Орган революционной демократии

Журнал «Современник» занимает центральное место среди подцензурных революционно-демократических изданий в России середины XIX в. Созданный еще в 1836 г. А. С. Пушкиным, с 1847 г. перешедший к Н. А. Некрасову и И. И. Панаеву, «Современник» в 50-е и 60-е годы становится центром пропаганды идей демократической революции. Журнал последовательно защищает интересы крестьян — основной общественной силы, боровшейся за уничтожение феодально-крепостнического строя. Это направление придала «Современнику» новая редакция, в состав которой вошли Н. Г. Чернышевский и Н. А. Добролюбов.

Привлекая в журнал в 1854 г. Чернышевского, Некрасов возлагал на него большие надежды. Тяжелые цензурные условия «мрачного семилетия» и засилье в редакции либерально настроенных сотрудников сделали то, что «Современник» все больше терял свою остроту, опускался на позиции «чистого искусства». Надо было сделать решительный шаг по пути возрождения традиций Белинского, чтобы дальше развить и приумножить их.

Чернышевский пришел в «Современник» человеком с вполне определившимися взглядами. Его мировоззрение сформировалось под влиянием растущей борьбы народных масс и передовой интеллигенции России против крепостничества и самодержавия, под влиянием революционного движения в Западной Европе. Он воспитывался на произведениях Белинского и Герцена, Лермонтова и Гоголя, Жорж Санд и Диккенса, на идеях петрашевцев, на лучших достижениях социально-исторической, философской мысли и художественной литературы России и Запада. Еще в студенческие годы Чернышевский стал убежденным «партизаном социалистов и коммунистов и крайних республиканцев»[140][15]и непримиримым врагом господ, которые только болтают о свободе, но не вводят ее в жизнь. Еще тогда он твердо решил отдать свою жизнь «для торжества свободы, равенства, братства и довольства». Совершенно ясное мнение составил Чернышевский о положении дел в России: «Вот мой образ мыслей о России: неодолимое ожидание близкой революции и жажда ее... мирное, тихое развитие невозможно». Революция в России, по убеждению Чернышевского, должна уничтожить абсолютизм и крепостное право и установить правление «самого низшего и многочисленнейшего класса — земледельцы + поденщики + рабочие». К началу работы Чернышевского в «Современнике» сложились и его материалистические философские взгляды, и его воззрения в области эстетики. Он имел ясное представление и о задачах русской литературы и литературной критики.

Чернышевский сразу же стал одним из основных сотрудников «Современника». В 1854 г. он печатался почти в каждом номере журнала и поместил в нем до двадцати рецензий, статью «Об искренности в критике» и два обзора «Иностранные известия». Чернышевский писал рецензии о книгах и по истории (в том числе об «Истории России с древнейших времен» С. Соловьева), и по языкознанию («О сродстве языка славянского с санскритским» А. Гильфердинга), и по экономическим вопросам («О земле как элементе богатства» А. Львова), но более всего о произведениях художественной литературы: трилогии М. Авдеева и его же повести «Ясные дни», романе Евг. Тур «Три поры жизни», пьесе А. Н. Островского «Бедность не порок», сочинениях А. Погорельского и др.

Уже первые статьи Чернышевского в «Современнике» обратили на себя общественное внимание. Помещенный во втором номере журнала разбор произведений М. Авдеева, по свидетельству Е. Колбасина, «произвел целую бурю в литературных кружках. Многие были задеты, другие заинтересованы, все расспрашивали, кто этот отважный критик, осмелившийся так резко разбранить Авдеева, известного в свое время литератора и постоянного сотрудника «Современника»[141][16].

Действительно, Чернышевский оценил произведения Авдеева весьма сурово. Сочиненный этим автором роман о Тамарине, по мнению критика, страдает «отсутствием мысли» и представляет собой бездарную копию с «Героя нашего времени», а повесть «Ясные дни» идеализирует помещичий быт, который не может быть идеализирован «в своей истине».

Столь же строгим был отзыв Чернышевского о светском романе Евг. Тур «Три поры жизни». В нем, по словам Чернышевского, «нет ни мысли, ни правдоподобия в характере, ни вероятности в ходе событий; есть только страшная аффектация, натянутость и экзальтация».

С предельной ясностью Чернышевский высказал свои убеждения в рецензии на пьесу А. Н. Островского «Бедность не порок». Как известно, в этой пьесе Островский отдал известную дань идеализации патриархального купеческого быта, за что и был провозглашен А. Григорьевым «глашатаем правды новой». Чернышевский в своей рецензии подверг резкой критике и «апофеоз старинного быта», и славянофильские идеи А. Григорьева, и слабые стороны пьесы Островского. «В правде сила таланта — писал далее Чернышевский, — ошибочное направление губит самый сильный талант. Ложные по основной мысли произведения бывают слабы даже и в чисто художественном отношении».

