Глава 7. Утром было свежо. У Доктора получалось выдыхать в холодный воздух длинные струйки пара

Утром было свежо. У Доктора получалось выдыхать в холодный воздух длинные струйки пара. Он с удовольствием шёл по оставшимся после ночного дождя лужам, пробивая ногами тонкую корочку льда и расплёскивая воду. Один раз он не рассчитал и, вместо того, чтобы разбить лёд, нога заскользила по нему. Он с трудом удержал равновесие, размахивая руками словно мельница. Он громко рассмеялся, притягивая ошеломлённые взгляды нескольких прохожих, торопившихся куда-то холодным утром.

Большую часть остатка ночи Доктор и Роза просидели с Уайзом, затем Роза всё-таки пошла немного поспать, предварительно позавтракав и выпив кофе. Уайз, как и Доктор, похоже, не страдал от того, что всю ночь не спал.

– Часто дежурил по ночам на фронте, – сознался он. – Ребятам это, похоже, нравилось.

– Вы были офицером? – спросил Доктор.

– Всего лишь капитаном. Три года провел, глядя на грязь и пролитую кровь. Дошёл до того, что не мог отличить первое от второго.

Доктор кивнул.

– Понимаю, – тихо сказал он.

– Тоже были на войне? – поинтересовался Уайз.

– На многих войнах. Слишком многих.

– Я так и думал. Это заметно. Что-то в ваших глазах. И в характере. Что-то вроде радости жить между приступами тоски. Словно мы не можем поверить, что до сих пор здесь, но нужно пользоваться этим, пока мы тут, – он вздохнул и кивнул на шахматы на столе между ними. – Лучше играть в них. Гораздо безопаснее.

– Обычно, – с улыбкой согласился Доктор.

«Жизнь сама приобретает некоторые качества шахматной игры», – размышлял Доктор по пути к дому сэра Джорджа. Вторжение прошедшей ночью на первый взгляд имело такое же слабое отношение к пропажи ТАРДИС, как и ход дальней пешки к судьбе шахматного короля. Но связь была, он не сомневался. Как и потеря куртки с последующим её возвращением были чем-то большим, чем казались. Надо с чего-то начать, и куртка была ничем не хуже всего остального.

К тому же, он любил тайны.

Ко времени его прихода было уже не слишком рано. Диксон, как всегда, был учтив и невозмутим. Он предложил взять у Доктора куртку, но Доктор с улыбкой отказался.

– Не потому, что я думаю, что она может снова пропасть, – заверил он Диксона, – просто хочу поговорить о ней с юным Фредди. И ещё кое о чём.

– Вы же не думаете... – неожиданно не удержался Диксон.

Доктор удивлённо наклонил голову, предлагая Диксону продолжать. Но тот прокашлялся, смущённый, и больше ничего не сказал.

– Нет, не думаю, – заверил его Доктор. – Он хороший мальчик. Мне он тоже нравится. Подумал, что ему будет интересно послушать про выставку.

На губах Диксона промелькнуло подобие улыбки, словно признание того, что его подловили.

– Он будет рад вас видеть, Доктор. У него редко бывают гости. Мне известить сэра Джорджа о вашем визите?

Доктор улыбнулся в ответ.

– Известите. Тут нет никаких секретов.

Диксон оставил Доктора в гостиной, а сам пошёл искать Фредди.

– В отличие от некоторых других мест, – тихо завершил Доктор.

Фредди обрадовался приходу Доктора. Он расспрашивал его о выставке Британской Империи. Доктор с удовольствием рассказал об их экскурсии и о том, что они видели. Фредди слушал с нескрываемым интересом. Мальчик задавал и задавал вопросы, а Доктор терпеливо на них отвечал. В какой-то момент в дверь заглянул сэр Джордж, послушал немного их разговор, а затем, улыбнувшись, кивнул Доктору и ушёл.

Через час с лишним Доктор закончил свой рассказ. Он жестом прервал порывавшегося задать очередной вопрос Фредди и сказал: «А теперь я хочу спросить тебя кое о чём».

