Глава 6. Наступал вечер. Здание на противоположной стороне улицы отбрасывало огромную тень

Наступал вечер. Здание на противоположной стороне улицы отбрасывало огромную тень. Рональд Чешент шмыгнул носом и кивнул, глядя, как привратник в униформе медленно ходил взад-вперёд, заложив за спину одетые в перчатки руки, и топая, чтобы не замёрзли ноги.

– С клубами я раньше не имел дело, – признался он. – А ты, Мэтти?

Мэтти Блэк покачал головой. Это был высокий поджарый мужчина, противоположность невысокому и более коренастому Чешенту.

– На вид не сложно.

Мозолистыми руками Чешент потёр свой кривой нос.

– Да. Просто. Повторите ещё раз, что вам нужно.

Женщина не выходила из тени. Единственный раз, когда Чешенту удалось разглядеть её лицо, оно было непроницаемой маской – в прямом смысле слова. Гладкое, бумажно-белое подобие лица тем более сбивало с толку, поскольку из-под него злобно смотрели настоящие глаза.

– Что угодно, связанное с Доктором и Розой Тайлер. Обыщите их комнаты, я уже сказала вам их расположение. Проверьте все их вещи, бумагу, одежду. Мне понадобится полное описание всего.

– Ясно. Да.

– Кроме того, я хочу знать, зарегистрированы ли они, если да, то как гости или как члены клуба. Предоставили ли они какие-нибудь гарантии. Кто и при каких обстоятельствах поручился за них. Короче говоря, всё, что имеется на них в записях клуба. Регистрационный журнал находится на столе у входа. Другие записи – в сейфе, как я уже говорила. Так же я хочу знать о любых обнаруженных вами мерах безопасности.

– О чём? – Чешент смотрел на женщину с почти таким же пустым лицом, как и у неё.

Из-за маски раздался вздох: «Какие меры предосторожности они предприняли на случай появления таких, как вы. Сигнализация, бронированные комнаты, охрана. Что угодно».

– А, ясно.

– Должно же там быть что-нибудь и поценнее, чем бумаги и записи, – настаивал Мэтти. – Загрузимся под завязку, – возбуждённо прошептал он Чешенту.

– Не загрузитесь, – резко оборвала женщина. Её глаза сверкали на фоне бледной маски. – Вы займётесь лишь тем, что я перечислила. Будет лучше, если вообще никто не узнает, что вы там были, – немного поколебавшись, она добавила: – Возможно, вам интересно, откуда я уже столько знаю.

– Нас это не касается.

– Верно. Но вам, возможно, будет интересно узнать, что мой... сообщник поговорил немного кое с кем из персонала. Я бы предпочла получать от неё информацию и дальше, но, к сожалению, она противилась.

– Да? – сказал Мэтти без всякого интереса. – Какая жалость.

– Моему сообщнику пришлось обращаться с ней жёстче, – она наклонилась вперёд, в свет ближайшего фонаря, от чего её лицо засияло, как призрак. – Вообще-то, намного жёстче. В результате услугами несчастной женщины я больше не смогу воспользоваться. И никто больше не сможет, – её лицо медленно повернулось с Чешента на Мэтти, а затем снова обратно. – Я ясно выражаюсь?

Поняв суть сказанного, Чешент почувствовал, как у него в груди часто забилось сердце.

– Предельно ясно, госпожа. Всё ясно, – он толкнул Мэтти локтем. – Мы не возьмём внутри ничего, что не нужно госпоже. Ясно?

Мэтти кивнул, глядя на ступни своих ног, которые нервно шаркали под взглядами безликой женщины и дородного Чешента. Если он и заметил лежащую неподалёку в тени кошку, глазеющею на них поразительно зелёными глазами и внимательно навострившую уши, то ничего не сказал.

После осмотра выставки Британской Империи Доктор и Роза поймали кэб до центра Лондона и пошли по магазинам. Было уже поздно, многие магазины уже закрывались, но Розе всё-таки удалось найти одежду, в которой она себя чувствовала более удобно. Её главными покупками были шерстяной костюм и менее старомодное платье. Джинсов – как и вообще любых женских брюк – и футболок нигде не было.

– Камуфляжные куртки найти тоже непросто, – сказал Доктор.

Роза не поняла, шутил он или ему и вправду нужна была такая куртка. Она не стала спрашивать.

