявшему одного из родителей, не по силам вынести боль этой потери, потоку что он еще слишком слаб. Ребенок реагирует на это злостью, являющейся его выражением траура. Позже, когда он попытается пережить траур снова, он не будет в состоянии это сделать, то есть достичь внутреннего уровня траура, но только уровня злости. Тогда он начинает стыдиться ее. Однако злость является формой траура, соответствующей силам ребенка, и родителям это известно. Твоя мать это поняла бы. Отчего она умерла?

Софи: Вообще-то, от последствий хирургической операции, но она была психически больна. Она никогда не отличалась хорошим здоровьем и просто не выдержала этой операции.

Б.Х.: Мне бы хотелось выполнить с тобой одно простое упражнение. Оно действительно очень простое и с его помощью ты сможешь найти доступ к матери и своей любви к ней. Ты согласна?

Софи: Я немного боюсь.

Б.Х.: Так всегда бывает, когда человек собирается заняться чем-то важным для себя с точки зрения психики. Но наше упражнение будет для тебя приятным и совсем не сложным.

Софи: Хорошо, я согласна.

Исцеление с помощью любви

Б.Х. (Кларе): Ты согласна помочь нам выполнить это упражнение?

Клара: Да.

Б.Х.: Ляг спиной на пол, закрой глаза и оставайся неподвижной.

(Софи): Ляг тоже спиной на пол, на небольшом расстоянии от нее — так, чтобы твоя голова лежала примерно на одном уровне с ее головой. Представь себе, что ты ребенок, лежишь возле твоей больной матери и смотришь на нее с любовью. Смотри на нее! Дыши глубоко, открытым ртом! Ты осознаешь ее присутствие и болезнь. Смотри на нее с любовью!

(Софи учащенно дышит, ощущает возникающее чувство траура и плачет с широко открытыми глазами.)

Б.Х.: Смотри на нее с любовью! Как ты называла свою мать ребенком?

Софи: Мамочка.

Б.Х.: Скажи: «Дорогая мамочка!»

Софи: Дорогая мамочка!

Б.Х.: «Дорогая мамочка!» С глубокой любовью! Скажи с глубокой любовью: «Дорогая мамочка!»

Софи: Дорогая мамочка!

Б.Х.: Произнеси эти слова спокойно.

Софи: Дорогая мамочка!

Б.Х.: А сейчас скажи ей: «Дорогая мамочка, благослови меня!»

Софи: Дорогая мамочка, благослови меня!

Б.Х. (спустя некоторое время, после того, как печаль Софи улеглась): Наше упражнение закончено.

(Группе): Видите, какой счастливой она выглядит? Прекрасно! Таким образом и функционирует мой метод психотерапии. Основным его принципом является решение проблем с помощью любви. Когда пациент внутренне достигает уровня детской любви, исцеление может быть начато и продолжено.

Запрятанное счастье

Хартмут (Хеллингеру): Как ты думаешь, на каком градусе шкалы я нахожусь?

(Смех в группе.)

Б.Х.: Как ни странно, но в области выше нуля.

Хартмут: Это и удивляет и радует меня.

Б.Х.: Каждый из нас знает, на каком делении он находится. Достаточно понаблюдать за собственными чувствами.

Хартмут: По-моему, я большой меланхолик и поэтому считал, что нахожусь в области ниже нуля.

Б.Х.: Меланхолия помогает тебе сохранить запрятанное счастье.

Хартмут (смеется): Ну и хорошо. Здесь, на нашем курсе, я многое осознал и чувствую благодарность. А еще здесь благоприятный энергетический климат. Я первый раз принимаю участие в подобном курсе и мне хотелось бы рассказать о том, что было для меня абсолютно новым и сразу же помогло мне.

Б.Х.: Хорошо, расскажи нам об этом.

Познание другого рода

Хартмут: Для меня было новым то, что существует некое прямое знание или прямое спонтанное познание того, что находится внутри нас, и того, что мы не получили путем устной передачи из поколения в поколение. Для меня было новым то, что такое знание вообще существует. Я сразу же это осознал, потому что иначе все то, что ты здесь рассказал и показал в ходе расстановок — динамику, противоречащую обычному представлению о семейных реальностях, - показалось бы мне совершенно парадоксальным или, по крайней мере, гипотетическим. Кроме того, десятилетиями я, как одержимый гонец, который падает от усталости, не успев передать послание, старался примирить между собой разных членов моей семьи и поэтому совсем забросил собственные дела. Затрачивая массу энергии, я всегда старался примирить членов моей семьи, что-

