Италия в ХШ-ХУ вв.

В ХШ-ХУ вв. Италия оставалась политически раздробленной страной с различными формами государственности. Южная Ита­лия и о. Сицилия входили в состав созданного норманнами Си­цилийского королевства (в XV в. оно называлось Королевством обеих Сицилии), развивавшегося по пути централизованной мо­нархии. Значительную часть Средней Италии занимало теокра­тическое государство римских пап — Папская область. В Север­ной и Средней Италии, преимущественно в Ломбардии и Тоска­не, сложилось несколько десятков независимых городов-республик. В XIII в. таких небольших государств, включавших город и его дистретто, было 70, но в XIV и особенно в XV в. их число резко сократилось, поскольку многие городские коммуны были подчи­нены более могущественными соседями. Менялась и форма их государственного устройства — республики превращались в синьории, а последние — в принципаты. В северо-западной части Апеннинского полуострова существовали независимые территории с традиционной феодальной системой управления: княжество Пье­монт, герцогство Савойя и некоторые другие.

Аграрное развитие. Несмотря на интенсивный процесс урбани­зации, деревенское население Италии численно преобладало над городским и в XV в., а сельское хозяйство доминировало в струк­туре экономики страны. Особенностью аграрного ландшафта Се­верной и Средней Италии в период развитого средневековья ста­ло распространение поликультурных хозяйств, в которых посевы зерна сочетались с разведением виноградников, оливковых и пло­довых деревьев. Эти хозяйства — подере — соседствовали с мел­кими монокультурными участками — парцеллами. В XIV—XV вв. заметно углубилась специализация отдельных районов по выра­щиванию зерновых и технических культур, спрос на которые уве­личивался с ростом ремесленного производства в городах. Так, в Ломбардии сеяли марену (из нее получали красную краску для тканей), в Тоскане — вайду, которую использовали для изготов­ления синей краски. В округе Болоньи, Неаполя, в Ломбардии большие пространства были засеяны льном.

Мощное развитие в XIV—XV вв. получило перегонное ското­водство. С Апеннин и Альп осенью спускались многотысячные стада овец, коз, крупного рогатого скота и лошадей, а весной они возвращались на горные пастбища. Мясное и молочное животно­водство стало быстро растущей отраслью сельского хозяйства, особенно на севере страны — в Ломбардии, где возникла фермерская аренда скота, предназначавшегося на продажу. Животноводство обеспечивало сырьем сукноделие (овечья шерсть), кожевенное ре­месло, производство обуви.

Серьезные изменения происходили в положении крестьянства. XIII в. стал заметным рубежом в правовом статусе колонов и сервов, прикрепленных к земле и находившихся в личной зависимости — в случае бегства их насильно возвращали господину, а сервами хозяева распоряжались, как вещью. Многие города Северной и Средней Италии по разным причинам — одни были заинтере­сованы в притоке рабочих рук, другие стремились ослабить эко комическую мощь окрестных феодалов — выкупали колонов и сервов, правда без земли и иного имущества, и предоставляли им личную свободу. Так, Болонья, согласно «Райской книге» 1257 г., освободила более пяти с половиной тысяч сервов, принадлежав­ших более 400 сеньорам, а в 80-е годы XIII в. коммуна сделала свободными многих колонов дистретто. Подобную акцию, хотя и в меньших масштабах, предприняла в конце XIII в. Флоренция, освободившая от прикрепления к земле и личной зависимости колонов тех феодалов округи, которые не признавали ее власть. При этом она воздержалась, однако, от предоставления свободы колонам, сидевшим на землях городских собственников. Выкуп крестьян, находившихся в наиболее приниженном положении, стал нажной чертой городской политики и привел к расширению слоя свободных арендаторов. Впрочем, колоны и сервы не исчезли окон­чательно: немало их сохранялось в отсталых окраинных районах — Пьемонте, Фриуле и др., но особенно в Южной Италии, Где про­слойка несвободных держателей возросла благодаря законодатель­ству норманнских королей.

Углублялись и иные различия между аграрным развитием юга и севера страны. На севере шло не только освобождение лично зави­симых категорий крестьянства, но и укреплялись права свободных наследственных арендаторов на распоряжение землей. Важным фактором, способствовавшим этим процессам, было существова­ние сельских коммун, защищавших интересы держателей. Южная Италия, наоборот, оставалась зоной слабевших городов и усиле­ния власти феодалов, подчинявших своему влиянию и деревен­ские общины. Правда, и на севере свобода сельских коммун сохранялась сравнительно недолго — уже в XIII в. здесь намечается тенденция к сокращению их прав, а затем и полному подчине­нию их городу. Изменилась и позиция городских коммун, ставших крупными земельными собственниками округи, — они не поддер­живали больше иски сельской администрации против нарушения крестьянских прав местными сеньорами. Более того, заинтересо­ванные в повсеместном утверждении собственной власти в дист­ретто, города повели наступление на свободу сельских коммун: ограничивали их административные права, сокращали сферу дея­тельности должностных лиц, расширяли регламентацию сельскохо­зяйственных работ, устанавливали выгодные горожанам цены на зерно и другую земледельческую продукцию. В ХШ-ХУ в. свободных сельских коммун в Северной и Средней Италии почти не оста­лось — они сохранялись лишь в труднодоступных горных районах. XIV век отмечен кризисными явлениями в аграрном развитии Италии: череда неурожайных лет, несколько сильных эпидемий чумы и как следствие — сокращение населения страны за полтора столетия (с 1300 по 1450 г.) с 11 млн. до 8 млн. человек. Однако демографический спад, неравномерно проявлявшийся в разных регионах, неодинаково сказался на экономике отдельных терри­торий. Как и прежде, в числе наиболее развитых областей были Тоскана и Ломбардия. В XIV -ХУ вв. здесь происходили сущест­венные перемены в жизни деревни. Резко возросли масштабы зе­мельной собственности горожан (они скупали участки не только у церкви и светских феодалов, но и у мелких собственников и на­следственных арендаторов); при этом проявилась тенденция к ук­рупнению владений и к переходу от парцелл к крупным поликуль­турным хозяйствам — подере. Менялись и формы крестьянских держаний: наследственная аренда (либелла, эмфитевсис и др.) все заметнее уступала место различным видам краткосрочной аренды (издольной — с уплатой от четверти до половины урожая — и аффикту с фиксированной денежной рентой). Собственники, осо­бенно горожане, предпочитали сдавать подере на условиях из­дольщины, тогда как аффикт чаще был связан с парцеллами.

Испольщина (медзадрия) стала первым шагом перехода от фео­дальной аренды к капиталистической. Хозяин земли участвовал здесь в производстве, предоставляя арендатору часть семян для посева и ссуду для приобретения рабочего скота и инвентаря. Ис­польщик уплачивал хозяину половину урожая всех видов плодо» (в XV в. укоренилась практика принесения еще и «дополнитель­ных даров»). Однако оставшаяся у арендатора часть урожая дале­ко не всегда покрывала потребности его семьи. Отсюда его по­стоянная задолженность собственнику подере. Хотя испольщина как форма аренды, переходная к капиталистической, должна бы ла бы способствовать прогрессивному развитию сельского хозяйства, в условиях Италии этого не происходило. Поскольку ис­польщик не имел прав распоряжения землей, в том числе правн изменять агрикультуру участка, его хозяйственная инициатива были скована, тем более что у него, как правило, не было достаточных средств. В итоге испольщик не стал работником, заинтересованным в повышении производительности своего труда. В Тоскане широкое распространение испольщины в XV в. привело в после­дующем к стагнации деревни. В Ломбардии шаги к капиталистическому предпринимательству, особенно в животноводстве, были более уверенными, но и здесь они были чрезвычайно медленными

Крестьянские восстания. Различия в аграрном развитии отдель­ных регионов Италии сказались на характере антифеодальной борьбы крестьян. На северо-западе полуострова, в маркизатах Монферрат и Салуццо, в Пьемонте, где сохранялись наиболее тяжелые формы личной зависимости крестьян, в 1303-1307 гг. произошло одно из наиболее организованных восстаний сельской и городской бедноты, которым руководил монах-францисканец Дольчино. Он был последователем еретического движения «апостольских брать­ев», основанного членом францисканского ордена монахом Сегарелли (который был осужден инквизицией и сожжен).

