Византия в IV - первой половине VII в.

Образование Византийской империи. В 330 г. император Кон­стантин I перенес столицу Римской империи на Восток, в город Византий, древнюю мегарскую колонию на Босфоре. Новую сто­лицу назвали в честь императора «городом Константина» (Кон­стантинополем). Восточные провинции включали плодородные земли, лежащие в более благоприятной природно-климатической зоне. Здесь было больше полезных ископаемых (золота, серебра, меди, железа), источники нефти, залежи мрамора и других минеральных ресурсов; более плотным было здесь и население, обла­давшее к тому же более высоким культурным уровнем. Исключи­тельно удачный выбор места для новой столицы в перекрестье торговых путей между странами Востока и Запада, юга и севера, а также в центре интенсивного культурного обмена, обусловил ее быстрое превращение в крупнейший город Европы.

Выделение восточных провинций в особую государственно-по­литическую систему было завершено официальным разделом Рим­ской империи в 395 г. на Западную и Восточную. В состав Вос­точно-Римской империи вошли: Балканский полуостров, Малая Азия, Северная Месопотамия, часть Армении и грузинских зе­мель, Сирия, Палестина, Египет, Киренаика, Кипр, Крит, Родос и другие острова Восточного Средиземноморья, а также южное побережье Крыма. На этих землях жили: греки, иллирийцы и фракийцы (уже подвергшиеся романизации и эллинизации), армяне, грузины, сирийцы, евреи, копты и другие этнические грппы. Грекам, однако, принадлежала ведущая роль в общественной и культурной жизни империи.

После падения Западной Римской империи в 476 г. Восточная осталась единственным продолжением некогда единой империи, и сами ее подданные, независимо от их этнического происхождения, по-прежнему называли ее «Римской (по-гречески «Ромейской») империей», а себя «ромеями». И эта черта самосознания подданных оставалась до конца одной из ярких особенностей их менталитета. Наименование «Византия» (от названия города Византий) изредка употребляли уже греческие интеллектуалы с XIV в., но утверждаться в литературе оно стало в XVI-XVII вв. благодоря западноевропейским эрудитам.

В долинах рек, на равнинах (во Фракии, Фессалии, на Пелопоннесе, в Северной Африке) было широко распространено хлебопашество, особенно в Египте, бывшем до середины VII в. главной житницей империи.

В приморских субтропических районах были высоко развиты культура олив, виноградарство и садоводство. На Балканах к северу от Южной Фракии и Южной Македонии, а также на высокогорьях и плоскогорьях Малой Азии преобладало скотоводство: разводили крупный и мелкий рогатый скот, свиней, лошадей, ос­лов. Использование тягловой силы животных (быков, буйволов) было всюду необходимым условием возделывания злаков.

Восточно-Римская империя многократно превосходила Запад­ную по численности городов. Константинополь и Фессалоника, Коринф и Фивы, Смирна и Эфес, Никея и Никомидия, Дамаск и Бейрут, Антиохия и Александрия были средоточием ремесла и торговли, крупными экономическими, политическими и культур­ными центрами. Даже мелкие и средние города, особенно много­численные на побережье, торговали друг с другом и с зарубежны­ми странами. Купцы империи доминировали на рынках всего Средиземноморья, они освоили торговые пути на Кавказ, в Центральную Азию, Северное Причерноморье, в Индию и Китай, достигая на Западе Британии, а на Востоке — Тапробаны (Цейлона).

Особенности социально-экономического, общественно-политического и культурного развития Византии позволяют выделить в ее истории несколько периодов: ранний (IV — первая половина VII в.), средний (вторая половина VII-XII в.) и поздний (XIII -середина XV в.). В истории ранней Византии выделяют внутренний рубеж - конец VI в. До этого времени преобладали позднеантичные формы в общественной и политической жизни, а затем наступила эпоха их крушения, началась собственно византийская история империи как средневекового государства.

Византийская деревня в IV-VI вв. Помимо более благоприятных природно-климатических условий большое значение для судеб Восточно-Римской империи имела и специфика ее аграрного строя. Здесь было гораздо шире распространено свободное крестьянское землевладение, оказавшееся наиболее перспективной формой организации сельскохозяйственного производства в условиях средневековья. Деревня представляла собой соседскую общину (митрокомию). Частная собственность крестьянина на пахотную землю и приусадебный участок сочеталась с общинной собственностью на угодья, неподеленную сельскую округу. В отличие от западной марки, общинники были здесь теснее связаны производственными и социальными связями. Община в Византии была податной, т.е. обязанной платить в пользу казны разнообразные налоги и выполнять государственные отработочные повинности. Общинники были связаны круговой порукой: при налоговой несостоятельности кого-либо из них его участок присоединяли к участкам соседей с обязательством вносить за него налоги (эту меру называли эпиболэ — «прибавка»).

