Непрерывность или изменения?

Главный аргумент Кастельса состоит в том, что «информаци­онная эпоха» возвещает появление «нового общества» (Castells, 2000с, с. 693), которое возникает благодаря развертыванию сетей (обеспечиваемых ИКТ) и в котором приоритетное значение име­ют информационные потоки. Об этом я скажу далее, но сейчас хотел бы отметить, что Кастельс никогда прямо не говорит о возникновении информационного общества. По его мнению, все общества использовали информацию, и соответственно термин «информационное общество» не имеет большой аналитической ценности для определения особенностей наступившей эры (Cas­tells, 2000d, с. 21).

Описывая наше время, Кастельс предпочитает термин «информациональный капитализм». Здесь важно и определение, и существительное. С одной стороны, прилагательное дает ему воз­можность привлечь внимание к развертыванию информации, ко­торая символизирует совершенно новые отношения. Информацинализм, ключевой для Кастельса термин, означает «воздействие знания на знание как основной источник производительности» (Castells, 1996, с. 17), переход к «новой экономике», а также к «новому обществу». Термин «капитализм» дает Кастельсу возмож­ность увидеть, что превалируют привычные формы экономичес­ких отношений (стремление к прибыли, частная собственность, принципы рыночной экономики и т.д.). Он отмечает, что «ин- формациональный капитализм» — это особо безжалостная, за­хватническая форма капитализма, поскольку он сочетает в себе невероятную гибкость с глобальным присутствием (чего в преды­дущих капиталистических эпохах не наблюдалось) благодаря се­тевым связям (Castells, 1998, с. 338).

Эта книга создавалась для того, чтобы провести различия между учеными, которые делают акцент на системные перемены, при­бегая к концепции информационного общества, и теми, кто с уверенностью полагает, что преемственность является самой зна­чительной чертой настоящего. И кто угодно может задать вопрос: к какому лагерю следует отнести Кастельса? Он подчеркивает глу­бинность перемен (недаром его труд называется «Информацион­ная эпоха: экономика, общество и культура») и одновременно делает акцент на то, что капитализм продолжает свое существо­вание и что он стал опаснее, укоренился сильнее, чем когда- либо прежде. Мне представляется, что Кастельс хочет играть за обе команды, утверждая, что сочетание капиталистического раз­вития и появление ИКТ в 1970-х годах привели к возникновению информационального капитализма. Кастельс признает, что в наше время капитализм играет ведущую роль (а это означает непрелож­ную истину, что прежние отношения продолжаются и даже рас­ширяются), и в то же время утверждает, что фундаментальные перемены наступают из-за установления «сетевого общества» и что эти сети служат необходимой предпосылкой будущей соци­альной организации. Неразрешенное противоречие между призна­нием, что капитализм есть самая главная характеристика нашего времени (преемственность), и утверждением, что информацио- нализм имеет первостепенное значение (перемены), проходит через весь труд Мануэля Кастельса, к чему я еще вернусь.