Если к названным выше рецензиям прибавить статью о книге А. Львова «О земле как элементе богатства», то характер первых выступлений Чернышевского в «Современнике» станет очевидным до конца. В своей политико-экономической статье Чернышевский проводил те же идеи, что и в рецензиях на произведения художественной литературы. Он и здесь, как, скажем, в отзыве о сочинениях Авдеева, нападал на землевладельцев, эксплуатирующих земледельцев, и на идеологию, оправдывающую и приукрашивающую отношения эксплуатации. Доказывая наличие ренты, получаемой землевладельцами даже с самых худших земель, Чернышевский издевается над Львовым и ему подобными экономистами — защитниками земельных собственников, которые вопреки фактам пытаются убедить, что «английский лорд, живущий в Риме или Париже, своими трудами обрабатывает свою землю, а его фермеры просто дармоеды, которые пожинают плоды его трудов», что «завидна участь пахарей, получающих страшные доходы, и достойна сострадания участь бедного лорда, едва имеющего ныне насущный хлеб».

От выступлений Чернышевского в «Современнике» повеяло силой и свежестью. Его статьи и рецензии отличались поразительной эрудицией, глубиной мысли» принципиальностью и, главное, последовательным и боевым демократическим направлением. Естественно, что они сразу вызвали нападки со стороны враждебной критики.

В шестом номере «Отечественных записок» за 1854 г. была помещена анонимная статья «Критические отзывы» «Современника» о произведениях г. Островского, г-жи Евгении Тур и г. Авдеева», направленная против Чернышевского. В ней утверждалось что критические отзывы нового сотрудника «Современника» несправедливы, недопустимо резки, непримиримы по тону и противоречат прежним мнениям журнала. Чернышевский ответил «Отечественным запискам» большой статьей «Об искренности в критике» (1854, № 7), в которой развил свои взгляды на задачи передовой литературной критики и нанес сокрушительный удар по критике беспринципной и уклончивой.

Задача критики, утверждал Чернышевский, «служить выражением мнения лучшей части публики и содействовать дальнейшему распространению его в массе». Чтобы отвечать своему назначению, критика должна отличаться строгой принципиальностью и твердыми убеждениями, стремиться к «ясности, определенности и прямоте». По мнению Чернышевского, именно уклончивая, умеренная и беспринципная критика повинна в том, что в русской литературе опять появились риторические произведения в духе Марлинского и Полевого и новые «Марьины рощи» с Усладами. Защищая передовые идеи и интересы читателей, критика, по словам Чернышевского, не должна бояться выступать и против любых литературных авторитетов, если они предлагают читателям «дурные сочинения».

Статья «Об искренности в критике» вызвала взрыв негодования в лагере «Отечественных записок». В нескольких номерах (1854, № 8, 9, 11) журнал Краевского на разные лады пытается возражать Чернышевскому и обвинять «Современник» в измене «прежнему направлению».

Рецензии и статьи Чернышевского пришлись не по вкусу и некоторым сотрудникам «Современника»: Дружинину, Боткину и др. Но руководители журнала — Некрасов и Панаев — поддержали выступления Чернышевского, увидев в нем и в Добролюбове, пришедшем в журнал позже, достойнейших продолжателей великого дела Белинского.

Разногласия в редакции «Современника» обострились в 1855 г. после выхода в свет диссертации Чернышевского «Эстетические отношения искусства к действительности». Исходным пунктом автора была мысль о прекрасном как выражении жизненного идеала. «Прекрасное — есть жизнь», — провозглашал Чернышевский. Опровергая взгляды идеалистической эстетики, которая отрывала искусство от действительности, он утверждал, что искусство в ней берет свое начало, поэтому и красоту надо искать в жизни, а не в потустороннем мире. По мнению Чернышевского, основная задача искусства — служить потребностям общества, отражать и объяснять жизнь. Искусство должно помочь человеку прочнее утвердиться на земле, стать хозяином действительности, оно — могучее орудие перестройки общества.

Русская дворянская интеллигенция и прежде всего такие ее представители в редакции «Современника», как Григорович и Боткин, считали книгу Чернышевского прямым вызовом всему тому, во что они до сих пор верили. Резко отрицательно отозвался о диссертации Тургенев. Очень близкий к «Современнику» Григорович написал повесть «Школа гостеприимства» (она появилась в сентябрьском номере «Библиотеки для чтения» за 1855 г.) — злой памфлет на Чернышевского. Нападки особенно усилились в 1856 г., после опубликования в «Современнике» «Очерков гоголевского периода русской литературы».

«Очерки гоголевского периода» — крупнейшее произведение Чернышевского-критика. Оно печаталось в журнале с конца 1855 г. в течение всего 1856 г. На основе материалистического понимания искусства Чернышевский осветил в своей работе основные проблемы русской литературы, общественно-политической мысли и журналистики 30-х и 40-х годов XIX в. В центре «Очерков» — защита идей Белинского, восстановление и дальнейшее развитие его принципов, утверждение творчества Гоголя, разгром теории «чистого искусства».

В первых трех статьях «Очерков» Чернышевский рассматривает критические высказывания о Гоголе Полевого, Сенковского, Шевырева. Показывая несостоятельность обвинений Гоголя в односторонности, в отсутствии идеалов, Чернышевский выступает и против современной ему либерально-дворянской критики, главным образом против Дружинина, который по существу повторял слова Полевого и Сенковского. В статьях утверждается, что Гоголь — выдающееся явление русской национальной культуры и чтобы оценить его по-настоящему, критик должен разделять интересы народа. Таким критиком был В. Г. Белинский.