Более многочисленным был в Византии и слой свободных ко­лонов, обладавших владельческими правами на свои участки. Они приближались по статусу к наследственным арендаторам-эмфитевтам, которых эдиктом Анастасия I (491-518) запрещалось сго­нять с земли после того, как семья непрерывно арендовала ее в течение 30 лет. Колоны-энапографы были гораздо менее много­численными на Востоке, чем на Западе, — они мало отличались от рабов, посаженных на пекулий. Рабов еще использовали в сель­ском хозяйстве, но роль их неуклонно снижалась. Большинство рабов в деревне на Востоке уже в V—VI вв. были переведены на пекулий. Положение колонов не было стабильным: в VI в. их вла­дельческие права были урезаны, а статус энапографов был рас­пространен на свободных колонов.

В V—VI вв. существенную роль в византийской деревне стали играть патронатные отношения — одна из зародышевых форм будущей средневековой крестьянской зависимости: разорившие­ся крестьяне бежали от бремени казенных налогов на землю круп­ного собственника, отдавались под его покровительство, стано­вились зависимыми поселенцами в его имении. Юридически они сохраняли статус свободных людей, но условия их существования целиком определялись хозяином земли. Несмотря на запреты цент­ральной власти, число крестьян под патронатом, особенно на церковных землях, росло. Уже в V в. стал употребляться и специальный термин для обозначения этой категории зависимых крестьян - парики («присельники»). Число крупных владений в V-VI быстро сокращалось. Исключение составляли разбросанные по всем провинциям империи многочисленные императорские имения, а также непрерывно растущие владения церкви и монастырей.

Все это определило более благоприятные условия сельскохозяйственного производства на Востоке: последствия кризиса здесь ощущались слабее и позднее, чем на Западе (на рубеже V-V1 вв.)

Город, ремесло и торговля. Восточноримские города не пережили в V – середины VI в. упадка, как это было на Западе. Византия оставалась страной городов, которые здесь по-прежнему господствовали над деревней. Большинство имперской знати, чиновничество, крупные землевладельцы, богатые торговцы и судовладельцы жили в городах, но основную массу горожан составляли ремесленники, мелкие торговцы, наемные работники, а также рабы, большинство которых сосредоточивалось в крупных городах.

Главной производственной организацией в городе была небольшая ремесленная мастерская (эргастирий), нередко совмещенная с лавкой, в которой ее хозяин продавал изделия, изготовленные им самим, своим собственным инструментом, с помощью двух-трех наемных работников или рабов. Часто само помещение под мастерскую ремесленникарендовал у домовладельца. Помимо эргастириев свободных ремесленников имелись мастерские, принадлежавшие казне, церкви, светской знати. В них трудились и наемные работники и рабы, нередко получавшие мастерскую от господина в качестве пекулия. Особенно много было рабов в императорских мастерских, монополизировавших производство многих предметов роскоши (с середины VI в. среди них видное место занимали шелковые ткани), дворцового реквизита, дорогого оружия и воинского снаряжения, чеканку монеты. Запросы привыкшей к роскоши элиты стимулировали производство высококачественных товаров, внешнюю и внутреннюю торговлю. Византийский золотой солид (номисма) стал на многие века подлинной международной валютой средневековья.

В Позднеримской империи ремесленники были насильственно, в фискальных целях, объединены по роду занятий в коллегии, к которым были прикреплены, отвечая своим имуществом за уплату налогов и выполнение повинностей всеми членами объединения. Дети членов коллегии наследовали занятия и статус родителей. С середины VI в., в связи с упадком центральной власти и сами византийских городов, коллегии постепенно теряли свое значение. Стали складываться профессиональные ремесленные и торговые объединения на добровольной основе.

В V – VI вв. жизнь города еще определялась позднеантичными институтами. Город оставался полисом-общиной, владевшей сельской округой, где горожане имели участки земла и вели свое хозяйство. Города обладали правом самоуправления. Во главе органов власти – курий – стояли представители местной знати. Куриалы отвечали своим имуществом за поступление налогов с горожан, были обязаны за свой счет содержать общественные здания, поддерживать благоустройство города, раздачу продоволдьствия городской бедноте, устраивать празднества и зрелища. С упадком города он постепенно терял свои полисные земли, переходившие в руки представителей центральной власти, духовенства, сельских общин. Куриалы разорялись. Государство, стремясь стабилизировать положение, прикрепило их к куриям, сделав, как тогда говорили, «рабами своих предков»: родившийся куриалом куриалом и умирал. Но и эти крайние меры не остановили процесса оскудения городов.

