![]() Главная страница Случайная страница КАТЕГОРИИ: АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника |
Сетевое общество
Кастельс доказывает, что мы переживаем переход к «информационной эпохе», главной чертой которой становятся сети, связывающие между собой людей, институты и государства. Это вызывает множество последствий, но самое значительное — возможное усугубление разрыва между возрастающей глобальной деятельностью и обострившимся социальным разделением. Кастель- са интересуют обе стороны вопроса, он хочет исследовать и способы, которыми глобализация усиливает интеграцию людей и различных процессов, и связанную с ней фрагментацию и дезинтеграцию. Это стало стержневой темой трилогии. По Кастельсу, начало информационной эпохи восходит к 1970-м годам, к капиталистическому кризису, который ознаменовал собой конец того, что принято называть послевоенным устройством (полная занятость, растущие жизненные стандарты, государственные системы социального обеспечения и т.д.). Кризис ускорил реструктуризацию капиталистического предпринимательства, так как корпорации, застигнутые рецессией и возросшей конкуренцией, искали новые источники прибыли. Случилось так, что эта реструктуризация совпала с возникновением, по терминологии Кастельса, информационного способа развития, явления, тесно связанного с ростом информации и коммуникационных технологий. Это одновременное развитие нам хорошо понятно, потому что реструктуризация капитализма в основных своих чертах была вопросом освоения новых технологий и ИКТ, осуществляемого в поисках новых способов коммерческой активности. Начиная с 1970-х годов новая форма капитализма, которую Кастельс называет информациональным капитализмом, использует информационные сети для ведения дел как непосредственно на производстве (с новыми трудовыми приемами), так и для маркетинга по всему миру. Все это к тому же тесно связано с долгосрочным, постоянно идущим и ускоряющимся процессом глобализации, причем в такой степени, что в этом сетевом обществе капиталистическая деловая активность проходит в реальном времени без пространственных ограничений, чего нельзя представить без развитых ИКТ. Для многих авторов распространение глобальных информационных сетей означает упадок национальных государств, поскольку границы не служат препятствием для электронных потоков информации и соответственно маркетинг, производство и распространение ведутся все больше в мировых масштабах, что размывает границы между странами. Кастнако он не считает, что сети означают смерть национальных государств. В определенной степени они могут ослабнуть, и, разумеется, должны выйти на мировые рынки, но, как утверждает Кастельс, роль их останется значительной. И главным образом потому, что несмотря на тенденции к глобализации, существует связанная с этим потребность в максимальной адаптивности всех участников глобализации. Резкие и частые изменения рыночной ситуации и возможностей их использования стали обычными для мира, в котором «новая экономика характеризуется... созидательным хаосом» (Castells, 1996, с. 147), и в зависимости от обстоятельств национальные правительства становятся ответственными за использование открывающихся возможностей (и за их неиспользование). Таким образом, национальное государство сохраняет свое значение даже при том, что ему приходится действовать в глобальном вихре информационных потоков. Кастельс делает беглый обзор, оценивая выигравших и проигравших в глобально интегрированном мире, подчеркивает различие результатов в странах Латинской Америки, бывшем Советском Союзе и новой Южной Африке. Для него различия на меняющейся мировой арене, где условные термины «север» и «юг» не столько проясняют, сколько затемняют вопрос, важны, поскольку показывают, что разного рода государственные стратегии могут привести к различным результатам в нынешнем мире. Эффективные правительства следуют курсом Японии и Сингапура, а «хищнические государства», такие как Уганда, Заир и некоторые другие африканские страны, становятся маргинальными по отношению к глобальному сетевому обществу, восполняя свои нехватки «политэкономией попрошайничества» (Castells, 1998, с. 114). Рисуя картину мира, похожую на плотно сотканный ковер, Кастельс недвусмысленно дает понять, в каком направлении развивается сетевое общество. Новейшее международное разделение труда может быть различным, но общее направление его очевидно и имеет четыре варианта, а именно: ♦ производители высокой стоимости (основанной на информационном труде); ♦ производители больших объемов (основанных на невысокой стоимости труда); ♦ производители сырья (имеющего своей основой природные ресурсы); ♦ избыточные производители (пользующиеся обесцененным трудом).
|