бы восстановить системные порядки, которые, по моему теперешнему представлению, вовсе никогда не существовали или не были фундаментальными. Здесь, на этом курсе, благодаря тебе и твоей терапевтической работе я впервые понял, что способен общаться с отцом, не испытывая никакой злости. Я был ужасно сердит на него, потому что он постоянно избегал прямой конфронтации со мной. За всю мою жизнь я ни разу не услышал от него ни одного слова или совета, которые повлияли бы на мою нравственную ориентацию, как бы сильно я ни старался его спровоцировать. Его душа была словно обернута в какую-то оболочку... Из-за этого я злился на него. Сейчас же я в первый раз увидел возможность достичь с ним компромисса, хотя его нет в живых уже пять лет. Осознание того, что мне больше не придется жить без его активного присутствия в моей жизни, освобождает меня, учитывая то, что я больше всех других членов семьи старался поддерживать с ним хорошие отношения и в то же время именно меня он больше всех избегал.

К тому же сейчас я в состоянии примириться с тем, что так ни разу в жизни и не проявил агрессии или злости, то есть упустил много возможностей для внешнего проявления психической энергии, и многое потерял. До сегодняшнего дня я считал, что мне придется наверстать упущенное, каким-то образом стать агрессивным, бороться. Но сейчас я вижу, пусть еще и не совсем точно, что существует внутренний способ освобождения силы и энергии, которые пока остаются у меня латентными, из-за того, что я их постоянно подавлял.

Отдавать что-то другому, не принимая ничего взамен

Б.Х.: Злость нередко является средством сближения с другим человеком без чувства любви, то есть сближения без затраты большого количества энергии. Когда сближение, основанное на чувстве любви, достигает своей цели, оно требует от нас гораздо большего, чем сближение, основанное на чувстве гнева.

Хартмут: Сейчас большинство моих близких говорят мне, что я просто душу их своей любовью, что моя любовь слишком настойчива и что я не даю им времени, чтобы почувствовать ее необходимость...

Б.Х: Прежде всего, ты должен знать, что тебе трудно принимать что-либо от других. Когда мы что-то отдаем другим, но не принимаем ничего взамен, мы как будто даем им понять: «Лучше, если ты будешь чувствовать себя виноватым, чем я». Тогда у другого есть право злиться на тебя. Однажды Винсент де Поль... Ты слышал о нем?

Хартмут: Да, но подробностей о нем сказать не могу.

Б.Х.: Он был святым из Парижа и специалистом по любви к ближнему—в хорошем смысле этого слова. Однажды, используя свой богатый

житейский опыт, он посоветовал одному из своих друзей: «Когда кто-то предлагает тебе помощь, следует быть осторожным».

Хартмут: Я часто подобное недоверие встречаю и страдаю от этого.

Б.Х.: Конечно. Позволь познакомить тебя с одним коротким афоризмом: «Есть люди, помогающие другим, которые похожи на жука-скарабея, верящего, что именно он вращает мир своими задними лапками».

(Смех в группе.)

Клаудия: Жук-скарабей - это что?

Хартмут: Просто жук-навозник.

Новая точка зрения

Роберт: Вчера мне очень помогло, когда ты сказал, что мне еще рано принимать какие-либо решения. Это меня успокоило. Мои гнев и злость по отношению к жене уже два дня как исчезли. Даже когда я стараюсь их снова ощутить, то уже больше не могу. (Смеется.)

Б.Х.: Ах, какой ужас!

Роберт: Да, совершенно новая точка зрения! Я еще не знаю, к чему все это приведет. Пока я просто жду и чувствую себя хорошо.

Необоснованные представления об идеальной связи

Йоханн: Я ощущаю внутреннее беспокойство, какую-то нервозность, и у меня влажные руки. Вчера я до самого вечера страдал, словно от помрачения рассудка, как будто я был не в себе. Многое меня здесь раздражало. Но и сейчас я замечаю, что все еще лишен ориентации. Мой привычный образ мышления пошатнулся. Все эти семейные сценарии и расстановки мне не понятны. А мои обычные представления о том, какой должна быть идеальная связь между мужчиной и женщиной, об отношениях между ними, рушатся.

Б.Х.: Так и должно было случиться. Один из моих друзей, терапевт Ханс Йеллушек, недавно написал книгу об этой проблеме, в которой он очень хорошо описывает воздействие такого идеального представления и искусство жить в паре.

Йоханн: Здесь мы обсуждаем многие вещи, которые имеют значение и для меня лично, — например, то, о чем только что сказал Хартмут. Я тоже чувствовал себя человеком, отдающим очень много любви и страдающим от аффективной неспособности принимать то, что другие хотят отдать мне. Мне бы очень хотелось испытывать любовь со стороны других, но в то же время я этого боюсь.