Государство. Черты непосредственной преемственности между поздней Римской империей и Восточно-Римской (Византией) особенно ярко выразились в формах организации власти. Верхов­ная власть (законодательная, исполнительная, судебная) принад­лежала императору. Оставался в силе со времен домината принцип: «Что угодно императору, имеет силу закона». В IV—V вв. сложил­ся союз государственной власти с христианской церковью: импе­ратор обеспечивал защиту церкви и господство среди подданных христианского вероисповедования, церковь же освящала власть императора как власть «помазанника Божия». Персона императо­ра была окружена поклонением и роскошью. Все его отношения с подданными регламентировались строгими нормами торжест­венного церемониала.

Император признавался единственным законным повелителем всей ойкумены (цивилизованного, христианского мира), которая в IV — первой половине V в. в сущности совпадала с Римской империей: кроме нее в Европе и Передней Азии не существовало никаких иных государств. Поэтому и позднее, в эпоху образова­ния «варварских» королевств, император претендовал на высший политический авторитет среди них. Теоретически власть новых властителей лишь в той мере признавалась законной, в какой они признавали верховенство императора. Однако его власть в самой империи не была наследственной. Переход ее к новому государю во многом зависел от синклита (сената), состоящего из представителей высшей гражданской и военной знати, от армии, от по­зиции высшего духовенства, а иногда — и от симпатий простых константинопольцев. Поэтому императоры, чем дальше, тем чаще стали прибегать к институту соправительства: они официально короновали своих сыновей как младших соучастников своей влас­ти, рассчитывая законно обеспечить ее своим потомкам. Но и эти меры не всегда достигали цели — традиции старого Рима, согласно которым даже высшая власть была лишь «магистратом», т. е. должностью на службе у подданных, оказались чрезвычайно живучими, так как во все эпохи отвечали интересам высшей имперской знати.

Административный аппарат империи был чрезвычайно громоздким. В его организации в IV-VI вв. господствовал принцип разделения гражданской и военной властей при определяющей роли столичного чиновничества во главе с императором. Центральное управление концентрировалось в его дворце и было специализировано по ведомствам-канцеляриям. Важнейшими из них были налоговое, военное, императорских имуществ и внешних сношений. Второй важный принцип состоял в делении знатных и чиновных лиц на иерархически соподчиненные ранги и разряды с соответствующими титулами. Как правило, высокую должность мог занять лишь человек, имевший определенный титул или наделенный им при занятии должности. Обладатели высоких постов (как в столице, так и в провинциях) получали от императора плату, в десятки и сотни раз превосходившую вознаграждение рядовых чиновников. Впрочем фавориты императора пользова­лись огромным влиянием, даже если не обладали ни высоким постом, ни пышным титулом. Они входили в узкий совещатель­ный (иногда тайный) совет при императоре (консисторий). Уп­равление хозяйственной жизнью, торговлей и снабжением столи­цы продуктами, полицейские функции, сыск и организация су­допроизводства находились в ведении эпарха Константинополя. Его власть уподобляли императорской, только «без порфиры», т.е. без императорских регалий.

В политическую борьбу вокруг трона империи иногда вмешива­лись жители Константинополя. Они объединялись в IV—VI вв. в общественные неформальные организации — димы (от греч. «демос» народ), группировавшиеся вокруг спортивных партий ипподрома, расположенного по соседству с императорским двор­ом. «Партии» различались по цвету одежд возниц, правивших колесницами в состязаниях на ипподроме. Наиболее влиятельными были «голубые» (венеты), находившиеся под покровительством земельной аристократии, и «зеленые» (прасины), опиравшиеся на поддержку владельцев крупных мастерских и купцов-орган|изаторов торговли с Ближним Востоком. Димы по старой традиции помогали эпарху в обеспечении порядка в столице, в ремонте стен и их обороне, а особенно — в организации спортивных состязаний и празднеств. По той же традиции димы могли выражать на ипподроме свое отношение к политике императора и его фаворитам. С занятых народом скамей в его ложу порой летели камни и комья грязи.