К возвращению в Имперский Клуб Роза совсем умаялась. Она и Доктор поужинали с Уайзом, который поинтересовался, как они провели день. Он с пониманием кивнул, когда они сказали ему, что Фредди не разрешили посмотреть выставку. Но приятно удивился – как и они – что Анна позволила ему покататься на машине.

Роза лениво ковырялась в своей тарелке, слишком устав, чтобы много есть. К концу ужина она с трудом сохраняла внимание. Доктор и Уайз беседовали о политике. Или о чём-то другом. В общем, о чём-то скучном. Она извинилась и оставила их вдвоём. Доктор был явно рад продолжить разговор без участия Розы, впрочем, ему хватило вежливости не говорить об этом.

Вернувшись в свою комнату, Роза натянула на себя длинную ночную рубашку, купленную по настоянию Доктора. Рубашка не впечатляла, она надела её скорее ради новизны и ради аутентичности, чем из соображения удобства. А ещё она была слишком уставшей, чтобы снова снимать рубашку перед тем, как рухнуть в постель.

И, конечно же, как только Роза оказалась в постели, заснуть стало невозможно. Как только она закрывала глаза, ей снова казалось, что она идёт по очередному бетонному павильону. Было ощущение, что ноги забыли как останавливаться. А ещё она начала думать обо всём, как о выставке. Ей привиделись Доктор и Уайз за игрой в шахматы, они сидели на выставке в качестве экспонатов, и за ними наблюдали посетители. Каждая шахматная фигура одновременно была в игре и в стеклянной витрине, чтобы ею могли полюбоваться и оценить мастерство изготовителя.

Она дремала, просыпалась, почти засыпала и почти просыпалась снова и снова. Всё было сном и всё было явью. Она шла по клубу, рассматривая сквозь стекло экспонаты, которые были повсюду. Она испугалась, когда из-за одного из стёкол на неё посмотрел Аске. Он подмигнул. Дальше, за следующим стеклом, она обнаружила Реппла и поняла, что именно этого она и ожидала.

Но это был действующий экспонат, демонстрация. Половина его лица была без кожи, чтобы было видно содержимое – череп и мозг. Один глаз торчал, как на плакате в школьном кабинете, так, чтобы видно было его устройство, и всё – надо же – было подписано.

– А почему кровь не течёт? – поинтересовался Фредди.

Он, глядя на Розу, стоял по другую сторону стеклянного шкафа.

– Он не настоящий, – заверила она его. – Его сделали специально для выставки.

Затем раздался какой-то шум. Будто стук. Она поняла, что это Аске пытается выбраться из своего шкафа. Стучит, зовя на помощь. Всё сильнее и сильнее. Но она не могла отвести глаза от склонившейся фигуры Реппла.

– Помоги ему! – закричала она Фредди.

Но он покачал головой: «Я могу пораниться».

Внезапно стало темно, и Роза поняла, что она, наконец-то, проснулась. А стуки, удары, звуки всё ещё звучали над ней. Роза села в кровати, пытаясь стряхнуть остатки сна и не потерять реальность.

Звуки. Скрежет, движение. Над ней. С потолка, с верхнего этажа. Затем легкий скрежет, как от когтей, а может, чемодан двигают. С облегчением она поняла, что кто-то был в комнате сверху. Вот и всё. Нелюдимый мистер Путер вернулся из путешествия.

Даже когда звуки смолкли, Роза не могла снова заснуть. Она была более бодрой, чем когда-либо. А ещё она проголодалась и жалела, что не съела на ужин больше. Она полежала какое-то время в почти полной темноте. Затем она решила, что это глупо, встала и включила свет. После нескольких минут бесцельного брожения по своей комнате она зашла в смежную комнату. Подождала там несколько минут, посидев по очереди на каждом стуле. Ни на одном из них ей не было удобно. Тогда она подошла к двери в комнату Доктора и постучала. Ответа не было. Она прислонила ухо к двери, но ничего не услышала. Она слегка приоткрыла дверь.

– Доктор? Доктор, ты спишь?

Никакого ответа. Она задержала дыхание, чтобы услышать, как он дышит во сне. Ничего.

– Да что за глупости! – сказала она громко. – Я не могу заснуть, и не верю, что ты спишь.

