Глава 16. Утром Поттер и не подумал просыпаться

Утром Поттер и не подумал просыпаться. Люциус потряс его за плечо, услышал недовольное: «Ум-м-м!», увидел, как муж переворачивается на другой бок, закрываясь подушкой, и понял – сегодня супруг никуда не пойдет.
Может быть, это и правильно, думал Малфой четверть часа спустя, вяло жуя тост за завтраком. Адена опять справилась о здоровье Гарри, пришлось выкручиваться и говорить, что тот взял выходной и будет отдыхать целый день. Попросив дочь не беспокоить без надобности второго родителя, Люциус отправился на тренировки – как бы ни хотелось остаться дома и понаблюдать за мужем: мало ли что – но пропускать уроки и тренировки работодатель не позволял.
Промаявшись на работе до вечера, едва дождавшись разрешения пойти домой, Малфой, плюнув на все правила и приличия, аппарировал из ближайшего закутка, понадеявшись, что никто не видел, как он туда входил.
Поттер обнаружился у камина. Выглядел неплохо, но лихорадочные красные пятна на щеках вызывали опасения. Пожалуй, стоило обратиться в Мунго, кто знает, как умственные и физические переутомления сказываются на сильных магах?
- Люциус! – со смесью радости и облегчения приветствовал его муж. – Хорошо, что это ты, а то я думал: опять Адена вернулась.
- Что такое? – удивился Малфой и напрягся, не понимая, что такого опять могла сотворить дочь, чтобы Поттер так дергался.
- Я полдня отвечаю на вопросы, - мрачно ответил Гарри и отвернулся, потянувшись к бутылке конька и стаканам, - кое-кто решил, что мое недомогание связано с тем, что вскоре мы обзаведемся маленьким.
- Чем? – не понял Люциус.
- Не чем, а кем, - поправил Гарри, - Адена решила, начитавшись каких-то непонятных книг, что я, - он скривился и сделал большой глоток спиртного, - беременный.
Люциус прикрыл глаза рукой и до боли закусил губу – рассмеяться сейчас означало бы получить на свою голову серьезную ссору.
- Ума не приложу, откуда она взяла информацию. Пришлось говорить с ней о птичках, пчелках и тычинках, - закончил Поттер и скривился, как будто во рту у него одновременно оказался лимон и перец чили.
Люциус молча потянулся за чистым стаканом, конечно, пить на голодный желудок не стоило, но повод был весомым. Как бы он сам себя чувствовал на месте Гарри, Малфой не знал. Увы, лгать и изворачиваться в таких вопросах не стоило, но как можно обсуждать с ребенком такие темы, чтобы это было доступно и не пó шло, тоже непонятно
- Но самое интересное, - Поттер злорадно улыбнулся, - я оставил тебе! Сказал, что вечером придет папа и расскажет, почему у нее в родителях два мужика, почему второго нет на родовом гобелене, и где ее мать.
Люциус с тоской посмотрел на бутылку – там оставалось на дне, и для серьезного разговора с дочерью этого явно мало.
- Существует определенный ритуал, после которого Адена может стать твоей полноценной дочерью. Нашей. Наследовать тебе и мне равноправно. И фамилия у нее будет двойная. Знаешь, я был бы рад.
Поттер молчал долго, не мигая, смотря на дрожащие язычки пламени.
Люциусу стало не по себе - так раскрыться и получить в ответ красноречивое молчание.
- Спасибо, - внезапно сказал Гарри и повернулся к мужу, - это было бы здорово! Только, - Люциус непроизвольно напрягся, - мне кажется, что лучше после поступления в Хогвартс?
- Ты прав, - Люциусу стало сразу легче дышать, - именно после распределения. Чтобы в книге регистрации была зафиксирована одинарная фамилия. Скандал нам сейчас без надобности.
- А к окончанию…
- К окончанию ты уже закончишь крестовый поход против невежества и глупости и вернешь многим людям доброе имя. Думаешь, я не вижу, чем ты занимаешься? – усмехнулся Малфой.
- Все-то ты видишь. Иди лучше с дочерью пообщайся и узнай заодно, откуда у нее такие сведения, явно же не самой ей в голову взбрело - посторонних-то в поместье нет.
- Она наверняка нашла проход в библиотеку, - Люциус встал, - верхнюю частью забрала Нарцисса, частью национализировали, так, кажется, это красиво называлось, но там не было ничего ценного, ничего, о чем бы стоило жалеть. А настоящее сокровище хранится в нижних этажах. Раритеты, начиная от рукописей Мерлина и заканчивая тетрадями Фламеля.