Большая часть «Очерков гоголевского периода» — это обстоятельная и всесторонняя характеристика мировоззрения Белинского, его философских, политических, эстетических взглядов. Чернышевский показал огромную роль Белинского в истории русской литературы и общественно-политической мысли.

Но критик не просто преклонялся перед Белинским и Гоголем. Он понимал, что их наследие помогает постигать науку ненависти к крепостничеству и самодержавию, вооружает для борьбы с либерально-буржуазной идеологией. «... Не гораздо ли более жизни в этих покойниках, — писал Чернышевский в «Очерках», имея в виду Белинского и Гоголя, — нежели во многих людях, называющихся живыми? Ведь если слово писателя одушевлено идеею правды, стремлением к благотворному действию на умственную жизнь общества, это слово заключает в себе семена жизни, оно никогда не будет мертво. И разве много лет прошло с того времени, когда эти слова были высказаны? Нет; и в них еще столько свежести, они еще так хорошо приходятся к потребностям настоящего времени, что кажутся сказанными только вчера» (III, 9). В другом месте, критикуя сторонников взгляда «искусство для искусства», автор «Очерков» замечал, что они «обманываются или притворяются»; слова «искусство должно быть независимо от жизни» всегда служили «только прикрытием для борьбы против не нравившихся этим людям направлений литературы, с целью сделать ее служительницею другого направления, которое более приходилось этим людям по вкусу» (III, 301).

Отстаивая в борьбе с либералами наследие Белинского и Гоголя, Чернышевский подходил к нему исторически, видел то, что в нем не соответствует новым условиям жизни. В заключительных главах «Очерков» он подчеркнул, что, считая идеи Белинского и Гоголя важнейшими для 60-х годов, критика должна сделать новый шаг в своем развитии.

«Очерки гоголевского периода русской литературы» — первая книга по истории русской общественно-политической мысли, по истории русской журналистики 30—40-х годов XIX в., и свое значение она продолжает сохранять до наших дней.

Страстная защита Чернышевским идей Белинского и Гоголя, обстоятельная критика теории «искусство для искусства» вызвали гнев и возмущение либералов. В конце 1856 г. Дружинин поместил в «Библиотеке для чтения» статью «Критика гоголевского периода и наши к ней отношения», в которой пытался дискредитировать Чернышевского как последователя Белинского. Но передовой читатель понимал, что, сделав это, Дружинин тем самым отрекся от наследия Белинского, выступил против его идей и принципов. Боткин, еще в сентябре 1855 г. считавший нападки Григоровича на Чернышевского в «Школе гостеприимства» неосновательными, а нового сотрудника «честными и хорошим человеком», в апреле 1856 г. убеждает Некрасова заменить его Ап. Григорьевым, который, по его мнению, и талантливее и «во всем несравненно нам ближе... Он не прочь от участия в «Современнике» и даже, кажется, желает этого, но ему, видите, хочется иметь орган для своих мнений. Он готов взять на себя всю критику «Современника», но с тем, чтобы Чернышевский уже не участвовал в ней»[142][17]. С пренебрежением отзывались о Чернышевском Тургенев, а позднее и Л. Толстой.

Однако Некрасов был непреклонен. Чем больше либералы нападали на Чернышевского, тем яснее становилось, что именно он — единственный преемник Белинского. Некрасов пытается убедить своих оппонентов в том, что Чернышевский — тот человек, который нужен сейчас «Современнику», он всячески поддерживает Чернышевского, повышает его роль в руководстве журналом. Уезжая в августе 1856 г. за границу, Некрасов передал Чернышевскому свои редакторские обязанности.

Полемика Чернышевского с либералами по основным вопросам литературы продолжалась и в начале 1857 г. Его главными противниками были Дружинин и «Библиотека для чтения». В рецензии на крестьянские рассказы Писемского («Библиотека для чтения», 1857, №1) Дружинин продолжал разносить Белинского, утверждая, что он ставил перед литературой лишь дидактические цели, что критика 40-х годов призывала писателей чернить действительность. Писемский же по мнению Дружинина, «смело став в разлад с критикой гоголевского периода нашей литературы», изображает жизнь главным образом с положительной стороны. В своей рецензии на те же рассказы Чернышевский опровергал все основные положения Дружинина. Критика гоголевского периода, говорит он, всегда «гнала из искусства дидактику» и выступала против преднамеренности в поэзии, считая, что «не должно ни чернить, ни белить действительность, а надобно стараться изображать ее в истинном ее виде, без всяких прикрас и без всякой клеветы». Что же касается Писемского, то, как считал Чернышевский, он никаких перемен в русской литературе не произвел и не мог произвести. Более того, «никто из русских беллетристов не изображал простонародного быта красками более темными, нежели г. Писемский» (IV, 562—563, 569), а его крестьянские рассказы целиком в русле гоголевских традиций.

Все же несмотря на острые разногласия внутри «Современника», невзирая на резкую полемику с Дружининым, в 1855 и в 1856 гг. разрыв демократов с либералами еще не произошел. Это объясняется рядом причин.

