Г л а в а IV

ПОЗНАНИЕ

1. Познание как социально-опосредованное, исторически развивающееся отношение человека к миру.

2. Структура познавательного процесса:

а) основное гносеологическое отношение (субъект и объект познания);

б) ступени познания;

в) единство чувственного и рационального в познании.

3. Проблема истины в философии и науке.

1. Познание — это процесс идеального воспроизведения реальности в сознании. Результатом этого процесса является знание. З н а н и е можно определить как о б н а р у ж е н и е и принятие (понимание, т.е. “имение”, присвоение) б ы т и я, у ч а с т и е человека в конкретном существовании объекта так, что он (объект) замещается, а точнее, п р е д с т а в л я е т с я, обозначается идеальным образом.

Кроме знания, существуют и иные, внерассудочные элементы познания: чувственный опыт, интуиция, воображение и др., т.е. пред-знание. Познание, следовательно, - это не только ясное, логическое мышление в форме строгих рассуждений, доходящее до метафизических высот рефлексии — самосознания, науки о науке, анализа единых основ бытия и сознания, но и все идеальное содержание психики человека, его переживания, убеждения, память, вера, воля, нормы, оценки и т.д. В такой расширительной трактовке познание есть весьма общее отношение человека к миру, родовое человеческое качество.

Познание мира неотделимо от практического отношения, освоения этого самого мира в деятельности общественного существа. Предмет деятельности, он же предмет познания, с течением времени изменяется, заменяется. Устаревают и обновляются формы практического воздействия на него, усовершенствуются средства и методы, которые применяют люди в труде, игре, жизненной борьбе, в своих коммуникациях и перемещениях. Поскольку общество есть продукт взаимодействия людей, познание представляет собой закономерный результат этого взаимодействия.

Познание должно быть понято не только как индивидуальная деятельность, несмотря на то, что познающими всегда являются индивиды. Оно осуществляется в рамках исторически определенной культуры, средствами языка, логики, на исторически определенном уровне уже достигнутого знания, в органической связи не только с личным, но и с общественным опытом, при помощи разнообразных технических средств.

В историко-культурном контексте субъективная деятельность познания выступает как интерсубъективная, объективная по содержанию именно вследствие ее единства с аналогичной деятельностью других людей.

Развитие самих вещей и явлений, человека и общества людей необходимым образом отражается на развитии познания. Лишь в абстракции можно выделить единичный и чистый, готовый, совершеннный(= “трансцендентальный”) разум, одиноко созерцающий свой предмет, не замутненный эмоциями, общественным мнением, не зависящий от культуры и знаний прежних поколений, от собственной эпохи, от болезней, слабоумия, старческого угасания, свободный от влияния общества. В реальной действительности познание это социально-опосредованное, исторически изменчивое отношение. Отшельник, Робинзон, экзистирующая личность - тоже не одиноки, их сознание полно образов прошлого, отзвучавших голосов, страхов, молитв, других сущностей и личностей. Выделение абстрактного агента познавательного процесса из реальных эмпирических субъектов, как и выделение процесса познания из многообразной человеческой деятельности, из общественной жизни, обусловливающей психику людей, есть, конечно, упрощение. Однако исследовательский интерес человека к себе самому разрешает подобное абстрагирование, тем более что о б щ е е (сознание социально!) всегда существует и проявляется лишь в е д и н и ч н о м, то есть в индивидуальном (сознание - это достояние конкретного, неповторимого существа). Личность и общество пронизывают друг друга, индивидуальное проникнуто общественным, однако это все же не эквивалентные понятия. Предвидение, знания, интуиция гения могут в отдельных сферах далеко обгонять общественное сознание эпохи; с другой стороны, социальная память хранит такой объем информации, который недоступен отдельному эмпирическому субъекту. Поэтому изучение познавательных способностей и возможностей о т д е л ь н о г о индивидуума является вполне допустимой абстракцией. Нужно только понимать, что на этом пути неизбежно выделение некоторых абстрактно-всеобщих понятий (вроде “трансцендентального субъекта”); но в конечном счете исследование познания призвано осмыслить уже на конкретно-всеобщем уровне всю совокупность факторов, стимулирующих, а частью и определяющих познавательные процессы: общественное производство, семейные связи, социально-экономические преобразования, развитие духовной культуры, изменения образа жизни людей.