Фредди сидел боком на диване, положив больную ногу на подушку.

– О чём угодно.

– Помнишь, вчера, когда мы с Розой приходили, я спрашивал тебя о своей куртке?

Фредди кивнул.

– Ты сказал «Я видел её с ней».

– Да. Разрисованную Даму. Я видел её с вашей курткой.

– Я тогда не понял, что ты хотел сказать. Извини. Я знаю, что вчера она сюда не приходила, значит, ты, должно быть, имел в виду во время ужина. Ты следил с лестничной площадки, так?

Фредди кивнул. Он обеспокоенно покусывал свою губу.

– Тебе ничего за это не будет, – успокоил его Доктор. – Ты можешь стать героем.

– Героем?

Доктор улыбнулся: «Я очень привязан к своей куртке. Рассказывай».

– Я наблюдал с лестничного пролёта. Слушал, о чём разговаривают. Мне было слышно голоса из гостиной, когда дверь была открыта. Это тогда я услышал... – он запнулся и отвернулся. – А потом все выходили. Роза увидела, что я слежу. Я подумал, что она выдаст меня, расскажет отцу.

– Роза бы так не сделала, – мягко сказал Доктор.

– Я знаю. Но всё равно боялся. А потом, когда Роза вышла, дама в маске осталась одна. И она вернулась в гостиную. Я собирался вернуться в постель, но захотел узнать, что она делает. Она сказала, что уходит, а сама осталась.

– Любопытно?

– Да. Она загадочная. Её нужно расследовать.

– И многих людей ты расследуешь?

– Многих. У меня есть блокнот, я всё о них записываю.

Доктор улыбнулся: «Да ну? А что ты обо мне написал?»

Фредди усмехнулся.

– Она скоро вернулась, Разрисованная Дама. У неё была ваша куртка. Мне нравится ваша куртка. На вид такая тёплая, удобная и... правильная.

– И что она потом сделала?

– Ушла.

– Забрав мою куртку? Взяла и ушла?

Фредди кивнул: «Она вначале ощупала карманы. Она нашла что-то, что её заинтересовало. Серебристый стержень или что-то такое».

– Это? – он показал Фредди звуковую отвёртку.

– Да, это. Она это осмотрела. Похоже, ей это было интересно.

– Ещё бы.

– А потом она услышала, как кто-то идёт. Диксон с портвейном, наверное. Она быстро ушла. А я вернулся в спальню, – помедлив, он спросил: – Это чем-нибудь помогло? Вы это хотели услышать?

Доктор щёлкнул языком. «И да, и нет, – ответил он. – Помогло. Но это не то, что я хотел услышать, – он встал и оправил на себе куртку, словно проверяя, в пору ли она ему по-прежнему. – Ну что ж, до встречи, – сказал он Фредди».

Когда он уходил, ему в голову пришла мысль. Доктор развернулся, не удивляясь тому, что Фредди внимательно за ним следит.

– Хочешь примерить куртку? – спросил Доктор. Ответ был ясен по выражению лица мальчика, Доктор снял куртку и протянул ему.

Конечно, она была чересчур велика. Но Фредди закатал рукава и улыбнулся.

– Можно мне её оставить?

Доктор засмеялся: «Боюсь, нет. Я замёрзну».

Он подождал, пока Фредди вернёт куртку. Беря её из рук Фредди, Доктор взглянул в его глаза.

– Береги себя, – тихо сказал он. – А расследованием Мелиссы Харт займусь я, ладно?

Мальчик отпустил куртку и отвернулся: «Ладно».

Розу не удивило, что Доктор куда-то ушёл, не оставив ей ни записки, ни сообщения. Всё, что мог сказать Кроутер – Доктор ушёл рано утром.

Главный стюард был, похоже, очень занят, и Роза вспомнила его слова о том, что сегодня поздним утром будет встреча попечителей, и ожидается мистер Путер. А это, в свою очередь, напомнило ей о шуме на верхнем этаже, который она слышала ночью. Может, это были взломщики? Может, они побывали на верхнем этаже или даже проникли через него? Этого, конечно, не узнать, если только необщительный мистер Путер по своему возвращению не обнаружит, что в его комнатах кто-то побывал.