- Но если бы ты продал хотя бы одну не очень ценную книгу…
- Я не могу этого сделать. Библиотека принадлежит семье на протяжении многих веков, и так будет всегда, пока существуют Малфои. К тому же это единственное, что может считаться приданым Адены, - Люциус постарался ответить как можно мягче и дать понять, что даже если бы они голодали, ни один свиток, ни один гримуар не покинул бы Малфой-менор.
Гарри кивнул, кажется, на самом деле понял.
- Только ты бы все-таки закрыл лазейку и выдавал ей книги соответственно возрасту, а то как бы в следующий раз дитё не ограничилось вопросами. Там ведь и темные ритуалы есть?
- Есть, - кивнул Люциус, - но она пока не знает древних языков и руны. Но проход найду и закрою, там и без темной магии хватает того, о чем знать ей пока рано.
- А мне? – вдруг заинтересовался Гарри.
- Ты уже большой мальчик, можешь читать что хочешь, без цензуры, - великодушно разрешил Малфой и удалился под смех мужа туда, где уже будет не до веселья - в комнату дочери.

- Ну как прошли переговоры на высшем уровне? – поинтересовался Гарри, когда Люциус появился в спальне.
- Сложно! – честно ответил тот и без сил рухнул в постель рядом с супругом. – Но вроде мы разобрались, что от двух мужчин ожидать братика или сестричку не стоит.
- А ты ей сказал, почему мы поженились?
- Мне показалось, что подробности ей ни к чему. Сказал, что мы хотели, чтобы у нее была настоящая семья.
- Да, - согласился Гарри, - и даже не соврал. Почти.
Они помолчали. Люциус прикидывал, как бы половчее перевести разговор на интересующую тему, на то, что вызвало вчера негативную реакцию и как следствие срыв.
- Люциус, - Гарри сел и сложил руки на груди, - я хотел тебе сказать, что я обычный человек и не могу больше пытаться соответствовать твоим ожиданиям. Это как бег по кругу, как будто гоняешься за своим хвостом. Я обещаю прилично вести себя за столом или в других местах, но не проси большего. Я ненавижу танцевать и ездить верхом! Бриз на меня все время так смотрит, как будто хочет сказать: что этот придурок делает в седле?! Я не хочу преподавать руны!
- Тише, тише! – Малфой старался не смеяться, настолько горячо Гарри произносил свою речь, настолько ершисто выглядел при этом. – Ты никому ничего не должен. Оставайся самим собой и делай так, как считаешь нужным! Зачем тебе преподавать руны? Выбери другой предмет. Поверь, школа заинтересована в тебе и пойдет навстречу любому пожеланию. К тому времени, как ты попадешь в Хогвартс, все изменится сто раз, и место будет то, которое ты укажешь!
- Но я не хочу, чтобы из-за меня уволили преподавателя!
- Гарри, контракты годичные.
- Ну допустим, - Поттер не хотел уступать, - но как же твои слова согласуются с твоим же поведением?
- Каким? – не понял Люциус.
- Все на благо семьи, обязанности и ответственность?
- Гарри, не путай понятия. Быть верным семье и действовать ей во благо не означает ломать себя так, как ты это делал.
- Не знаю. Я запутался, - честно сказал Гарри и безвольно уронил руки на колени, - ну хорошо, ты говоришь, чтобы я был собой, а представь великосветский прием, и я, например, салат стану есть ложкой и попрошу вместо элитного вина или марочного коньяка сливочного пива? Вот что ты тогда делать будешь?
Люциус посмотрел задумчиво, тонко улыбнулся и ответил:
- Я тоже возьму ложку и стану есть этот салат ею, а потом попрошу второй бокал для пива.
- Да ну тебя! – фыркнул Гарри, чувствуя, что напряжение немного отпускает. – Я же серьезно!
- Так и я серьезно! Семья превыше всего, - он подмигнул ошарашенному мужу, - а еще серьезней; тот момент, когда мы с тобой вместе будем на великосветском приеме нарушать все правила этикета и вытирать руки скатертью, войдет в историю и станет началом новых правил!
- Люциус! – рассмеялся Гарри и упал на постель, раскинув руки. – Ты невозможен! Почему?
- Да потому что, это будет означать только одно: мы победили. И кстати, я в душ, не хочешь потереть мне спинку?
Поттер приоткрыл один глаз, заинтересованно посмотрел в сторону супруга и ожидаемо поддался на провокацию.