Дольчино проповедовал идеи имущественного и духовного ра­венства, осуждал церковь, оскверненную непомерными богатствами и погрязшую в грехе, говорил о неизбежном наступлении «тысячелетнего царства» справедливости, призывал к насилию над богатыми. Проповеди Дольчино привлекли к нему множество сто­ронников из крестьян и городских низов. В 1304 г. близ г. Верчелли в Пьемонте его вооруженные отряды одержали победу над поиском местных феодалов. Тогда папа Климент V объявил крестовый поход против восставших. Дольчино вынужден был отсту­пить в высокогорный район, где на горе Цебелло создал укреп­ленный лагерь, в котором жизнь была организована на началах примитивного равенства. Отрядам Дольчино удалось дважды от­бить штурм горы рыцарским войском под предводительством гер­цога Савойского. Однако после длительной осады крепости обре­ченные на голод повстанцы весной 1307 г. были разбиты. Доль­чино умер под пытками, не отказавшись от своих идей.

В XIV—XV вв. в разных районах Северной и Средней Италии вспыхивали крестьянские волнения, вызванные ростом налогов, торговых пошлин, резкими колебаниями цен и т.д. С обретением свободы самые разные категории держателей (большинство их со­ставляли краткосрочные арендаторы) оказывались под финансо­вым гнетом города — они должны были платить помимо аренд­ной платы прямые налоги (определенный процент от доходов хозяйства), особенно же страдали от чрезвычайных и косвенных налогов. С утратой влияния и независимости сельских коммун жители ближних и дальних пригородов попадали в полное под­чинение к городу, что вызывало протест с их стороны и приводи­ло к частным локальным выступлениям крестьян. Так, в округе Пистойи (дистретто Флоренции) в 40-50-е годы XIV в. произош­ло шесть антиналоговых выступлений. В 1462 г. крупные волне­ния вспыхнули в округе Пьяченцы (дистретто Милана): крестья­не были недовольны увеличением пошлины и введением ограни­чения на продажу в городе продукции сельского хозяйства. 7-тысячное войско крестьян подошло к Пьяченце и потребовало от наместника герцога снизить пошлины на продажу вина, зерна и скота, разрешить их свободную продажу в городе и отменить налог на помол зерна. После долгих переговоров с наместником крестьянское войско, оставленное примкнувшими к ним вначале отрядами местных феодалов, было разгромлено.

Городское ремесло и торговля. Обретение городами Северной и Средней Италии политической независимости, успешная «война с замками» и установление собственной власти в округе, рази­тельное расширение городского землевладения — все это создало благоприятные условия для бурного экономического роста город» ских республик, небывалого расцвета их ремесла, торговли, банковской деятельности. В XIII—XV вв. итальянские города лиди­ровали в торгово-промышленном и финансовом предпринимательстве европейских стран.

В развитии ремесла уже в XIII в. становился все более заметным процесс специализации, отпочкования все новых профессии. В крупных городах насчитывалось по нескольку сотен ремесленных профессий, которые охватывали производство самых разных предметов потребления — от одежды и утвари до ювелирных и других художественных изделий. Профессиональная дроб­ность ремесла, свидетельствующая о далеко зашедшем разделении труда, — характерная черта любого средневекового города, она сопровождалась, как правило, возникновением цеховых корпораций. В Италии этот процесс приобрел своеобразные черты, Так, число цехов в городе далеко не всегда соответствовало количеству ремесленных профессий — цехов было значительно меньше (от 20 до 80, исключение составляла Венеция, где их насчитывалось 147). Это объяснялось прежде всего тем важным обстоятельством, что в итальянских городах-государствах цехи выполнили не только экономические, но и политические функции. Ремесленные корпорации могли иметь своих представителей в органах власти, само гражданство во многих городах определялось принадлежностью к какому-либо цеху. Цехи были правомочными не­зависимыми корпорациями (лишь в Венеции они полностью под­чинялись государству), имевшими свою администрацию, финан­сы, военное ополчение и знамя. Нередко цех объединял десятки ремесленных профессий. Так, во Флоренции, где к концу XIII в. сложился 21 цех, корпорация галантерейщиков включала в свой состав ремесленников 30 специальностей, а цех «врачей и аптекарей» охватывал около 50 профессий. Объединение в одну корпорацию ремесленников порой очень далеких друг от друга специальностей диктовалось политической необходимостью — имен, свое представительство в магистратурах с тем, чтобы успешнее противостоять засилию магнатов и купеческой верхушки. Что же касается экономических интересов входивших в широкую корпорацию ремесленников, то у каждой профессиональной группы бы ли свои уставы, регламентирующие производство, и своя адми нистрация.

В городах-государствах Северной и Средней Италии цехи уже в XIII в. стали основной формой не только хозяйственной, но и социально-политической организации ремесленной прослойки пополанства, активно боровшегося за участие в городском управле­нии. Цехам противостояли не только магнаты, но и купеческие корпорации, которые начали возникать еще в XI—XII вв. и пона­чалу принимали в свой состав и ремесленные профессии. Так, в Парме в начале XIII в. в «общество купцов» входили также суконщики, мясники, сапожники, кузнецы. В XIV—XV вв. купеческие корпорации обрели более узкие рамки и структурно мало отличались от ремесленных цехов (собственная администрация, устав, финансы и т.д.). Главное отличие состояло в том, что еди­ницей цеха была мастерская ремесленника, а деятельность куп­цов протекала, как правило, в рамках разного рода компаний, создававшихся на паевых началах сроком на год — два. Характер компании зависел от вида торговли — морской или сухопутной, внутренней или международной. В некоторых городах, как это произошло во Флоренции, купеческие компании входили в состав сукнодельческих цехов, но при этом задавали там тон, дик­туя свои условия этой самой крупной отрасли производства — купцы поставляли для нее шерсть и красители, от них зависел и сбыт готовой продукции. В Лукке корпорация торговцев шелком- сырцом и шелковыми тканями была широко представлена в ор­ганах городского самоуправления и держала в своих руках все нити экономики.

Ведущие позиции купечества в большинстве городских республик завоевывались в длительной и ожесточенной борьбе с нобилитетом (к концу XIII в. этот этап успешно завершился) и ремеслен­ными массами пополанства. В Италии купечество не было социально однородным, замкнутым слоем, если не считать Венецию с ее монолитным патрициатом, монополизировавшим торговлю и юсударственное управление. Купечество пополнялось выходца­ми как из нобилитета, так и из верхушки ремесленников и сельских богатеев. Главную опору итальянских купцов составляло их богатство, размеры состояний многих крупных купеческих фамилий поражали современников. Основными источниками накопле­ния служили торговля и ростовщичество, нередко замаскированное под «безобидные» финансовые операции, поскольку католическая церковь всегда резко осуждала взимание процентов по ссудам.

Торговля приобрела очень широкий размах уже в XIII в. и вплоть до конца XV в. оставалась наиболее динамично развивавшейся отраслью, итальянской экономики. Разрастался внутренний товарообмен, морские порты все теснее связывались с городами внутренних районов полуострова, усиливались связи и между последними. Торговые операции носили не только транзитный характер, но в них включались и сотни видов товаров местного производства, чему немало способствовала хозяйственная специализация отдельных районов. Основные сухопутные торговые магистрали шли с севера на юг страны (из Милана и других городов Ломбардии в Тоскану, Умбрию и далее вплоть до Сицилии), а также с востока на запад (из Венеции в Тоскану), с северо-запада на юго-восток (из Пьемонта в Рим). Каботажные суда шли из Генуи в Пизу и Неаполь, из Сицилии в Венецию. Сухопутной доставкой грузов часто занимались объединения перевозчиков, о размахе их деятельности говорят, в частности, сотни гостиниц и постоялых дворов на торговых маршрутах. Только во Флоренции I в конце XIV в. было 622 гостиницы, а в ее предместье — 234.