Она поискала Уайза, чтобы узнать, куда пропал Доктор и когда он может вернуться. Но его в кабинете Бастилии тоже не было. Аске и Реппл тихо разговаривали в углу. Ей было слышно, как праведным голосом Реппл говорил о том, как несправедливо с ним поступили. Аске изо всех сил старался ему посочувствовать. Они взглянули на приближающуюся Розу, и оба, похоже, обрадовались её появлению. Но они тоже не знали, где был Доктор.

– Уайз мог пойти в гости, – предположил Аске. – Он каждую среду играет с другом в шахматы.

– А сегодня среда? – спросила Роза. – Я сбилась со счёта.

– Но он обычно уходит вечером, – заметил Реппл. – Кто его знает, где он. Сожалею.

Единственной полезной информацией, которой они смогли поделиться, было то, что собрание попечителей должно было состояться в зале заседаний на втором этаже. И, поскольку других занятий у Розы не было, то почему бы не сходить посмотреть на это место? «Быть может, удастся взглянуть на этого неуловимого мистера Путера», – подумала она с улыбкой.

Дверь в зал заседаний было легко отличить от других. Рядом с ней стоял один из стюардов в униформе. Было не ясно, стоит ли он в качестве охраны или же ждёт распоряжений по поводу чая и бисквитов. В любом случае, это значило, что подслушать не удастся.

«А жаль», – подумала Роза. Ей было любопытно увидеть загадочного мистера Путера, к тому же там могли обсуждать её и Доктора. Уайз предложил выступить поручителем, если они подадут заявление на то, чтобы остаться в клубе, а поскольку Доктор даже не пытался искать ТАРДИС, позаботиться о месте проживания было бы разумно.

Розу поразило, что отличия Лондона 1920-ых годов были в равной степени связаны как с изменениями, так и с отсутствием чего-то. Да, машины и здания были другими. Но не хватало Лондонского Глаза, возвышающегося над горизонтом. На улицах не было громкой музыки, транспорт почти не шумел, самолёты были редкостью. Не было дорожной разметки, переносных стереосистем и футболок с лозунгами. А внутри зданий она заметила отсутствие указателей на пожарные выходы и пожарных сигнализаций.

Но была пожарная лестница. Металлические площадки на задней стене здания, напротив каждого этажа, с сомнительного вида ступеньками, ведущими на следующий пролёт напротив нижних этажей, и явно ненадёжные лесенки в верхней половине здания. На площадку второго этажа нужно было выходить не через пожарный выход, а вылезая через окно одного из больших помещений – зала заседаний. Что означало, сделала вывод Роза, что если она залезет на пожарную лестницу этажом выше, то сможет прокрасться вниз и, возможно, взглянуть на попечителей сквозь окно. «Стоит ли оно того? – подумала она. – А фиг ли, всё равно больше нечем заняться».

На полпути вниз она уже сомневалась в том, что это была хорошая идея. Лестница под её весом скрипела и трещала. Ей только показалось, или вся лестница раскачивается при её движении? И как она, вообще, была закреплена на здании? Не может быть, что всего лишь штырями, торчащими из крошащейся кладки! Но возвращаться теперь уже было так же далеко, как и спускаться до металлического балкончика, с которого можно будет заглянуть в зал заседаний. Если бы пред-полуденное солнце не светило прямо в стекло, она смогла бы наблюдать отсюда, сверху.

Она прокралась ещё ближе, наклоняясь так, чтобы солнце не слепило её глаза. Отсюда определённо можно было заглянуть вовнутрь. Но вид был сильно ограничен. Окно было закрыто, так что ничего не было слышно. Если бы она ещё приблизилась, ей было бы лучше видно, возможно, даже что-то слышно, но тогда её могли бы заметить. Поэтому она присела там, где была, и разочарованно смотрела на открывающийся от шеи по пояс вид на нескольких мужчин в костюмах.