«Давать» и «брать» в отношениях между мужчиной и женщиной

Б.Х.: Принимая что-то от других, мы показываем наше смирение. Мы немного отступаем от своей гордости и соглашаемся с небольшой поте-> ей своей силы. Только при таком смирении наш партнер в состоянии дать нам то, что он хочет. В то же время мы получаем и силу, благодаря которой будем способны дать другому что-то взамен. Значит, здесь, с одной стороны, действует смирение, а с другой - оба партнера всегда находятся на одном и том же уровне.

Что касается отношений между мужчиной и женщиной, то у мужчины есть что-то, чего не хватает женщине, а у женщины - то, чего не хватает мужчине. Оба партнера равны не только в отношении способности отдавать друг другу, но и в потребности получать друг от друга. Это равенство, которое с самого начала было установлено между партнерами, существует и во всех других сферах их отношений.

Как только один из партнеров отдает другому больше или берет больше, чем другой, их отношения начинают разрушаться. Следовательно, при совместной терапии партнеров, состоящих в браке или живущих вместе, терапевт сначала должен узнать, кто из них отдает больше другого, а кто принимает, и потом найти способ установить равновесие между ними. Во время таких терапевтических бесед каждому партнеру сразу же становится ясно, кто из них действительно отдает или берет больше другого.

Йоханн: У меня такое впечатление, что, принимая от партнера, я как будто сдаюсь ему.

Б.Х.: Это из-за страха. Ты просто должен доверять другому человеку. Ты видишь, получается так, что твои дары не должны превысить того, что твой партнер в состоянии или желает отдать тебе. Если ты засыпаешь его дарами, он покинет тебя. С самого начала отношений между двумя людьми по этому принципу устанавливается мера взаимных даров и границы, которые нельзя преступать.

Отношения между людьми всегда начинаются с отказа от чего-либо, потому что количество допустимых взаимных даров ограничено. Этот принцип действителен для всех типов отношений.

Некоторые ищут отношений, в которых не соблюдался бы этот принцип ограничения взаимных даров, но таких отношений не существует. Распрощавшись с подобной иллюзией, мы приобретаем способность Жить в менее требовательных отношениях, которые благодаря этому бу-Дут счастливыми.

Йоханн: Моя подруга сказала мне то же самое.

Б.Х.: Видишь!

Йоханн: Да, я понимаю смысл этого принципа.

Б.Х.: Тебе известно, как лучше всего использовать принцип ограничения взаимных даров в отношениях между мужчиной и женщиной? Надо попросить другого человека о чем-то конкретном. То есть нельзя сказать: «Дай мне немного больше любви!» — так как это недостаточно конкретно. Лучше сказать: «Пожалуйста, побудь со мной хотя бы полчаса! Поговори со мной!» Тогда через полчаса он будет знать, что выполнил просьбу своего партнера. Если же ты скажешь: «Останься со мной на всю жизнь!» — он никогда не сможет узнать, выполнил ли твою просьбу, и почувствует, что от него требуют слишком много. Все это очень простые советы, но они помогают.

Иоханн.Я осознаю это только умом, но не сердцем.

Б.Х.: Осознание может однажды соскользнуть сверху вниз.

Позволить аффективному давлению утечь

Марта: У меня такое чувство, будто ужасное давление в голове. Точно не могу сказать, слезы это или страх.

Б.Х.: Возьми свой стул и сядь сюда.

(Марта берет стул и садится напротив Б.Х.)

Б.Х.: Устраивайся поудобнее.

(Марта смеется, расслабившись.)

Б.Х.: Закрой глаза! (Осторожно тянет ее голову вперед.) Сосредоточься на дыхании! (Кладет ей руку на затылок и медленно раскачивает ее голову из стороны в сторону.) Обними меня!

(Марта обнимает Б.Х. и медленно раскачивается из стороны в сторону.)

Б.Х.: Отдайся этому движению и подчинись ему. Почувствуй любовь, содержащуюся в нем, и ее направление! Со всей силой и энергией!

(Дыхание Марты учащается.)

Б.Х.: Выдыхай с силой!.. Быстрее!... Выдыхай с силой!... Еще быстрее!

(Боль прорывается наружу, и Марта начинает громко плакать.)

Б.Х. (после того, как боль Марты утихла): Сейчас постарайся дышать беззвучно.

(Дыхание Марты становится более спокойным.)

Б.Х.: Как ты себя чувствуешь?

Марта: Хорошо. Это давление исчезло.

Религиозная проблематика

Рольф: Я терапевт и заметил, что мои пациенты начинают заниматься религиозной проблематикой, как только чувствуют себя лучше и у них появляется определенная ясность ума. Я не встречал ни одного, у кого этого не наблюдалось бы. Я всегда избегал разговаривать с ними на эту

тему, но мне кажется, что было бы лучше, если бы я поговорил с ними об этом подробнее.

Б.Х.: Человеку не под силу заниматься религиозной проблематикой.

Рольф: Но что же им делать с творческой энергией, которая у них проявляется? Куда им направить их религиозную преданность?