Несмотря на интенсивное развитие внутренней торговли, в Италии еще и к концу XV в. не сложился внутренний товарно-ценовой рынок. Этому процессу препятствовали и государственный полицентризм, и острая конкуренция крупнейших городов на внешних рынках (к тому же каждый из них претендовал на роль ведущего центра внутри страны) и, наконец, природный рель­еф полуострова — расчлененность его Апеннинским хребтом. Ска­зывалось и сложившееся еще в раннее средневековье своеобразие быта, наречий, хозяйственных и культурных традиций отдельных районов страны. Не способствовала складыванию единого рынка ориентация итальянского купечества на внешние рынки — италь­янские торговые компании рано осознали выгоды географического положения страны на перекрестке торговых путей Востока и За­пада. Крупные торговые дома Генуи и Венеции, Милана и Флоренции, Лукки и Болоньи, да и многих других городов Италии имели десятки филиалов в разных странах Европы и на Ближнем Востоке, равно как и в государствах Апеннинского полуострова Таков был, например, дом Медичи — состоявшая из представите­лей этого рода торгово-банковская компания, базировавшаяся ни Флоренции, основала в XIV—XV вв. свои филиалы не только и Пизе, Милане, Риме и Венеции, но также в Брюгге, Лондош Антверпене, Брюсселе, Любеке, Женеве и Лионе.

Торговая деятельность итальянских купцов, как правило, сочеталась с банковскими операциями. Разбросанность филиалов купеческих компаний, крупные объемы купли-продажи товаров и денежных сделок подталкивали к усовершенствованию банковского дела. Именно в Италии впервые появились векселя и двойная бухгалтерия (строгая фиксация дебета и кредита, всех счетов, унификация мер и т.д.). Итальянские монеты — чеканившийся во Флоренции полновесный золотой флорин и золотые венецианские дукаты_—играли роль международной валюты, а банкиры Флоренции, Сьены, Болоньи, Милана приобрели огромный вес как внутри страны, так и за ее пределами, широко кредитуя феодальную знать, купечество и правителей Франции, Германии, Испании и других европейских стран.

Зарождение мануфактуры. Производство шерстяных тканей — одна из ведущих отраслей средневековой экономики европейских стран — в XIII—XIV вв. прошло путь от традиционного ремесла, когда мастер самостоятельно закупал сырье или полуфабрикат (шерсть, пряжу, красители и т.д.) на местном рынке и там же сбывал свою продукцию, до мануфактурного производства. По­следнее было по-прежнему основано на ручном труде («мануфак­тура» от лат. manus — рука и facere — делать), но организатором его выступал купец-предприниматель. Впервые в Европе мануфактура возникла в крупных итальянских городах — Флоренции, Сьене, Лукке, Болонье — уже в начале XIV в.

Лидировала в этом процессе Флоренция. XIII век стал подготонительным этапом: наряду с существовавшей ранее перепрода­жей привозных сукон началась организация их производства в самом городе. В 1192 г. во Флоренции возник цех Калимала, за­нимавшийся окраской и отделкой грубых привозных сукон, которые продавались затем на внутренних рынках и вывозились в другие страны. Организаторами этого производства стали компа­нии купцов-шерстяников, которые постепенно к XIV в. подчи­нили себе занятых окраской и отделкой сукон ремесленников, определяли как технологию производства, так и заработную пла­ту. В результате внедрений в это производство торгового капита­на ремесленники оказались отторгнутыми от рынка, превращаясь в наемных рабочих (финансовая зависимость от компаний неред­ко вынуждала их закладывать и продавать свои орудия производ­ства). Так возникала рассеянная мануфактура, в которой ремесленники работали по-прежнему в своих мастерских.

Еще более наглядно путь складывания мануфактуры можно про­следить на примере полного цикла сукнодельческого производст­ва, организатором которого во Флоренции стал цех Лана, воз­никший в начале XIII в.

Сукна Ланы — а это были тонкие шерстяные ткани яркой ок­раски и высокого качества — изготовлялись из особых сортов овечьей шерсти, которая привозилась из Испании, Португалии, Северной Африки и Англии. Поначалу шерстобиты, прядильщи­ки, ткачи, красильщики и аппретурщики самостоятельно участ­вовали в рыночном обороте сырья и полуфабрикатов, а компании купцов-шерстяников, входивших в цех, занимались лишь доставкой сырья и сбытом готовой продукции. Но уже в начале XIV в. купцы стали выполнять функции главных организаторов произ­водства. Складывалась смешанная мануфактура, в которой про­изводственный процесс выглядел следующим образом. Компа­ния шерстяников (она состояла из двух-трех купцов, вносивших капитал, и шерстяника, вместе с наемными помощниками руко­водившего производством) могла начать дело, лишь получив ли­цензию от цеха и обязавшись соблюдать установленную им технологию и количество изготовляемых штук сукна. Далее закупа­лась шерсть, для ее промывки и очистки нанимались рабочие, не имевшие особой квалификации. Они промывали шерсть в при­надлежавших цеху бассейнах на берегах реки Арно, просушива­ли ее, а затем выбивали и расчесывали в мастерской шерстяника принадлежавшими ему орудиями труда — палками и гребнями. Чистую шерсть помощники шерстяника раздавали прядильщи­кам-надомникам (часто ими были женщины) из городской окру­ги, а пряжу передавали ткачам, работавшим в своих мастерских. Ткачи входили в особый цех, подчиненный цеху Лана. Затем ткань проделывала путь от красильщиков на сукновальные мельницы (они также принадлежали цеху Лана), далее — в помещения для вытягивания сукон, которые строил обычно цех, а оттуда, нако­нец, в мастерскую шерстяника, где ее обрабатывали гладильщи­ки и аппретурщики, которых нанимала компания.

Разделенное на 28 операций сукнодельческое производство осу­ществлялось, таким образом, в смешанной мануфактуре, т.е. на­чальные и конечные операции — в мастерской шерстяника, ос­тальные — вне ее. Возникновение такой мануфактуры предопрс делили два главных фактора: наличие крупных капиталов у купцов-предпринимателей и максимально возможное в данной отрасли разделение труда. Высококачественные флорентийские сукна вывозились через Венецию в Германию и на Ближний Восток. О масштабах сукноделия во Флоренции говорят такие цифры: в середине XIV в. в городе было более 200 компаний шерстяников, в год они производили до 80 тысяч кусков сукна, каждый по 150 м. В сукноделии было занято 30 тысяч человек, из них 10 тысяч — чомпи (так назывались рабочие, занятые первичной обработкой шерсти). Производительность труда на флорентийских мануфактурах была выше, чем в традиционном текстильном цеховом производстве. В мануфактуре организатор производства, освобождая ремесленников от связи с рынком, увеличивал самым время на производство продукции, которое к тому же у каждого работника было отдано какой-нибудь одной операции. Мануфактура открывала путь для резкого увеличения производ­ства товаров массового спроса, в данном случае — сукон, и замет­ного обогащения купцов-предпринимателей. Капиталы многих флорентийских купцов, складывавшиеся не только в сукноделии, но и в торгово-банковской сфере, достигали сотен тысяч флоринов.

И все же возникшие в Италии раннекапиталистические отноше­ния не стали формообразующими для других стран Европы и не получили длительной экономической перспективы в самой стране. Уже к концу XV в. стали заметно сказываться негативные стороны итальянских мануфактур, особенно сукнодельческих, — их тесная связь с цехом, который строго регламентировал весь производст­венный процесс, ограничивала инициативу по его усовершенство­ванию, технические нововведения не приветствовались, а порой и пресекались, к тому же ценовая политика цеха не всегда делала конкурентоспособными итальянские сукна на внешних рынках.

Кроме сукноделия раннекапиталистические отношения в Ита­лии складывались в шелковом производстве (в Лукке и Венеции) и судостроении в портовых городах. В последнем важную органи­зующую роль играло государство (в Венеции — созданный рес­публикой Арсенал).

