Притча о старике, его сыне и кобыле

В одной деревне жил старик с сыном и была у них на редкость красивая кобыла. Однажды местный князь увидал ее и пожелал купить. Он предлагал старику большие деньги за нее. За эти деньги можно было купить пять обычных лошадей. Но старик отказался продавать, сославшись, что эта лошадь для них с сыном послана самим Богом, а значит и продавать ее он не имеет права. А через неделю кобыла сбежала, воспользовавшись ветхостью ограждения.

Сельчане стали высказывать старику свои сочувствия.

— Все ж надо было тебе продать ее князю, а теперь на что вы жить будете? Вот горе-то вас посетило, была у вас одна кормилица, и той не стало.

Старик в ответ пожимал плечами и говорил:

— Да кто его знает, горе это или не горе.

Через пару недель кобыла вернулась, и не одна. Она привела с собой первоклассного дикого жеребца.

— Вот вам повезло! — Завидовали сельчане, — теперь у вас два коня.

— Да кто его знает, — отвечал старик, — повезло или не повезло.

Сын старика стал объезжать нового жеребца, упал и сломал себе ногу.

— Надо же! — опять сокрушались сельчане — как тебе не повезло! Был у тебя единственный помощник, а теперь как ты без него управляться будешь, когда еще у него нога не заживет?

— Да откуда ж мне знать — привычно отвечал старик — повезло нам или не повезло.

В это время их княжество вступило в войну. Пришли рекруты и забрали в деревне всю здоровую молодежь, а сына старика оставили из-за сломанной ноги.

В селе уже никто не рисковал давать оценку, кому повезло, а кому нет. Многие уже понимали, что им не дано знать, что «хорошо», а что «плохо».

Я сразу вспомнил историю одного курсанта, свидетелем которой я был. У нас на старшем курсе обучался курсант, который влюбился в женщину старше него на несколько лет и к тому времени имевшую уже детей. Когда об этом узнал его отец, он примчался разбираться. У него сложилось однозначное мнение, что его сыночка опоили и околдовали. Он был строгим отцом, в его семье все понимали, что слово отца — закон. Надавив своей авторитарностью, он заявил сыну, что откажется от него, если тот не прекратит отношения с женщиной. И для большей надежности потащил сына к бабке, которая должна была снять с него приворот.

Бабка взялась за дело, сказав, что в течение недели все отольет с помощью воска. Отец оставил ей деньги и конверты со своим адресом, договорившись, что если сын хотя бы один раз пропустит сеанс, то она ему немедленно об этом сообщит, и уехал домой, так как жил в другом городе.

Сын ни в какие наговоры и привороты не верил, но и ссорится с отцом не хотел, потому и решил чисто механически выполнить наказ отца. Без всякой инициативы и ничего не ожидая, он пришел к бабке в очередной раз. Бабка стала выливать воском над его головой, а он, сидя на стуле, просто погрузился в свои размышления. Вдруг его взгляд упал на молоток, лежащий рядом на столе.

— Не знаю, что вдруг со мной произошло, — рассказывал он мне, — помню, как я вскочил, схватив этот молоток, и стал бить им бабку, стараясь попасть по голове. Каждый мой удар сопровождался яростным желанием убить.

Он нанес ей восемь ударов. Врачи удивлялись, что она прожила еще после этого более месяца.

Вот теперь можно и подводить итог. Каждый участник этой истории хотел как лучше, а получилось как всегда. Женщина осталась одна, отец потерял сына, сын вместо того, чтобы стать офицером, стал на восемь лет заключенным, ну а бабка, вовсе промучившись длительное время, отошла в мир иной.

Наверное, многие могут рассказать подобные истории, когда благие намерения оборачивались трагедиями. Тут поневоле вспомнишь высказывание Ницше: «ничто не приносило так много страданий, как сострадание безумцев». А еще есть русская пословица, что благими намерениями выложена дорога в ад.

— Я что-то совсем потерялся, — признался я Бобши, — это что же получается, выходит что нельзя сделать ничего положительного?

— Ну не совсем так, — усмехнулся Бобши, — однако следует помнить, что дьявол — это ангел, попытавшейся сделать мир лучше, чем он создан Богом. А еще, не случайно дуальность по латыни — Diablo. Di — две, а — антагонистическая приставка, blo — составляющие.

Я и раньше слышал это определение дьявола, но только теперь вдруг стала понятна его глубина и масштабы дьяволизма повсеместно творимые людьми. Ведь, ё-моё!!! Это стало культурой людей делать мир лучше! По сути, мы своими поступками говорим Богу: «Эй, ты там, немощный старикашка, я лучше знаю, кому и сколько давать!» Своими попытками изменить мир, изменить чью-то судьбу, мы активно вмешиваемся в Его дела… Мы пытаемся перераспределить то, что дано Им, «каждому по силе его».

