Глава 23. Шерис плакала и не могла остановиться

Шерис плакала и не могла остановиться. С ней не случалось ничего подобного со времени злосчастного романа с Антуаном. Но не было ли ее поведение сегодня вечером таким же глупым? Никогда в жизни она себя так не вела. Ей стало страшно, что она на такое способна, страшно, что ее бурное приключение так изменило ее. В этом и крылась причина слез, которые все лились и лились.

В таком состоянии Лукас и нашел ее: лицо, распухшее от слез, плечи, сотрясающиеся от рыданий. Она плакала беззвучно. Если бы она громко рыдала, он мог бы подумать, что это женские уловки, направленные на то, чтобы привлечь внимание, но безмолвные страдания растрогали его. Давно дремавшее желание защищать кого-то близкого проснулось и переполнило его.

– Шерис?

При звуке его голоса она резко вскинула голову. Она надеялась, что услышит его шаги и успеет привести себя в порядок. Как ему удалось подойти так тихо? Она была подавлена и унижена. Шерис надеялась отвернуться и скрыть левую щеку, но, застигнутая врасплох, смотрела теперь прямо ему в лицо, не сумев ничего утаить. Выражение тревоги на его лице сменилось яростью, когда он увидел на ее щеке яркий след.

Мгновение Шерис не могла понять, на кого направлен его гнев. Затем он взорвался:

– Я убью ее!

– Но мне не больно, – уверила его Шерис.

– Тогда почему ты так горько плачешь?

– Из-за того, что я сделала. О, это было так ужасно! – Слезы снова полились ручьем. – Мне не следовало идти за ней. Надо было послушаться тебя. Но я не предполагала, что она может напасть…

Он сел рядом и обнял ее.

– Фиона живет по другим законам, милая. Я думал, ты поняла это…

– Как это можно понять? Я привыкла к воспитанным женщинам. Я только хотела спросить, почему она изводит меня насмешками, и дать ей понять, что мое терпение подошло к концу. Но когда она ударила меня, то, я не знаю, что на меня нашло! Я… я дала ей сдачи, Лукас. Мне так стыдно!

Он в изумлении отстранился.

– Но это вполне естественно, это инстинкт, – мягко сказал он. – Не стоит плакать из-за этого, Фиона получила по заслугам.

– Но ты не понимаешь, – продолжала всхлипывать она. – Боюсь, что я сломала ей нос! Потрясенный, он разразился смехом.

– Лукас Холт, это не смешно!

– Боже, конечно, смешно, – продолжал хохотать он. – Она оскорбила тебя, ударила, а ты плачешь, потому что она получила больше, чем ожидала. Это забавно, поверь мне.

– Но сломанный нос, Лукас!

– Ты слышала, как хрустнула кость?

– Нет. Но она истекала кровью и смотрела на меня, как на убийцу.

– Ну конечно, – сказал он. – Она не ожидала, что такая воспитанная городская девушка даст ей сдачи. Не стоит волноваться из-за этого, голубушка. Если бы ты сильно ее ударила, она бы вопила на весь отель.

– Ты действительно так думаешь? – с надеждой спросила она.

– Да. Я в этом уверен.

Шерис достала из сумочки носовой платок. Она немного успокоилась.

– Мне очень жаль, что я так невежливо поступила с остальными. Надеюсь, ты извинился за меня?

– Да, и еще кое-что сказал Сэму. Ему следует сдерживать свою жену, – бросил Лукас. – За что она ударила тебя?

Шерис полагала, что все сказанное этим вечером вело к драке. Она напряглась, но выражение ее лица оставалось по-прежнему невинным.

– Я высказала предположение, что, если бы она удовлетворяла тебя в качестве любовницы, ты продолжал бы свои отношения с ней, вместо того чтобы искать жену.

Лукас вздрогнул.

– И что она ответила?

– По правде говоря, она заявила, что уже обладала тобой и сможет получить тебя вновь, когда захочет. Она довольно… груба.

– И ты поверила ей?

– Не вижу оснований сомневаться. – В ее голосе прозвучали ледяные нотки.

– Будь я проклят, – усмехнулся Лукас. – Ты ревнуешь, не так ли? Вот почему ты ударила ее.

– Не говори глупостей, – горячо возразила Шерис. – Но ты мог бы и предостеречь меня, Лукас. Там, где я жила, мужчины не заставляют своих невест обедать с бывшими возлюбленными.

– Черт побери, она никогда не была моей возлюбленной. Я время от времени встречался с ней, но не регулярно, и не только с ней. Она дала мне понять, что доступна, и мы иногда неплохо проводили время. Вот и все. Когда она вышла замуж за Ньюкомба, наступил конец нашим отношениям. Она напрасно хвастается, что может вновь прибрать меня к рукам. Я не путаюсь с чужими женами.

– А если бы она не была замужем?

Он улыбнулся:

– Зачем мне она, если у меня есть ты?

Шерис вспыхнула и отвернулась. Но когда она продолжила расспросы, голос ее прозвучал твердо:

– Если вы так хорошо проводили время вместе, почему ты не женился на ней?

– Если бы мужчина женился на каждой женщине, за которой волочился, у него в конце концов оказалась бы куча жен, голубушка. Ты что, собираешься предъявлять мне счет за все, что я сделал до того, как ты здесь появилась?