Социально-политическое развитие городских коммун. Обретение городскими коммунами Северной и Средней Италии политиче­ской самостоятельности открыло возможности для укрепления и дальнейшего развития их государственных институтов — советов и различных магистратур административного, судебного и поли­цейского характера. На эволюцию системы управления в городах оказывала влияние обострившаяся в начале XIII в. социальная борьба внутри городских стен. Главная линия противостояния про­легала между нобилитетом и организованным в цехи пополанст-вом, но к этому добавлялась борьба между отдельными феодальными кланами, соперничество крупных купеческих фамилий, а также волнения «тощего народа» и плебса. Городское законода­тельство — статуты — еще только начинало разрабатываться (пер­вые записи статутного права относятся ко второй половине XIII в.) и еще не всегда ставило преграду усилению власти в городе могу­щественных нобильских фамилий. Это вызывало ответную реак­цию со стороны отстраненного от управления, но экономически прочно стоящего на ногах купечества. Порой достаточно было небольшого повода, чтобы в городе начались вооруженные столк­новения — ведь феодальная знать опиралась на свои дружины, готовые по первому знаку вступиться «за честь» сеньора, да и це­ховые ополчения имели опытных военных предводителей из числа рыцарства.

XIII век стал временем постоянной социальной напряженности в городах, часто взрывавшейся вооруженными столкновениями враждующих партий. Эти партии еще со времен итальянских походов императора Фридриха I Гогенштауфена получили назва­ние гвельфов — противников императора, искавших поддержки у папства, и гибеллинов — сторонников императора. Поначалу гибеллинской ориентации придерживались нобили, а гвельфской - пополаны. Однако в XIII в. эти партийные знамена утратили чет­кую социальную принадлежность, их выбор нередко определялся конкретной политической ситуацией. Постоянным еще и в XIV в. оставалось само размежевание враждующих городов и социаль­ных групп внутри них на гвельфов и гибеллинов. Так, тесно связан­ной с папством гвельфской Флоренции (ее банкиры были главны­ми кредиторами римской курии) противостояли ее соперницы - Пиза, Сьена и Лукка, державшиеся гибеллинской ориентации. Но та же Сьена, да и Лукка порой провозглашали себя сторонница­ми гвельфов, когда это было им выгодно политически. Сохране­нию традиций этого партийного противостояния способствовало продолжение борьбы империи и папства в первой половине XIII в.

В этой сложной обстановке внутренней нестабильности и внеш­ней опасности стали изменяться и формы городского управле­ния. Исполнительная власть выборных (из числа горожан) кон­сулов уже в конце XIII в. стала уступать место судебно-полицейской власти чужеземного чиновника — подеста (от лат. potestas-власть), приглашавшегося на службу в город сроком на один год. По соглашению с коммуной, выплачивавшей подеста солидное вознаграждение, он приводил с собой вооруженный отряд, судей и нотариуса и располагался в специально строившемся для него дворце — палаццо подеста. Эти дворцы правосудия стали во мно­гих городах выразительными образцами романской и своеобраз­ной готической архитектуры Италии XIII в. В городских статутах четко определялись функции подеста, преимущественно судебно-полицейского характера. Его авторитет в городе был высок, он председательствовал в городских советах, однако законодатель­ных прав не имел и в конце срока отчитывался о своей деятель­ности перед коммуной.

Во второй половине XIII в. система управления в коммунах зна­чительно усложнилась. Там, где пополанство в борьбе с нобиля­ми одержало победу, — во Флоренции, Лукке, Сьене, Пизе, Бо­лонье, Милане и других городах — наряду с Большим советом, или Советом коммуны, возник Совет народа, в котором были пред­ставлены, в отличие от первого, только пополаны, прежде всего цеховые старшины. Во главе городского ополчения стал теперь капитан народа, которого избирали на один год из рыцарей-чужеземцев, а его функции во многом переплетались с полномочиями подеста (в некоторых коммунах капитан народа заменил собой подеста). Таким образом, внутри «большой коммуны» стала скла­дываться «малая коммуна», отражавшая интересы верхушки попо-ланства. Новая форма правления обеспечила на какое-то время баланс политических сил, но не привела к прочной социальной устойчивости в городе. Наиболее влиятельные аристократические фамилии не оставляли надежд на утверждение всей полноты власти в рамках «большой коммуны». В этой связи начала возрастать роль капитана народа, командовавшего цеховым ополчением, как гаранта интересов пополанства. Это стало шагом на пути к установлению синьории — новой формы правления, утвердившейся в конце XIII — начале XIV в. во многих городах Северной и Средней Италии.

Так, в Милане, Падуе, Мантуе, Вероне капитаны народа были провозглашены «синьорами» (т.е. правителями, господами) горо­да, власть которых не ограничивалась определенным сроком, а в первой половине XIV в. стала наследственной. Синьор не упразд­нял советы и магистратуры коммуны, но последовательно сводил на нет их роль в жизни города, становясь полновластным едино­личным правителем. Он присваивал себе право назначать подес­та, который теперь был ответствен только перед ним, ставил не­которые преграды могуществу нобилей (например, в Вероне им шпрещалось строить замки в контадо), заигрывал с цехами, и глав­ное — командуя городской армией, начал вести активную завоева­тельную политику в округе, подчиняя мелкие города своей власти. Такую политику проводила, в частности, синьория рода Скалигеров, утвердившаяся в Вероне. В XIV в. Скалигерам удалось под­чинить ряд городов Ломбардии. Но гибеллинской Вероне противостоял здесь всегда державшийся гвельфской ориентации Милан, претендовавший на господство в Северной Италии. Война Вероны с Миланом окончилась ее поражением, в 1387 г. она была включена в состав Миланского герцогства. В начале XV в. Верону, как и ряд других городов Ломбардии, подчинила своей власти Венецианская республика. Сходной оказалась политическая судьба Падуи, где синьорию основал род Каррара. В конце XIV в. Падуя оказалась под властью Милана, а в 1406 г. над ней установила свое господство Венеция. В Вероне и Падуе синьориальное правле­ние длилось около столетия, его итогом стало ослабление в обоих городах власти цеховой верхушки пополанства и укрепление позиций нобилитета и крупного купечества. Коммунальные магист­ратуры здесь перестали избираться, их состав назначался синьо­ром, таким образом, с пополанской коммуной было покончено.

Иной путь прошла Феррара — крупный город Северной Италии, где синьория возникла раньше других городов — в середине XIII в. В первой половине этого столетия здесь бушевала борьба гвельфов и гибеллинов. Причем партию гвельфов составляла феодальная знать во главе с маркизами д'Эсте, а партию гибеллинов — купе­чество, опиравшееся на средние слои пополанства. В 1240 г. при поддержке Венеции и гвельфских городов Ломбардии д'Эсте одер­жали победу над гибеллинами Феррары. В результате местное купе­чество было оттеснено венецианскими купцами от важных кана­лов транзитной торговли. Феодалы, наоборот, сохранили прочные позиции в округе. В 1264 г. они поддержали избрание синьором города представителя рода д'Эсте. Он получил неограниченные полномочия в Ферраре и ее дистретто: мог изменять старые и издавать новые статуты, назначать чиновников и т.д. Синьория рода д'Эсте просуществовала в Ферраре более трех столетий. Синь­оры вели активную завоевательную политику, строили крепости, широко использовали наемные войска, что вело к усилению на­логового гнета на население. Это стало причиной крупного анти­налогового восстания в 1385 г., которое было жестоко подавлено. В то же время д'Эсте покровительствовали университету, были щедрыми меценатами, привлекали ко двору поэтов, художников, ученых. В XV в. Феррара стала одним из центров гуманистиче­ской культуры. В 1471 г. Борсо д'Эсте получил титул герцога. Феррара превратилась из синьории в государство монархическо­го типа — принципат. По воле монарха, стремившегося к центра­лизованному правлению в своих владениях, складывался бюро­кратический аппарат, вытеснивший коммунальные магистратуры.