Вид у меня от такого прозрения наверное был идиотский, Бобши хохотал, свалившись набок, наблюдая за мной, но я был слишком возбужден, чтоб обидеться или упрекнуть его за это.

— Так как же тогда быть? — Воскликнул я, — это что, ложиться и ничего не делать?

Бобши с трудом сел, утирая слезы.

— Знаешь, — начал он, пытаясь хоть немного свести свою гримасу к приличному выражению, — я сам был в глубочайшем шоке, когда осознал подобное. Я рад, что тебя глубоко пробило это откровение. Теперь есть от чего отталкиваться. Все значительно проще, но и тоньше, и чтобы понять глубину, нужно опять прислушиваться сердцем. Знаешь, как в древности на Руси говорили мудрецы?

«Что будет, то и будет.

А будет то, что Бог пошлет.

А все, что Бог пошлет, все на БЛАГО.

Либо выручит, либо выучит».

Он еще раз произнес выделенное интонацией слово — БЛАГО.

— Вот теперь, если ты осознаешь, что все, что происходит, уже есть благо. Ибо все есть проявление Воли Всевышнего и служит для нашего развития. И если понимаешь, что каждый в этом мире несет только свои чемоданы, в которых запиханы лично его задачи на эту жизнь, то теперь можно и закончить уравнение:

Добро + Зло = Благо

Какая-то часть меня соглашалась с доводами Бобши, а какая-то яростно сопротивлялась, отказываясь принимать данное сложение. Умом я видел, как точно «Благо» соответствует «Спокойному Тигру», но… Я замотал головой, пытаясь встряхнуть свои мысли, отчего Бобши снова упал набок, заливаясь смехом.

— Ну да, тебе смешно, а как тогда жить, если добро нельзя делать? Во что превратится весь мир, если каждый будет только к себе все тянуть?

— Что, очень хочется быть хорошим, правильным?

— А что в этом плохого?

Бобши прекратил смеяться.

— Это ловушка, — сказал он почти серьезно, — ловушка, в которую поймались миллионы. Люди от желания быть хорошими редко становятся действительно лучше. Чаще они становятся лицемерами, обманывающими самих себя. Куда проще увидеть даже несуществующие недостатки других, чтобы комфортно чувствовать свою хорошесть, чем действительно меняться самому.

Увидев мое недоумение, Бобши пояснил: «Возьми хотя бы разводы. Наверняка ты наблюдал случаи, когда и он и она вроде бы хорошие люди, но по каким-то причинам решившие разойтись. И куда их любовь делась? Выгораживая себя, каждый из них поливает грязью другого. Они готовы на все, лишь бы доказать чужую вину, лишь бы самому или самой остаться хорошими. Самый простой вариант быть хорошим, — это других втоптать в грязь, что люди обычно и делают. Они еще хуже, значит я хороший.

Желание быть хорошим доминирует в нашем обществе, но оно лишь желание, а в результате мы имеем то, что имеем. По этой же причине люди не могут принять себя такими, какие они уже есть. Отсюда психологические расстройства, депрессии и физические заболевания. Пока человек стремится стать хорошим, он всегда будет ощущать, что он еще плохой и будет страдать от этого. И чтобы хоть как-то облегчить свою участь, он научился говорить: «Да все такие, все так живут», затем это превращается в поиск недостатков у других, когда кругом все плохие, значит можно хоть как-то за себя успокоиться и взятку взять — все ведь берут и еще больше. Не я такой — жизнь такая. Заметь, все это уживается с желанием быть хорошим.

Попробуй сложить хороший и плохой и ты получишь принятие самого себя. На это сложение у тебя может уйти почти вся жизнь, а может и не хватить ее.

— Слышь, может быть перерывчик сделаем, — взмолился я, — а то как-то уж все тоскливо получается, добро творить нельзя, хорошим стремиться быть вредно. Мозги в раскорячку становятся.

— Хорошо, — согласился Бобши, — я только расскажу тебе то, что случилось в деревне после того, как монах приказал сжечь хижину бедняка, а все деньги отдать богатому, не пустившему их к себе на ночлег. Помнишь, я тебе рассказывал притчу? Так вот, дальше события развивались так:

