Белые шаманы

Если в родовых, а также в азиатских высокоразвитых обществах преобразования сознания считаются священными и достойными высоких стремлений, то в нашей культуре это событие, связанное с внутренним посвяще­нием и перевоплощением, приобретает иной смысл, единственно возможный для культуры, освобожденной от древнейших связей и духовного мировоз­зрения, а именно: негативный. Чаще всего медиумы и целители западного мира живут в окружении, которое рассматривает их опыт как противоесте­ственный, как болезнь духа, а медиумические связи низводит до уровня нормальных психологических галлюцинаций. Характерна в этом плане ис­тория известного американского медиума Ольги Ворралс. Она пишет:

«К этому времени — мне было три года — моим родителям открылось, что они имеют ребенка с пугающим тягостным даром: даром слышать и ви­деть тех, кто умер... Усугубляющим было то, что я описывала людей, кото­рых знали мои родители у себя на родине и которые, о чем им не было изве­стно, между тем умерли. Эти явления очень смущали моих родителей... Я была единственной из одиннадцати детей, видевшей вещи, которые никто не мог видеть, могла делать предсказания, над которыми смеялись, но кото­рые, однако, сбывались к замешательству и ужасу родителей.

Мои истории об умерших побудили моего отца заказать мессу для этих усопших душ, чтобы они обрели покой, но они продолжали мне являться и не казались исполненными злой воли. Зажигались свечи и читались молитвы, чтобы освободить меня от такого мешающего и смущающего своеобразия. Вместо освобождения этот дар развился сильнее и приобрел для меня еще большее значение. Через какое-то время мои родители поняли: они не смо­гут изменить или устранить мою способность видеть эти вещи по ночам. Они приняли меня как то, чем я была, — как загадку» (Worrall, I965, 85).

Искажение и извращение трансперсонального опыта в нашей повсед­невной жизни проявляется в отношении медиума к его собственному пе­реживанию: он противится трансформации и оказывает ей сопротивле­ние, пробует себя в ничего не говорящих объяснениях всем и всего, перенимает общепринятые психологические и психиатрические образцы толкования и, по возможности, избегает всякого отклоняющегося от нормы преобразования сознания. Такая форма защиты, из страха быть погло­щенным и захваченным более могущественной силой, обнаруживает себя во всех культурах, однако гигантски усиливается в западной, благодаря учению о болезнях. Те несчастные, которые оказались в ведении психиат­ров, запутались в ловушках экспертов-психологов, имеют мало шансов получить обнадеживающее объяснение происшедшего с ними. Характер­но, что многие полагают, что они — единственные люди, с которыми происходит подобное, они чувствуют себя беспомощными, потерянными и цепляются за каждое теоретическое объяснение, которое только прихо­дит им на ум, но это еще больше ухудшает их состояние. Если какой-то личности повезло и она приходит в соприкосновение с эзотерическим или с какой-то формой магически-естественного понимания мира, то возника­ет первое предчувствие, благодаря которому духовные изменения видят­ся в позитивном свете.

Конечно, путь, по которому должна пройти душа, ухабист, это путь про­фанации интуитивного знания сквозь шпицрутены враждебного саркастического мира, который сталкивает сверхсознательный опыт в болото уче­ния о неврозах и нарушениях психики. Большинство сообщений о спонтанной духовной самореализации обнаруживает боязнь их авторов потерять рассудок, что в значительной степени поддерживается внешним окружением. Если родители, родственники или супруги приводят человека к невропатологу, в кабинет ЭЭГ, к психоаналитику и если все они не могут поставить соответствующий диагноз, будучи связанными стандартами ус­ловностей, то человек вновь остается наедине с самим собой. Случаи пока­зывают, как эти люди неосознанно развивают сами в себе формы самоисцеления, которые интуитивно следуют духовной традиции и вырастают сами собой из души.

Символы нашей культуры, обозначающие ментальное перевоплощение, негативны: больницы, шизофрения, исследование мозговой активности, одурманивающие психику таблетки, изоляция от общества. Как много не­признанных шаманов, медиумов и святых наполняет психиатрические клиники, порожденные рационализмом, какие силы в долгой истории психиат­рии искалечены и обезглавлены, скольких людей психология низвела путем уничижения их психики до состояния бездумных роботов? Духовный климат нашей культуры уже в самом начале чинит препятствия развитию ша­манского опыта, искажает его до уровня невротической, психотической клоунады. Однако преображение не дает себя истребить путем табуирова ния со стороны общества. Духовный опыт является надисторическим, над культурным явлением и обнаруживает себя всякий раз вновь в отдельной личности. Некоторым из этих «западных шаманов» я хотел бы предоста­вить здесь слово. Я хотел бы показать этим: между шаманами, медиумами и обладающими сверхъестественными способностями людьми нашей культуры нет различий. Процессы духовного преображения, расширение внутрен­ней перспективы всегда одинаковы.