Б.Х.: О религиозной проблематике человеку, в сущности, ничего не известно. Твои пациенты сталкиваются с одной вечной тайной, а эта тайна и так называемая религиозная проблематика — две совершенно разные вещи. Некоторые не допускают существования такой тайны, но этим они лишают тайну всей ее силы, не замечая, что тайна все дальше и дальше уходит от них.

Печаль по погибшим

Клаудия: Сейчас я думаю о двух разных проблемах, важность которых для меня постоянно меняется, и преобладает то одна, то другая. Одна из проблем касается родительской семьи моего отца. Я только что вспомнила, что две его сестры погибли в концлагере.

(Клаудия начинает плакать.)

Б.Х.: Это, конечно, очень и очень важно! Как они попали в концлагерь?

Клаудия: После того, как Германия проиграла войну, их отправили в польский концлагерь.

(Клаудия плачет.)

Б.Х.: Посмотри на этих родственниц с уважением... с уважением к их судьбе. Мы еще затронем эту тему во время расстановки твоей семьи. Они действительно часть этой расстановки! Тогда ты увидишь, как аффективная сила исходит от них и течет по направлению к тебе.

Родители детей-инвалидов:

как им помочь, сохраняя их достоинство

Карл: Сегодня я внутренне все время пребываю рядом с родителями детей-инвалидов, с которыми работаю как терапевт, и думаю об их огромной жертве. После того как ты рассказал нам о тех, кто старается помочь другим, я все больше и больше чувствовал собственную беспомощность.

Б.Х.: Я считаю, что и ты, и твоя работа достойны глубокого уважения. Большинство людей уверены, что счастливая жизнь в богатстве прекрасна. Но они ошибаются. Жизнь тех, кто посвящает себя заботе о детях-инвалидах, достигает внутреннего величия и богатства, которых так называемые счастливые люди никогда не смогут достичь. Для родителей таких детей это предназначение, которого они не могут избежать. Все,

кто уважает родителей таких детей и — что особенно важно — не сожалеет об их судьбе, но понимает, что такая судьба является для них вызовом и помогает им выдержать это испытание, хорошо выполнили свой долг.

Рольф: Сегодня я вспомнил об одной женщине, матери такого ребенка-инвалида, которой я помогаю и очень сочувствую.

Б.Х.: Что касается сочувствия, я знаю, что человеку нужна вся его смелость, чтобы взять на себя все трудности и страдания другого.

Что происходит, когда ребенок

занимает не соответствующее своему рангу

место в системе

Утэ: Я чувствую себя хорошо — и физически, и психически, и у меня больше нет никакого страха. Но при обсуждении определенных тем я ощущаю какое-то давление в груди. Это давление — не боли в сердце, но оно все же реально. Я ощутила его, например, вчера, когда речь шла о вине невиновного. Эта тема касается прежде всего моей матери, но и меня тоже. Когда мой отец обманул доверие моей матери и последствием этого обмана был внебрачный ребенок, она ясно дала мне понять, что находилась тогда в очень трудной ситуации с больным ребенком. Она сказала мне, что отец обманул ее и оставил без поддержки, и она ушла бы тогда от него вместе с обоими детьми, если бы у нее была такая возможность. Сейчас я спрашиваю у себя, не мешает ли мне эта мысль поклониться перед моим отцом при терапии.

Б.Х.: Ребенку не позволено вмешиваться в дела родителей. О счастье или несчастье в отношениях между родителями ребенку знать нельзя, а родители не должны рассказывать ему об этом. Если твоя мать в самом деле об этом рассказала тебе, ты должна все забыть, и это в твоих силах!

Утэ: Ах, так?

Б.Х.: Я имею в виду определенную душевную дисциплину. Мы можем тренировать в себе способность забывать. Для этого тебе нужно просто «уединиться» глубоко внутри себя. С помощью такого упражнения воспоминания могут неожиданно исчезнуть. Тогда ты оставишь своих родителей в их собственных конфликтах и, глядя на них с любовью, сможешь принять от них только то, что они отдали тебе как родители.

Утэ: Что ж, возможно, ты и прав...

Б.Х.: Я хочу сказать тебе еще кое-что: к сердечной мягкости способны только грешники.

Утэ: К сердечной мягкости?

Б.Х.: Да, к сердечной мягкости. Невиновные — жестоки.

Утэ: Хорошо, сейчас я понимаю.

Б.Х.: Невиновность и вина не идентичны с добром и злом. Часто бывает даже наоборот.

Утэ: Я вижу, что много лет была слишком строгой в своих оценках и суждениях о хорошем и плохом.

Б.Х.: Тебе не следует так детально описывать свое поведение, иначе ты снова станешь прежней.