Чернышевский, мировоззрение которого в основном формировалось еще в юношеские годы, бесспорно, уже в середине 50-х годов понимал, что разрыв с либералами рано или поздно станет неизбежным. Однако в те годы, когда шла подготовка общественного мнения к необходимости крестьянской реформы, на какое-то время был нужен союз всех антикрепостнических сил. Некоторые факты давали надежду предполагать, что такие писатели, как Тургенев, который был врагом крепостного права, могут стать сторонниками демократов в борьбе против крепостничества. Некрасов и Чернышевский отдавали себе, далее, отчет в том, что потеря Тургенева, Григоровича, Островского, Толстого — известнейших русских писателей — может привести к падению престижа «Современника», к снижению его популярности среди читателей и потому делали попытки ужиться с Тургеневым и Толстым, рассчитывая даже на то, что, может быть, удастся склонить этих писателей на свою сторону. Именно этими обстоятельствами объясняется позиция Некрасова и Чернышевского в 1856—1857 гг., и только в этом свете можно понять так называемый договор об «исключительном сотрудничестве» Тургенева, Толстого, Островского, Григоровича в «Современнике», который был заключен в конце 1856 г.

Начиная с 1 января 1857 г. Григорович, Тургенев, Толстой и Островский обязывались в течение четырех лет печатать свои произведения исключительно в «Современнике». Кроме обычного гонорара, они получали часть доходов от подписки на журнал за вычетом издержек по изданию. При этом одна треть прибыли шла редакторам — Некрасову и Панаеву, а две трети делились между четырьмя «исключительными сотрудниками» в соответствии с числом листов, напечатанных каждым из них.

«Обязательное соглашение» было последней попыткой добиться объединения двух групп, четко определившихся в редакции «Современника» к исходу 1856 г., — либеральной и революционно-демократической. Ни к чему, однако, она не привела, да и привести не могла. Дальнейшее обострение классовых противоречий в стране, размежевание сил на общественно-политической арене неизбежно влияли и на состояние редакции «Современника». И хотя участие некоторых из «обязательных сотрудников» продолжалось в журнале еще довольно долго (Тургенев, например, последний раз печатался здесь в 1860 г.), сам договор о сотрудничестве вскоре потерял силу. Увидев, что Толстой, Островский, Григорович, Тургенев охладели к журналу, не дают своих произведений и ничего не обещают на будущее, Некрасов и Панаев в начале 1858 г. предложили это условие считать уничтоженным.

В это время в истории «Современника» произошло другое, намного более значительное событие: появился новый сотрудник — Н. А. Добролюбов. В 1855—1857 гг. будущий критик учился в Главном педагогическом институте в Петербурге. Здесь Добролюбов писал революционные стихи, активно участвовал в подпольном студенческом кружке, выпускал рукописную газету.

Первая статья Добролюбова «Собеседник любителей российского слова», подписанная псевдонимом «Н. Лайбов» (псевдоним образован из последних слогов имени и фамилии автора: «...лай...бов»), была напечатана в августовской книжке «Современника» за 1856 год.

Несколько раньше произошла встреча Добролюбова с Чернышевским, которая сразу же обнаружила их идейную близость и положила начало личной дружбе, продолжавшейся до смерти Добролюбова.

Встреча с Чернышевским имела огромное влияние на Добролюбова и сказалась на дальнейшем формировании его взглядов. Однако основы революционно-демократического мировоззрения выдающегося критика и публициста сложились, несомненно, до его знакомства с Чернышевским. Об этом, в частности, свидетельствует его первая работа, напечатанная в журнале.

В статье «Собеседник любителей российского слова» Добролюбов высмеял так называемое «библиографическое» направление буржуазно-либеральной критики, разъяснил, как следует понимать роль критика. По его мнению, давая «верную, полную, всестороннюю оценку писателя или произведения», критик в то же время должен произносить «новое слово в науке или искусстве», распространять в обществе «светлый взгляд, истинные благородные убеждения». Политическим темпераментом революционера были подсказаны Добролюбову и оценки явлений литературы XVIII в.

Все это, разумеется, вызвало недовольство либерально-дворянской журналистики. Статья о «Собеседнике» подверглась критике в ближайшем номере «Отечественных записок». Признанный знаток словесности А. Галахов в весьма пространном обзоре доказывал «односторонность или неверность» выводов Добролюбова. Галахова поддержала газета «Сын отечества». Добролюбов коротко и убедительно ответил своим оппонентам на страницах «Современника» в очередном обзоре «Заметки о журналах».

В 1857 г. участие молодого сотрудника в журнале непрерывно растет. Обратили на себя внимание, в частности, его статьи о сочинениях графа Соллогуба, о пьесе барона Е. Розена, о стихах В. Бенедиктова, о романе графини Е. Ростопчиной, в которых подвергалась резкой критике литература реакционного дворянства; Добролюбов начинал упорную борьбу с либерально-дворянской идеологией.

С конца 1857 г. Добролюбов стал постоянным сотрудником редакции «Современника». Чернышевский и Некрасов возлагают на него обязанности заведующего литературно-критическим (библиографическим) отделом. С 1858 г. Добролюбов вошел в число редакторов журнала вместе с Некрасовым и Чернышевским.