Понятно, что так понимаемое сознание является предметом изучения многих дисциплин: психологии, логики, культурологии, социологии, этнографии, истории, физиологии мозга, нейрофизиологии, политэкономии, риторики, богословия и др.

Среди всех этих теорий, “практик”, “игр” и “техник” особое место занимает философская теория познания, иначе именуемая гносеологией (от греч. “гносис” - знание).

Гносеология является необходимой составной частью всех развитых философских систем, а иногда и исчерпывает собой таковые: например, в средние века философствование, по сути, сводилось к логике (как теории познания). В ХХ в. позитивизм также имел тенденцию перестроить философию в своеобразную теорию познания. Развитые гносеологические системы характерны для классических трудов Декарта, Канта, Гегеля, Рассела, других философов.

В отличие от частных наук, гносеология изучает процесс познания в его всеобщих, универсальных характеристиках: природа идеального, законы воспроизведения действительности в сознании, структура познавательного отношения, основные ступени и формы познания, способы проверки соответствия знания объекту.

Психология, исследуя чувственное отражение, заостряет внимание на мотивах, целях действий, темпераменте, характере, поведении.

Логика, изучая рациональную сторону мышления, фиксирует законы и формы правильного и доказательного рассуждения.

Лингвистика, искусствоведение, история и др. описывают и анализируют способы выражения сознания; физиология имеет дело с его естественным субстратом и т.д.

Лишь теория познания решает, каковы общие закономерности связи субъекта и объекта, на каких уровнях и в каких формах совершается познание и что такое истина вообще, как возможно совмещение опыта и каузальности, знака и образа, чувственности и абстракции, теории и практики, каковы универсальные способы получения и организации знания.

Подавляющее большинство философов всех направлений считают эти вопросы разрешимыми, по крайней мере, потенциально. Однако существуют влиятельные философские системы, например таких мыслителей, как Дж.Беркли, Д.Юм, И.Кант, в которых познанию поставлены серьезные границы либо в виде круга восприятия и личного опыта (идеалистический сенсуализм), либо в виде разрыва между сущностью и явлением (феноменом), которое будто бы только и доступно человеку. Такое умонастроение получило в истории философии название агностицизма (греч. “а-гносис”, не-знание), или, шире, скептицизма.

С другой стороны, Р.Декарт, например, считал, что нет таких дальних и темных уголков во Вселенной, которых не смог бы достичь и осветить разум.

Между крайностями скептицизма и панлогизма (убеждения в возможности исчерпывающего описания Вселенной на языке логики) и пролегает, очевидно, правильное понимание познания.

2. Структура познавательного отношения включает следующие элементы: человек (или группа людей, скажем, студенческая группа, научная кафедра и т.д., или же все человечество) – это так называемый гносеологический с у б ъ е к т; фрагмент действительности, на который направлено познание – это гносеологический о б ъ е к т; наконец, многочисленные с р е д с т в а п о з н а - н и я, медиаторы, посредники – это прежде всего язык и знаки других видов, орудия труда, коммуникативные цепи и т.д.

Стороны любого отношения одновременно и объединены, и разделены им (одни и те же отличительные признаки выявляют и сходство, и различие). Так, субъект и объект познания и противоположны, и связаны.

Субъект и объект – парные, соотносительные категории, они существуют лишь вместе, что обусловлено единством человека и природы, человека и общества, переплетением материального и идеального в практической деятельности, единством мира в целом. Психика возникает лишь в результате длительного развития свойств материи, в частности, упорядоченности, системности, всеобщей связи и взаимодействия, уподобления (например, это микро- и макрокосм). Кроме того, существует взаимное вхождение и взаимный переход субъективного в объективное и обратно. У субъекта есть физическое тело; а образы сознания имеют объективное содержание и языковое (или иное материальное) выражение. Предмет и явление внешнего мира всегда бывают “даны” (или “взяты”) в качестве идеального представления, сконструированы и схематизированы как нематериальные, чувственные и абстрактные объекты. Ведь мир не “вламывается” как таковой в сознание человека своими углами и гранями, своей физической массой и т.д.; он обретает субъективную, превращенную форму существования.