Она нащупала рукой выключатель на стене – гораздо больший, чем плоские выключатели в её квартире. Он был похож на вставленную в стену половинку мяча для крикета. Свет загорелся, резкий и безжалостный, и стало видно, что кровать не только пустая, но и не разобранная. Как обычно. Наверное, до сих пор играет в шахматы.

Она вернулась в свою комнату, чтобы одеться.

– Знаете, иногда я просто в отчаянии от нашей Империи, честное слово, – пальцы Уайза были на ладье, он обдумывал ход. – Ладно, почему бы и нет? – решил он.

– Что?

– Это стремление к самоопределению и разрешение колониям отделиться.

– Вам не нравится? – Доктор размышлял над своим ходом.

Он издал долгий вздох, ситуация была не простая. Уайз был умный и умелый противник, а Доктору не терпелось сделать хоть какой-нибудь ход и покончить с этим.

– Теоретически всё красиво. Но к чему это всё приведёт? Вот посмотрите на Ирландию, и это ведь ещё далеко не конец, уверяю вас.

– Ну, возможно, – Доктор знал, к чему это всё приведёт, и старался не говорить ничего определённого.

– Сильное центральное правительство, вот что нам нужно. Единая для всех идеология, с небольшими отклонениями в провинциях.

– Вы полагаете?

– Либо так, либо позволить им скатиться обратно в варварство. Возьмём, к примеру, Соединённые Штаты.

– Варвары, – согласился Доктор, не улыбнувшись.

– Нет, нет. Я о том, что им удаётся сохранять федеральную систему. Правда, у них и география более компактная, и население говорит почти на английском.

– А разве не для этого создавалось Содружество[7]?

– Вы так считаете? – Уайз сделал ход одним из коней. – А я думал, что оно создаётся для того, чтобы сохранить лицо, отказываясь от власти. Рецепт катастрофы, как мне кажется. Потеря контроля. Боюсь, нам грозит чувство стыда за империю, которой мы должны были гордиться. О, и вам шах, кстати, – заметил он.

– Может быть, нам есть чего стыдиться, – не потрудившись взглянуть на доску, Доктор увёл короля из-под удара.

– О, несомненно, – согласился Уайз. – И уверен, что многого. Но отрицание хорошего не исправляет плохое, верно? Лучше сознаться во всём, и в плохом, и в хорошем. Всегда есть компромиссы, – он снял с доски ферзя Доктора и поставил на его место своего коня. – Вы меня понимаете?

– Вы уверены, что хотите этого? – сказал Доктор, в глазах которого отразился огонь камина.

– Что? – Уайз осмотрел доску и нахмурился. – Чёрт возьми! – он откинулся на спинку кресла, вставил в глаз монокль и улыбнулся. – Знаете, Доктор, вам нужно попробовать править империей. Мне кажется, у вас бы хорошо получилось.

Доктор тоже улыбнулся: «Ещё партию?»

Луну скрывали густые тучи, так что свет был только от уличных фонарей, пытавшихся пробить своими лучами тонкий клубящийся туман. Имперский клуб был заперт, привратник ушёл, свет погас. Все уснули. Во всяком случае, на это надеялись Чешент и Мэтти, когда осторожно направлялись к заднему входу в здание.

У Мэтти был тяжёлый фонарь, которым он умудрялся освещать всё, кроме того, что нужно было Чешенту. Чешент понимал, что проще было бы взять фонарь самому. Но какой смысл быть главным, если делаешь всё сам?

– Вроде тихо, – проворчал он, тыча мясистым пальцем в дверь, рассчитывая, что Мэтти направит свет на замок.

Когда ему стало видно, потребовалось лишь несколько секунд работы отмычкой, и они зашли внутрь. У Чешента был набросок плана здания. Он не стал спрашивать у женщины в маске, откуда она его взяла. Он не был уверен, что хочет знать об этом, или о том, что случилось с тем, кто предоставил план. Но план помог найти дорогу среди служебных помещений и комнат слуг в задней части здания.

Они решили начать с фойе и регистрационных записей. Если всё пойдёт по плану, потом можно будет заняться комнатой Доктора. И Чешенту, и Мэтти было не привыкать обыскивать комнаты в то время, пока хозяева спали рядом, пребывая в неведении. У каждого из них было по небольшому мешку, сопровождавшему их неоднократно в подобных обстоятельствах.