В XV в. в Северной и Средней Италии наиболее могуществен­ные из городов-государств укрупняли свои владения, насаждали в подчиненных территориях свою администрацию, что было ша­гом к созданию механизма централизации государственной вла­сти, как монархической (Миланское герцогство, Феррара), так и республиканской (Венецианская республика, Флоренция).

Городские восстания. Борьба пополанства с нобилитетом, кото­рой был отмечен в истории итальянских городов XIII век, в сле­дующем столетии сменилась в одних случаях установлением синь­ории и относительного равновесия сил, в других, там где власть перешла к торгово-ремесленной верхушке пополанства, — резким усилением противоречий между «тощим» и «жирным» народом, т.е. между массой наемных рабочих и мелких ремесленников, с одной стороны, и цеховыми мастерами, владельцами мануфактур, купцами — с другой. Лишенный политических прав, задавленный нуждой и тяжелым трудом (рабочий день длился 12—14 часов), «тощий» люд, составлявший почти треть населения города, начал подниматься на борьбу за лучшую долю. В Средней Италии — во Флоренции, Сьене, Перудже, других городах в 40—80-е годы XIV в. прокатилась мощная волна городских восстаний — их было более 20. Они различались по целям и требованиям, по степени орга­низованности и составу участников. Как правило, выступления мелких ремесленников, подмастерьев, наемных рабочих были вызваны ухудшением их экономического положения — ростом цен, снижением уровня заработной платы и т.д. Однако в ряде случаев восстания принимали более широкий социальный характер, в них вовлекались средние слои пополанства. Такие выступления пре­следовали не только экономические, но и политические цели: вос­ставшие требовали создания новых цехов, что позволило бы ли­шенным гражданских прав ремесленникам принимать участие в управлении городом, поскольку гражданство определялось не толь­ко имущественным цензом, но и принадлежностью к цеху.

Весной 1345 г. во Флоренции чесальщик Чуто Брандини вел агитацию среди чомпи цеха Лана, призывая их организовать брат­ство, которое имело бы своих выборных лиц. Чуто и его едино­мышленники начали готовить антиправительственный заговор. Когда Чуто был арестован, чесальщики, оставив работу, направи­лись к дворцу Синьории, требуя его освобождения. Получив отказ, они подняли восстание, к которому примкнули многие наемные рабочие, требуя повышения заработной платы. Чуто был казнен, а восстание разгромлено.

Летом и осенью 1368 г. волнения во Флоренции вспыхнули вновь: сначала чомпи протестовали против высоких цен на хлеб, а затем красильщики провели ряд забастовок, требуя повышения зара­ботной платы. Однако самым мощным и зрелым стало восстание чомпи во Флоренции летом 1378 г. Ему предшествовала тяжелая экономическая ситуация в городе (сокращение торговых связей, спад производства сукон), вызванная наложенным в 1376 г. на Флоренцию интердиктом за участие, вместе с другими городами, и войне против папы. Правительство стало увеличивать налоги, вводить новые принудительные займы, что усилило недовольство населения города. Обострилась борьба между грандами и пополианством. В июне 1378 г. представители цехов подали в Синьо­рию петицию с требованием принять законы против грандов. Одна­ко обсуждение петиции в комиссиях не дало положительного результата. Это послужило толчком к началу восстания: с лозунгом «Да здравствует народ и цехи!» ополчения младших цехов двинулись к дворцу Синьории, а затем начали поджигать дома знати. К ним примкнули чомпи и много других горожан, что вынудило

правительство (приоров) принять ряд постановлений, по которым гранды лишались прав занимать государственные должности, а права младших цехов были расширены. Положение наемных рабочих не изменилось, что создавало почву для новой вспышки восстания, которая и произошла в июле 1378 г.

На этом этапе восстание тщательно готовилось: проводились тайные собрания наемных рабочих и цеховых ремесленников, вы­рабатывалась программа (были составлены две петиции), назна­чен срок восстания — 20 июля. В петиции были включены требо­вания чомпи и всего «тощего народа»: участие его представителей в правительстве, создание цеха чомпи, повышение заработной пла­ты на 50% и ряд других. Восстание началось в назначенный день по сигналу колокола: вооруженные отряды подошли к дворцу Синьории, где к ним присоединилась многотысячная толпа -ремесленники, подмастерья, наемные рабочие. Начали поджигать дома грандов и шерстяников, а также дворец цеха Дана. 21 июля восставшие захватили дворец подеста и избрали представителей «тощего народа», которые вручили петицию членам Синьории (вскоре она была утверждена советами республики). В тот же день участники восстания с лозунгом «Да здравствует тощий народ!» вступили во дворец Синьории, требуя смены правительства. Был сформирован новый состав Синьории, куда вошли три предста­вителя от старших цехов, младших цехов и чомпи. Главой Синь­ории стал выходец из чомпи Микеле ди Ландо (в ходе дальней­ших событий оказавшийся предателем). 28 июля был избран но­вый состав советов и комиссий, к власти пришли представители всех слоев населения, «бедных и богатых», по словам хрониста. Возникли три новых цеха — чомпи, красильщиков и портных, и которые вошли ремесленники других профессий. Однако эконо­мические требования восставших выполнены не были, поскольку владельцы сукнодельческих мастерских начали саботировать ре­шения Синьории. Назревало новое восстание.

Последний этап восстания чомпи начался в августе. На тайных сходках чомпи создали свое правительство («Восемь святых божьего народа»). 28 августа тысячные отряды восставших осадили дворец Синьории и подали правительству петицию, в которой решительно потребовали ограничить экономическую и политическую власть «жирных» пополанов. Петиция была утверждена Синьорией, но с ее осуществлением она не спешила. Тогда чомпи потребовали признать законным их правительство «Восьми святых». 31 августа представители явились во дворец Синьории, чтобы принять него присягу, но были арестованы по приказу Микеле ди Ландо Готовившийся против чомпи заговор «жирных» пополанов был осуществлен: верные Синьории ополчения нескольких цехов ок­ружили площадь перед дворцом, где собрались чомпи, и жестоко расправились свосставшими. Цех чомпи был ликвидирован, а в 1382 г. такая же судьба постигла два других цеха, возникших в ходе восстания, — красильщиков и портных. Во Флоренции проч­но утвердилась власть «жирных» пополанов.

Флорентийская республика. В XIII—XIV вв. Флоренция была од­ним из самых крупных и экономически развитых городов-госу­дарств Италии. Ее население до сильной эпидемии чумы 1348 г. составляло 125 тысяч человек. Флорентийские купцы вели широ­комасштабную торговлю со странами Европы и Ближнего Восто­ка, они наживали большие капиталы также и в банковской дея­тельности. К середине XIV в. Флоренция была главным постав­щиком итальянских сукон в европейские страны. Хозяйственные успехи пополанской верхушки города во многом предопределили и укрепление ееполитических позиций. Во Флоренции в 1250 г. была принята одна из первых в Италии пополанских конститу­ций. Наряду с Советом коммуны был создан Совет народа и стал избираться капитан народа, деливший с подеста судебную и во­енную власть. В 1282 г. после победы гвельфской партии над грандами-гибеллинами был создан новый орган высшей государствененной власти - Синьория (или коллегия приоров), куда вошли 6 представителей от старших цехов. К концу XIII в. явный пере­вес в делах республики получили, таким образом, пополаны. По­пыткам грандов с оружием в руках вернуть былое господство в коммуне был доложен конец новой конституцией Флоренции — «Установлениями справедливости», принятыми в 1293 г. Гранды оыли лишены политических прав, вытекавших из наличия граж­данства, — оно стало прерогативой объединенного в цехи пополанства. Тем не менее особенностью дальнейшего социально-политического развития Флоренции стало сближение нобилитета и цеховой верхушки. Ряд законов, изданных в XIV в., обязывал ари­стократическиефамилии города принять пополанский статус.