Возьмем так называемое точное, физико-математическое знание, наиболее удаленное, казалось бы, от “капризов индивидуальной психики”, максимально приближенное к своему объекту. Строгость такого знания достигается за счет все большей разрешающей способности используемых приборов. Но ведь в стремлении как можно ближе наблюдать элементы природы физик “бомбардирует” частицу все более жестким излучением, “ломая” ее, т.е. физические описания принципиально зависят от самого человека и примененного прибора, и в самых строгих наблюдениях мы имеем всегда лишь результат нашего взаимодействия с объектом, а не “чистый”, независимый объект.

Возьмем гуманитарное знание. Вот пример рассуждения о тождестве субъекта и объекта в культуре: “Система искусственно созданных предметов образует составную часть не только объекта, на который направлено познание, но и неотъемлемый элемент самого субъекта, его социально-предметный орган действия и восприятия. Познавая этот объект — мир человеческой культуры, опредмеченную форму бытия мысли, — субъект одновременно познает сам себя" (3). Можно высказаться и в более общем плане: познавая любой объект, человек познает тем самым также и себя, однако если созерцание и освоение п р и р о д н ы х я в л е н и й позволяет ему понять свои способности, возможности, т.е. разнообразные свойства, то создавая и/или присваивая п р е д м е т ы к у л ь т у р ы, человек познает свою общественную сущность.

Все эти разъяснения должны показать, что противопоставление субъекта и объекта имеет основное значение только в рамках гносеологии, при выходе же за эти рамки оно ослабевает или совсем теряется.

В теории познания оппозиция субъекта (наблюдающего) и объекта (наблюдаемого), с учетом практики, призвана отразить различие между источником всякого знания, внешним и независимым началом, и активным агентом познавательного процесса, получающим знание. Соотносительный характер этих важнейших категорий должен выражаться не понятием “тождество”, а понятием “единство”.

Посредники, связывающие субъект и объект в предметно-практической и познавательной деятельности, - это прежде всего орудия труда (всевозможные приборы, модели и пр.), естественный разговорный человеческий язык и языки науки, а также многочисленные неязыковые системы знаков, служащие коммуникации, рассуждению, установлению норм, вынесению эмоционально-экспрессивных и иных оценок, проявлению волевых усилий и др. При этом, если главное назначение орудий труда — изменение объектов в соответствии с целями человека, то языково-знаковые структуры специально обслуживают именно познание, являются носителем объективного содержания наших мыслей и представлений, выступают в качестве анализатора существенных (а не только случайных или внешних) сторон и качеств объекта.

Однако сущность не сразу становится доступной познанию: реально оно начинается с созерцания явлений. Первая ступень познания — воспроизводство действительности посредством органов чувств. В эмоциональной сфере, в непосредственном осязательном, зрительном и ином контакте с объектом мир предстает в идеальных образах — предметных проекциях. “Проекцией образа обеспечивается непосредственный “выход” субъекта за пределы внутреннего мира в мир предметов. Она — условие эффективной деятельности человека, соответствующей свойствам и структуре внешней среды деятельности человека” (3).

Чувственный образ характеризуется моделированием пространственно-временных особенностей объекта, что позволяет говорить о его адекватности. Целостность чувственного образа неразрывно связана с его избирательностью: даже зрительное ощущение, самый " картинный" из образов, никогда не может всесторонне совпасть с изображаемым: в нем схвачены не все, а только релевантные, т.е. значимые для жизнедеятельности человека свойства объекта.

Средствами " расщепления", дифференцирования объекта на отдельные свойства являются ощущения. Это первая, элементарная форма чувственности. Форма, величина, объем, цвет, температура, отделяющие и разделяющие предметы, закрепляются в ощущениях различных модальностей. Исторически первым надо считать осязание, но у современного человека порядка 90% информации дает зрение. Основная роль ощущений в познании — отображение е д и н и ч н о г о, вернее, момента или стороны единичного (отдельного явления, предмета, события, действия и т.д.).

