Тема: Вопрос ребром

Безумно рада, что книга Сары тебе нравится, — а мне говорили, что это дешевая макулатура. Но мне без разницы — есть дела и поважнее. Знаешь, ты оказалась права: надо было сразу прояснить всю эту историю с Джессикой. Но я оберегала Алекса, и в результате у меня разыгралось воображение. Вчера вечером Алекс вернулся домой в приподнятом настроении, которое не испортили даже отрывки из проклятой книги Сары. Фильм удался, и по такому случаю Алекс был со мной очень ласков. Он предусмотрительно прикупил по дороге ужин в тайском ресторанчике, так что мне не пришлось возиться в кухне.

Все мы расселись перед телевизором, чтобы мирно скоротать вечерок. Я еще не оправилась после двойного шока: злополучной книги и столкновения с Джессикой в собственном доме. Мы расправлялись с тайским ужином и смотрели «Помогите, я звезда! Выведите меня отсюда!». Алекс ел так жадно, что первую тарелку опустошил за считанные минуты. А потом раскинулся на диване и заявил:

— Джессика считает, что эти программы рано или поздно вытеснят художественные фильмы. Наверху почешут в затылке и решат: «Зачем тратить такие средства на исторические драмы, если вдвое дешевле снять звезд, жаждущих рекламы?»

Его слова задели меня за живое. Выяснив, что Джессика не только пытается умыкнуть у меня из-под носа мужа, но и невысокого мнения о передачах, которые я когда-то снимала сама, я ринулась в бой.

— А она имеет хоть малейшее представление о том, как трудно снимать такие передачи? Или считает, что достаточно установить камеру и сказать: «Мотор!»? Как бы не так! Сначала приходится месяцами собирать материал, готовиться к съемкам и при этом проявлять дьявольскую изобретательность. Работать по сценарию в тысячу раз проще! Вы, кинорежиссеры, живете себе припеваючи: у вас гигантские бюджеты и целые армии ассистентов. Это расточительство. А мы все вынуждены делать своими силами. Для нас никогда нет средств — все съедают грандиозные исторические постановки! И этим же фильмам достаются все награды. Давно пора выделить средства на развитие сферы развлекательных и документальных передач! Чтоб ей провалиться, твоей Джессике! — И я в ярости вонзила вилку в креветку.

Алекс удивленно посмотрел на меня и рассмеялся.

— Что это ты развоевалась? Джессика не занимается распределением финансов на телевидении.

— Ну и что? — пробормотала я, подхватывая беглянку-макаронину, которая так и норовила проскользнуть мимо рта и свалиться с подбородка.

— Джессика ни в чем не виновата. Она просто хороший продюсер, который умеет выбивать деньги под свои проекты. — Мой сарказм Алекса не задел.

— А по-моему, — заявила я, указывая на Тони Блэкберна, ворочающего бревна в чаще джунглей, — такие передачи так же важны, как и игровые фильмы, если не важнее. Кого волнует, что актерам невтерпеж покрасоваться в кринолинах и соломенных шляпках? На мой взгляд, пустая трата времени и денег. А эти передачи… — я указала на экран и сделала паузу, потому что Тара Палмер-Томкинсон как раз объясняла Даррену Дею, что пускать газы в присутствии посторонних неприлично, — ценный антропологический материал. — Я уже поняла, что переборщила, но сдаваться не собиралась.

Алекс вытаращил глаза и покатился со смеху.

— Скажи, что пошутила! Дот, какая же ты забавная!

— Ничего подобного. — Его покровительственный тон так взбесил меня, что я повысила голос. — Я действительно считаю, что исторические драмы — чушь собачья и напрасная трата денег. — Его работу я раскритиковала впервые.

— Не знал, что ты считаешь, что я просто трачу свое время и чужие деньги.

Наконец-то мне удалось уколоть его.

— Ненавижу драмы. Никогда их не любила. И не доверяю тем, кто их снимает, — буркнула я.

— Не смеши! Ты же обожала «Жен и дочерей» и все эти экранизации Джейн Остин и Троллопа. А сколько раз я жертвовал вечерним футболом только из-за твоей одержимости историческими драмами! — Он сделал паузу, вспомнил мои слова и уточнил: — Значит, мне ты тоже не доверяешь?

— А у меня есть на это причины? — многозначительно осведомилась я.

— О чем ты, Дот?

— Так, ни о чем.

— Нет уж, не увиливай. Терпеть не могу эти твои отговорки. В чем дело? Давай выкладывай.