Бедняк сидел у догорающих остатков хижины. Слезы бежали по его щекам, но он не обращал на них никакого внимания. Перед его внутренним взором проносилась вся его исковерканная жизнь. В молодости, он, как и все, думал, что сумеет построить счастливую жизнь, отец его был гончаром и надеялся, что сын примет из его рук это ремесло. Но сыну не нравилось это занятие, и хотя у него уже неплохо получалось, повзрослев, он отправился на «вольные хлеба». Он был полон сил, и ему казалось, что весь мир перед ним открыт. Вначале так и получалось, в одном из поселков он быстро нашел хорошую работу, женился, построил дом. Он себя считал удачливым и свысока поглядывал на своих односельчан… Но все в мире переменчиво, однажды удача отвернулась и от него. Его работодатель сам сбежал, обанкротившись и оставив после себя кучу долгов. Бросать новый дом не хотелось, приходилось перебиваться временными заработками, которые становились все реже. Когда заболела жена, пришлось влезть в большие долги, но это все равно не помогло, она умерла, а дом за долги забрали. Какое-то время он еще пытался наладить свою жизнь, но ничего кроме теперь уже догорающей лачуги у него не было. У него не было ничего и никого, так как его старики давно уже умерли. Теперь окружающий его мир казался жестоким и несправедливым, он чувствовал себя совершенно лишним в этом мире…

Богач, звеня монетами, рассказывал своей жене о придурковатом монахе с учениками, которого он не пустил на ночлег, а тот ему за это отвалил кучу денег. Жена его почти не слушала, впрочем, как и обычно, она поигрывала с обезьянкой, которую однажды привез ее муж. С некоторых пор вся ее жизнь сузилась до заботы об этой диковинке, остальное ее просто не интересовало. Так что богач остался со своим недоумением один на один. Так и не сумев выплеснуть своего возбуждения по поводу «свалившихся» денег, он до полуночи не мог заснуть. Он привык, что деньги нужно накапливать монета за монетой, с силой и хитростью выжимая их из других. А тут на тебе… Нет, наверное это не к добру… Что-то тут не то… Уже далеко за полночь он неожиданно для себя принял решение все эти деньги раздать нищим, на сердце сразу полегчало и он уснул.

Уже светало, когда бедняк, пошатываясь, поднялся и пошел прочь от сгоревшей лачуги. Он не знал куда идет, ему было все равно где умирать, лишь бы подальше от людей. Он долго шел вверх по ручью, не решаясь остановиться, пока совсем не устал. Его не беспокоило, что у него нет даже веревки, чтобы повеситься. Просто лягу и умру, думал он.

Бедняк лежал на траве уже несколько часов, вначале он действительно как мог пытался умереть. Он еще раз прокрутил всю свою жизнь и теперь ни о чем не жалел, хороня ее вместе с собою. Но почему-то от этого стало только спокойно, его прошлая жизнь умерла раньше его тела, он смотрел на нее словно на чужую. А он? Кто тогда он? Кто он, если все, чем он жил, уже умерло? От такой неожиданной мысли он даже сел. Его рука уперлась в подмытый берег ручья. Он машинально отщипнул комочек земли, растер его пальцами и поднес к носу. Да, давно забытый запах, в родительском доме всегда стоял такой, это же первоклассная глина! Он вспомнил руки отца с наплывами жирной глинистой жижи, искусно поднимающие край очередного кувшина. Что-то колыхнулось внутри, нет, значит не весь я еще умер… Гончар-то во мне еще живет! Он наполнил свою рубашку глиной, взвалил ее на плечи и вновь направился к людям…

Вначале богач думал раздать деньги в своем селе, но затем побоялся, что односельчане могут посчитать, что он умом тронулся, уж слишком не свойственен подобный поступок ему, и в тот же день отправился в соседний город. Первый же нищий, чуть ли не принялся целовать ему ноги, увидав, какие монеты упали в его руку. Богач даже вначале растерялся. Когда у получившей от него милостыню женщины покатились слезы, что-то внутри богача перевернулось, и он сам, с трудом сдерживая слезы, быстро зашагал прочь.

Он не раздал и половины. Сидя прямо на земле, опершись спиной о стену какого-то заброшенного сарая, он силился привести свои чувства в порядок. О! Как он мог раньше так жить! Мотая головой и чуть ли не рыча от нахлынувших чувств, он не заметил, как к нему подошла старушка. Потрогав его за плечо, и пытаясь заглянуть ему в глаза, она спросила: «Мил человек, тебе плохо?». Какое-то время он, ничего не понимая, смотрел на нее. «Тебе помочь?» — Слабым голосом повторила старушка. «Нет», — очнулся он и быстро поднялся, чтобы уйти. «Что происходит? Убогая старушка предлагает мне помощь, мне, сильному и богатому». Он повернулся к ней, вывалил ей оставшиеся деньги, и пока та не опомнилась, быстро зашагал прочь.

На краю села под раскидистым деревом расположилась группа людей. В центре сидел монах и рассказывал историю своим ученикам. «В этой деревне я однажды не сдал экзамен своему учителю. Он приказал отдать все наши деньги одному богатому человеку, который не пустил нас на ночлег и сжечь лачугу бедняка, который приютил нас». «Но, учитель, почему он так поступил?» «Всему свое время, — ответил монах, — просто обратите внимание, как здесь сейчас живут люди. Редко какое село может похвастать таким процветанием. Здесь нет бедных, а какая у них гончарная мастерская, из других стран купцы за товаром приезжают».