Было хорошо видно край стола, а на нём ряды бумаг, авторучек, блокнотов, кистей рук. Одна из рук от скуки барабанила пальцами по полированной столешнице. Другая была сжата в кулак и ударяла по столу, придавая весомости словам хозяина.

Стоящий во главе стола стул был отодвинут. Перед сидевшим на нём мужчиной не было ни бумаг, ни блокнотов, а благодаря тому, что стул был повёрнут, Розе было видно всего мужчину, за исключением головы. Безукоризненно чистый костюм в тонкую полоску, тёмные носки, начищенные туфли. «Мистер Путер», – предположила она. А у него на коленях, как ни странно, сидела кошка. Розе хорошо был виден белый треугольничек, и она не смогла сдержать улыбку, вспомнив о спасении кошки из реки.

Путер держал кошку одной рукой, словно защищая её. Пальцы другой руки были собраны в кулак, и их костяшками он чесал голову кошки. Кошка сидела невозмутимо, и Роза представила, как та мурлычет в ответ. Кошачьи уши настороженно торчали, а зелёные глаза бегали туда-сюда, словно кошка выслушивала всё, что говорилось на собрании.

Понимая, что ничего интересного узнать не удастся, Роза сделала осторожный шаг назад, к ступенькам на третий этаж. Но недостаточно осторожный. Её нога скользнула по металлической площадке, и вся пожарная лестница зловеще заскрипела. Она замерла.

В комнате никто не прореагировал. Кроме кошки. Она повернула голову. Пальцы Путера всё ещё почёсывали её загривок. Но теперь она смотрела на окно. Её изумрудные глаза с узкими зрачками задержались на Розе. Лишь на минутку. Ровно на столько, чтобы стало ясно, что она её увидела. Затем кошка отвернулась, игнорируя её, как нечто несущественное.

Чувствуя себя дурой, разочарованная и взволнованная Роза тихо прокралась прочь.

Доктор ждал Розу в фойе. Судя по его виду, он ждал её там уже несколько часов. Нетерпеливо отбивая ногой ритм, он с интересом разглядывал картину. Роза подумала, что он, наверное, пришёл лишь немного раньше её и всё это просто спектакль. Но она не была уверена.

– А, вот и ты, – сказал он, не обернувшись, когда она тихо подошла сзади.

– Да. А ты где был?

– Навестил Фредди, – теперь Доктор обернулся. Он улыбался, как мальчишка. – Решил, что лучше проверить, прежде чем отправляться в логово льва. В логово львицы, – поправил он сам себя.

– Что проверить? – она и не заметила, что уже вышла за ним из клуба на улицу. Доктор облизнул палец, поднял его вверх, и выбрал направление движения.

– Что это Мелисса Харт брала мою куртку. Намеренно.

– Это она львица?

– Давай узнаем.

– А как это сделать? – она семенила следом, стараясь не отставать.

Доктор быстро шагал, словно наконец обретя цель.

– Пойдём к ней и спросим. Не отставай.

– Вот она удивится.

– Не думаю, – на перекрёстке он остановился, чтобы снова выбрать направление, затем поспешил через дорогу, отмахнувшись от лошади, которая резко встала, чтобы не сбить его. – Она же не просто так сказала нам где живёт. Причём дважды.

– Приглашение?

– Ага.

– Она нас ждёт?

– Наверное, волнуется, почему нас так долго нет. Наверное, думает, что мы немножко тупим.

– А на самом деле... – пробормотала Роза.

– Я люблю, когда люди считают, что я немного туплю, – заявил Доктор, к изумлению проходящей мимо парочки. – Это делает их самонадеянными и невнимательными. Готовыми объяснять свои коварные планы простыми словами – одно… одноложн... – он пытался вспомнить слово.

– Односложными?

– Точно.

– Я учила английский, – сказала ему Роза.

– Тогда объясни мне... – он резко остановился и повернулся к ней, с мрачным, серьёзным взглядом.

– Да?

– Я никогда не мог понять, почему «бухгалтер» пишется через Х?

Роза бросила на него испепеляющий взгляд:

– Могу показать, как через Х написать «Доктор».