Отклонения от плана начались с того момента, когда они зашли в главное фойе. Чешент поднял руку, чтобы остановить Мэтти. Они вглядывались в другой конец фойе, пол которого был покрыт мрамором, а вверх поднималась огромная лестница.

– В чём дело? – прошептал Мэтти.

– Голоса, – тихо ответил Чешент. – Слушай.

На пределе своего слуха Чешент различал разговор. Смех. Он провёл Мэтти по очереди мимо каждого выхода из фойе. В конце концов, они нашли тот, из которого доносились голоса. Это был проход в обитый дубом коридор с картинами на стенах. Медленно они прокрались по коридору, готовые развернуться и бежать в любой момент. В конце коридора Чешент жестом велел Мэтти оставаться на месте, а сам заглянул за косяк двери, в большую комнату.

В комнате, довольно далеко от двери, сидели двое мужчин. Похоже, они во что-то играли – то ли в шашки, то ли в домино. В промежутках между ходами они беседовали и смеялись.

Похоже, им было чем заняться, и Чешент решил, что раз уж они досидели до трёх утра, то будут сидеть и дальше. Жестом он велел Мэтти возвращаться. Голоса у них за спиной затихали. Собравшись тоже идти, Чешент заметил, что в комнате есть ещё кое-кто. Кошка. Чёрная кошка с белым треугольником. Кошка спрыгнула с дивана, на котором только что лежала. Она посмотрела в сторону двери, словно заметив Чешента, хотя он был уверен, что это невозможно. Затем она пошла через комнату в его направлении. Он развернулся и поспешил вслед за Мэтти.

В фойе Мэтти уже занялся небольшим деревянным столиком, неприметно стоявшим возле главного входа. Свет в фойе был приглушён, и Мэтти одной рукой держал фонарь, а второй работал над замком. Чешент поспешил к нему, уже забыв про кошку. Но вскоре он о ней вспомнил. Она ему сама о себе напомнила.

Кошка вышла из коридора и бросилась через фойе, ритмично цокая когтями по каменному полу, словно часы тикали. Злобно и скрипуче заорав, она прыгнула на Чешента и Мэтти. Ругнувшись, Чешент сделал шаг в сторону, прикрывая рукой лицо. Мэтти, занятый взломом замка, кошку не видел. Привлечённый звуком, он обернулся и взмахнул фонарём, пытаясь прикрыться рукой. Когти впились в его лицо. В свете фонаря скакали тени. Мэтти криком звал Чешента на помощь, а животное вцепилось в него, царапая, терзая, и завывая. Эхо наполнило фойе.

Вскоре к этим звукам присоединился топот бегущих по коридору людей. Чешент потянул тяжёлый шерстяной комок, вцепившийся в лицо Мэтти, оторвал его и швырнул на пол. Кошка приземлилась на четыре лапы, мгновенно развернулась и бросилась на Чешента. Крича, вбежали мужчины из комнаты. Чешент решил блефовать, притворившись, что они с Мэтти местные, и попросить защиты от чёртовой твари. Но по гневному выражению лица человека в монокле он понял, что в этом нет смысла.

На мгновение все замерли друг напротив друга. Кошка стояла на столе и шипела на Чешента. Мэтти стонал от боли, держась руками за расцарапанное лицо. Двое мужчин стояли напротив. И вдруг, невообразимо, второй мужчина, одетый в кожаную куртку, заулыбался как обрадованный мальчишка.

– Здравствуйте! – приветливо сказал он.

Отчего-то это было ещё страшнее, чем злость первого и кошачьи когти. Самоуверенность и радость этого человека мгновенно дали Чешенту понять, что нет шансов ни запугать его, ни убежать.

– Что происходит? – донёсся голос с лестницы. – Доктор?

Это отвлекло обоих мужчин, всего на секунду. Но Чешенту этого хватило на то, чтобы схватить Мэтти и толкнуть его к главному входу. Кошка снова зашипела и прыгнула. Но в этот раз Чешент был готов. Он не обращал внимания ни на молодую женщину, сбегавшую по лестнице, ни на мужчин в противоположном конце фойе. Одной рукой он дал своему мешку раскрыться. Другой он схватил кошку налету и, несмотря на её небывалую силу, сумел бросить её в мешок и затянуть завязку.

Скрепя засовами и замком, Мэтти открыл дверь. Вдвоём они вывалились на крыльцо и побежали.

– Спасибо, Роза! – раздался у них из-за спины саркастический мужской голос.