Среди многочисленных функций чиновного аппарата империи одной из наиболее важных была забота о сборе казенных налогов. Чиновники налогового ведомства составляли основную массу чиновничества империи. Основу византийской налоговой систе­мы, введенной повсеместно еще в III в., составлял учет имущест­ва налогоплательщиков, фиксируемого в налоговых списках-ка­дастрах. В принципе налоги взимались со всех подданных и всех объектов собственности, приносящей какой-либо доход или спо­собной его приносить. Главным был поземельный налог, его величина зависела от количества и качества земли у собственника. Налоги с крестьян взимались в ранней Византии преимуществен­но натурой (зерном, вином, оливковым маслом). Через каждые 15 лет производилась общая ревизия кадастров (существовало даже, помимо счета лет «от сотворения мира», летоисчисление по «ин­диктам», т.е. по годам 15-летнего цикла). При новой описи в ка­дастрах отмечали перемены в имущественном положении нало­гоплательщиков и корректировали размеры налога. Генеральные ревизии не исключали, однако, вмешательства местных служителей фиска в порядок уплаты налогов с целью их увеличения. Круго­вая порука односельчан в той или иной форме оставалась важней­шей особенностью податной системы Византии. Вносили в казну налоги и арендаторы, и колоны, и посаженные на пекулий рабы.

Юридически за уплату налогов отвечал собственник земли, пере­ложивший их на плечи зависимых от него людей. Крестьяне долж­ны были также продавать государству продукты по фиксирован­ным (низким) ценам и выполнять государственные отработочные повинности (строительство дорог, мостов, судов, перевозка гру­зов и т.п.). От налогов и повинностей не были избавлены и горо­жане. Поземельный налог с них взыскивался на общих основани­ях, если они имели земельные участки, а это было обычным яв­лением: горожане имели в пригороде участки земли, на которых вели собственное хозяйство. Кроме того, они платили подати с иных объектов собственности, а также рыночные пошлины как при покупке, так и при продаже своих ремесленных изделий. Именно налоги с крестьян и горожан являлись главным источни­ком доходов имперского казначейства. Значительными были по­ступления и от императорских имений, государственных мастер­ских и рудников. Освобождение от налогов, частичное или пол­ное, давалось редко — и только центральной властью. Ко второй четверти VI в., в условиях относительной стабилизации, государ­ство накопило огромные средства, позволившие ему перейти к активной внешней политике на всех рубежах империи.

Территория империи делилась на административные области — провинции. Гражданским управлением ведали назначаемые им­ператором наместники со своим штатом чиновников. Военной властью (комплектование армии, ее оснащение, расквартирование и обучение, охрана границ и руководство военными действиями) обладали военачальники, также назначаемые императором. В от­личие от западно-римской армии, на Востоке она в IV — первой половине VI в. еще комплектовалась преимущественно из свобод­ных крестьян, и была поэтому сравнительно более надежной. Лишь с постепенным оскудением деревни и необходимостью увеличить военные силы империи в их составе возросло значение отрядов наемников из представителей различных «варварских» племен.

Сходным было положение и на военном флоте империи, кото­рый в IV — первой половине VI в. не имел соперника во всем Средиземноморье. Византийские быстроходные военные кораб­ли (диеры и триеры) были снабжены двумя и тремя рядами весел и были способны поднимать до 200—300 человек экипажа и во­инов. Военный флот империи мог сравнительно быстро перебро­сить и пехоту и кавалерию в случае необходимости к побережью тех провинций, где возникала военная опасность. Разделение воен­ных и гражданских властей позволяло обеспечивать послушность императору и гражданских сановников и военачальников, но оно ослабляло возможности мобилизации всех сил империи в крити­ческие моменты борьбы с внешними врагами.

Организация христианской церкви. С середины IV в. христианство было официальной религией, обязательной для всех полноправ­ных подданных Римской империи. Начавшееся еще значительно раньше формирование на всей территории империи церковных диоцезов (епископий и митрополий) окончательно оформилось при поддержке государства. Особенно большое влияние в церкви приобрели диоцезы Рима, Александрии и Антиохии.

Официально их старшинство было утверждено Первым (Никейским) Вселенским собором (325 г.). В конце IV в. ранг патриарха получил епископ Константинополя. Как главе столичной церкви ему было отведено второе место «по чести» после римского папы. Обширные территориальные пределы юрисдикции Константи­нопольской патриархии и его почетное первенство, наряду с Римом, были установлены Халкидонским собором в 451 г. Под Церковной юрисдикцией Константинопольского патриархата были все земли Восточно-Римской империи, лежащие к северу от границ Сирии (находившейся под юрисдикцией патриарха Антиохии), кроме Иллирика на Балканах, оставшегося под вер­ховенством папы. На этом же соборе к диоцезам высшего ранга был добавлен Иерусалимский, получивший пятое место в цер­ковной иерархии. Были установлены и его (весьма скромные) границы. Таким образом, вся христианская церковь оказалась под управлением пяти патриархов, получившем впоследствии название пентархии («власти пяти»). Многовековая борьба за вер­ховенство в управлении церковью развернулась, в основном, между папством и Константинопольской патриархией.