XIV век — время расцвета пополанской демократии во Флорен­ции. Ее гарантам был гонфалоньер справедливости — глава Синьо­рии, избиравшейся, как и остальные ее члены, сроком на два меся­ца. Пребывание в Советах длилось 4 месяца. Выборность всех ма­гистратур и их краткосрочность (не более полугода) — главные черты флорентийской пополанской демократии. Раз в пять лет проводилось всеобщее голосование среди граждан, в ходе которого вы­пирались кандидаты на различные должности. Сложилось правило, что в главных магистратурах можно было служить лишь раз в три года. В них могли избираться представители как от старших, так и от младших цехов; первых было 7, вторых 14. Однако законами закреплялись пропорции представительства в пользу стар­ших цехов. Так, в конце XIV в., после подавления восстания чомпи, в избирательных списках кандидатов от старших цехов было в 2, 5 раза больше, чем от младших. Пополанская демократия во Флоренции была по сути демократией «жирного народа», допус­кавшей к управлению республикой немногим более тысячи се­мейств, хотя и не фиксированных, как это было в Венецианской республике, где патрицианская олигархия стала замкнутой соци­альной прослойкой. Представительство «тощего народа» в магистратурах Флоренции было сведено к минимуму. Но даже это скромное участие выгодно отличало Флоренцию от других город­ских республик, например Сьены и Лукки, где власть безраздель­но принадлежала «жирным» пополанам.

В конце XIV — первые десятилетия XV в. во Флоренции раз­вернулась ожесточенная борьба олигархических группировок из числа бывших грандов и разбогатевшего купечества за ведущую роль в государственных делах. Побеждавшая партия изгоняла по­литических противников из города, нередко с конфискацией иму­щества. Так, клан Альбицци добился изгнания из Флоренции своих соперников во главе с Козимо Медичи. Однако в 1434 г. Медичи вернулся в город как победитель. Будучи богатейшим купцом и банкиром, Козимо имел немало сторонников, как правило, нахо­дившихся от него в финансовой зависимости, что позволило ему оказывать влияние на выборы магистратов и проводить в высшие органы власти своих ставленников. В годы правления Козимо Медичи вплоть до его смерти в 1464 г. важные государственные дела не решались без его согласия, хотя он не имел официального положения синьора. Вся структура республиканской власти сохранялась, но со временем все больше походила на декорацию, прикрывавшую тиранию Медичи. Политика республики вершилась теперь во дворце Козимо. Его внук Лоренцо, прозванный Великолепным за щедрое меценатство и выдающиеся способности, фактически правил Флорентийской республикой с 1469 по 1492 г., не входя ни в одну из высших магистратур. Власть оказалась в руках 25 семейств, тесно связанных с домом Медичи родственными или экономическими узами. В 1480 г. был создан Совет 70, получив­ший широкие полномочия, что закрепило перерождение флорентийской демократии в олигархически-синьориальный режим вла­сти. Современники Лоренцо Великолепного видели в нем под­линного тирана, но и воздавали ему должное как яркой личности, блестящему поэту, покровителю наук и искусств.

Лоренцо сосредоточил в своих руках всю внешнюю политику Флорентийской республики — принимал послов, вел войны подавлял восстания в подчиненных городах. В XV в. в результате завоевания Пизы, Вольтерры и ряда других городов Тосканы Фло­ренция превратилась в обширное государство, управление кото­рым требовало немалых средств. Для пополнения казны, которой Лоренцо пользовался как своим банком, он увеличивал налоги, вводил принудительные займы. Все это в сочетании с пышно­стью его двора, бесконечными праздниками, карнавалами, тур­нирами вызывало широкое недовольство. Его усиливали пропо­веди доминиканского монаха Джироламо Савонаролы, осуждав­шего увлечение Лоренцо и его окружения языческой античной культурой, а также финансовую политику, приводившую к обни­щанию народа, разрушению республиканских порядков.

При сыне Лоренцо Пьеро в 1494 г. открытое возмущение широ­ких масс города политикой Медичи вынудило его к бегству. Бы­ли восстановлены республиканские институты власти, изменена налоговая система. Влияние Савонаролы на государственные дела было огромным. Однако коренных изменений в положении мел­ких ремесленников и наемных рабочих не произошло, да и часть нобилитета мечтала о возвращении Медичи. Проповеди Савона­ролы, в которых он клеймил позором роскошь и безнравствен­ность духовенства и призывал к восстановлению раннехристиан­ских порядков, привели к отлучению его от церкви. В 1498 г. он был осужден как еретик и сожжен.

Миланское герцогство. Расположенный на пересечении международных торговых путей, Милан в XIII—XV вв. был одним из крупнейших городов Италии (к XV в. в нем насчитывалось около 100 тысяч жителей), главным промышленным центром Ломбардии, поставщиком оружия и различных тканей — шерстяных и шелковых, льняных и хлопчатобумажных. Через Милан шли транзитные товары — из Венеции по реке По, через альпийские пере­пады в Западную Европу. Постепенно Милан экономически кон­солидировал вокруг себя мелкие города Северной Италии, под­чиняя их своему влиянию. Политическому возвышению Милана способствовала и его особая роль в борьбе с империей в XII в.

В первой половине XIII в. ведущая роль в коммуне Милана принадлежала нобилям, которые, в отличие от Флоренции, сохраняли свои владения в округе. Им противостояли оттесненные от пласта торгово-ремесленные слои пополанства, объединенные в союз — Креденцу св. Амвросия, который стал малой коммуной. К нему присоединился другой союз — Мотта, включавший сред­них и мелких феодалов, а также часть купечества. В середине XIII в. в Милане обострилась социальная борьба. Гвельфская партия, опираясь на поддержку Креденцы св. Амвросия и Мотты, начала проводить реформы в интересах пополанства: был введен налог на земельные владения феодалов, установлен контроль над фи­нансами и т.д. Это вызвало сопротивление нобилей, во главе ко­торых стал представитель гибеллинской семьи Висконти. Он до­бился перехода на свою сторону союза Мотты; в 1277 г. гибелли­ны одержали победу над гвельфами. За этим последовала реформа, предоставившая право замещать высшие должности только ноби­лям (их список был определен в 200 семейств), что закрепило олигархический строй Миланского государства. В 1302 г. власть снова перешла к гвельфам, а их глава Гвидо Торриани стал синь­ором города. Однако спустя несколько лет, не получив широкой поддержки пополанства и тем более нобилей, он был вынужден капитулировать перед гибеллинами, которым покровительствовал германский император Генрих VII. В 1317 г. Общий совет Мила­на провозгласил главу гибеллинов Маттео Висконти пожизнен­ным синьором города. В короткий срок он подчинил своей вла­сти ряд крупных городов Ломбардии, что стало важным шагом на пути превращения Милана в территориальное государство. К се­редине XIV в. преемники Маттео Висконти сделали немало для укрепления синьории Милана, значительно расширили его вла­дения, присоединив многие города Ломбардии. Синьория Вис­конти, опиравшаяся на нобилитет, в 1349 г. стала наследствен­ной. Республиканские черты сохранялись, но власть все более при­обретала характер тирании.

Висконти последовательно проводили централизаторскую поли­тику, лишая феодалов их судебно-административных прав на мес­тах и наделяя ими чиновников, непосредственно подчиненных синьору Милана. Унифицировались законодательство и право, финансовая и военная системы. В сплочении и укреплении Милан­ского герцогства особенно преуспел Джан-Галеаццо Висконти, по­лучивший в 1395 г. титул герцога. Выдающийся политик, он умел лавировать и идти на компромиссы, учитывал силу местных обы­чаев в подчиненных городах и противоречивые интересы разных социальных групп. Джан-Галеаццо сохранил Общий совет Мила­на, в который по-прежнему избирались 900 человек, но резко уменьшил его реальную власть, наделив большими полномочиями в гражданских делах совет из 12 членов, назначаемый синьором. Согласно статуту 1396 г., высшая законодательная и судебная власть принадлежала герцогу — издаваемые им грамоты получали силу закона, но при этом сохранялись и старые статуты. Под контроль чиновников были поставлены цехи и торговые корпорации, но при этом оказывалась поддержка купцам и мануфактуристам. Про текционистская система пошлин вела к процветанию местной промышленности. В то же время основная масса населения ис­пытывала тяжелый налоговый гнет: содержание пышного двора, строительство крепостей и бесконечные войны требовали огром­ных средств. В правление Джан-Галеаццо экспансия Милана при­няла особенно широкие масштабы. Герцогу удалось подчинить твоей власти большинство крупных городов Северной и Средней Италии — Верону, Падую, Болонью, Перуджу, Пизу, Лукку. Он угрожал и независимости своего главного врага — Флоренции, возглавившей борьбу итальянских городов против «миланского ти­рана». Завоевательные планы Джан-Галеаццо простирались на всю Италию, но им не суждено было сбыться —он умер во время чумы, охватившей его лагерь на подступах к Флоренции (1402).

