Глава 11. — Би, ты пиццу будешь? – кричу я этому сонному ёжику, застрявшему в ванной

— Би, ты пиццу будешь? – кричу я этому сонному ёжику, застрявшему в ванной.
— Да! С ветчиной! – доносится его крик из-за двери.
Хм… не закрыл. Ну, ничего, сейчас я покажу тебе, что бывает, когда надолго застреваешь в душе.
Тихонько приоткрываю дверь и захожу. С ехидной улыбкой крадусь к нему.
Нас отделяет друг от друга только шторка. С интересом наблюдаю за ним. Руки блуждают по телу. Капельки воды ласкают прекрасное тело.
Всё! Не выдерживаю, резким движением отдергиваю штору и через мгновение я уже проникаю языком в чудесный ротик Билла. Теперь уже мои руки исследуют его тело, такое красивое и желанное.
Прохладные струи охлаждают тело. Разум затуманивается. Сейчас я хочу его, только его. Хочу брать, брать без остатка. И беру.
Прижимаю Билла к стене. Вхожу в него. Он корчится от боли, оно и понятно, не зажили последствия нашего великолепного «примирения». Даю возможность привыкнуть. Начинаю плавно двигаться в нём. Он тихо, едва слышно стонет. Ускоряюсь. Ещё и ещё. Я уже с бешеной скоростью двигаюсь в нём. Знаю, ему больно, но это приятная боль, она приносит ему наслаждение. Стонет. Билл яростно надрачивает свой член, и мы, почти одновременно кончаем с победными криками.
Нежно целую его, он смотрит на меня с благодарностью.
Только сейчас я осознаю тот факт, что залез к нему прямо в одежде. Как мне теперь идти домой?! Ладно, разберёмся.

Привезли пиццу. Мы с Биллом целуемся, кормим друг друга. Вдруг, в меня летит кусок. Билл заливается хохотом. Я кидаю в него всё тот же, многострадальный кусок, и попадаю.
— Еееееееееееееес! – победно кричу я, и стены содрогнулись от моего вопля.
Билл же, с криками:
— Кинь пиццу в тупицу! – снова кидает её в меня.

Одежда достаточно быстро высохла (слава Небесам, дали отопление!). Мы с Биллом пошли ко мне.
Дома нас встретила мама. Она немного поругалась, скорее для приличия, почему я не ночевал дома и заявился к обеду. Узнав, что я был у Билла, она, кажется, даже обрадовалась.
— Том, дядя Арни звонил, просил передать, что забрали они твоего пациента. Не хочешь объяснить, что происходит?
— Да, Том? – уставился на меня Билл.
— Потом.
Я взял его за руку и потащил к себе в комнату. Только дверь закрылась, я впился в его губы.
— Том… – шепчет мне в рот парень. Мой парень.
— Что?
— Нам надо поговорить, – решительно говорит он. Как же я ненавижу эти фразы! Они никогда не предвещают ничего хорошего.
— Хорошо. О чём?
— О тебе, обо мне. О нас, в конце концов.
— Билл, я всегда был натуральнейшим натуралом, но к тебе меня тянет, очень. Раньше, я списывал это на дружбу, только сейчас понял – я люблю тебя.
— Знаешь, я тоже тебя люблю, – он потупил взгляд. Ему нелегко дались эти слова.
— А ведь, если бы не Дрейк, мы, возможно, этого и не поняли бы, – усмехнулся я. Никогда не признавался в любви… это не так то просто. Какой же я стал сентиментальный! Ужас! Томас Каулитц, бабник, ведущий развязный образ жизни, влюбился. Кому расскажи – не поверят!
— Да, спасибо Дрейку! – весело сказал Билл. Он повалил меня на кровать, и мы слились в поцелуе, полном нежности и любви.