Уже в IV в. обнаружились заметные различия между восточной и западной церквами и в вопросах догматики, и в организации управления, и в церковной обрядности.

Со времени превращения христианства в государственную ре­лигию центральная власть империи неизменно проявляла заботу об интересах и материальном благополучии церкви. К середине VI в. по количеству и богатству земельных владений церковь мало уступала императорскому дому. Кроме того, в городах ей принад­лежали мастерские, лавки и доходные дома. Коренное отличие восточной церкви от западной состояло, однако, в том, что она находилась в большей зависимости от государственной власти и оставалась в течение тысячелетия ее верной союзницей. Вся тер­ритория империи была разделена не только на административ­ные округа, но и на иерархически соподчиненные церковные ди­оцезы. Подданные империи оказались под контролем двух влас­тей — светских и духовных.

Одновременно со становлением церковной организации и ук­реплением материального положения церкви широкое распростра­нение в империи получил институт монашества. Из движения одиночек-отшельников, искавших (первоначально в Египте) «спа­сения» в пещерах и пустынях, монашество превратилось в мощную корпорацию, обладавшую крупным недвижимым и движимым имуществом. Монастыри возникали всюду. Черное духовенство приобретало все большее общественное влияние. Именно из сре­ды монахов избиралось высшее духовенство, вплоть до патриарха.

Церкви и монастырям высшая власть раздавала привилегии в первую очередь. Их освобождали от многих налогов и ото всех отработочных повинностей. Церковные иерархи имели право суда над подвластными им церковнослужителями, а игумены — над монахами в монастырях.

Царствование Юстиниана I. Заключительный период в истории позднеантичного мира совпал с 30-летним правлением Юстиниа­на I, когда Восточно-Римская империя достигла апогея своего могущества. Юстиниан родился в крестьянской семье, проживав­шей в Македонии. Его дядя Юстин, также бывший крестьянин, вступил в армию и сделал военную карьеру. Возведенный на пре­стол воинами, Юстин I (518—527) приблизил к себе племянника и провозгласил его своим соправителем. После смерти дяди Юсти­ниан занял престол как его законный преемник. Новый император обладал блестящим образованием, необыкновенным умом, сильной волей и неистощимой энергией. Всецело преданный римской политической идее, Юстиниан I был убежден в том, что именно ему суждено свыше восстановить единство Римской империи. Вся деятельность императора была подчинена этой цели, на пути к которой он не гнушался никакими средствами, вплоть до актов крайней жестокости.

Под стать Юстиниану была и его жена — императрица Феодора. Бывшая куртизанка и уличная комедиантка, став императри­цей (Юстиниан пленился ее красотой), она проявила большой интерес к государственным и церковным делам, участвовала в управлении, принимала послов, вступала порой в контакты (втайне от мужа) с оппозиционными императору кругами и вершила судь­бы высших сановников.

Прежде всего император постарался повысить доходы государ­ства, укрепить социальный строй и систему управления империей. Серией фискальных, социальных и политических мер он еще бо­лее ослабил крупное землевладение, окончательно разгромив оп­позицию старой сенаторской и куриальской знати. Он лишал ее представителей высоких постов, возвышал преданных ему спо­собных людей незнатного происхождения. Император увеличил размеры земельных владений фиска, как и государственных мастерских и лавок в городах. Он проявлял заботу о развитии торговли и новых (в обход Ирана) торговых путях на Восток. После овла­дения тайной производства шелка (по легенде, коконы шелкович­ного червя были тайно вынесены из Китая монахами-несторианами) шелкоткачество уже при Юстиниане было налажено прежде всего в Сирии и Финикии. Монополия государства на производ­ство и торговлю шелком обеспечивала казне значительный доход.

Некоторым социальным мерам Юстиниана присущи противо­речия, характерные вообще самому общественному строю импе­рии в эту эпоху. Преследуя землевладельцев-сенаторов, он в то же время покровительствовал становлению землевладения новой знати и расширению владений церкви. Защищая право частной собственности крестьян, он в то же время изнурял их непомер­ным налоговым гнетом. Он узаконил колонат и защищал эмфитевтов и в то же время навечно прикреплял к земле свободных колонов. Содействуя развитию торговли и ремесла, император в то же время ввел казенные монополии на торговлю основными продуктами и сдавал их на откуп, что вызвало стремительный рост цен. Поощряя перевод рабов на пекулий и сближая их статус со статусом энапографов, он в то же время не признавал за рабами никаких прав, определяя их по-прежнему как «говорящие орудия», находящиеся в полной власти господ.