Утэ: У меня есть еще один вопрос, касающийся той темы, которую мы затронули. Через три месяца после смерти моего отца я попала в серьезную автомобильную катастрофу. Я перенесла перелом основания черепа и нескольких спинных позвонков. С тех пор...

Б.Х.: Достаточно! То, что меня действительно интересует, это какая системная динамика здесь действует!

Утэ: Я провела связь между катастрофой и твоими замечаниями о могиле, так как после той автокатастрофы со мной произошел целый ряд несчастных случаев, и я думаю, что возможность попасть в еще одну катастрофу для меня не исключена. Б.Х.: А ты понимаешь почему?

Утэ: Я предполагаю, что из-за моего желания выразить солидарность с отцом и показать ему мою лояльность.

Б.Х.: Это только одна сторона проблемы. С другой стороны, подобный ход событий указывает на то, что ты стремишься наказать себя за то, что тебе известно что-то из интимной сферы твоих родителей. Когда ребенок нарушает порядок происхождения, стараясь узнать какие-то интимные детали отношений между родителями, и судит их, тогда он занимает более высокий ранг в системе, чем они. Когда в семейной системе наблюдается целый ряд трагических событий, то есть несчастных случаев, самоубийств и т. п., это результат того, что в ней нарушен изначальный порядок. Например, если занимающий более низкий ранг по хронологической очередности в системе занимает место, принадлежащее ее членам высшего ранга, то он бессознательно реагирует на это потребностью к несчастьям, неуспеху и собственной гибели.

Решение твоей проблемы заключается в том, что ты должна отказаться от твоего «захваченного» места в системе и быть благодарной за то, что самого худшего с тобой еще не произошло. Кроме того, тебе необходимо извлечь урок из этой ситуации и постараться изменить ее.

Утэ: Мне бы очень хотелось это сделать, но пока я как будто в тумане и даже не воспринимаю тебя.

Б.Х.: Это неважно. Если ты еще не все поняла, тогда внутреннего противодействия у тебя тоже не возникнет, а мои слова беспрепятственно проникнут в твое бессознательное.

Утэ: Когда я вспоминаю все эти несчастные случаи, у меня возникают чувства, которые мне трудно описать. Все это действительно словно в Жарком тумане. Я часто думаю о брате моего отца, который в 54 года погиб в результате несчастного случая из-за того, что был изнурен. Я тоже очень часто ощущаю себя изнуренной. Определенных чувств я при этом Не испытываю, только внутри поднимается какая-то неприятная жара.

Б.Х.: Ты помнишь историю об эскимосе, который уехал на каникулы в экваториальную Африку, и к чему он там привык? Утэ: К жаре! Понимаю!

На полпути к счастью

Франк: Я все еще думаю о той расстановке, которую ты провел вчера вечером. Я еще не совсем понял мою роль в системе.

Б.Х.: А это и невозможно до конца понять. Мы можем увидеть только влияние действующих сил и благодаря этому найти решение. Если же мы стараемся продолжить поиски и думаем, что наконец нашли все причины сложившейся ситуации, то это только иллюзия, так как все эти «причины» в итоге затеряются в темноте. Все, что тебе потребовалось, чтобы найти решение, становится видным в процессе расстановки. Тот, кто попытается искать дальше, упустит найденное решение.

Знание полезно только тогда, когда оно служит практическому осуществлению найденного решения. Когда мы стараемся узнать больше, чем для этого необходимо, наше знание приобретает деструктивный характер и становится заменой полезных действий.

Франк: Мой самый главный вопрос к тебе: если вчерашняя расстановка была верной, значит, было бы правильным, если бы мои дети стали жить у меня?

Б.Х.: Конечно, это было бы правильным.

Франк: Это противоречит тому, что я вижу в настоящее время: мне кажется, с матерью они чувствуют себя хорошо.

Б.Х.: Конечно, твоя жена — хорошая мать, и поэтому тебе пока не нужно немедленно принимать какое-то решение. Тебе только необходимо сохранить внутри себя правильную картину и позволить ей развивать свое действие.

Франк: Хорошо, я согласен.

Б.Х.: Эта правильная картина работает за тебя. Тебе нужно только подождать, пока она не разовьет своего действия. Тебе это понятно?

Франк: Наполовину.

Б.Х.: Ну что ж, это означает, что ты уже на полпути к счастью.

Иметь или не иметь ребенка

Дагмар: Конец расстановки семьи Франка вчера вечером был для меня особенно важным. Мне трудно сказать, какие точно у меня чувства, но картина была такой, какую я всегда желала. Но моей первой реакцией была мысль о том, что дети Франка не должны стоять рядом с ним, за исключением того, если бы у меня с ним тоже был ребенок. Эта тема занимает меня уже много лет и, вероятно, связана с моим абортом и недав-

ним выкидышем. Значит, я человек очень амбивалентный и не знаю, хочу ли иметь ребенка от Франка или мы должны спланировать наше совместное будущее по-другому.

