Глава 21

- Малфой! Ну ты и ду-ура! – хохот мальчишек отдавался в ушах все то время, пока она, стараясь не бежать, с гордо выпрямленной спиной шла по слизеринским коридорам. Куда-нибудь. Подальше! Слезы, которым не позволяли пролиться, жгли глаза, и особенно обидно было оттого, что на самом деле - дура.
- Адена! Стой! – задыхающийся Филипп догнал и пошел рядом. – Что ты задумала?
- Ничего. Мне просто надо успокоиться.
- Ну прости их, они не поняли шутку, - Филипп пытался примирить ее с однокурсниками.
- Шутку? – слабо улыбнулась Адена. – Хороша шутка. Я действительно дура.
- Ну что ты, - друг крепко взял ее за руку и притянул к себе, - все мы иногда бываем несдержаны на язык. Я понимаю, очень обидно, что отец не прислал разрешение на посещения Хогсмита. Ты же можешь написать ему? Конечно, мистер Поттер практически живая легенда нашего мира и может иногда нарушать даже незыблемые правила, но мы его уже знаем не первый год, так что рассчитывать на то, что он подпишет разрешение в обход твоего отца, наверное, не стоит. Хотя, - Филипп продолжал идти рядом и задумчиво хмурить лоб, - может быть, и сработало бы, учитывая прошлое мистера Малфоя. Просто как возможность немного насолить.
Филипп не ожидал, что обычно спокойная подруга внезапно превратится в злобную фурию - хлесткая пощечина внезапно обожгла щеку:
- Не смей! Никогда, слышишь, не смей говорить гадости о моей семье! О том, о чем и понятия не имеешь, - кричала Адена, сжимая кулаки, а затем развернулась и побежала прочь, к выходу из подземелий.
Растерянный Филипп долго смотрел вслед подруге, не понимая причин гнева, но чувствуя вину: говорить об отце в таком ключе не стоило.
- Адена, - голос друга прозвучал неожиданно, и она повернулась, обнаружив его совсем рядом, - ты замерзла совсем, пойдем. И прости меня, я не подумав сказал дурно о твоем отце.
- Ты и Гарри обидел, - тихо отозвалась Адена, снова отворачиваясь и не мигая смотря на танец крупных снежинок, которые временами залетали и на верхнюю площадку Астрономической башни.
- Прости, - еще раз сказал Филипп и накинул свою мантию на них обоих, - не знаю, что на меня нашло.
- Ты просто сказал то, что думает большинство, - она прислонилась к теплой груди друга и вздохнула.
- Иногда я готов вырвать свой язык, - Филипп тоже вздохнул, - но я очень дорожу тобой и нашей дружбой.
- Я сама виновата, - Адена помолчала и продолжила: - если дашь непреложный обет молчать и не сообщать никаким другим способом, я открою тебе секрет.
- Клянусь! – тут же отозвался Филипп и замер в ожидании, подруга опустила покрасневшую от холода руку в карман и замерла, озорно блестя глазами и хитро улыбаясь.
- Что случилось, Адена? – знакомый голос профессора трансфигурации раздался неожиданно. Филипп вздрогнул и оглянулся: никого на площадке башни не было.
- Ничего, просто хотела познакомить тебя с моим другом Филиппом, - отозвалась та, поворачиваясь на голос. – Я взяла с него непреложный обет, - добавила она.
Филипп во все глаза смотрел, как на расстоянии двух метров появилась голова мистера Поттера… и больше ничего.
- Мы вроде как знакомы, - недовольно произнес Гарри, - и зачем тебе это понадобилось?
- Я сделала глупость и теперь буду расплачиваться за нее, но выглядеть дурой в глазах единственного друга не хочу. Филипп, это мой второй отец Гарри Поттер.
- Э? – только и смог сказать молодой человек.
- Что ты умудрилась натворить, мисс Благоразумие? – профессор скинул с плеч мантию-невидимку и теперь был виден весь, а серебристая ткань загадочно мерцала, перекинутая через согнутую в локте руку.