Все это нашло отражение в гигантском «Своде гражданского права», систематизировавшем и отчасти реформировавшем бога­тое наследие римских юристов. Огромная работа была проведена за 6 лет (528-534). В свод вошли: «Институции» (руководство к пользованию Кодексом), собственно «Кодекс» (законы импера­торов II — начала VI в.), «Дигесты» (выдержки из сочинений римских юристов) и, наконец, «Новеллы» (законы самого Юсти­ниана).

Среди важнейших идей, положенных в основу свода, были: идея полной частной собственности на землю и все иные доходные объекты (именно это обусловило значительные заимствования из «Кодекса» правом капиталистической эпохи), идея неограничен­ной власти императора и идея прочного союза государства с хрис­тианской церковью. Существенное значение в социальной жизни общества имело признание равенства перед законом всех свобод­ных подданных императора, исповедовавших христианство, неза­висимо от их социального и этнического происхождения, равен­ство прав наследования, независимо от пола и возраста детей, право на подачу апелляции в более высокую судебную инстан­цию вплоть до обращения к императору. Огромную роль в разви­тии товарно-денежных отношений имело законодательное регу­лирование таких имущественных отношений, как аренда, кредит, залог, найм. Впрочем, декларация прав и действительность дале­ко не всегда находились в гармонии. В целом внутренняя поли­тика Юстиниана объективно служила не столько сохранению позднеантичных порядков, сколько их разрушению. В частности, жи­вых носителей старых традиций, сенаторов и куриалов, Юстиниан притеснял в первую очередь.

Внешняя политика Юстиниана и ее последствия. Осуществле­ние завоевательной программы Юстиниан начал с разгрома в 533—534 гг. Вандальского королевства в Северной Африке; в длительных войнах, проходивших с переменным успехом, в 535—555 гг., было ликвидировано Остготское королевство и за­воеваны Италия, включая Сицилию, а в 554 г. — Юго-Восточная, прибрежная часть Испании. Казалось, Юстиниан достиг своей цели — Средиземное море снова стало «внутренним озером» им­перии. Однако его завоевания были непрочными: осуществление грандиозных планов потребовало затраты колоссальных матери­альных средств и людских ресурсов.

Правление Юстиниана ознаменовано обострением социальной напряженности в обществе. В январе 532 г. в ответ на усиление налогового гнета, введение казенных монополий на торговлю продуктами и произвол царских фаворитов вспыхнуло восстание в Константинополе, названное по кличу повстанцев «Ника» (по греч. — «Побеждай!»). Низы димов «голубых» и «зеленых» объ­единились. В ложу императора на ипподроме бросали камни. Весь город пришел в волнение. Начались пожары. Восставшие выдви­нули своего кандидата на престол. Во дворце кончились вода и продовольствие. Растерявшийся император хотел бежать морем через Босфор. Положение спасла сохранившая самообладание им­ператрица, ей даже приписывают фразу: «Порфира — лучший саван!». Вызванная во дворец наемная гвардия была тайно прове­дена на ипподром и обрушилась на мятежников. До 30 тысяч без­оружных константинопольцев были убиты на месте. Обескров­ленные димы надолго ушли с политической арены.

Почти одновременно волнения охватили Палестину, а в 536 г. — Северную Африку, где победившие вандалов воины не получили обещанных им земельных участков. Восставшие во главе с во­ином Стотзой, к которому присоединились рабы и колоны, со­противлялись имперским войскам почти 11 лет. Непрочными были завоевания Юстиниана и в Италии (535—536 гг.). Политика рес­таврации имперских порядков, возвращение земель, колонов и рабов прежним господам (и их потомкам), своеволие чиновни­ков, целый поток которых хлынул из столицы в отвоеванные зем­ли, — все это вызвало восстание жителей Италии. Власть остго­тов была вновь восстановлена на части территории. Их король Тотила (541—552), давший свободу примкнувшим к нему рабам и колонам и наделявший землей, отобранной у крупных собствен­ников, крестьян из остготов и римлян, получил поддержку широ­ких слоев населения. К 546 г. у империи в Италии, на Сицилии, Сардинии и Корсике почти не осталось владений. Только в 552-555 гг., собрав все силы, Юстиниан добился победы.

