Маркус меня не убьет.

Я поглядела на него в упор. Кажется, он говорит искренне.

Ты в это действительно веришь?

Верю.

Я чуть не обозвала его дураком, но закрыла рот и стала думать, что сказать вместо этого. Ничего не приходило на ум.

Я видела Маркуса. Видела Райну. – Я покачала головой. – Если ты думаешь, что Маркус не хочет твоей смерти, ты очень ошибаешься.

Одну ночь, и ты уже стала экспертом, – заметил он.

В этом вопросе – да.

Вот почему я тебе не говорил. Ты бы его убила, правда? Просто убила бы.

Если бы он попытался меня убить – да.

Я в состоянии справиться сам, Анита.

Тогда справься, Ричард. Убей его.

Иначе это сделаешь за меня ты.

Я выпрямилась.

Слушай, Ричард, чего ты от меня хочешь?

Хочу знать, считаешь ли ты мне монстром.

Слишком быстро для моих слабых мозгов шел разговор.

Не я ли должна тебе задать этот вопрос, если ты обзываешь меня убийцей?

Кто ты – я знал с самого начала. Ты считала меня человеком. Ты все еще считаешь меня человеком?

Я глядела на него и видела, насколько он в себе не уверен. Умом я понимала, что он – не человек. Но я еще ни разу не видела от него ничего такого … потустороннего. И глядя на него, сидящего в моей кухне, с карими глазами, до краев полными искренностью, я не видела в нем большой опасности. Он верил, что Маркус не собирается его убивать, – наивность такая, что словами не передашь. Я хотела его защитить. Оберечь.

Ты не монстр, Ричард.

Тогда почему ты ко мне сегодня не притронулась, даже не поцеловала, когда вошла?

Я думала, мы друг на друга злимся, – ответила я. – С людьми, на которых я злюсь, я не целуюсь.

А мы еще друг на друга злимся? – спросил он тихо и неуверенно.

Не знаю. Обещай мне кое-что.

Что именно?

Не скрывать. Не лгать, даже умалчиванием. Ты мне будешь говорить правду, и я тебе тоже.

Согласен, если ты мне пообещаешь не убивать Маркуса.

Я только вытаращилась. Как это можно быть одновременно Мастером вервольфов и таким чистоплюем? Сочетание очаровательное и вполне самоубийственное.

Этого я обещать не могу.

– Анита…

Я подняла руку:

Я могу обещать, что не буду его убивать, если он не нападет на меня, на тебя или на кого-то постороннего.

Тут настал черед Ричарда на меня таращиться.

Ты могла бы его убить, вот так просто?

Вот так просто.

Он покачал головой:

Я этого не понимаю.

Как тебе удалось быть ликантропом и ни разу никого не убить?

Я осторожен.

А я нет?

Ты почти небрежна насчет этого. Ты этой ночью убила Альфреда и даже не сожалеешь.

А я должна сожалеть?

Я бы сожалел.

Я пожала плечами. Честно сказать, меня это несколько мучило. Может быть, можно было найти выход, при котором Альфред не оказался бы в гробу – или в желудках своих друзей. Но я его убила – так вышло. Возврата нет, переменить ничего нельзя. И извинения бесполезны.