Соотношение сил в «Современнике» существенно изменилось. Приход Добролюбова сразу сказался на политическом направлении журнала. Теперь можно было четко осуществить руководство по трем основным разделам: критика — Добролюбов, публицистика — Чернышевский, беллетристика — Некрасов. Новая редакция очень быстро придает журналу характер боевого органа передовой революционно-демократической мысли.

Качественно Новое начало, которое дает основание считать, что «Современник» в это время переходит на позиции революционной демократии, сказалось прежде всего в четко выраженном (насколько позволяли условия цензуры) стремлении редакции журнала к революционным преобразованиям и в признании крестьянства главной революционной силой общества.

Мысль об этом внушалась читателю и тогда, когда шла речь о явлениях литературы и если имелись в виду события внутренней или зарубежной жизни. Революционно-демократический смысл программы «Современника» проявлялся, далее, в пропаганде материализма и атеизма, в постоянной критике идеалистической философии. Он чувствовался также в решительной борьбе за реалистическую литературу, истинную выразительницу нужд народа, в защите писателей, которые служили народным интересам. Новое качество журнала проявлялось, наконец, в его беспощадной борьбе вначале против либерально-дворянской литературы и критики, затем — против либерализма как буржуазной идеологии вообще.

Конечно, целям этим служили далеко не все материалы «Современника». Немало места среди них занимали рассказы, стихи, очерки, произведения переводной беллетристики, далекие по своим идеям от того, за что ратовал журнал. Публиковались стихотворения А. Фета, А. Майкова, Ф. Тютчева, поэтов четко проявившейся творческой индивидуальности, которых, однако, объединяло стремление уйти от проблем настоящего в мир поэтической мечты; встречались произведения незначительных писателей и поэтов вроде какого-нибудь Селиванова или Кускова. Но при всем том ведущие материалы «Современника» — критика, библиография, публицистика — представляли собой мощный идейный стержень, делавший журнал изданием нового, революционно-демократического типа. Да и беллетристика чаще всего подбиралась так, что служила тем же целям. В произведениях таких писателей, как Д. Григорович, И. Панаев, А. Надеждин, С. Турбин, В. Даль, если и показывались недостатки крепостного строя, то главным образом со стороны нравственно-этической. «Очерки народного быта» H Успенского, опубликованные «Современником» в начале 1858 г., содержат уже правдивое изображение деревни, нищеты и бедности крестьянина. Позже, в статье «Не начало ли перемены?» Чернышевский очень высоко оценил рассказы Н. Успенского, увидев заслугу беллетриста в том, что ему удалось глубоко проникнуть в народную жизнь и «так ярко выставить... коренную причину ее тяжелого хода, как никому из других беллетристов» (VII, 873).

В журнале читатель находил яркие, насыщенные революционным пафосом стихи Некрасова, в 1857 г. здесь была напечатана повесть Щедрина «Жених», а в следующем году появился роман Бичер-Стоу «Хижина дяди Тома», посвященный теме рабства американских негров. Беллетристика журнала в целом все больше и больше служила пропаганде освободительных идей.

Переход «Современника» на позиции революционного демократизма привел к изменению самого характера издания: журнал из литературного, каким был еще не так давно, превратился в общественно-политический и литературный. Собственно, именно в это время он сложился как тип «толстого» общественно-политического и литературно-художественного ежемесячника.

Важным фактом в истории «Современника» было объявление о подписке на 1858 г. «Если определить одним словом характер, который редакция желает иметь характером своего журнала, — говорилось в нем, — это слово «общественный». С того самого времени, как мы начали издание «Современника», он всегда стремился к тому, чтобы быть журналом общественным. Горячее сочувствие и твердая поддержка со стороны общественного мнения позволяют нам в настоящее время обещать, что цель, к которой мы всегда стремились, может быть достигаема полнее, нежели прежде»[143][18].

Появление этого документа было подготовлено большой работой Чернышевского по теоретическому обобщению основных принципов развития демократической журналистики в России в первой половине XIX в. и по перестройке «Современника», начавшейся вскоре после прихода его в редакцию.

Возросшая в 40-е годы роль художественной литературы и место, которое занимала тогда в журнале беллетристика, объяснялись тем, что в то время художественная литература была основной формой пропаганды передовых идей. При таких условиях единственно возможным типом передового издания стал журнал литературный. Вот почему «Современник» сложился как литературно-общественный орган печати.

В середине 50-х годов обстановка несколько изменилась. Художественная литература, служившая основным средством духовного просвещения народа во времена Белинского, продолжала сохранять за собой важную роль, но теперь она не могла удовлетворить демократов, в условиях назревания революционной ситуации особенно ощущавших нужду в разработке теории. Естественно, что должно было резко возрасти и действительно возросло значение политических, экономических, философских статей, публицистики в целом. Публицистика выдвигается на первое место. Из литературного «Современник» становится журналом общественно-политическим.