В сложившемся и нормально функционирующем познании ощущение неотделимо от восприятия — непосредственного, богатого, целостного образа, интеграции ощущений, выявляющей ряд новых свойств объекта. Восприятие полно воспроизводит единичное, из которого не выделено общее, сущность, внутренняя структура; свойства этого единичного сосуществуют, проникая друг в друга, но не изменяя друг друга в этом проникновении (то, что Джон Локк называл " простыми идеями"): так, белое в кристаллике соли не изменяет его кубической формы, резкого вкуса и т.д.

Воспроизведение восприятия по памяти называется представлением. Оно образуется не на пути усложнения и обогащения структуры и содержания сенсорного образа, но на другой линии — отвлечения от полноты конкретно-чувственных свойств. Представление беднее и проще, хотя и сохраняет родство с содержанием восприятия. Представление возникает в результате многократного контакта сознания с объектом; чем чаще контакт, тем яснее и четче представление. Важно, что в этом высшем сенсорном образе углубляется отвлечение от признаков объекта в плане приближения к общему в единичном, проявления связи единичного с общим и всеобщим. Все же и здесь еще в форме общего выступает не сущность, а конкретно-чувственные отношения и свойства объекта. Однако качество идеальной презентации объекта настолько важно, что представление можно считать центральным элементом и даже синонимом самого сознания.

Представления бывают общие и единичные. Сеченов писал, что маленький ребенок мыслит “данной елкой”, “данной собакой”, ребенок постарше — “елкой вообще”, “собакой вообще”. Взрослый мыслит “растением вообще”, “животным вообще”. Представление до конца не сбрасывает с себя формы единичного; это может сделать лишь понятие.

По другому признаку различаются представления-реконструкции и представления воображения: в последних предмет не просто адекватно воспроизводится, но конструируется заново; при этом используются и по-новому связываются элементы однажды воспринятых предметов и явлений. Фантазия, воображение, конструкция, творчество неразрывно связаны у человека со способностью адекватного изображения (отражения) действительности в форме субъективных идеальных образов.

Вторая ступень познания — рациональное, или логическое, или абстрактное познание (мышление).

Существуют следующие отличия абстрактного мышления от чувственного созерцания: 1) обобщенность, 2) отвлеченность, 3) неразрывная связь с языком (речью), 4) творческий, конструктивный характер. Все элементы мысли можно назвать абстракциями. Элементы низших порядков — абстракции отождествления. В интервале такого понятия мы начинаем говорить о сходных признаках разных предметов как об одном и том же признаке; итогом будут такие абстракции, как “человек”, “книга”, “лес”, “лебедь” и пр.

Выше располагается так называемая изолирующая абстракция. Это понятие, в объем которого входит не целостный предмет, а свойство или отношение его, например “истина”, “красота”, “нежность”, “сила”, “страсть”, “нетерпение”. В интервале этих понятий мы начинаем обращаться с признаком предметакак с целым, отдельным предметом.

Абстракции высших порядков — понятия науки, культуры, категории философии и теологии — называются идеализациями, или абстрактными объектами. В интервале таких понятий мы максимально отвлекаемся ото всех затемняющих, второстепенных, случайных признаков и фиксируем внимание на самых общих и существенных признаках. Идеализации не имеют объекта отражения в виде реальной дискретной вещи. Это такие понятия, как “точка”, “линия” и “плоскость”, “идеальный газ”, “бит”, “мнимая единица” и др. С другой стороны, это “демон”, “рай”, “душа”, “Абсолют”... Абстрактные объекты трудно назвать образами в точном, изначальном смысле этого слова. Природа этих объектов не наглядно-изобразительная; ее можно считать символически-выразительной. Скажем, понятие точки не имеет объекта отражения в виде стертого кусочка мела, булавочной головки или бисеринки, но она имеет объект в виде момента прерывности, дискретности, существующего в самой реальной действительности.

Основные формы абстрактного мышления — понятие, суждение, умозаключение.

Все, что нами было сказано выше о рациональном познании, относится прежде всего к понятию. В языке понятие выражается словом или группой слов. Логика специально изучает виды понятий, способы их образования, операции с понятиями, основные законы (например, закон обратного соотношения между объемом и содержанием).