– Ты не ответил на мой вопрос, Лукас. Почему ты не женился на ней, когда у тебя была такая возможность?

– Я мог бы ответить, что подумал: из нее не получится хорошей жены. Но на самом деле я тогда вообще не собирался жениться. Ну что, это уменьшило твою ревность?

– Я не ревную, – настойчиво повторила Шерис.

– Конечно, нет, – улыбнулся он.

Она вздохнула.

– О, я сейчас закричу! Отвезите меня домой, мистер Холт. Хватит с меня на сегодня ваших ужасных разговоров.

– Да, мэм. – Лукас усмехнулся и тронул с места коляску.

Поездка прошла в молчании. Когда они приехали на ранчо, он передал коляску Маку и проводил Шерис в дом. Она подождала, пока Лукас зажег лампу, чтобы осветить ей дорогу в спальню. Резкий вопрос, брошенный, когда она уже входила в комнату, остановил ее на пороге:

– Кто такой Джоуэл?

– От кого ты слышал это имя?

– От тебя. Она напряглась.

– Я разговариваю во сне?

– Нет, но ты бормочешь, когда пьяна. В его голосе не чувствовалось ни намека на шутку. И выражение лица стало мрачным. Шерис насторожилась.

– Джоуэл – мой друг. Мы выросли вместе. А что?

Что я такого сказала?

– Ты говорила отцу, что не хочешь за него замуж. Что его любит Стефани, а не ты. – Лукас подошел к ней совсем близко и заставил посмотреть себе в глаза. – Почему ты убежала от отца, Шерис?

Она уже готова была закончить разговор, но внезапно поняла, что скрывается за его вопросом.

– Ты думаешь, я та девушка, о которой говорил мистер Баскет, не так ли?

– А разве нет?

– Мне казалось, что я тебе уже рассказывала о себе, – заметила она. – Но чтобы ты больше не сомневался, мне, наверное, следует сказать, что моего отца зовут Джон Ричарде. Хэммонд – моя фамилия по мужу. – Какой искусной лгуньей она становится! – Видимо, следовало сообщить тебе об этом раньше, но мне это не казалось важным.

– Антуан Хэммонд?

– Нет, конечно. Я презираю Антуана! – импульсивно воскликнула она, затем взяла себя в руки. – Может, я упоминала Антуана той же ночью, когда так много выпила?

– Да.

– Почему ты подумал, что он мой муж?

– Ты называла его своей любовью.

– О, – пробормотала она. – Как это объяснить?

– Действительно, как, Шерис? – мягко спросил он. Он провел пальцем по ее подбородку, потом рука скользнула ниже, к плечу, и осталась там, сжимая его достаточно крепко, чтобы Шерис не могла уйти. Он намерен держать ее так, пока не получит ответа. Может, пришло время сказать правду или хотя бы часть ее?

– С Антуаном я познакомилась очень давно, Лукас. Я тогда была молода и наивна, а он был светским человеком, галантным и потрясающе красивым. Мне казалось, что я влюблена, хотя на самом деле, наверное, просто наступил тот возраст, когда человеку необходимо влюбиться, что я и сделала. Это я поняла теперь, но в то время была слишком очарована, чтобы задаваться вопросами. – Она говорила с горечью, и глаза ее потемнели от воспоминаний. – Антуан оказался мерзавцем и лжецом. Он…

Шерис побледнела, она внезапно осознала, что сама стала такой же. Если Лукас когда-нибудь узнает, как она лгала ему…

– Он что?

Она опустила глаза.

– Ему требовалось от меня только одно. К счастью, я вовремя узнала об этом.

– Ты хочешь сказать, что спасла свою девственность?

Она посмотрела ему в глаза и тихо ответила:

– Да.

– Но свое сердце ты дарила довольно свободно. А я считал, что твой муж – единственный мужчина у тебя в прошлом. В кого еще ты считала себя влюбленной, кроме Антуана?

В ней вспыхнул гнев. Как он смеет смеяться над ее унижением? Она вспомнила Фиону. Лукас весьма небрежно обращался со своими прежними увлечениями! Какое у него право расспрашивать ее?

Она мило улыбнулась и пожала плечами:

– Надеюсь, ты не ждешь от меня ответа на такой вопрос, Лукас. Я не из тех женщин, кто ведет счет.

– Так много, а? – усмехнулся он. Она в раздражении стиснула зубы. Негодяй! Но теперь слишком поздно менять тон. К тому же ей все еще хотелось рассердить его.

– Да, так много. Что поделать, если я непостоянна? Он покачал головой с насмешливым сочувствием.

– Так много увлечений, и в результате только один муж… пока. А кого ты любишь сейчас, Шерис?

Его губы приникли к ее губам. Он не ждал ответа. Любовь – это не для них. Ему совершенно безразлично, любит ли она его, раз уж он получил то, что хотел. Но она не позволит ему… снова. Она не хочет… чтобы он… занимался с ней любовью…

Когда ее руки, сдаваясь, обвили его шею, Лукас поднял ее и отнес в постель. Его маленькая девственница. Она может не любить его и быть лгуньей, но ее тело не лжет. Она принадлежит ему. Во всяком случае, сейчас.