Неспокойно было и на Балканах. Здесь действовали отряды «ска-маров» (разбойников), в которые вливались и разорившиеся по­селяне. Рядом неудач была отмечена политика Юстиниана на Востоке. Бросив все силы на Запад, император ослабил оборону восточных границ. В 540 г. персы вторглись в Месопотамию и Сирию, взяли и разрушили жемчужину восточных городов импе­рии — Антиохию. Трижды Юстиниан заключал с персами пере­мирие, выплачивая им все возраставшие контрибуции и дани. Упорно посягал Иран и на юго-восточное побережье Черного моря (Лазику). Войны за нее шли с переменным успехом с 549 до 556 г. Только в 562 г. борьба с Ираном завершилась мирным договором. Империя удержала Лазику, но отказалась от претензий на Сванетию и иные грузинские земли. Империи удалось не допустить Иран ни к черноморскому, ни к средиземноморскому побережьям.

Вторжения славян. Наиболее крупными были неудачи внешней политики Юстиниана на севере Балканского полуострова. Трой­ная линия крепостей, возведенная им здесь по правому берегу Дуная, не смогла сдержать напор варваров. Почти каждый год в своих набегах они разоряли северобалканские земли. В правле­ние Юстиниана это были чаще всего тюрки-протоболгары, сла­вяне и авары. Вторжения протоболгар участились с начала 40-х годов, а нападения аваров — с начала 60-х. Явившись из Приазовья в 558 г. к устью Дуная, они получили от Юстиниана разреше­ние поселиться в Паннонии в качестве союзников империи. Авары подчинили себе протоболгар, обосновавшихся здесь еще в сере­дине V в., и распространили отчасти непосредственное господ­ство, отчасти влияние на славянские племенные союзы, рассе­лившиеся в первой половине VI в., еще до прихода аваров, на примыкавших к левому берегу Дуная территориях. К северу от Среднего Дуная, в бассейне Тиссы, авары основали мощное союзно-племенное объединение — Аварский каганат, ставший вплоть до второй четверти VII в. главным врагом империи на Балканах. Пренебрегая договором с империей, авары вместе с протоболгарами и славянами стали систематически разорять ее владения, достигая в набегах окрестностей Константинополя.

Наиболее серьезные последствия для империи имели, однако, вторжения славян. Их нападения начались еще при Юстине и стали почти ежегодными с начала правления Юстиниана I. Орга­низованные в племенные объединения, славяне заселили сначала левобережье Нижнего и Среднего Дуная, куда возвращались с добычей и пленными после набегов на земли империи. Но с се­редины VI в., в отличие от других варваров, которые возвраща­лись из походов в места постоянных поселений или уходили дальше на Запад, славяне стали все чаще задерживаться в пределах импе­рии на зиму, а затем и расселяться на захваченных ими землях.

Основу общественного строя славян составляла земледельчес­кая община с пережитками кровнородственных (большесемейных) отношений. Члены общины владели земельными наделами, пра­ва собственности на которые, как и на всю сельскую округу и угодья, принадлежали еще общине в целом. Первоначально за­хваченных в походах пленных (чаще всего византийцев) славяне либо продавали и отдавали за выкуп, либо оставляли, по проше­ствии нескольких лет, жить среди них на общих правах. Со временем, однако, особенно после поселения в империи, славянская племенная знать стала довольно широко использовать труд рабов в своих хозяйствах. Во главе племенных и союзно-племенных объ­единений стояли князья, но их власть ограничивалась племенными собраниями. Прокопий Кесарийский писал в середине VI в., что славяне все дела решают сообща, так как живут в «демократии».

Расселение славян на землях империи, помешать которому она оказалась не в состоянии, началось во второй половине VI в. Осо­бенно массовый характер оно приняло в последние десятилетия VI и первые десятилетия VII в. В 602 г. посланные против славян левобережья нижнего Дуная войска отказались выполнить при­каз зимовать в земле врага, подняли мятеж и ушли с дунайской границы, открыв ее для беспрепятственных переселений славян на территорию империи. Чаще всего они захватывали лучшие зем­ли, потеснив местных жителей и обложив их данью. Славянская колонизация охватила огромные территории Балкан: они рассе­лялись и к северу от Балканского хребта, и во Фракии, Македо­нии, Эпире, Греции, на Пелопоннесе и ряде островов Эгейского моря. К середине VII в. они стали вторым по численности (после греков) этносом на Балканах.

По большей части славяне сохраняли на новых местах свои преж­ние племенные названия. Известны наименования около 30 сла­вянских племенных объединений. Византийцы обозначали их тер­мином «славинии». В течение двух-трех веков славинии жили со­вершенно независимо, постепенно прекращая набеги на соседние земли и устанавливая мирные (в том числе торговые) отношения с местным населением. Иногда они объединялись для нападения или обороны в более крупные союзы. С 580-х до 670-х годов сла­вяне не менее четырех раз осаждали Фессалонику, второй по зна­чению и величине город империи, с целью сделать его своим политическим центром.