Вторая жена

Б.Х. (Дагмар): Мне хотелось бы добавить еще несколько слов о вчерашней расстановке семьи Франка. Предположим, что картина, которая возникла в результате расстановки, осуществится в реальности. Тогда для тебя будет действовать следующий принцип: по отношению к детям Франка у тебя не будет никаких прав или долгов. Все это касается исключительно Франка и его первой жены.

Дагмар: Я совершенно согласна.

Б.Х.: Ты просто жена Франка, не более. То же самое ты можешь сказать его детям: «Я только жена Франка; все остальное должны уладить он и ваша мать!» И если ты тогда еще будешь к ним хорошо относиться, то Франк будет в долгу перед тобой, так как это означает, что ты отдашь им что-то, хотя и не обязана.

Дагмар: Значит, я должна быть дружелюбна по отношению к ним?

Б.Х.: Просто дружелюбным человек может быть по отношению ко всем. Здесь же речь идет о другом. Ты должна делать для них что-то особенное, например, готовить для них, если они придут к вам в гости. А такое поведение всегда заслуживает особенного уважения со стороны мужчины. Конечно, и твоя любовь к Франку играла бы здесь свою роль. Но если ты будешь готовить для его детей, это что-то особенное, и он должен уважать тебя за это.

Дагмар: Я всегда была добра к ним, дарила подарки к Рождеству...

Б.Х.: Это уже слишком много! Таким поведением ты словно ставишь себя на место их матери. Это тебе не позволено. Твоя доброта должна проявляться так, будто она не намеренная; вторая жена всегда должна проявлять сдержанность. Давать необходимое детям - это задача Франка. Ты можешь ему помочь, не выступая на первый план. На все это тебе следует обратить особое внимание!

Кроме того, второй жене необходимо обратить внимание и на системный порядок происхождения. Во время первой связи наивысший ранг имеют отношения между мужем и женой. С точки зрения семейно-сис-темного порядка эти отношения обладают первенством по отношению ко всему остальному. После того, как у пары родились дети, забота о них нередко приобретает преимущество перед любовью, но это является нарушением семейного порядка. На детей такое нарушение действует угнетающе, и требуется восстановление порядка в системе. Связь между мужем и женой важнее заботы о детях. Когда родители жертвуют собой в пользу детей, это становится причиной негативных последствий. Всем просто необходимо это осознать.

(КДагмар): С другой стороны, когда у мужчины уже есть дети от первой связи, как у Франка, тогда он прежде всего отец этих детей, а его роль партнера второй жены занимает только второе место, то есть в данном случае забота о детях и любовь отца к ним имеют преимущество перед его любовью к тебе. Ты должна это признать. Предположим, у вас возникнет конфликт на этой почве и ты скажешь Франку: «Я намного важнее твоих детей!» Это было бы нарушением системного порядка с очень негативными последствиями для ваших отношений.

Дагмар: Да, я понимаю. Это действительно очень полезный совет для меня.

Желание бросить курить

Дагмар: Мне хотелось бы спросить тебя о том, что не имеет ничего общего с предыдущей темой. Дело в том, что я хочу бросить курить. Я больше не хочу продолжать это саморазрушающее поведение и прошу тебя помочь мне. Мне известно, что с помощью твоей терапии этого можно достичь довольно быстро.

Б.Х. (немного помедлив): Я могу посоветовать тебе следующее: каждый раз, когда тебе захочется закурить, представь себе, что ты качаешь на руках своего абортированного ребенка.

Способ избавиться от головных болей

Улла: Я чувствую себя плохо. Сегодня у меня начались такие сильные головные боли, что я даже не смогла прийти сюда вовремя. Б.Х.: Какого рода головные боли?

Улла: В задней части головы и в затылке. Я не думаю, что это просто

простуда.

Б.Х.: Я назову тебе причину таких головных болей. Они возникают при накопленной и невыраженной любви. Как ты думаешь, в каком направлении она должна течь у тебя?

(Улла тяжело вздыхает.)

Б.Х.: Дыши, сосредоточившись на выдохе, и постарайся выдыхать с силой. Этот способ поможет тебе избавиться от избытка аффективной энергии. И не делать такого злого лица - еще один способ! Посмотри-ка на меня с улыбкой! Доброе утро!

Улла: Доброе утро!

Б.Х.: Еще один способ — позволить такой энергии утечь через ладони. Держи руки с открытыми и повернутыми кверху ладонями. Да, так, точно! С помощью сильного выдоха, улыбки на лице и с открытых ладоней мы в состоянии избавиться от такой энергии.

Ума: Мне часто кажется, что я недостаточно сильно люблю мужа.