Его сыновья, особенно Филиппо-Мариа Висконти, продолжали и политику централизации и укрепления государства, но не смогли сохранить обширные владения Милана. На господство в Ломбардии претендовала Венеция, выступавшая в союзе с Флоренци­ей. После смерти Филиппо-Марии, летом 1447 г, в Милане по инициативе оппозиционной части нобилитета была провозглашена Амброзианская республика, верховным органом стал Общий со­нет из 900 членов. Положение на границах было тяжелым, поэто­му был призван на помощь известный кондотьер (предводитель наемных отрядов) Франческо Сфорца, в 1448 г. остановивший наступление венецианцев. В 1450 г. он был провозглашен синьо­ром Милана, а вскоре получил и титул герцога. В правление ди­настии Сфорца во второй половине XV в. продолжался экономи­ческий рост герцогства: активно насаждались мануфактуры, особенно в шелковом производстве, был запрещен вывоз сырья, строились ирригационные сооружения в сельской местности. При Лодовико Моро (1479-1508) Миланское герцогство приобрело за­конченные черты принципата — централизованного государства с монархическим правлением абсолютистского типа.

Итальянские морские республики. Географическое положение Италии в центре Средиземноморья, на пересечении морских путей создавало благоприятные предпосылки для превращения крупных портов Италии в центры посреднической торговли между Восто­ком и Западом. Первоначально на эту роль претендовали города Южной Италии — Бари, Амальфи, тесно связанные с Византией и арабским миром. Однако их подчинение в XI—XII вв. нор­маннами, враждовавшими с Византией и не заботившимися об интересах купцов, подорвало их значение как торговых посред­ников. Постепенно, в эпоху Крестовых походов, на первые роли выдвигаются Пиза и особенно Венеция и Генуя. Не имевшие соб­ственной аграрной периферии (Венеция расположена на остро­вах в лагуне, Генуя в Лигурии отделена от плодородных равнин Ломбардии горами) эти города активно развивали мореплавание и судостроение и прошли путь от скромных поселений до самых крупных и процветающих региональных центров, столиц круп­ных государств.

Пиза была речным портом, но на побережье Тирренского моря пизанцы устроили гавань. В 1Х-Х1 вв. флот Пизы вместе с гену­эзским принимает участие в борьбе с арабами в Западном Среди­земноморье. В XI в. Пиза захватывает острова Эльбу, Корсику и Сардинию, в 1113—1114 гг. предпринимает морской поход против арабов на Балеарские острова, затем завязывает тесные связи с Северной Африкой. Пизанские купцы обосновываются в городах Туниса, в Южной Франции (Монпелье) и на Сицилии. Приняв участие в Первом крестовом походе, Пиза получает привилегии и создает торговые фактории в городах Палестины, одновременно ведя прибыльную торговлю в Константинополе. Утрата крестонос­цами их владений на Леванте в XIII в., а также жестокая конку­ренция с Генуей подорвали морское и торговое могущество Пизы. В 1284 г. пизанский флот был разгромлен генуэзцами в битве при Мелории (островке недалеко от пизанской гавани), Пиза потеря­ла владения в Западном Средиземноморье и была вытеснена конку­рентами из Восточного. В 1406 г. она была завоевана Флоренцией.

Генуэзская республика. Возвышение Генуи началось с середины X в., когда она вместе с Пизой отразила нападение арабов и освободила от них северное побережье Тирренского моря. В то время власть в Генуе делили между собой виконт, назначаемый номи­нальным королем Италии, епископ и городской патрициат. Роль виконта постепенно ослаблялась, тогда как патрициат в 1099г. создал так называемую Компанию (организованную по типу торго­вого общества) для защиты коллективных интересов горожан, тор­говцев и ремесленников. Компания расширяла юридические и по­литические права, превращаясь в корпоративный орган городского самоуправления. Во главе Компании стояли выборные консулы.

Политическое значение Генуи возросло после принятия ею в 1143 г. первого в Италии городского статута. В 1162 г. император Фридрих I Барбаросса дал Генуе диплом на владение территориями на побережье Лигурии от Монако до Портовенере. Генуя офици­ально становится республикой. Этому способствовали успехи ге­нуэзских купцов в торговле как на Леванте, так и в западном Сре­диземноморье. Генуэзский флот участвовал в Первом крестовом походе, генуэзские купцы основали торговые фактории в Акре, Триполи, Бейруте, других городах Леванта. В 1155 г. они доби­лись значительных привилегий в Византии. Поддержав никейских императоров в борьбе за восстановление Византийской империи против Латинской империи и Венеции, генуэзцы в 1261 г. добились права беспошлинной торговли на всей территории Византии и монопольных прав на торговлю в Черном море. И хотя им не удалось сохранить эту монополию, генуэзцы воспользовались ею и договорами с ханами Золотой Орды для устройства многочис­ленных поселений в Причерноморье (см. гл. 18). Участие в Рекон­кисте укрепило позиции Генуи в городах Каталонии и Арагона. Активными были связи Генуи и с Северной Африкой. В послед­ней четверти XIII в. товарооборот генуэзского порта возрос поч­ти в четыре раза. Рост торгового оборота продолжался и в первой четверти XIV в. Однако после победы над Пизой Генуе пришлось столкнуться с мощной конкуренцией Венецианской республики. Борьба с Венецией за господство в средиземноморской торгов­ле определяла политику Генуи во второй половине XIII — начале XV в. В 1298 г. генуэзцы разгромили венецианский флот в битве при Курцоле. Однако Венеция быстро укрепилась после этой вой­ны, и единственным плодом победы стало замедление венециан­ской торговой активности в Черном море. Новая война между Венецией и Генуей (1350-1355) велась за овладение рынками Византии и Причерноморья. Несмотря на ожесточенный характер и переменные успехи в морских баталиях, она также закончилась неустойчивым компромиссом, вызвавшим вскоре очередной кон­фликт (1378-1381). Разгромив после ряда неудач генуэзский флот, блокировавший венецианскую лагуну, в битве при Кьодже в 1380 г., Венеция ликвидировала непосредственную угрозу и добилась разграничения сфер влияния. Она уступила Генуе позиции в Черном море, но потеснила генуэзцев в Сирии и Египте.