- Сказала то, чего не стоило произносить вслух. Папа не дал разрешения на посещение Хогсмита, и вместо того, чтобы тихо пойти и прояснить этот вопрос, я ляпнула пару фраз, не подумав.
- И? – потребовал продолжения Гарри.
- Что попрошу разрешения у тебя, - созналась Адена.
- Я бы все равно не дал. Возможно, у Люциуса была весомая причина, и без согласования, прости, я не стал бы рисковать. Тем более ты могла просто прийти и поговорить об этом. Вопрос решается буквально одним днем.
- Знаю, - опять тяжело вздохнула Адена, - но в тот момент хотелось все и сразу. Такого больше не повторится, - добавила она.
- Охотно верю, - сказал Гарри и поежился от холода, - предлагаю выпить чаю в моих комнатах, а то еще простудитесь и загремите в больничное крыло. Идемте, в замке все равно никого нет, все отрываются в Хогсмите, разоряя Сладкое Королевство.
Филипп шел вместе с подругой, стараясь не отставать от профессора Поттера. В голове не укладывалось все то, что довелось узнать сегодня: кто бы мог подумать, что бывший приспешник Темного лорда и национальный герой не просто знакомые или друзья, а супруги? Как такое могло произойти, и ведь не может Адена быть их общей дочерью? Она настоящая Малфой, от мистера Поттера в ней ничего нет, да и два мужчины не могут иметь общих детей. Филипп тряс головой от избытка информации, но даже несмотря на такие меры, полученные сведения не хотели упорядочиваться и раскладываться по полочкам. Единственное объяснение, которое пришло в голову юному графу: любовь. Они поняли, что любят друг друга и…
- Проходите, - голос профессора прозвучал неожиданно, и Филипп обнаружил себя входящим в уютную комнату, где ярко горел камин, а перед огнем стояли два кресла с небольшим стеклянным столиком между ними.
- Гарри, все в порядке? – из-за спинки показалась светловолосая голова. – Приветствую юных леди и джентльмена.
- Папа, это Филипп де Сент-Арно, мой друг.
- Понятно, - голова исчезла.
- Прости, Люциус, что ушел так неожиданно, но Адена позвала, и я не стал задерживаться, - Гарри поставил на столик чашки и стал возиться с заваркой. – Тебе же все равно нельзя показываться на людях. Не обижайся
- Не обижаться? А я ведь не посторонний, - сухо заметил Люциус, - и, кстати, как ты позвала Гарри? – обратился он уже к дочери.
- Ну, он мне дал зачарованный кнат, - немного помявшись, ответила та, - если сжать в руке, вторая монетка, которая у Гарри, нагревается.
- Как интересно, - произнес Люциус, - позволь взглянуть?
Пока Адена доставала свою монетку, Поттер заварил уже чай и пояснил, доставая свою:
- Это мы еще в школе придумали, когда срочно надо было созвать отряд Дамблдора. Очень удобно. Да, и память мальчику стирать не надо, Адена с него взяла непреложный обет.
Люциус молчал, разглядывая обе монетки, особенно ту, которая была у Адены. Его пальцы поглаживали поверхность, все медленнее и медленнее.
- А что, монета должна быть какой-то особенной? – внезапно поинтересовался он.
- Не знаю, ответила Адена, - Гарри достал ее из кармана и просто отдал мне.
- Это может быть все, что угодно, - пожал плечами Поттер, - просто медная монетка не привлечет внимания и никому не нужна.
Люциус отстранённо улыбнулся и вернул кнат владелице и до конца чаепития не произнес ни слова и не притронулся к чаю.
Молчал, пока Гарри выпроваживал детей, намекая на позднее время, и закрывал дверь.
- Люци, ну прости меня, я боялся, что с Аденой что-то случилось. - Люциус молчал. - Что с тобой?
Малфой все это время боролся с желанием закатить скандал или по крайней мере выяснить кое-что у не в меру скрытного супруга.