Связь понятий, выраженная в форме изъявительного наклонения (т.е. утверждения или отрицания признака или самого факта существования предмета, а не вопроса или приказа), называется суждением. Примечательно, что то понятие, о котором идет рассуждение, называется в логике не объектом, но субъектом, то есть в самом термине “субъект” нет признака “человек”. (Синонимом является термин “субстанция”).

Важно, что только на уровне суждений в логике появляется такое определение мысли, как “истинность”.

Суждения бывают простые и сложные, утвердительные и отрицательные, частные и общие, суждения с отношениями и экзистенциальные. Суждения, как и их последовательные связи, называемые умозаключениями, выражаются в языке предложениями. Чтобы связь была возможной, между суждениями должно быть нечто общее — медиатор, посредник (понятие).

В историю философии вошло знаменитое умозаключение “Сократ”:

Все люди смертны

Сократ — человек

_________________ (Следовательно)

Сократ смертен

Третья ступень познания — возврат к практике, в известном смысле — обратно к чувственности.

Не любая деятельность может быть названа практикой, но лишь активная, целеполагающая, качественно преобразующая предмет. Видов практики очень много, но главные — материальное производство (включая “производство” самого человека), социально-исторические преобразования (революции, войны, реформы и пр.), эксперимент (в промышленности, научной лаборатории и т.д.). Охрана окружающей среды, здоровье, гигиена и спорт, хозяйство и быт семьи, множество других занятий составляют практический опыт человека.

На правах гносеологической категории “опыт” появляется, вероятно, впервые в диалоге Платона “Теэтет”. Важную роль практике, активности субъекта придавали философы немецкой классической школы: Кант, Фихте, Гегель; кардинальное значение имеет это понятие в теории познания марксизма.

В марксизме также специальное внимание уделяется снятию противоречия между чувственным и рациональным в познании и, соответственно, крайности рационализма и эмпиризма (сенсуализма) критикуются с позиций материалистической диалектики.

Чувства человека, даже самые элементарные ощущения всегда пронизаны разумом, и об этом свидетельствует то, что мы н а - з ы в а е м э т и о щ у щ е н и я, даем им языковые обозначения. Со своей стороны, абстрактное мышление — это не абсолют, присущий некоему бестелесному, aбстрактному духу; оно есть свойство мозга человека, ’’действительного и цельного существа’’. Самые высокие теоретические построения непременно используют наглядные образы (“очарованные”, ”странные” частицы, “красные” и “синие” лептоны, “черные”, “белые” и “червеобразные” дыры и пр.). Короче говоря, чувственное и рациональное в реальном познавательном процессе существуют лишь в единстве.

3. Центральная проблема теории познания — проблема истины. Ее сложность, во-первых, заключается в том, что ряд философов, притом самых крупных, онтологизирует истину, то есть относит ее к характеристике бытия, а не только познания. Во-вторых, непоследовательность понимания истины заключается в том, что даже те, кто считает ее характеристикой познания, используют категорию истинности то расширительно, по отношению ко всем элементам познания вообще (адекватность как определяющий признак познания), то строго, лишь по отношению к рациональному мышлению; да и в логике, как уже было отмечено, истина появляется только на уровне суждения. Понятие (тем более чувство) не истинно и не ложно; у него другие признаки. Как же тогда доказывать, чем обосновывать всеобщий принцип познаваемости мира? Ответы таковы.

Истина (как и заблуждение), — характеристика не вещей, а их идеальных познавательных образов. Истина не предмет, а свойство сознания; ее родовой признак — объективированность, соотнесенность с объектом (которая, в свою очередь, есть вид взаимодействия как всеобщей связи вещей универсума); дефинитивный признак истины — сходство с объектом, уподобление ему (и это самое лучшее объяснение понятия “адекватность”, которое означает просто “приравнивание”). Видовой признак любого структурного элемента познания — качество представления, презентации объекта в превращенной, субъективной форме. Заблуждение, не-истинность обычно есть ошибка метода, “заход не туда”; естественная основа заблуждения — проявление сущности (природы, внутренней структуры объекта) в виде кажимости.

Сходство с объектом может быть структурным, геометрическим, физическим, функциональным, внутренним и внешним, сходством по происхождению и по местоположению и др.