Городской патрициат Генуи был преимущественно феодальным по происхождению. Его ядро составляли сеньоры, выходцы из контадо, активно включившиеся в морскую торговлю. Наиболее илиятельными были семейства Дориа, Спинола, Фьески, Джустиниани, Гримальди. С конца XIII в. нобили стали объединяться в союзы, часто по принципу родства, соседства и экономических интересов. Так постепенно возникли аристократические кланы, называемые альберги, нередко враждовавшие друг с другом. По­степенно усилилась и роль пополанов в торговле и ремесле. Их претензии на власть, вражда гвельфов с гибеллинами, между кла­нами нобилей, ярко выраженный индивидуализм предпринима­телей, обладавших значительными капиталами и не желавших установления контроля над ними сильной администрации, раз­ная географическая ориентация отдельных групп купцов — все эти факторы обусловили слабость центрального управления «Рес­публики св. Георгия», как называла себя Генуя по имени своего покровителя. Наличие в Генуе многочисленного портового люда, бурно выражавшего и нередко менявшего политические симпа­тии, способствовало многочисленным переворотам. После крат­кого периода в первой половине XIII в., когда во главе управ­ления стояли подеста из иностранцев, сменившие прежних кон­сулов, в Генуе предпринимались безуспешные попытки как установления синьории, так и пополанской диктатуры во главе с энергичными представителями рода Бокканегра. Гульельмо Бокканегра был избран народным капитаном в 1257—1262 гг., а Си­моне стал первым пожизненным (хотя и свергаемым) дожем (1339—1344 и 1359—1363). Дожи, как ранее подеста, опирались на представительный орган — Совет старейшин. Ослабленная внут­ренними распрями, Генуя в конце XIV—XV вв. не раз переходила под власть французских королей, маркизов Монферрата и ми­ланских герцогов, сохраняя при этом автономию.

Более авторитетны и влиятельны, чем административные, были судебные и финансовые магистратуры республики, особенно соз­данный в 1407 г. банк св. Георгия. Первоначальна этот банк вы­рос из слияния ассоциаций купцов, кредитовавших государство. Эти ассоциации получали в виде процентов за предоставляемые ссуды квоты от налогов, поступавших в казну. Получив возмож­ность влиять на механизмы управления, банк расширил финан­совую деятельность и по сути стал контролировать крупную мор­скую и сухопутную торговлю Генуи. В 1453 г. республика даже передала ему в управление свои черноморские фактории. Во вто­рой половине XV в. банк стал крупнейшим в Европе, кредитовал монархов, влиял на формирование рынка капитала.

Создание подобного банка было возможно только на основе мно­голетнего опыта предпринимательства. Генуэзские купцы умели выбрать оптимальные формы организации торговли. Одной из них была комменда. Заключая договор комменды, один партнер инве­стировал капитал, другой вкладывал свой труд в часто рискован­ные торговые операции. Инвестор капитала получал обычно от двух третей до трех четвертей прибыли, но на его счет относили и риск потерь, остальная часть прибыли доставалась путешествую­щему купцу — трактатору. Комменда позволяла купцам, ведущим торговлю на Леванте или в Англии, быстро аккумулировать капи­тал, закупать товары и осваивать новые рынки. Поначалу тракта-торы через комменду заимствовали средства не только у крупных купцов и финансистов, но и у простых людей, даже собственных слуг. Постепенно суммы возрастали, заморская торговля стано­вилась привилегией крупного купечества, складывались более устойчивые рыночные механизмы и происходила замена трактатов институтом постоянных комиссионных агентов, осуществлявших сделки на любых рынках, где они имели свои конторы, за фиксированный процент. К XV в. возросли роль и значение бан­ковского кредита и коммерческого страхования товаров. Несмот­ря на финансовые успехи, со второй половины XIV в. и до конца XV в. морская торговля Генуи сокращалась. Республика теряла свои иладения на Леванте под ударами турок-османов и стремилась все больше переориентироваться на рынки Западной Европы.

Венецианская республика. Возникшая в V в. как поселение рыбаков и добытчиков соли, разбросанное на островах лагуны с цен­тром на Риальто, Венеция до конца X в. входила в состав Визан­тийской империи. Начало ее процветания было связано с посред­нической торговлей между портами Адриатики, а затем и с Восточным Средиземноморьем. Судостроение, производство ору­жия, художественного стекла, тканей укрепили экономику горо­да, во главе которого стоял патрициат аристократического происхождения, участвовавший в морской торговле. Отразив в X в. уг­розу с моря, исходившую от арабов, и подчинив города Истрии, Венеция оказывала помощь Византии флотом, прежде всего про­тив общего врага — норманнов. В 1082 г. она получила от импе­ратора Алексея I Комнина беспрецедентные права беспошлин­ной торговли в Константинополе и на территории империи и бы­стро воспользовалась ими для расширения торговой экспансии на Леванте. Добившись в ходе первых Крестовых походов привилегий в городах Сирии и Палестины, Венеция затем приняла уча­стие в Четвертом крестовом походе, направленном против Византии. Захват Константинополя крестоносцами в 1204 г. поло­жил начало созданию Венецианской морской державы, в которую пошли Крит, города и острова Греции, с XV в. — Кипр и другие территории так называемой Венецианской Романии (см. гл. 18).

Процветание Венеции обеспечивалось могуществом ее торгового и военного флота. Венеция с начала XIV в. первой из итальян­ских морских республик организовала регулярные рейсы хорошо оснащенных и принадлежащих государству гребных судов — галей как на Восток — в Константинополь, Черное море, Кипр, Си­рию, Египет, так и на Запад — в Прованс, Фландрию, Англию. Эти конвои тщательно охранялись отрядами арбалетчиков и пат­рулировались военными эскадрами в Эгейском и Адриатическом морях. Плавание на таких судах было безопасным (пираты и даже военные корабли противников редко осмеливались нападать на эти конвои). Караваны «галей линии» перевозили дорогие грузы — специи, шелк, драгоценные металлы и камни, хлопок, сукна, меха. Они обслуживали элитную торговлю и позволяли быстро перебрасывать в нужное место большие объемы денежных средств. Каждая галея перевозила от 140 до 240 т полезных грузов. В со­ставе каравана плавали от 3—4 до 10—12 галей. «Тяжелые» грузы (лес, зерно, масло, вино, соль, железо и т.п.) и рабов транспорти­ровали на менее скоростных и менее маневренных, но имевших большой тоннаж парусных судах — навах и кокках. Кокки могли перевозить до 600—1000 т каждая. Только многочисленный флот Генуи, состоявший преимущественно из частных судов, мог кон­курировать с венецианским в Х1У-ХУ вв. Благодаря «галеям ли­нии» и коккам Венеция превратилась в главного распределителя дорогих левантийских товаров на Западе. Она регулировала и по­токи драгоценных металлов с Запада на Восток.

Именно Венеция создала наиболее устойчивую государствен­ную структуру, просуществовавшую до XVIII в. Номинальным гла­вой государства считался дож (первые дожи упоминаются с конца VII в., но тогда это были византийские военачальники — дуки). Дож избирался из патрициев и пожизненно осуществлял полно­мочия высшего должностного лица республики. Попытка одного из дожей, Марино Фальера, установить в Венеции синьориальный строй была решительно пресечена патрициатом, а сам Фальер вместе со сторонниками был казнен. Высшим органом власти был Большой совет, в который входили представители всех знат­ных семейств республики, внесенных в особую книгу (с 1506 г. она называлась «Золотой»). С 1297 г. доступ в Большой совет для новых членов был закрыт, и республика окончательно приобрела олигархический характер. Большой совет избирал дожа и других магистратов, решал вопросы войны и мира, принимал законы. Из своего состава он создавал специальные комиссии. Одна из них — Совет испрошенных (названный позднее Сенатом) с нача­ла XIV в. превратился по сути в правительство республики и прини­мал решения по вопросам текущей политики, морской торговли, управления венецианскими территориями. Совет десяти и Совет сорока вершили уголовный суд и осуществляли полицейский над­зор, поставленный в Венеции на небывалую высоту. Малый совет, или Синьория, был исполнительным органом при доже и готовил для Сената предложения по финансовым и административным делам. Специальные комиссии ведали финансами, взиманием нало­гов, рассмотрением купеческих споров. Венецианский Арсенал - один из крупнейших в Европе — был огромной судостроительной верфью и оружейной мастерской. Для управления им была создана особая администрация во главе с адмиралом и патронами Арсенала.

Успехи на море и расширение торговли на континенте стиму­лировали венецианскую территориальную экспансию и на Апеннинском полуострове. В Х1У-ХУ вв. Венеция захватила Тревизо, Виченцу, Верону, Падую, Брешу, Равенну, Кремону. Республика стала не только крупнейшей морской, но и большой континен­тальной державой.

Папская область. В XI—XII вв. папство значительно расширило Патримо