Глава 6. Работа режиссера с конферансье

Проходит несколько минут, и он опять — с вопросом:

—Простите, какая палата? Какой номер?

—Знаете что, не надо объявлять, я сам скажу. Просто назови­
те мою фамилию: Михаил Шифман.

И вдруг мы слышим:

— Выступает Антон Шварц»⁶

Ведущий, в отличие от конферансье, вполне может работать, и часто работает, что называется, «за четвертой стеной», а то и просто объявляет номера в микрофон из-за кулис.

Специфика импровизации в конферансе

У конферансье импровизация отталкивается от общения со зрителями. Недаром почти все известные артисты-конферансье требовали, чтобы во время их выступления в зале зажигали свет, так как им необходимо было видеть лица и глаза зрителей. Ведь нужно моментально отреагировать на брошенное из зала заме­чание или оценку, на изменение настроения, на какой-то казус, призвать к порядку не в меру «разгоряченного» человека из зала, встретить опаздывающего зрителя и проводить шутливой реп­ликой уходящего...

Когда мы говорим, что искусство конферанса зиждется на импровизации, надо понимать, что это импровизация не просто сама по себе. Можно, например, прекрасно импровизировать сти­хи на заданную тему в условиях публичного выступления, но в другом случае растеряться, когда из публики задают какой-то неожиданный вопрос.

Словесная импровизация вне контакта артиста с публикой к кон­ферансу не имеет никакого отношения.

Отсюда практический вывод: не всякий артист-импровиза­тор может стать конферансье. Нужна импровизация в общении, в ответе, в реакции на создавшуюся ситуацию. Да плюс к этому чувство юмора, да высокий культурный уровень, да осознание от­ветственности, да интересные внешние данные, да неординарный имидж, то есть — все те качества, которые дают артисту право импровизировать в общении с публикой.

Раздел второй. Режиссура эстрадных номеров различных жанров

Гражданская и нравственная позиция

Каждый артист эстрады настаивает на том, что его жанр са­мый трудный. Однако объективно требуется признать:

Ни один другой жанр эстрады не требует от артиста наличия столь большого и важного набора не только профессиональных, но и морально-нравственных качеств, глубокой эрудиции, как конфе­ранс.

Не будем безапелляционно утверждать, что это самый слож­ный эстрадный жанр, но то, что он является одним из трудней­ших, — несомненно.

Наверное, эта одна из причин того, что хороших конферан­сье мало. Более того, мало конферансье вообще. Вероятно, не всякому ноша по плечу.

И дело здесь не только в редком таланте импровизации, в профессиональных качествах. Без преувеличения, — нравствен­ные категории здесь очень часто выступают на первый план.

Конферансье всегда высказывает залу какую-то свою позицию — политическую, нравственную, моральную. В его словах всегда при­сутствует, за что и против чего он выступает.

Он, как никакой другой артист эстрады остальных жанров, занимает место на кафедре, «с которой о многом можно сказать миру». Причем позиция эта не схоластически-абстрактная, она подается зрителю от первого лица, она облекается в форму лич­ной позиции человека, отчего убедительность аргументации воз­растает, что называется, по определению. Конферансье — это все­гда в какой-то степени и проповедник, и учитель, и политичес­кий трибун.

Вместе с тем, когда конферансье слишком уж откровенно встает на дидактические позиции, сразу возникает ощущение снобизма, снисходительности по отношению к залу. Такое, по сути, пренебрежительное отношение к зрителю плохо согласует­ся с манерой доверительной беседы. Зритель с большей охотой прочтет политическую передовицу в газете, чем будет выслуши­вать во время концерта (куда он пришел — не в последнюю оче­редь — отдохнуть) навязчивые поучения.