Редакция вела огромную работу, направленную на то, чтобы в условиях жестокого цензурного режима изменить характер журнала. Еще летом 1856 г. было решено создать новый отдел — «Современная хроника политических событий в нашем отечестве и других странах». Издатели журнала, Панаев и Некрасов, обратились с письмом к министру народного просвещения. И хотя либеральным органам — «Русскому вестнику», «Русской беседе» — разрешили иметь отдел «Обозрение современных политических событий», просьба редакции «Современника» была отклонена.

Натолкнувшись на серьезные цензурные препятствия, редакция «Современника» постаралась изменить структуру издания, чтобы помещать больше статей, связанных с насущными проблемами современности. В 1856—1857 гг. «Современник» состоял из пяти отделов: «Словесность», «Науки и художества», «Критика», «Библиография» и «Смесь». В начале 1858 г. журнал фактически состоял уже из трех частей: первый отдел — «Словесность, науки и художества», второй — «Критика и библиография» и третий — «Смесь». Объединение «словесности» с «науками» дало возможность с каждым номером расширять публицистический раздел. Показательно, что первая книга «Современника» за 1858 г. была открыта статьей Н. Г. Чернышевского «Кавеньяк».

Перестройка структуры журнала закончилась в начале 1859 г., когда было создано два отдела. В первом помещались беллетристические произведения, а также статьи научного характера. Во второй отдел входили публицистика, критика и библиография.

Ответить на запросы дня, предложить практическое решение той или иной проблемы, связанной с освобождением крестьян, можно было лучше всего в публицистическом произведении. И не случайно, что «Современник» как журнал общественно-политический окончательно складывается в середине 1858 г., когда стало возможно, хотя и с большими ограничениями, открытое обсуждение крестьянского вопроса. Немаловажную роль сыграл новый отдел журнала — «Устройство быта помещичьих крестьян». Авторы его разоблачали попытки помещиков сохранить крепостное право, последовательно отстаивали интересы крестьянства. В статьях, освещавших условия отмены крепостного права, удавалось излагать программу революционной демократии по крестьянскому вопросу.

Основным автором работ, напечатанных здесь, был Чернышевский. Еще в начале 1858 г., передав Добролюбову руководство отделом критики и библиографии, Чернышевский целиком отдался публицистике и принял на себя главный труд по написанию статей, непосредственно или косвенно связанных с решением крестьянской проблемы. Он с одинаковым успехом выступает как политик, экономист, историк и философ.

«Современник» под руководством Некрасова, Чернышевского и Добролюбова стал ярко выраженным политическим журналом, и это сделало невозможным участие в нем либеральной группы сотрудников. В 1858 г. «Современник» покинул Л. Толстой, в 1859 г. ушли А. Майков и Фет, в 1860 г. — Григорович и Тургенев.

в начало

Крестьянский вопрос в «Современнике»

Переход «Современника» на позиции революционной демократии наглядно проявился в острой критике феодально-крепостнического строя.

Сильным выступлением журнала, посвященным осуждению крепостной системы прежде всего в плане экономическом, была рецензия Чернышевского на книгу И. Фундуклея «Статистическое описание Киевской губернии» (1856, № 7). Взяв для разбора составленную чиновником «ученую» работу, Чернышевский показал

экономическую несостоятельность описанных в ней помещичьих имений из-за очень низкой производительности рабского труда.

За рецензией на сочинение Фундуклея в журнале последовала серия материалов по вопросам крепостной экономики. Среди них нужно упомянуть статью Чернышевского «О новых условиях сельского быта» (1858, № 2) и «Современное обозрение» Е. Карновича (1858, № 3). Однако необходимо учитывать, что выступления с критикой экономической несостоятельности крепостничества были характерны в этот период не только для «Современника», но и для либеральных органов. Высказывания о невыгодности «обязательного труда» крестьян для самих помещиков были нередки тогда и в «Экономическом указателе» И. Вернадского, и в «Русском вестнике» Каткова. Принципиальное различие между органом революционных демократов и либеральными изданиями состояло в степени глубины и резкости критики. Но и это не самое главное. Дело заключается в том, что не критика крепостничества в плане экономическом составляла основное идейное содержание «Современника» в 1856—1858 гг. Главной своей задачей журнал, отражавший интересы крестьянства, ставил разоблачение политической сути крепостного строя, показ тесной связи помещиков с царем, пропаганду идей народной революции. Именно это отличало его от всей либеральной журналистики.

В различных статьях «Современника» освещалась чудовищная несправедливость распределения материальных благ, когда на одном полюсе общества сосредоточено богатство, на другом — нищета. «...На каждое лицо из класса помещиков, — писал Чернышевский, — достается, средним числом, сбор хлеба более, нежели с 230 десятин; помещичьи крестьяне на каждую душу пользуются менее, нежели девятью десятых частей десятины»[144][19]. Другими словами, помещик получает, по крайней мере, в двести пятьдесят раз больше мужика. Неудивительно, что при таких условиях из года в год увеличивается смертность крестьян. Данные, которые приводились Чернышевским и другими публицистами «Современника», показывали, что если не изменить условия, то через несколько десятков лет крепостные крестьяне вымрут. Но кто же тогда будет работать, производить материальные блага? Только уничтожение крепостничества может спасти страну от катастрофы — такой вывод мог сделать читатель, знакомясь с материалами журнала.