Не узнать монету было невозможно. Особенно когда тебе с младых ногтей вбивают в голову легенды о ее происхождении и говорят, что она надежно спрятана в подземельях Малфой-менора, скрыта под чарами ненахождения. Первая монета, полученная за верную службу предком от Вильгельма-завоевателя, монета, по преданию приносящая счастье и процветание роду. Кнат, на котором изображен портрет сюзерена и выбито место чеканки и мастера, который ее изготовил… Поттер обманул, он проник в тайник, и там ничего, кроме монеты, не было и быть не могло. А значит… Люциус зажмурился – понимание обрушилось лавиной. Коварство Гарри предстало во всей красе. Клад? Да уж, еще какой клад!
- Поттер! - Люциус резко встал и сделал шаг к мужу.
Гарри отвлекся от чашек, которые ставил на место, и повернулся на голос, вскинул глаза на супруга и замер, прижав руки к груди.
- Поттер, - Люциус подошел вплотную и внезапно крепко обнял, до хруста костей, до невозможности сделать вдох, зарылся носом в непокорные волосы на макушке и прошептал: - Поттер, я так тебя люблю, так люблю… За что ты мне? – нашел приоткрытые от удивления губы и впился жадным поцелуем, потому что никаким другим способом выразить то, что он чувствовал, было невозможно.

Эпилог

Большой зал Хогвартса был полон. По обеим сторонам широкого прохода, устланного однотонной ковровой дорожкой, стояли ряды удобных кресел. Слева, в первом ряду, сидел домовый эльф, занимая три места для своих хозяев. Существо таращило огромные желтые глаза, дергало себя за уши, натягивая их почти до подбородка, но наотрез отказывалось отвечать на вопрос, кто же займет эти кресла.
Зал тонул в негромком гуле голосов. Ждали директора и нескольких припозднившихся родителей выпускников.
Раньше аттестаты не вручали в столь праздничной обстановке, но после Второй магической войны людям хотелось праздника, и за десять лет такие вот пышные торжества стали уже традицией.
По залу в ярком костюме цвета фуксии и такой же шляпке скользила Рита Скиттер и несколько ее коллег из других изданий. То один, то другой журналист останавливался у выбранной по только ему известным критериям жертвы и принимался задавать вопросы, строча зачарованными перьями по листам пергамента. Интервьюируемые мужественно улыбались под вспышками колдокамер и беспомощно моргали, ослепленные ярким светом.
- Мистер Малфой! – пронзительный вопль Риты перекрыл ровный гул голосов, привлекая внимание к появившемуся в проходе мужчине.
Головы присутствующих как по команде повернулись в сторону журналистки и Люциуса. Тот был спокоен и непоколебим, как скала. Светло-серая мантия с серебряной вышивкой подчеркивала стальной блеск глаз, а кокетливая шляпа и сложного плетения коса добавляли образу загадочности и шарма.
- Мистер Малфой, - в тишине голос журналистки был слышен даже в самом дальнем углу, - как вы себя чувствуете в роли отца самой лучшей выпускницы этого года?
- В роли, мисс Скиттер? – вкрадчивый голос Люциуса также был хорошо слышен всем. – Не думаю, что для меня это всего лишь роль. Я горжусь своим ребёнком, ее стойкостью, упорством и тем, что она лучшая выпускница за последние полсотни лет.
- Мистер Малфой, - не унималась Рита, - скажите, после полной реабилитации и возвращения к светской жизни, планируете ли вы возобновить политическую карьеру?
- Политическую? – чуть насмешливо потянул Люциус. - Думаю, что на данном этапе нет. Ближайшее время я буду занят делами семьи, тем более, что нынешний Министр Магии, в отличие от ушедшего в отставку Кингсли Бруствера, - умный и дальновидный политик, который твердой рукой ведет магический мир к процветанию и безопасности. И у него прекрасная команда помощников и единомышленников.
- А вы не хотели бы оказаться в команде мистера Корнера? – продолжала допрос Рита, но смутить Люциуса оказалось невозможно.