Они пошли дальше. Через какое-то время Роза сказала:

– Я сегодня утром видела мистера Путера.

– Да ну? И как он выглядит?

– Не знаю. Я видела его только ниже шеи. Красивый, наверное. Хорошо одетый. В костюме. Ну, ты понимаешь. Любит кошек.

– Из этого не следует, что он плохой человек, – Доктор остановился, осматривая улицу.

Они были недалеко от Темзы. Роза чувствовала речной запах.

– Да, – определился Доктор и пошёл к ближайшему дому. – Пришли.

Рядом с входной дверью висел длинный металлический прут звонка. Доктор потянул его, и где-то в глубине здания раздался звон колокольчика. Дверь открылась почти мгновенно. На пороге стояла Мелисса Харт в чёрно-белой маске Пьеро. На покрытой чёрным лаком половине маски была белая слезинка.

– Надо же, Доктор и Роза, как неожиданно, – сказала она без намёка на удивление в голосе. – Вы появляетесь снова и снова. Как злой волк.

– Пенни, – поправила её Роза.

Доктор улыбнулся.

– На самом деле её зовут Роза. А поговорка – о плохом пенни[8], – его улыбка пропала. – Вам тяжело даются местные идиомы?

– Я идиому вижу за версту, – холодно сказала Мелисса. – Скажите, вы пришли, чтобы на моём лице появилась улыбка? Проходите, позвольте предложить вам чашечку чая.

Доктор фыркнул: «А что, для обеда уже поздно?»

На другой стороне улицы в тени дерева стояла одинокая фигура. Она смотрела, как открылась дверь, и видела стоящую в ней Мелиссу Харт. Она с интересом наблюдала, как Мелисса впустила Доктора и Розу в дом.

Мимо проехал кэб, заслонив дом на несколько мгновений. Когда он проехал, Доктора и Розы уже не было. Задумавшись, фигура продолжала смотреть.

Дом был большой, идущий аж до реки. Сквозь окно большой комнаты, в которую их привела Мелисса, Розе были видны пароходы на Темзе. Но не этот вид привлёк её внимание. Мелисса Харт провела их к группе кресел, расставленных вокруг невысокого столика. На столике стояли чайник, сахарница, кувшин с молоком и три чашки.

– Надеюсь, вы не утомились, заваривая чай столько раз, пока мы не пришли, – сказал Доктор. – У нас было много дел.

Она налила всем чай, ничего не ответив.

– Обманчиво просторно, – продолжал Доктор, засунув руки в карманы и оглядываясь по сторонам. – А снаружи дом кажется не таким уж большим. Кстати, об этом, – продолжил он, опускаясь в одно из кресел. – Мы кое-что потеряли. Вы, часом, не знаете, где оно?

Маска без выражения посмотрела на него.

– Так и думал, – он поднял чашку, словно собираясь сказать тост, а затем, не отпив, многозначительно поставил её обратно в блюдце.

Комната была большая, но в ней доминировал большой стол, стоящий вдоль одной из стен. В дальнем конце комнаты окна выходили на небольшую террасу у реки. В стене слева был большой камин, а в нишах по обе стороны от него на небольших постаментах стаяли одинаковые рыцарские доспехи. Вместо лиц у них были отполированные металлические забрала. Их металлические перчатки покоились на рукоятях длинных мечей, воткнутых между ступнями ног в постаменты.

На противоположной камину стороне висели несколько написанных маслом картин и большой щит, позади которого перекрещивались ещё два меча. Обои были выгоревшие, краска отслаивалась. Кругом была пыль, словно Мелисса Харт временно поселилась в пустом, заброшенном доме и особо не старалась навести тут порядок.

Роза не стала садиться. Она стояла рядом с длинным полированным столом, стоявшим вдоль комнаты. На нём в ряд были разложены маски. «Двадцать, а то и больше», – подумала она. Она узнала раскрашенную маску-бабочку, которая была на Мелиссе во время их первой встречи у сэра Джорджа.