Другим порождением крепостного права была культурная отсталость страны. В рецензии на книжку «Месяцеслов на 1856 високосный год» Чернышевский приводил любопытные цифры, характеризующие уровень просвещения в России. В 1854 г. в школах обучалось немногим более 120 тысяч человек, население же страны составляло около 60 миллионов. Значит, учился лишь каждый пятисотый. Еще более убогой была картина высшего образования — во всех высших учебных заведениях страны числилось 4130 студентов.

В 1857 г. в рецензии на брошюру «Столетие Московских ведомостей» и в «Современных обозрениях» Чернышевский, сравнивая состояние просвещения в европейских странах, приходил к выводу, что для ликвидации культурной отсталости России понадобятся годы и годы. Однако, если сломать феодально-крепостнический строй, освободить от кандалов духовные силы народа, она может быстро двинуться вперед.

Сильнейшим ударом по крепостничеству были материалы, в которых раскрывалось нравственное падение землевладельцев. Наиболее ярким выступлением такого рода была статья Добролюбова «Деревенская жизнь помещика в старые годы», напечатанная в третьей книжке «Современника» за 1858 г. Приводя примеры из произведений С. Т. Аксакова «Семейная хроника» и «Детские годы Багрова-внука», критик показывал, как грубы и некультурны помещики, насколько мелки их побуждения. Но от них зависит судьба России, в их владении «большая половина всего населенного пространства русской империи», они занимают все высшие должности в государстве. Можно ли с этим мириться дальше? Вывод напрашивался все тот же — крепостное право надо уничтожить немедленно.

В связи с всесторонней критикой на страницах «Современника» феодального строя Чернышевский и Добролюбов показывали также, что рабство наложило тяжелый отпечаток не только на помещиков, но и на крепостных. Крестьянин, отрабатывающий барщину, привыкает к небрежному и ленивому труду из-под палки. Это входит в его натуру настолько прочно, что затем, даже работая на своем участке, он проявляет нерадивость. Обязательный труд оказывает самое дурное влияние на личность крестьянина, подавляет в нем здоровые начала; крепостное право безнравственно и античеловечно. Понимая, насколько вредным было воздействие рабства на широкие массы крестьян, Чернышевский, Добролюбов и другие деятели «Современника» в то же время всегда верили в народ, в его творческие силы.

Революционно-демократической критикой крепостного строя были пронизаны и все материалы, посвященные общине и общинному землевладению, которые печатались в «Современнике» с 1856 по 1859 г. Чернышевский отводил общине очень важную роль, видя в ней форму движения к социализму при условии ликвидации помещичьего хозяйства и перехода земли в государственную собственность. Это были, конечно, утопические представления о пути к социализму, однако они объективно играли положительную роль, потому что сочетались с верой в возможность крестьянской социалистической революции и поднимали народ на борьбу с самодержавием.

Все статьи Чернышевского по вопросам общины были остро полемическими. Они направлены главным образом против буржуазных либералов из «Экономического указателя». В ходе полемики с этим журналом, формулируя свою точку зрения на общину, Чернышевский создал революционно-демократическую программу уничтожения крепостной системы и переустройства общества.

Уже в первых своих работах на темы общинного землевладения (в «Заметках о журналах», в статье «О поземельной собственности») Чернышевский выступает с критикой фермерского пути развития сельского хозяйства и отстаивает общину. При этом он признает, что крестьянская община является остатком патриархального строя. Не чуждо было Чернышевскому и понимание того факта, что переход от общины к буржуазным формам хозяйства есть явление прогрессивное. «Приложением капиталов к производству, — писал он, — увеличиваются массы продуктов, но изменяется и самый порядок производства. Различие между хворостом или кизяком и каменным углем, между проселочною и железною дорогою не более значительно, нежели различие между порядком патриархальной экономической деятельности и деятельности, совершающейся силою машин, капиталов и других экономических отношений и двигателей, свойственных новейшему времени» (IV, 304). Вместе с тем Чернышевский, один из основоположников народничества как системы взглядов крестьянской демократии в России во второй половине XIX в., считал, что община после победы революции не только создаст большинству крестьян самые лучшие условия пользования землей, сохранит крестьянские массы от экспроприации их капиталистическими грабителями, но и явится средством для перехода к будущему социалистическому строю. «Через тридцать или двадцать пять лет, — говорил Чернышевский, — общинное владение будет доставлять нашим поселянам другую, еще более важную выгоду, открывая им чрезвычайно легкую возможность к составлению земледельческих товариществ для обработки земли; не можем не сказать, чтобы это соображение не оказывало сильного влияния на нашу приверженность к общинному владению»[145][20].

В ходе полемики с «Экономическим указателем» Чернышевский старался подвести читателя к мысли, что не общинное владение было причиной упадка сельского хозяйства в России, как об этом твердили буржуазные либералы, а крепостнический строй. Позднее, в 1860 г., в статье «История из-за г-жи Свечиной» он писал: «Мы защищали общинное землевладение, «Экономический указатель» находил пользу заменить его обращением общинных земель в частную собственность. Мы считали очень полезным делом решение вопроса в нашем смысле, но еще несравненно больше дорожили тем, чтобы русский поселянин стал из человека, подлежащего обязательному труду, работником действительно свободным...»[146][21]. Таким образом, Чернышевский признает, что главное в его желании сохранить общинное землевладение — борьба за действительную свободу русского крестьянина, а это было возможно при условии ликвидации не только крепостничества, но и царского самодержавия.