- Мисс Скиттер, даже вы не можете не понимать, что от моего желания здесь зависит мало, но если бы вдруг господин министр пожелал бы использовать мои знания и опыт, то я был бы только рад. Прошу прощения, мне пора. Вот идет директор, не желаете задать и ему пару вопросов? – Малфой ловко переключил внимание со своей персоны на другое действующее лицо и продолжил неспешно продвигаться вперед.
Беседа Риты с директором мало кого заинтересовала, за Малфоем следили сотни любопытных глаз, которые не пропустили момент, когда он отправил домовика восвояси и уселся на средний из трех стульев, расправив несуществующие складки на мантии и положив справа от себя неизменную трость, а слева шляпу.
- Простите, сэр, - к нему тут же сунулся кто-то из тех, кому не хватило места, - здесь…
- Занято, - холодно ответил Люциус, едва взглянув на собеседника, и небрежно закинул ногу на ногу, - что-то еще?
- Нет, - стушевался незадачливый маг и отошел к группе товарищей по несчастью, шипя сквозь зубы проклятья в адрес высокомерного лорда.
Директор сумел вырваться из когтей Риты Скиттер и поднялся на трибуну, приготовившись произнести одну из своих убийственно длинных речей.
В конце зала показалась одинокая фигура, облаченная в строгую черную мантию, которая, казалось, не успевала за стремительными движениями ее обладателя.
Гарри Поттер торопливо шел по проходу к первым рядам, провожаемый любопытными взглядами: куда он идет? В зале мест нет, на трибуне директор… Рита Скиттер посмотрела вслед прошуршавшей мимо нее черной мантии и демонстративно сделала пару пометок в своем блокноте, видимо не решилась приставать к герою, когда директор почти уже начал поздравления.
Директор также, как и все, следил за мистером Поттером и хмурился, тому было бы лучше встать где-нибудь у стеночки и не мешать, не отвлекать внимание зала на себя. Кто-то из преподавателей в группе, стоящей недалеко от сцены, помахал рукой: мол, коллега, идите сюда, но Гарри рассеянно улыбнулся, остановившись у свободного кресла в первом ряду. Малфой молча переложил трость на другое кресло, освобождая место. Поттер сел, благодарно кивнув Люциусу, и уставился на трибуну, ожидая начала речи. По залу прокатилась легкая волна недоумения, но директор быстро погасил ее, переключив внимание на себя.
- Ты чего так долго, - едва слышно спросил Люциус, чуть наклонившись в сторону Гарри.
- Заявление писал на увольнение, - так же тихо ответил тот, - наконец-то я тут не работаю!
- И сейчас, в эти торжественные и волнительные минуты, - возвысил голос директор, - я буду называть фамилии выпускников и вручать им аттестаты! И первой на эту сцену поднимется обладательница аттестата с максимально возможными баллами. Поприветствуем же мисс Адену, - господин Лабо для проформы развернул магический свиток, потому что так действо выглядело внушительнее, растерянно посмотрел на значившуюся там фамилию, взглянул на первый ряд, где Люциус Малфой демонстративно накрыл своей рукой руку Гарри Поттера, и растеряв весь апломб, закончил, - Малфой-Поттер.
В зале поднялся невообразимый шум, многие повскакивали с мест, в попытках лучше рассмотреть происходящее, а на сцену, не обращая внимания на суету, поднялась прекрасная как фея девушка с поистине королевскими манерами и осанкой.
- В этот знаменательный для меня день, я хотела бы поблагодарить тех, кто был всегда, на протяжении многих лет, моей поддержкой и опорой, ради кого я стремилась на вершину и ради кого я не могла опустить планку ниже – моих родителей. Не могу сказать, что школа стала моим вторым домом, скорее я испытываю облегчение, что ухожу из этих стен навсегда. На протяжении долгих лет обучения моим лучшим другом был Филипп де Сент-Анри. Пользуясь случаем, говорю ему о своей признательности, хотя он и так знает, и с радостью сообщаю о нашей с ним помолвке. По этому поводу и по случаю окончания школы сегодня в Малфой-меноре состоится прием. Всех, кто получил приглашения, ждем в означенное время, а кому оное не досталось, могут насладиться садами и парком, где будет организован фуршет и музыка.