Б.Х.: Да, я думаю, ты права.

Улла: Это ощущение исчезает, как только я намеренно встаю рядом с ним.

Б.Х.: Я так и думал.

Улла: Я хочу добавить, что эта энергия не течет сама по себе, но только если я сознательно заставляю ее течь.

Б.Х.: В этом нет ничего плохого. Самое важное, что это помогает! С кем еще, по твоему мнению, ты должна встать рядом? Ты можешь узнать об этом у Софи. Она расскажет тебе, как это делается.

Уважая умерших, уважать Бога

Хартмут: Меня очень взволновало то, что Утэ рассказала о своих отношениях с родителями, а также твои слова от том, что вмешательство ребенка уравновешивается его желанием саморазрушения. Это вдруг объяснило мне очень многое. Когда мне было тринадцать, то есть во время моего полового созревания, моя мать ночи напролет в унизительном для отца тоне рассказывала мне интимные подробности о нем, и я не мог избежать ее рассказов. Это очень негативно отразилось на наших с ним отношениях: всякий раз при мысли об отце у меня возникал гомерический хохот. Об этом я снова вспомнил только сейчас. Единственное, в чем мы могли найти с ним согласие, было то, что мы одинаково реагировали на глупую шутку — одновременно разражались гомерическим хохотом. Так я никогда ни с кем другим не смеялся.

Б.Х.: А что ты имеешь в виду под гомерическим хохотом?

Б.Х.: Вообще-то, я сам точно не знаю. (Смех в группе.) Но в любом случае, я никогда ни с кем так не смеялся, как с отцом. Я думаю, что это знание о тайнах родителей повлияло на меня и послужило причиной того, что я очень часто шел на риск в области финансовых операций...

Б.Х.: Нет, нет! Каждое описание проблемы только усиливает ее. Как только самое существенное уже названо, больше ничего не надо добавлять.

Хартмут: Хорошо.

Б.Х.: И что, по твоему мнению, является решением твоей проблемы?

Хартмут: Упражнения в искусстве забывать?

Б.Х.: Нет, в твоем случае это упражнение состоит в глубоком поклоне перед отцом, но при этом ты должен представить себе, что совершаешь его перед Богом.

Отказ в уравновешивании

Ян: Мне бы хотелось задать вопрос: если в отношениях между двумя партнерами один глубоко ранил другого и этот другой не допускает уравновешивания с помощью открытой беседы, заявляя: «Я больше не хочу иметь с тобой ничего общего», что может предпринять первый?

Б.Х.: Ничего. Что же он сможет сделать? Ему только остается отвечать за последствия своего поведения. Тогда он будет снова свободен. Он не должен надеяться на то, что оскорбленный партнер поможет ему в обретении прежнего душевного спокойствия. Это невозможно.

Расстановка:

Идентификация младшей дочери

с матерью матери

Рут: Когда ты сказал, что меланхолия помогает сохранить тайное счастье, я почувствовала, что меня это тоже касается. Поэтому мне хотелось бы расставить сейчас мою родительскую семью и занять в ней принадлежащее мне место. У меня такое впечатление, что...

Б.Х.: Тебе не нужно давать никаких объяснений. Если ты этого хочешь, мы сделаем для тебя расстановку. Кто принадлежит к твоей семье?

Рут: Отец, мать, две старшие сестры (они близнецы) и я. Старшая из них умерла через четыре недели после рождения.

Б.Х.: Почему?

Рут: Они родились недоношенными и должны были некоторое время оставаться в больнице. После того, как мать уже смогла забрать вторую сестру домой, первая умерла в клинике.

Б.Х.: Кто еще из членов твоей семьи, по твоему мнению, находится в этом семейном переплетении?

Рут: Сестра моего отца умерла при родах, а немного позже один из братьев отца повесился.

Б.Х.: Произошло что-нибудь особенное с родителями отца?

Рут: Мне известно, что они упрекали друг друга в самоубийстве сына.

Б.Х.: Это служит защитой от боли и печали. Хорошо, расставим твою семью.

Рис. 15.1:

О - отец; М - мать; +1 — первый ребенок, старшая из сестер-близнецов, умершая после рождения; 2 — второй ребенок, младшая из сестер-близнецов; 3 — третий ребенок (Рут).

Б.Х.: Твои родители упрекали друг друга в смерти этого ребенка?

Рут: Да. Родители упрекали врачей, а мать упрекала саму себя за то, что послушала их совета забрать домой сначала одного ребенка и привыкнуть к его присутствию, а только затем - второго. Кроме того, я упрекаю отца в том, что он не настоял, чтобы мать забрала сразу обоих.

Б.Х. (участнику, исполняющему роль отца): Как чувствует себя отец?

