Текучесть

История, рассказанная мне Бобши, еще «варилась» внутри меня, возникали вопросы, но прошло несколько минут, прежде чем я решился нарушить молчание.

— Ты сейчас рассказывал о себе?

— Нет, я рассказывал о Бобши, — улыбнулся он. — Бобши конечно понимают силу и возможности трансерфинга. И каждый из них владеет энергией для эффективного использования данного механизма, который известен очень давно. Вспомни, Дон Хуан говорил Карлосу: «Ты еще не знаешь, что твоя команда может стать командой Орла». Но при всех своих возможностях Бобши не сторонники применять данную технику, они открыты своей судьбе, с благодарностью принимая все, что встречается им на пути.

— Но если Бобши — не имя, тогда как же тебя зовут на самом деле?

— Обычно меня не зовут, обычно я сам прихожу, — он вновь широко улыбался, — глубоко уходя в служение Духу, Бобши теряют эго, потому имя теряет смысл. Поскольку рядом нет другого Бобши, то так ко мне и обращайся.

— А много сейчас бобшиистов? — Спросил я.

Бобши скорчил преувеличенно удивленную гримасу.

— Ни одного.

— А как же ты?

— Я Бобши, а не бошиист.

Он продолжал корчить из себя удивленного, но в его глазах светились озорные искорки.

— Я ж тебе говорил, — продолжил он, — у Бобши нет ни религии, ни учения, есть только Бобши.

— Хорошо, — согласился я. — А есть ли еще люди, подобные тебе, люди с подобным мировоззрением?

— Конечно есть.

— А много их?

— Думаю, что около сорока.

— А ты кого-нибудь еще знаешь?

— Да, мне повезло, я знаю двоих, и один из них мой друг.

Я впервые слышал о том, что у Бобши может быть друг, как-то уже привык, что он всегда один.

— Ты часто проводишь с ним время?

— Не так как бы хотелось, у него своя жизнь, свои задачи, да и живет он по другую сторону гор.

— А с третьим Бобши как часто видитесь?

— Вообще-то, это меня зовут Бобши, а моего друга Какши, а третьего Чайши, его я видел только один раз, и он еще не подозревает, что мы его назвали Чайши.

Бобши внимательно смотрел на меня, и его глаза еще ярче искрились лукавством. Кажется, мне удалось не проявить яркого удивления. Не то, чтобы не хотелось давать повод похохотать над собой. Интерес был скорей разобраться с этой путаницей.

— Я не издеваюсь, — прочитал он мои мысли. — Нет никакой религии или учения, объединяющих Бобши, нет никакой общности Чайши, или каких-либо других ши. Более того, Чайши, или кто-либо другой подобный, может дать свои обозначения, типа «космический брат» или «воин Духа». Разницы нет, кто как назовет родственника по духу. Ши — это только наше с Какши обозначение, чтоб понятнее было в общении. Если ты когда-нибудь станешь на параллельный путь, то мы наверняка и тебе дадим имя с окончанием ши. Но это не значит, что другие, идущие параллельным путем, будут использовать ту же терминологию, и вообще вряд ли будут объединять общими названиями. Это только наша с Какши терминология. Каждый ши одиночка, у него свои связи с Духом, своя задача в этой жизни. Здесь нет никакой иерархии, нет возможности сравнивать успехи или провалы. Есть просто глубокое понимание и уважение к пути параллельно идущего. Ты заметил, я постоянно ставлю их отношения на параллели, а не совместное движение. Хотя в миру, очень даже может быть, что они будут решать одну и ту же задачу, возможно даже построение совместного бизнеса, совместное проживание. Но даже при этом они останутся внутри одиночками, у каждого своя связь с Духом, свои задачи, и в этом мире нет ничего, что могло бы создать их совместный эгрегор, — эгрегор «ши». Энергия каждого всецело отдана Духу, можно сказать, что это их всепоглощающее хобби, они живут только этим, и в этом находят удовлетворение и искреннюю радость бытия, хотя внешне это может казаться как служение. Это их индивидуальный выбор, это их стиль жизни, приносящий им радость. Поэтому мы с другом сознательно не даем им общего названия. Говоря о других, мы можем называть их Бобши, Какши, или любым другим именем, оканчивающимся на «ши». Нет общности, нет и общего названия. Вполне возможно, что мы и «ши» поменяем на другое обозначение. Просто, кто-то другой сам пошел параллельным путем. В этом есть некое родство душ, но не более того, кроме этого нет ничего объединяющего.

— А как же тогда история, которую ты мне только что рассказал? Я из нее понял, что Бобши это некий титул идущих по пути осознанного служения Духу.

— Нет никакого титула, это всего лишь легенда и смысл ее в понимании самого процесса, как нет и самого «служения». «Бобши» введено в нее лишь для возможности передать смысл этого процесса. Можно было бы ввести и иной объединяющий термин, который ничего реально не объединяет. Есть только похожие одиночки. Их самозадача сохранять свою свободу от обусловленности, чтобы быть готовыми к любым поворотам судьбы. Им не известно, что может потребоваться от них в следующую секунду. Это делает их непредсказуемыми для самих себя. Они постоянно открыты следующему шагу, постоянно импровизируя, они идут навстречу судьбе. Они понимают, что такой стиль жизни ускоряет их развитие, но это не самоцель.

Все в этом мире течет и меняется. Достижение личной текучести и изменчивости — это залог нашей успешной связи с Духом. Любая обусловленность, любой стереотип рождают суждения, а те, в свою очередь, порождают мораль, которая ничего общего с нравственностью не имеет. Нравственность — это результат погружения в Силу Жизни. А мораль — это стереотипы, навязанные обществом. У тех, о ком мы говорим, нет морали, она им не нужна.

Мораль — необходимая составляющая общества эгоистов, некое соглашение среди волков: «я тебя не кусаю, но и ты меня не кусай». Это соглашение работает лишь до определенного паритета сил. Но если матерый волчара чувствует свое превосходство, он быстро находит брешь в моральном кодексе для оправдания своего своеволия.

Это одно из великих заблуждений человечества думать, что, воспитывая на моральных принципах, можно изменить нравственность. Россия тому яркий пример, где воспитательная программа была поставлена на высочайшем уровне, начиная с детсадовского возраста. Затем октябренок, пионер с его «всегда готов», комсомолец и, наконец, коммунист. И везде высочайшие моральные требования, доводящие людей чуть ли не до зомбирования. И что в итоге получили? Карьеризм и протекционизм, построенный на двуличии и взяточничестве. Некоторые и после этого еще и заблуждаются, дескать, плохо воспитывали.

Сам воспитательный процесс, построенный на правилах морали, утопичен. Мораль слишком статична для изменчивой человеческой души.

Давай разберем самый яркий моральный принцип, заложенный первой строкой и в Ветхом и в Новом завете, самая первая заповедь — не убий. Что может быть более незыблемым и более понятным? Однако история знает войны, организованные служителями и блюстителями данных законов, под названием «Крестовые походы». Матерый волчара нашел обоснование массовым убийствам для удовлетворения собственных амбиций. Мораль была, жесткая и ясно прописанная — «не убий», а нравственности не было. Любое воспитание на основе морали приводит к двуличию. Но есть и иной перекос этого морального принципа, но об этом лучше расскажет притча.