На экране ловелас Даррен жаловался боксеру Найджелу на тусовщицу Тару, которая пишет ему непристойные записки. «У меня же есть девушка, с ней я счастлив. И Тара это знает. Вот и кончала бы меня доставать». Эх, врезать бы ему хорошенько! Каков подлец! Сначала ухлестывал за бедняжкой, проходу ей не давал, а стоило ей сделать ему замечание, мигом отомстил! Я пожалела, что завела разговор с Алексом, но идти на попятный было уже поздно. И вообще пора выяснить — может, мой супруг тоже из породы ловеласов?

— У тебя с Джессикой что-то было?

— Было, — чистосердечно признался он, глядя мне прямо в глаза. У меня сжался желудок, но не от острой тайской лапши, которую я дожевывала. — И есть. Мы работаем вместе. Снимаем фильм по непростому роману.

— Да? А мне говорили совсем другое.

— Что? Что я не работаю с Джессикой? — Он воспринял меня буквально. — Что вся эта затея с фильмом — изощренное алиби для бурного романа, лишь бы ты ничего не заподозрила? Что ты несешь?

— Никки знакома с Эмбер, гримершей из твоей группы.

Алекс застонал:

— Опять эта Никки! Так я и думал. Слушай, не знаю, что там тебе наболтали, но я же не могу всем затыкать рот. Если бы я верил всем сплетням, я считал бы, что ты изменяешь мне с каждым встречным-поперечным оператором!

Я вмиг залилась румянцем. И не с каждым встречным, и замужем я тогда не была… А это совсем другое дело. Но вдаваться в подробности я не собиралась. И потом, мы отвлеклись.

— Значит, ты так и не понял? Ну конечно, откуда тебе знать, что я пережила за последние месяцы! А я еще не успела прийти в себя после самого жуткого кошмара в жизни. Мне показалось, что я снова нашла у себя опухоль. Но тебя тревожить не стала — ведь ты был так занят с Джессикой! — Я злобно выплюнула ее имя.

— Я занимался не с Джессикой, как ты выражаешься, а съемками и монтажом «Тэсс» — венцом моей карьеры. Но про опухоль я ничего не знал. Все обошлось? — Он вдруг заметно встревожился.

Я кивнула:

— Да, но без твоего участия.

— Дот, я не мог поддержать тебя — я же ничего не знал! — Он опять начинал раздражаться.

— Мог бы и догадаться. Но тебе наплевать на все — кроме своей драгоценной карьеры.

— Что стряслось, Дот? Я тебя не узнаю.

— Хочешь сказать, не узнаешь наш банковский счет? Если в нашей семье кто-то и изменился, то не я, а ты, — сообщила я.

— А эта ерунда насчет нас с Джессикой? Ты же раньше не обращала на нее внимания. Как ушла с работы, так и погрязла… неизвестно в чем, в пустяках!

А я как раз гадала, когда он припомнит мне уход с работы.

— По-твоему, роман моего мужа на стороне — пустяк?

— Речь не об этом. Ты замкнулась в себе. Живешь в своем мирке. Возьмем Бет: ты даже не заметила, что с ней творится. Ну ясное дело, с твоей идеальной подругой Бет ничего не может случиться — ведь это не вписывается в твои представления о ней. Ты превратилась в законченную эгоистку. Тебя можно понять, но не забывай: ты не пуп земли. У каждого человека своя жизнь. И она не может остановиться только потому, что ты больна.

На целую минуту я лишилась дара речи. Я все слышала, но никак не могла уразуметь. К счастью, я вспомнила, что, когда крысу загоняют в угол, она переходит в нападение. Не хватало еще, чтобы Алекс сбил меня с толку! Я просто обязана знать правду про него и Джессику.

— Так это правда или нет? Ты не ответил мне.

— Что правда? — рявкнул он.

— У тебя роман с Джессикой?

Алекс кипел, бурлил и не пытался скрыть это. Язвительным тоном он процедил:

— О господи! Попробуем разобраться, чем хороша Джессика? — Он выдержал паузу. — Она умна, остроумна, симпатична и самое главное — независима. — Поддеть меня ему удалось. — Ей никто не нужен, она в состоянии сама позаботиться о себе. И знаешь, что еще? Меня тянет к ней потому, что она похожа на тебя — то есть на тебя прежнюю.

Он вскочил, словно больше не мог находиться со мной в одной комнате, и взбежал по лестнице, не удостоив меня взглядом.

На экране смешливую комедийную актрису, шотландку Рону, заживо похоронили в джунглях. Она завизжала: «Выпустите меня! Выпустите меня отсюда!» Кажется, в словах Алекса все-таки есть смысл. Я вспомнила последнее письмо Джея. И задумалась о моей дорогой Бет, с которой мы дружим вот уже двадцать лет, — о Бет, тоскующей в одиночестве в клинике.