Сзади, с крыльца, доносился топот погони. Чешент не оборачивался посмотреть, кто за ними гнался. Он бежал за Мэтти, держа мешок на вытянутой руке, отчаянно пытаясь не дать поцарапать себя прорывающимся сквозь плотную ткань неистовым острым когтям. Он хотел выбросить мерзкое животное, как только появится такая возможность. И он точно знал, куда – в данный момент у него это была единственная приятная мысль.

– Что ты делаешь? – спросила себя Роза. У неё не было шансов догнать взломщиков, а если бы она их и догнала, то вряд ли они мирно вернутся в Имперский Клуб, чтобы извиниться и объясниться. Она замедлила шаг. Двое впереди неё в это время подбежали к мосту.

Луна пробивалась сквозь тучи, а начало дождя разогнало туман, так что ей хорошо было их видно. Человек поменьше прикрывал лицо руками. Человек побольше что-то ему сказал. Роза увидела, как он занёс вверх мешок. Ей было видно, как мешок дёргается и извивается, как кошка пытается освободиться.

В ту же секунду она поняла, что сейчас будет, и снова побежала. Но она не могла успеть. Громко хохоча, человек бросил мешок. Затем они оба снова побежали.

Роза подбежала к мосту и посмотрела вниз. Ей было видно дрожащее отражение луны в мутной воде. Дождь усиливался, и по воде пошли круги. Горловина мешка опустилась под воду, секундой позже за ней последовала верёвка. Роза не верила своим глазам. Он сделал это, действительно сделал – швырнул бедняжку в реку.

Она смотрела вниз, думая, не поздно ли прыгнуть и попытаться найти мешок. Она подумала о холодной, мутной воде, о высоте моста, как она потом будет выбираться – если сможет. На поверхность Темзы не поднялось ни единого пузырька. Роза стояла, глядя вниз на реку, всё ещё ожидая – надеясь, желая – что кошка появится на поверхности, отплёвывая воду и шипя от страха. Но ничего не было. Она начала дрожать, сглотнула и неохотно пошла прочь.

В Имперском Клубе снова горел свет, и двери были открыты. В фойе был невозмутимый Кроутер, осматривавший столик, который пытались взломать те люди. Он кивнул Розе, не удивляясь её появлению с мокрыми от дождя волосами.

– В кабинете Бастилии подан чай, мисс, – сказал он таким тоном, словно подавать чай в три утра было обычным делом.

– Что они пытались найти? – спросила Роза.

Кроутер фыркнул: «Деньги, наверное, мисс. Хотя здесь они бы их не нашли».

– Я подумала, может быть, они охотились за чем-то из вещей мистера Путера? – сказала Роза.

– В самом деле, мисс? Почему?

Роза пожала плечами: «Просто я слышала, что он вернулся. Подумала, может он что-то ценное привёз».

Кроутер покачал головой: «Боюсь, вы ошибаетесь. Завтра будет совет попечителей, но мистер Путер ещё не вернулся. Не думаю, что он вернётся до собрания, а оно будет в конце первой половины завтрашнего дня. То есть, – поправил он себя, – уже сегодняшнего дня».

– Но я слышала кого-то в его комнате. Над моей. Этой ночью. Я уверена.

Кроутер нахмурился.

– Это невозможно, мисс. Мистера Путера нет, а кроме него никто в его комнатах быть не мог. Могу вас в этом заверить. Разве что взломщики...

Роза покачала головой.

– Нет, нет, до того. Намного раньше, – она пожала плечами. – Наверное, я ошиблась, – сказала она, хотя была уверена, что это не так.

«Надо будет рассказать об этом Доктору», – решила Роза.

Но, когда она вошла в кабинет Бастилии, все её мысли о шуме в комнате сверху как ветром сдуло. Доктор и Уайз сидели с Аске, Репплом и несколькими другими членами клуба, которые, судя по их виду, оделись в спешке, услышав шум. Большинство из них попивали чай, глядя друг на друга сонными глазами.

Только Доктор, Уайз и Реппл, похоже, были бодры и настороже. Аске зевал. А на диване, рядом с Уайзом, так чтобы он мог почесать, разлеглась чёрная кошка. При приближении Розы она повернулась, посмотрела на неё изумрудными глазами, мурлыча. Белый треугольник на ней ярко горел в свете камина.