Вагон - 2

II вот я снова возвращаюсь из Москвы. После того самого случая в метро, когда я «вышла из тела».

«Наверху», видимо, решили, что жесткие меры больше применять не стоит, что я сдала экзамен за предыдущую ступень, и меня можно поощрит»,, дав, хотя и более сложный учебный материал, но тем не менее приятный для души.

На этот раз весь вагон (поверьте, именно весь) был заполнен людьми, которых называют духовными искателями. Школьники-подростки и их сопровождающие из какого-то провинциального российского города возвращались домой после путешествия по святым местам русского северо-запада. Я прислушивалась к их
разговорам, негромким песням под гитару, наблюдала лица, манеру общения - всё радовало душу: ну, прямо-таки «именины сердца».

Они нисколько не походили на святош, обычные современные люди, только вот отличные от нас, столичных, некоей неспешностью и простотой в поведении, искренностью и вдумчивостью в суждениях. От провинциальности, наверное. Хорошей провинциальности, без нетерпимости и интеллектуального всезнайства.

Но речь, собственно, не о них. Они оказались только фоном, массовкой в спектакле одного героя.

«Героя» я сначала услышала, а потом увидела. Голос за стенкой моего купе звучал бархатно убедительно, разъясняя положения Священного писания какому-то юноше. Я перешла в другое купе и тихо присела. Красивый мужчина восточной внешности, лет 40, и юноша лет 16 сидели друг против друга, склонившись над Библией в кожаном переплёте. Текст её в разных местах был отчёркнут цветными маркерами. Молодой мужчина был одет обычно, но говорил, как профессиональный проповедник. Я заинтересовалась и спросила его, не священник ли он. Мужчина ответил нет», а на следующий вопрос, откуда у него такое глубокое понимание священного текста, он ответил, что проповедничество - его миссия. Я не поняла. Он предложил мне поговорить позже.
Вот какую историю поведал мне тот мужчина. Я даже не помню его имени и национальности. Армянин, азербайджанец, ченец, грузин, осетин - по обличью он мог быть любым из них. В том, что я даже не подумала спросить, кто он, тоже есть свой урок: Это Человек. И вот этот человек был хорошо образован, имел профессию, дом, красивую жену, двоих здоровых, красивых детей, материальный достаток. До поры. Пока не начались: женщины, вино, наркотики - и полное разорение.

Вернувшись однажды в привычном невменяемом состоянии домой, он не застал в нём ни жены, ни детей - они покинули его. Один в пустыне. Взглянув мутным взором на стены, он вдруг разом ощутил своё отчаянное положение. Опустившись на колени, не верящий ни в бога, ни в черта, не знавший ни одной молитвы, он начал взывать к кому-то, кто, как ему казалось, должен услышать его мольбу. Несколько часов он взывал и каялся, рыдал, кричал. Пока не ощутил некую силу, сошедшую на него, которая «заговорила» в нём на «ином языке», и он осознал свю миссию - нести слово Божие людям.

Я не знаю всей судьбы этого человека, и рассказала о нём с одной лишь целью - показать, насколько сценарий жизни может быть неизъяснимо таинствен, и что именно личный опыт
человека является для него бесценным уроком. Может, в этом и заключён глубокий смысл заповеди «Не суди»?

Помню, в молодости работала я вместе с одним талантливым поэтом. Перейдя в другую редакцию, долго ничего о нём не слышала, а однажды узнала, что он спился, семью потерял, бродяжничает. И вот как-то ранним утром иду по улице и вижу, как передо мной из канавы, разделяющей тротуар и дорогу, выбираются двое мужчин непотребного вида и нетвёрдой походкой идут впереди. Вид их был столь ужасен, что я придержала шаг, чтобы быть от них подальше. И ужас мой стал ещё большим, когда в одном из них я узнала того поэта. Это, подумалось мне, конец, он пропал.

Что случилось потом, не знаю, говорили только, что он нигде не лечился, а выкарабкался чудом. Когда многие его собутыльники или умерли, спившись, или пропали в безвестности, он поднялся: вернул семью, положение в обществе, стал руководить крупным журналом. Поистине, чудны дела
твои, Господи!

Мы судим исходя из данного, крошечного момента жизни, не видя всей перспективы в целом. «Всё не так, как хочется» - вот исходная точка. Хочется кому? Мне, конечно. Я опытнее, я вижу, что он ей не пара, не понимает её, а она страдает, и так год за годом, когда же она проснётся? И она просыпается, когда до конца испила чашу своего опыта. Он был ей необходим, чтобы изжить свои иллюзии или что-то там ещё, нам неведомое. И она, осознав в полной мере прожитое, отпускает его с благодарностью, обогащенная через свои радости и страдания. Так можно ли было насильственно пресечь этот опыт? Жизнь всегда оказывается мудрее. И по-прежнему непостижима.