* * *

Я еле дождался утра, меня разрывали догадки и непонятки, в голове был полный сумбур. Я всю ночь ругал себя за то, что сам остановил обсуждение темы. За ночь ничего не улеглось, а только обросло комом недопонимания. Я почти не спал, накопив массу вопросов к Бобши. И как только он выбрался из палатки, накинулся на него с расспросами.

— Скажи, а как это монах догадался, что сжечь лачугу бедняка и отдать деньги богатому будет лучше? Откуда он мог узнать последствия?

Бобши сладко потянулся и не спеша подсел к костру, который я уже давно распалил.

— А он и не знал, что произойдет впоследствии, да и не мог знать. Он сделал лишь то, что должен был сделать.

— Понимаешь, — размерено продолжил Бобши, — монах не был озабочен нуждой творить добро, он всецело доверял Творцу. Монах увидел, что деньги пришли тогда, когда он с учениками уже покинули лачугу бедняка. Бог не может опаздывать, потому монах и сделал вывод, что они не должны достаться бедняку, они ему не предназначены Всевышним. Но в то же время они еще не покинули пределы деревни, а значит, наверняка они кому—то здесь могли предназначаться. А кому же еще, если монах с учениками познакомились здесь лишь с двумя людьми… Ну, а дальше все просто. Монах понимал, что на все воля Божья, и что бы он не сделал, он не в состоянии кого-то по своему усмотрению сделать богаче или беднее. Каждый в этой жизни получит лишь то, что заслуживает.

— Да, — возразил я, — но он ведь мог не сжигать лачугу, а просто уйти. И разве ему не придется кармически отвечать за разорение бедняка?

— Нет, не придется. Монах понял, что эта ситуация была послана Свыше для урока ученикам, и он просто ее усилил. Он не вложил в эти действия ни грамма собственного желания, так за что же ему отвечать? Более того, он отдал все деньги, и значит, должен был еще длительное время перебиваться со своими учениками, путешествуя в голоде и холоде. Монах пожертвовал всеми деньгами ради яркости и большей наглядности урока. Он поступил безупречно, выполнив то, что должен был сделать. Я думаю, что и впоследствии они не голодали и ни в чем не нуждались. Как это Он все устраивает — никому не известно. Сколько наблюдаю за этим процессом, столько удивляюсь. И ты можешь смело отпустить озабоченность поступать правильно и справедливо, и быть хорошим, лучше просто проникнись удивлением к Его способности непредсказуемо строить твою жизнь.

— Поверь, — добавил Бобши, — самые лучшие наши поступки те, которые мы даже не замечаем. Если я сознательно делаю доброе дело, то не такое уж оно и доброе, наверняка в нем кроется эгоцентрический мотив, к примеру — желание считать себя хорошим. Иисус говорил: «Пусть ваша левая рука не ведает, что творит правая». Человек может совершить море действительно хороших поступков, но только не из эгоцентричного желания быть хорошим, а из состояния истинной любви. Но об этом при следующей встрече, когда мы сложим «любовь» и «ненависть».

— А сейчас мне пора уже идти.

Я помог ему собраться, и мы попили еще чай. В такие минуты мы почти не разговаривали, да и о чем… Думал, что мне придется полдня заваливать его вопросами, мучившими меня всю ночь, а он вот так просто описанием действий монаха расставил все на свои места. Сейчас я испытывал глубокую благодарность и безграничное доверие к тому, что происходит.

Мне казалось, что я все понимал и боялся потерять это понимание, и чувствовал эту хрупкость в себе. Это знание еще не срослось со мной. Возможно, что уже завтра я опять буду кидаться в бой ради добра, опять буду оценивать себя, насколько плох или хорош. Но сейчас мне было просто хорошо. Я пребывал в какой-то легкой эйфории, глядя на удаляющуюся фигуру Бобши. Почему-то было так легко, что я даже не задавался вопросом, когда и где мы еще с ним встретимся. Пусть будет все как будет.

* * *

«Когда все в Поднебесной узнают, что прекрасное является прекрасным, появляется и безобразное. Когда все узнают, что доброе является добром, возникает и зло». *2 (Лао-цзы)

«Человек с высшим ДЭ не стремится делать добрые дела, поэтому он добродетелен». *38 (Лао-цзы)

«…Не достигнув предела, вещи не переходят в свою противоположность». *4 (Лецзы)

«Откажись от малого знания, и проявится большое знание, откажись от доброты, и появится естественная доброта» *26 (Чжуанцзы)