Бельфлёр

Марта 1992 года

22: 45

Несмотря на всю энергию Малдера и Труп, подготовка к вскрытию заняла довольно много времени, и закончить всю эту достаточно кропотливую процедуру удалось лишь без четверти одиннадцать ночи. Малдер методично обходил распростертое на столе и уже зашитое тельце, делая ракурсные снимки примерно через каждые десять угловых градусов — одна пленка на полный круг.

— Поразительно, Скалли, — бормотал он. — Знала бы ты, что все это означает...

— Означает это только одно: перед нами примат длиной... — Скалли еще раз приложила к трупу измерительную ленту, — пять футов, с весьма необычным строением лицевого черепа. Несомненно, что это не человек.

— И что значит выражение «не человек»?

— Пришелец из космоса... — Скалли чуть наморщила нос, давая понять тем самым, что плоско и не слишком удачно пошутила. — Какая-то большая обезьяна. Возможно, детеныш гориллы или орангутанга.

— Что? Орангутанга — на кладбище? Ты хочешь сказать, что кто-то вместо мальчика похоронил орангутанга? Ничего себе шуточки в этом городе... Так, — Малдер на секунду задумался. — Нам будут нужны образцы тканей для полного генетического анализа... И даже не так. Мы потребуем провести анализ здесь, на месте, а когда нам неизбежно откажут, потому что произвести такой анализ они здесь не смогут, мы потребуем разрешения вывезти труп.

— Ты все еще всерьез думаешь, что это действительно какой-то пришелец? Скорее, все-таки просто чья-то идиотская шутка.

— И... рентген, — Малдер ее не слу­шал. — Да. Конечно. Как мы забыли...

— Рентген? Сейчас?

— А почему нет? Почему бы нам не сделать рентген? И какие у нас есть причины, чтобы не сделать это сейчас? Какие, Скалли? — он помолчал и вдруг обезоруживающе улыбнулся. — Ты не думай, что я такой уж маньяк. Я тоже сомневаюсь, как и ты. Только...

Но что «только», он не договорил.

В пятом часу утра уже в своей комнате мотеля «Буковый дом» Скалли записывала на диктофон последние итоги исследования:

«...совершенно атипическое строение черепа, позволяющее предполагать далеко зашедшую мутацию организма. В правой гайморовой пазухе обнаружен артефакт неизвестного происхождения: предмет из серого матового металла длиной один и восемь десятых дюйма, шириной четыре десятых дюйма, сложной формы, напоминающий прорезь в лезвии безопасной бритвы, с мелко зазубренными краями...»

Скалли выключила диктофон и взяла в руки стеклянный пузырек с заключенным в нем артефактом. Подняла на уровень глаз. Почему-то вид этого предмета завораживал. Так завораживает змея — даже если находится за стеклом. От стука в дверь Скалли вздрогнула.

Поставила пузырек на стол.

— Кто там?

— Стивен Спилберг! — но на пороге стоял, естественно, Малдер. — Не хочешь побегать? Лично я собираюсь.

Он был в спортивном костюме и с пиратской повязкой на волосах.

Из двери тянуло ощутимым холодом. Скалли покачала головой.

— Ну как? — продолжал он. — Догадалась, что за дрянь была у Рэя Сомса в носу?

— Еще нет, — фыркнула Скалли, — и тратить время для сна на разгадывание этих мелких тайн не собираюсь.

Она закрыла дверь. Ей почему-то показалось, что за дверью Малдер показал ей язык. Что они все себе позволяют...

Спать она, вопреки собственной декларации, не легла. Взяла в одну руку пузырек с артефактом, в другую — рентгеновский снимок черепа анфас, и стала переводить взгляд с одного на другое, втайне надеясь, что сейчас где-то глубоко в недрах ее сознания звякнет серебряный колокольчик и чей-то голос скажет: «Вы отгадали, получите приз!» Но колокольчик подло молчал...

Малдер обежал мотель четырежды. Получилось чуть больше мили. Прохладная глубокая ночь, соленый ветер, светлая полоска неба над горами. Луна зашла, и сквозь черные кроны над головой проглядывали частые звезды. Шоссе, проходившее выше городка, было почти пустынным; за все время проехало лишь несколько легковых автомобилей и пронесся тяжелый грузовик. «Спать она собралась, — с хмуроватой веселостью подумал Малдер. — Ну-ну».

Сам он на расследованиях не спал. Не мог, и все. Поначалу это его тревожило. Потом он привык.