Были и другие, такие же стилизованные. На некоторых жирными, стереотипными штрихами были грубо изображены эмоции. Широкая радостная улыбка контрастировала со своей соседкой – грустным лицом с капающими из глаз слезами. Следующее лицо, с прямым ртом, наморщенным лбом, зло смотрело на потолок глазами, обведенными тёмным цветом. Одна маска была чисто белой, без выражения.

– Почему вы всё время в маске? – спросила Роза.

В конце концов, почему бы и не спросить напрямик? Мелисса взяла в руки довольное лицо. Она ненадолго отвернулась и затем обернулась уже с улыбкой. Маску Пьеро она положила на стол, на место улыбки.

– Некоторые говорят, что я так красива, что на меня невозможно смотреть. А другие говорят, что я так уродлива.

– На вкус и цвет товарища нет, – сказал Доктор. – Так что, возможно, правы и те и другие, – он встал и осмотрел разложенные на столе маски. – Лицо на любой случай.

– Вы считаете меня красивой? – спросила Мелисса.

Её голос казался довольным.

– Красота лишь на поверхности маски. Может быть, вы просто не хотите, чтобы люди видели ваше лицо.

– Почему? – спросила Роза. – Прыщи?

– Возможно, – согласился Доктор. – Или же она боится, что её лицо выдаст то, о чём она думает на самом деле. Ведь так хорошо надеть маску и показать другим то, что хочешь, чтобы они увидели.

– А разве не все это делают? – спросила Мелисса. – Возможно, я просто честнее в этом, – она повернулась, направив маску прямо на Доктора. – А насколько честны вы, Доктор? Вы действительно тот, кем кажетесь?

На лице Доктора появилась лёгкая улыбка: «И кем же я кажусь?»

– Человеком, который не в своём времени и не на своём месте, судя по вашим карманам. А так же по тому, как изготовлена ваша куртка и с кем вы водитесь.

– Эй, не грубите! – сказала Роза.

Мелисса не обернулась, но в её голосе появились стальные нотки:

– Пожалуйста, не заставляйте меня надевать злое лицо. Ваши манеры, ваше поведение, слова, которыми вы пользуетесь, ваше отношение. Они все делают вас необычным на фоне окружающих.

– А вы интересуетесь необычными?

– Только одним. Тот ли вы, кого я ищу, Доктор? Я полагаю, что да.

– А я полагаю, что не понимаю о чём вы.

Теперь Мелисса повернулась к Розе:

– Вы прикрываете его, защищаете несмотря ни на что, так? Подчиняясь букве закона. Несмотря на то, что он сделал.

– А что он сделал?

– Да, – оживившись, сказал Доктор, – расскажите.

– Не стройте из себя идиота! – одним движением Мелисса схватила со стола злое лицо и прикрыла им улыбающееся. Улыбка выскользнула, и злое лицо заняло её место. – Я же предупреждала, не злите меня. Вы знаете, о чём я. Зачем я здесь.

– Будьте так любезны, – сказал Доктор. – Зачем вы здесь?

Раздававшийся из-за злой маски голос был неуместно сдержан:

– Ну как же, чтобы убить вас, разумеется.

Она отошла назад и щёлкнула пальцами – словно выстрел прозвучал в комнате. И когда эхо утихло, Роза различила ещё одни звук — тиканье. Инстинктивно, она поискала взглядом часы на каминной полке.

И, когда её взгляд пробегал по одному из доспехов, тот дрогнул и начал двигаться. Металлическими руками он поднял меч и твёрдым шагом сошёл с постамента. Безликая маска его шлема медленно, поначалу слегка подёргиваясь, осмотрела комнату. Заметив Мелиссу Харт, она остановилась. Затем она обернулась на Доктора, шагнувшего в сторону и взявшего Розу за руку. Он был напряжён, готовый бежать.

Безликий доспех смотрел на Розу и Доктора. Он бросился к ним, отрезая путь к отступлению, а меч медленно поднимался, готовясь нанести смертельный удар. Неумолимое движение внутренних механизмов и шестеренок издавало звук, похожий на ход часов...