Декарт и Кант считали истину очевидностью, самодостаточной и ясной достоверностью знания. В действительности любая истина многолика и противоречива. Древние греки называли истину “незабываемой”, Хайдеггер — “непотаенной”; на латыни истина — “веритас” — дает корневую морфему “ver”; отсюда и “верность”, и “вероятность”, и “вера”, и “достоверность”, и “верификация”. Налицо смешение противоположных определений, когда, скажем, научная истина и вера выступают как одно и то же.

Наметим основные противоречия истины.

Истина воспроизводит в себе объективно существующее явление, но по форме она субъективна.

Истина — не только результат процесса познания; это и само движение от незнания к знанию, совпадение (конгруэнтность) идеального и материального, всегда принципиально неполное, но от этого не неверное.

Истина — предикат мышления, значит, она абстрактна, как абстрактно мышление вообще. Но важнее, что она одновременно и конкретна, т.е. воспроизводит объект в его границах, качественной определенности. Судить об истинности или ложности высказывания можно только тогда, когда оговорены условия, в которых оно сформулировано.

Главное противоречие истины — дилемма абсолютного и относительного. Истина есть верное, правильное знание, а не ложь или заблуждение, и вместе с тем она зависит от исторических условий существования (“истина — дочь времени”). Понимаемая как предел совершенства наших универсальных знаний об универсальности Вселенной в целом, абсолютная истина есть не более чем путеводная звезда, или, скорее, горизонт, чье положение и перемещение зависит от уже познанного. Понимаемая как исторический факт, абсолютная истина зависит от принятой системы отсчета времени; а с другой стороны, ее уточнение до “хронона” (кванта времени) грозит удалением в “дурную бесконечность”. Понимаемая как подтвержденное естественнонаучное открытие, абсолютная истина тоже всегда под ударом: “удар” может нанести любое следующее открытие, не говоря уже о превращениях, которые могут постигнуть сам Универсум вместе с его законами. Относительный характер истины обусловлен также принятой философской картиной мира, стилем мышления эпохи, этническим языком, этическими, эстетическими, идеологическими установками и ценностями и т.д.

Вместе с тем сходство образа и оригинала с у щ е с т в у е т, оно уходит корнями в материальный мир физических взаимодействий, следов, отпечатков, отражений, и этот морфизм, это подобие структур обусловливает и факт наличия абсолютного знания в любой относительной истине.

Проверять истинность сенсорных и абстрактных элементов познания можно по-разному. Начнем с более слабых критериев:

— вера;

— авторитетность (ссылка на священный текст или мнение гуру, Учителя: “сам сказал”, т.е., “так сказал Пифагор”);

— ясность, очевидность;

— общезначимость, иначе именуемая интерсубъективностью (“это правда, потому что мы все так говорим”);

— полезность (так называемый прагматический критерий, он силен на низших ступенях познания, но не используется в теории).

Сильные критерии истинного знания — это логика и практика, причем не любая практика, а вполне определенная, и лишь на достаточно высоком уровне развития общества и человека (“суд истории”; материальное производство и т.п.). В принципе вся человеческая практика должна служить последним критерием истины.

Вопросы для самоконтроля

1. Что такое познание с точки зрения его существования?

2. Какова структура познавательного отношения?

3. Назовите основные ступени процесса познания.

4. В каких формах совершается чувственное познание?

5. В каких формах осуществляется логическое познание?.

6. Как проявляется единство чувственного и рационального познания?

7. Какую роль в познании играет практика?.

Л и т е р а т у р а

1. А н д р е е в И Д. Диалектическая логика. М., 1985. Гл. I, IV, V.

2.Диалектика процесса познания. М., МГУ. 1985. Кн. 3.

3.Гносеологические проблемы диалектического материализма. М., 1974.

4.К а с а в и н И.Т. Теория познания в плену анархии. М., 1987.

5. Л е к т о р с к и й В.А. Субъект, объект, познание. М., 1980.

6.Проблемы логики и теории познания. М., МГУ.1968.

7.Р а с с е л Б. Человеческое познание. М., 1957.

8.Теория познания: В 4-х т. М., 1991.

9.Философия, логика, язык. М., 1987.

10. Х и л л Т. Современные теории познания. М., 1965.