Отец: Сначала мне было хорошо здесь, рядом с женой. Я чувствовал связь с ней. Но как только детей поставили возле нас, эта связь исчезла. Сейчас же я ощущаю какую-то дистанцию между нами. Справа от меня пустота. Там чего-то не хватает. Самая младшая дочь производит на меня впечатление учительницы, упрекающей меня и желающей указать на мои

ошибки.

Мать: В присутствии моей младшей дочери я чувствую себя так, будто сижу на скамье подсудимых. Она смотрит на меня строго и со злостью, словно обвиняет в чем-то.

Первый ребенок: У меня боли в левом плече. Я чувствую только эти боли, а моя левая рука кажется тяжелой и длинной.

Второй ребенок: Я просто пришла в ярость, когда моя младшая сестра встала напротив меня. Я чувствую сильную агрессивность с ее стороны. Это чувство исчезает, как только я смотрю на кого-нибудь другого. Моя сестра-близнец нужна мне как опора. Она очень важна для меня. Родители же очень далеко от меня.

Б.Х. (участнице, исполняющей роль Рут): Как чувствует себя младшая

сестра?

Третий ребенок: Сначала мне казалось, что моя задача состоит в том, чтобы поддерживать хорошую атмосферу в семье. Потом я подумала, что обучаю родителей, как нужно дружески относиться друг к другу. (Смеется.)

Б.Х.: Это признак идентификации. Третий ребенок принимает на себя роль умершего члена семьи, вошедшего в систему прежде нее. Вопрос в том, кто им может быть.

(К Рут): Что необычного произошло в родительской семье твоей матери?

Рут: Мать моей матери была самой младшей из четырех детей. Все старшие дети умерли, не прожив и двух недель, от какой-то детской болезни. Только моя бабушка выжила.

Б.Х. (к Рут): Как раз с ней ты и идентифицируешься. Ты переняла от нее как чувство меланхолии, так и чувство ответственности за счастье родителей.

(Исполняющей роль умершей сестры): Сядь на пол спиной к родите-I лям и прислонись к их ногам... Как ты себя чувствуешь?

Первый ребенок: Намного лучше. Боли в плече почти утихли.

(Б.Х. изменяет констелляцию.)

Рис. 15.2

Б.Х.: Как сейчас чувствуют себя родители?

Отец: Мне хорошо. Сейчас я ощущаю сильную связь с женой. И мне нравится, что мои дети так стоят. Все уравновешено.

Мать: Мне тоже хорошо.

Б.Х. (родителям): Каждый из вас должен положить руку на голову умершего ребенка, словно вы собираетесь благословить его с любовью.

(Младшей дочери): Как ты себя чувствуешь?

Третий ребенок: Когда меня поставили на один уровень с сестрой, с меня словно груз свалился.

Второй ребенок: Когда ты переставил мою сестру от меня к родителям, это было для меня ужасным. Мне ее не хватает, но я могу к этому привыкнуть. Чем дольше я стою, тем больше привыкаю к этой ситуации.

Первый ребенок: Мне хорошо.

Б.Х. (участнице, исполняющей роль первого ребенка): Как только ты почувствуешь, что достаточно взяла от своих родителей, можешь снова встать рядом со своей сестрой-близнецом.

Рис. 15.3

Б.Х.: А как вы все себя чувствуете сейчас? Первый ребенок: У меня все в порядке.

Третий ребенок: Мне хорошо, несмотря на то, что я потеряла свою важность в этой новой констелляции. (Все трое смеются.)

Отец: Мне нравится этот порядок.

Мать: И мне тоже.

Б.Х. (Рут): Тебе хочется встать на свое место в расстановке?

(Рут становится на свое место в расстановке и осматривается вокруг. Б.Х. добавляет в расстановку мать матери и ставит ее слева от матери, а справа от отца — участников, исполняющих роли умершей во время родов сестры отца и его покончившего с собой брата.)

Рис. 15.4:

MM — мать матери; +С0 — сестра отца, умершая при родах; +БО — брат

отца, покончивший жизнь самоубийством.

Б.Х. (Рут): Как ты себя чувствуешь, когда твоя бабушка стоит сейчас здесь? Ты должна представить себе всех трех ее умерших братьев и сестер рядом с ней.

Рут: Если она останется там, где сейчас стоит, то это будет лучше всего для меня. Если же она подойдет поближе, будет слишком грустно.

Б.Х.: Как чувствует себя бабушка?

Бабушка: Хорошо.

Б.Х.: Стоя на этом месте, она чувствует, что ее все уважают и она сохраняет свое достоинство.

(Отцу): Как ты себя чувствуешь, видя там своих умерших брата и се-

Отец: Хорошо. Сейчас та пустота исчезла.

Рут: И мне это нравится.

Б.Х.: Значит, мы нашли правильную констелляцию.