Истории из жизни неисповедимы пути Господни

Метро

О том, что «вся жизнь - театр, и люди в ней - актёры», знает каждый. Это выражение даже затёрлось от частого употребления и редко понимается буквально. Когда я начала учиться - Школе Усуи Рэйки Риохо Натальи Балановской, то стала замечать, что после каждого мастерского тренинга некий режиссёр-сценарист, как бы в продолжение выявнной лично для меня важной темы, создавал незамедлительно жизненные ситуации, иллюстрирующие эту тему как наглядное учебное пособие.

Однажды на семинаре, когда Наташа в разговоре со мной вела свою тонко выстроенную психологическую линию, я, не подозревая о её подводных камнях, говорила об одной женщине которую бросил муж ради другой. И вот эта женщина зачастила к экстрасенсу и верит теперь всякой колдовской чуши. В моих словах был «праведный гнев» (но не сострадание!). Наталья жестко остановила меня: «Прислушайся к тому, что говоришь. Ты не допускаешь, что она имеет право на собственный опыт? Позволь ей получить его, даже если тебе он не нравится». И дальше пошёл разматываться клубочек из запутанных внутри меня самой убеждений и эмоций. Тот незабываемый тренинг закончился тем, что мы все, в нём участвующие, почувствовали в завершение работы, что на нас снизошёл незримый дух благодати, Ангел братства и единения. В этом состоянии я и поехала на вокзал. В тот вечер я возвращалась домой.

И вот иду я по длинному переходу метро к станции «Комсомольская» в плотной толпе озабоченных, усталых людей.
Вдоль стен - пёстрый люд: музыкант, собирающий деньги в скрипичный футляр; «мадонна с младенцем» и запиской на груди о необходимости операции инвалиду; продавец самодельных игрушек, беспризорный подросток, старик-узбек -калейдоскоп лиц и судеб. Это сегодня попрошаек и торговцев нет больше в метро, а тогда они были составной частью общей картины.

Толпа несёт меня в своём угрюмо-сосредоточенном чреве, как вдруг... я словно выпадаю из неё. Я ощущаю, что чуть-чуть приподнялась, движения мои замедлились, все звуки стихли, и я вижу сверху весь этот людской поток, всех стоящих вдоль стен людей, всех одновременно и... каждого в
отдельности. Они все и каждый вошли в моё сердце, и оттуда вырвался безмолвный крик: «Люди, я люблю вас! Как я благодарна вам за то, что живёте со мной на Земле, за то, что именно с вами я получаю свой опыт. Господи, прости меня за всё. Я люблю тебя, жизнь, я люблю каждый твой миг!»

Сейчас почти невозможно передать то, что рвалось из моей души. Тем более что это были даже не слова, а состояние, как бы мыслепакет - обобщённый, сконцентрированный пакет мыслей и чувств. Ангел братства всё ещё продолжал сопровождать и обучать меня.

Сколько длилось это озарение - минуту или секунду, трудно сказать. Но когда я «опустилась на землю», почувствовав тяжесть тела, сумку, ритм движения, контраст с пережитым ощущением был разительным. С тех пор прошло много лет, но те мгновения осознавания Единого до сих пор живут во

мне как непостижимая тайна, как зов Оттуда, как напоминание о нашей истинной природе.

Вагон - 1

Ангел братства, как я теперь понимаю, начал моё обучение задолго до того случая в метро. В предыдущий мой приезд в Москву случилось вот что.

Накануне отъезда я побывала на службе в Храме Христа-Спасителя и в Свято-Даниловом монастыре, где была выставлена привезённая из Киева икона Божьей Матери «Почаевская». Возвышенное состояние благости было столь сильным, что я пребывала в нём и когда приехала на вокзал. До поезда ещё оставалось достаточно времени, и я решила зайти в один из магазинов метро, чтобы купить подарки своим девочкам.
Покупателей, кроме меня, не было, и я, выбрав то, что нужно, указала продавщице рукой на пакетик, в который надо всё сложить, на мгновение оторвав руку от кошелька. Этого оказалось достаточно, чтобы он исчез. Погоня за беспризорником, который так виртуозно обобрал меня, оказалась бесполезной, как и обращение к дежурным милиционерам. Спасибо хоть, что они помогли мне без номерка и денег получить сумку из камеры хранения.

«Ну что, - как бы говорил мне некто, - спустилась с облаков на землю? Конечно, это урок бдительности. Но не только. А как насчёт любви к ближнему? Можешь ты простить вора, который оставил тебя без копейки? Можешь ты порадоваться за пацана, у которого теперь есть настоящее богатство, который наестся досыта?» И впрямь то, что я хотела купить моим девочкам, в сущности, было им не нужно, а вот для безпризорника мои деньги - хлеб насущный. Да и Божья Матерь. наверное, о нём позаботилась. Досада начала ослабевать. Но у меня не было денег, чтобы купить себе в дорогу еды, заплатить за постельное бельё и чай. Мир оказался не без добрых юдей в лице соседей по купе. Правда, за их доброту я должна была заплатить немалую цену - терпением, снисходительностью, смирением. В этих соседях-мужчинах было всё, что я терпеть не могла: целые сутки они пили пиво и ели рыбу, травили скабрезные анекдоты и нестерпимо храпели в коротких промежутках между возлияниями. Вдыхая душный воздух с немыслимыми ароматами и слушая ни на час не выключаемое радио, я занималась Рейки и аутотренингом. «Ну что, дорогая, -- говорила я себе, - теоретически ты знаешь, что в самом низком и самом высоком есть одна и та же божественность, а практически как это выглядит? Можешь ты, чистюля, принять этих пьяных мужиков такими, какие они есть на самом деле, -в божественной целостности?» Много чего я проработала за те сутки пути. Мужиков-соседей для моего обучения оказалось мало - весь вагон был им подстать. Но я вышла-таки из той ситуации в состоянии благодарности.