Улыбающаяся Адена забрала свой аттестат, перевязанный зеленой ленточкой и легко сбежала вниз, чтобы занять свое место возле отца.
Они дождались Филиппа и почти демонстративно покинули неинтересное им сборище – желания дожидаться окончания мероприятия и остаться один на один с толпой любопытных сограждан не хотелось никому.
По большому счету, долгая битва была закончена. Настало время насладиться триумфом и праздновать победу, а для особо любопытных есть газеты, которые в подробностях распишут все, что им надо знать.
- Как думаешь, уже сегодня можно начинать сморкаться в скатерти? – невинно заметил Поттер, когда они шли поприветствовать министра, почтившего присутствием прием, и Люциус чуть не сбился с шага.
- Потерпи немного, - небрежно ответил Люциус, - думаю, завтра будет в самый раз!
Супруги переглянулись и расхохотались над понятной только им одной шуткой, удивляя гостей своим хорошим настроением и взаимопониманием. То, что начиналось всего лишь как попытка помочь ребенку, обернулось любящей семьей, верной дружбой и большой любовью.

- Мисс Малфой-Поттер, - Рита, когда хотела, могла говорить так пронзительно, что аудитория при всем желании не пропустила бы ни одного слова, - вы, являясь фактической наследницей двух таких громких фамилий и вступая в брак с представителем не менее известной фамилии, отдаете себе отчет в том, что вам придется обеспечить наследника каждому из родов?
- Отдаю, мисс Скиттер, - весело зазвенел голос Адены в ответ, - мы не планируем ограничиваться только тремя детьми! На нас большая ответственность, правда, Филипп?!
- Поттер, налей мне выпить, срочно! – прошипел на ухо Гарри Люциус, которого взволновала перспектива в ближайшем будущем стать дедом.
- Люци, ты что?
- Надеюсь, они не собираются заняться воспроизводством наследников прямо сегодня ночью, - Малфой осушил стакан бренди почти залпом, - я не готов!
- В любом случае пройдет не меньше девяти месяцев…
- Поттер! – Люциус посмотрел с укоризной. – Тебе нет сорока, а ты уже собрался нянчить внуков!
- Перестань дергаться по пустякам, дети у нас разумные и понимают, что надо хотя бы подождать до свадьбы. Да и Адена слишком увлечена наукой, чтобы бросить все и погрязнуть в пеленках.
- Утешаешь?
- А получается?
- Да так, пока не очень, - честно ответил Люциус и почему-то шмыгнул носом, так тяжело было признать, что его маленькая девочка выросла.
- Люци, к сожалению, в скатерти сегодня сморкаться еще нельзя, могу предложить только занавеску, - Гарри протянул мужу уголок тяжелой портьеры.
- Поттер, - Малфой вытер тыльной стороной ладони выступившие от смеха слезы, - умеешь ты поднять настроение.
Гарри скромно улыбнулся и посмотрел в окно на ярко освещенный сад, где толпами слонялись волшебники и волшебницы, пугая упитанных малфоевских павлинов и ленивых поттеровских оленей.
- Так странно, - сказал он, поворачиваясь к мужу, - и непривычно. Люди. Много. Здесь. И мы теперь у всех на виду, не скрываемся.
- Мы же этого хотели, помнишь? Ради Адены.
- Помню, и ради нас тоже. Ты счастлив, Люци?
- Да, а ты?
- И я, Люци, и я... Только, - Гарри запнулся, - может, ну их, нафиг этих гостей, а? Пойдем в спальню?
Люциус с минуту внимательно смотрел на мужа, тот поежился:
- Нельзя так нельзя!
- Да я вот тоже думаю, ну их, этих гостей, - Люциус крепко прижал к себе Гарри и аппарировал прямо на кровать в спальне, - обойдутся без нас какое-то время.
Спустя пару часов толпа приглашенных деликатно делала вид, что не замечает мечтательного взгляда Гарри Поттера, обращенного на мужа, и пары засосов на шее Люциуса Малфоя. А что скажешь? Они победители. Им можно.