Тенденции к формированию собственной государственности не нашли, однако, у славян развития на византийской земле. Уро­вень их общественного строя еще не был достаточен для образо­вания прочного союза и организации власти племенной верхуш­ки над собственным и завоеванным населением. Славинии так и не стали государствами до их интеграции в состав империи. Про­цесс этот занял несколько столетий. Причем наибольший эффект давали не военные походы против славян, а соглашения с ними и обращение их в христианство.

Первоначально славяне опустошили значительные пространст­ва империи, в том числе немало мелких и средних городов (в которых они не селились), множество византийцев было убито, Уведено в плен, обращено в рабство. Затем, прочно обосновав­шись на издревле освоенных землях, славяне сами же возвращали эти земли к жизни. С развитием и усилением связей с местным населением славянская земледельческая община превращалась в соседскую, все реже становились переделы пахотной земли между семьями, упрочивались права полной собственности общинни­ков на свои участки. В свою очередь, более консервативная сла­вянская община оказала влияние на местную, ослабленную нало­гами, и содействовала укреплению крестьянского землевладения, ставшего в VII—IX вв. основой возрождения империи.

Византийская империя во второй половине VI — первой половине VII в. Постаревший Юстиниан успел увидеть начало краха своих трудов. Население было разорено. Упали доходы казны. Крупные имения, в том числе императорские, были разорены. Запустело множество деревень, а укрепленные города, напротив, перепол­нялись беженцами. Свертывалась торговля. Не хватало для войс­ка рекрутов из крестьян, а на плату наемникам не было денег. Юстиниан был вынужден снизить налоги и вчетверо сократить армию. Положение еще более осложнилось при ближайших преемниках Юстиниана. На Балканах хозяйничали авары, славяне и протоболгары. В 568 г. в Италию вторглись лангобарды. Империя сохранила здесь лишь Равенну с прилегающей областью, юг полу­острова и Сицилию. В целях укрепления обороны Равенны в ней была введена новая форма управления, заключавшаяся в объеди­нении гражданской и военной власти над провинцией в руках одного наместника — экзарха. (Экзархат стал прообразом буду­щей системы фем). Через несколько лет экзархатом со столицей в Карфагене стал и административный округ Африка.

Жестокий кризис поразил центральные органы власти. Подняв­шие мятеж в 602 г. дунайские легионы возвели на трон из своей среды сотника Фоку, который обрушил жестокий террор на са­новную землевладельческую знать, вызвав гражданскую войну в Малой Азии. Воспользовавшись случаем, персы возобновили на­ступление на восточные провинции империи.

Спасение пришло из Африки. Сын экзарха Карфагена Ираклий явился в 610 г. с военным флотом провинции к Константинопо­лю и легко овладел им. Фока был казнен. Став императором (610—641), вокруг которого сплотились все оппозиционные Фоке группировки знати, он реформировал армию, усилив кавалерию и отряды лучников, заключил перемирие с аварами и стал нано­сить персам одно поражение за другим. В 626 г. была одержана крупная победа над нарушившими мир аварами под стенами Константинополя, они осаждали его в союзе со славянами и персами. Авары после этого перестали серьезно угрожать империи. Скоро перестали угрожать и персы, но не только из-за побед над ними Ираклия в 627-628 гг. Вскоре, в 637-651 гг. Иран был завоеван арабами, новым еще более опасным врагом, неожиданно появив­шимся у юго-восточных пределов империи. В 637 г. они разгромили армию Ираклия на р. Ярмуке. Началось стремительное завоевание арабами византийских восточных провинций. В 636-642 гг. империя потеряла Сирию, Палестину, Верхнюю Месопотамию, Еги­пет, а еще через полвека — и Карфагенский экзархат. Лазика и Армения стали независимыми от Византии. По сравнению с эпо­хой Юстиниана, территория империи сократилась более чем втрое. Арабы вскоре положили конец и безраздельному господству им­перии на море — они создали свой военный флот, с помощью которого в 654 г. разорили о. Родос и стали с тех пор угрожать всем прибрежным провинциям и коммуникациям империи.

Крупные перемены произошли и в этническом составе импе­рии как на Балканском полуострове, где расселились славяне, так и в Малой Азии: наступление персов и арабов вызвало отток из пограничных во внутренние районы полуострова сирийцев, ар­мян, а затем и персов.