Говоря о статьях «Современника», посвященных общине, нельзя не остановиться на позициях в том же вопросе славянофилов. Они также придавали большое значение защите форм общинного землевладения. Однако смысл, который вкладывался ими в это понятие, был совершенно иным. Славянофилы рассматривали общину как средство экономического и политического подчинения личности крестьянина власти помещика или чиновника. Они видели в общине «самобытный институт», могущий спасти Россию от тех классовых противоречий, которые переживала в то время Западная Европа. Большое значение придавалось ими общине как органу полицейского характера, как гарантии своевременной уплаты крестьянами платежей при помощи круговой поруки. Чернышевский имел все основания считать славянофилов «такими приверженцами общинного владения, которые оставляют в своей теории слово без реального смысла, которые хотят в практике оставить под новым именем средневековые факты».

Защита революционерами-демократами принципа общинного землевладения была основана на утопической идее о возможности перехода к социализму через полуфеодальную крестьянскую общину. Тем не менее статьи Чернышевского на эту тему, напечатанные в «Современнике», имели важное практическое значение для революционной борьбы. Их автор выступил последовательным защитником интересов широких масс крестьянства.

Огромное значение в связи с подготовкой отмены крепостного права приобрел вопрос о выкупе крестьянами земли у помещиков. Это был, по словам В. И. Ленина, «настоящий гвоздь аграрного вопроса»[147][22]. С конца 1858 г., когда цензура стала разрешать печатание материалов о выкупе крестьянской земли, Чернышевский выступает с серией статей, в которых излагает революционно-демократическое понимание выкупа.

В статье «О необходимости возможно умеренных цифр оброка и выкупа» (1858, № 11) Чернышевский разоблачал плантаторскую сущность требований невероятно высокого выкупа, показывал, что крепостники желают получить деньги не только за землю и усадьбы, но и за «крепостные души».

В январе 1859 г. появляется новая статья Чернышевского — «Труден ли выкуп земли?». Оставаясь по-прежнему на позициях безвозмездной передачи земли крестьянам и вместе с тем понимая практическую невозможность осуществления такой меры в тогдашних условиях, вождь революционных демократов видит свою задачу в том, чтобы добиться возможно более выгодных условий для крестьян. Касаясь различных проектов осуществления выкупа, широко обсуждавшихся либеральной печатью, Чернышевский отдает предпочтение варианту, при котором землю выкупает государство. «...Принять на себя весь выкуп государству не только возможно, но и удобно, не только легко, но и выгодно...», — писал он[148][23].

Важное место в статьях журнала по крестьянскому вопросу занимала борьба за гражданские свободы. «Современник» требовал предоставить крестьянам все гражданские права наравне с другими сословиями, он выступал за полное освобождение крестьян от всяких обязательных отношений с помещиками и организацию независимого от землевладельца местного самоуправления.

Программа журнала по крестьянскому вопросу в условиях легальной борьбы включала следующие пункты: освобождение от крепостной неволи всех категорий крестьян с одновременным предоставлением им гражданских свобод и обязательное наделение всех крестьян землей без всякого выкупа.

Такая программа, наиболее прогрессивная для своего времени, была вместе с тем исторически ограниченной и носила буржуазно-демократический характер. В. И. Ленин отмечал, что «чем больше земли получили бы крестьяне в 1861 году и чем дешевле бы они ее получили, тем сильнее была бы подорвана власть крепостников-помещиков, тем быстрее, свободнее и шире шло бы развитие капитализма в России»[149][24]. Поскольку такая программа соответствовала объективным законам экономического развития страны и должна была привести к росту производительных сил, а значит, к ликвидации отсталости России, она была прогрессивной.

Ленин подчеркнул и другую сторону этой программы. «Идея «права на землю» и «уравнительного раздела земли», — писал он, — есть не что иное, как формулировка революционных стремлений к равенству со стороны крестьян, борющихся за полное свержение помещичьей власти, за полное уничтожение помещичьего землевладения»[150][25].

Выступая с революционно-демократической программой ликвидации крепостничества, «Современник» показывал невозможность проведения коренных социальных преобразований путем реформ «сверху». Обсуждение конкретных условий отмены крепостного права сопровождалось разоблачением всей реформаторской политики царского правительства. Журнал пропагандировал единственно возможный путь решения крестьянского вопроса — путь народной революции. Как указывал Ленин, Чернышевский «понимал, что русское крепостническо-бюрократическое государство не в силах освободить крестьян, т. е. ниспровергнуть крепостников, что оно только и в состоянии произвести «мерзость»...». Поэтому Чернышевский «проклинал реформу, желая ей неуспеха, желая, чтобы правительство запуталось в своей эквилибристике между либералами и помещиками и получился крах, который бы вывел Россию на дорогу открытой борьбы классов»[151][26].

в начало