Длительность конфликта.

4. Конфликты и международно-политический кризис. Развитие международного конфликта непосредственно связано с характером противоречий в интересах различных государств, а также с уровнем развития системы международных отношений, действующими в ней структурными взаимосвязями и взаимозависимостями. В принципе современный уровень развития международных отношений позволяет решать практически любые международные проблемы, вызванные столкновением интересов государств и народов, на ранних фазах международного конфликта политико-дипломатическими средствами, не доводя дело до политического кризиса и тем более - до вооруженного конфликта. События последних лет, в частности " бархатные" революции в странах Восточной Европы, это достаточно наглядно продемонстрировали. Вместе с тем несовершенство международно-правовых норм, слабость международных " третейских" организаций, включая ООН, узкокорыстные интересы правящих элит в целом ряде современных государств побуждают, как и тысячелетия назад, в качестве главного аргумента для решения международного спора приберегать к силе или накапливать, готовить ее.

В самом общем плане внешнеполитическая сила государства представляет собой степень и интенсивность воздействия его совокупной мощи на систему международных отношений или ее отдельные элементы в целях достижения национально-государственных интересов. Вместе с тем сила государства не равна его совокупной мощи, хотя от уровня ее непосредственно и зависит. В данном случае связь скорее генетическая: по своему происхождению внешнеполитическая сила вытекает из совокупной мощи государства, которая и определяет возможности силы. В то же время с точки зрения функциональной внешнеполитическая сила государства нацелена на решение экономических, политических, военных и других задач в системе международных отношений, тогда как совокупная мощь государства обеспечивает не только внешнеполитическое, но и прежде всего внутреннее развитие и функционирование страны.

Оперируя внешнеполитической силой на международной арене в целях достижения своих интересов, государство неизбежно сталкивается с силовым противодействием других стран либо системы международных отношений в целом. Вследствие этого достижение национально-государственных интересов не только результат силового воздействия, но и умение им распорядиться правильно, с наибольшей эффективностью. В этом плане выделяются несколько наиболее общих методов задействования силы в системе международных отношений - это убеждение, принуждение и подавление. Основным критерием их дифференциации выступают степень, интенсивность и структура элементов совокупной мощи государства, задействованных для решения внешнеполитических проблем.

Метод убеждения - это комплекс мер, принимаемых государством в отношении другого государства или их политических объединений с целью создания благоприятных условий для реализации национально-государственных интересов во внешнеполитической обстановке. Этот метод наиболее эффективен на ранних стадиях конфликта и позволяет урегулировать противоречия между государствами политико-дипломатическими средствами за счёт убеждения другой стороны в бесперспективности или необоснованности её претензий, в необходимости коррекции внешнеполитических интересов в целях сохранения статус-кво. На этом этапе активно используются двусторонние и многосторонние консультации, заявления о намерениях, формируются группы давления., с тем чтобы довести до противоположной стороны сведения о собственных интересах, возможных границах компромисса, о составе союзников, соотношении сил и вероятных способах действия в случае ее отказа от заявленных претензий. Данный метод действия - повседневная рутина дипломатической деятельности.

Метод принуждения - это комплекс мероприятий государства или группы государств, направленных на то, чтобы, используя силу, навязать другому государству или группе государств свою волю. Принуждение отличается большей решительностью действий и более интенсивным использованием совокупной мощи государства для достижения своих целей. Как правило, в международной практике принуждение используется на кризисной фазе конфликта в качестве средства предотвращения или остановки его кризисного развития.

Наиболее решительным и интенсивным методом действия силы является метод подавления. Подавление - это полное лишение противника возможности к сопротивлению либо уничтожение его при помощи военной силы. При подавлении интенсивность действий государства предельно возрастает. Следствием подавления является разрешение международного конфликта либо переход его в латентное состояние. В случае использования методов принуждения и подавления сила выступает в качестве основы насилия. То естьсила и насилие как таковые не совпадают между собой. Сила определяет насилие, его возможности. Насилие есть одна из форм действия силы, точнее, крайняя форма использования силы методом принуждения или подавления.

Процесс развития международного кризиса весьма тесно связан с внешней политикой заинтересованных сторон. Существуют две принципиально различные линии поведения государств в международных кризисах: линия на стимулирование и линия на предотвращение, мирное политическое разрешение кризисов. Значительная роль здесь принадлежит и мировому сообществу, способному оказать активное воздействие на политику вовлеченных в международный конфликт государств. Развиваясь как особая форма политических отношений в русле и в рамках международного конфликта, международный кризис приобретает и тенденции относительно самостоятельного развития, которые могут сказываться на течении всего конфликта, изменять это течение, характер, структуру, содержание и процесс развития самого конфликта. Именно на фазе международного кризиса чаще всего происходит интернационализация конфликта, поскольку здесь осуществляется перестройка его структуры: политические интересы, цели, средства, отношения начинают постепенно дополняться военными. Международный политический кризис чаще, чем любая другая фаза конфликта, выходит из-под контроля сторон. Он может дать " добро" активному вовлечению в конфликт военной силы. Поэтому, как правило, неуправляемое развитие международного кризиса приводит к вооруженному конфликту.

- двустороннюю борьбу с использованием средств военного насилия как одной, так и с другой стороны;

- географически локализованный масштаб ведения боевых действий;

ограниченное, как правило, использование сил и средств военного насилия;

относительную ограниченность частных, регионально-ситуативных целей, которые стороны преследуют в споре;

- относительную управляемость развития конфликтных отношений между сторонами спора.

Как уже отмечалось, процесс конфликтного взаимодействия противостоящих сторон разворачивается, как правило, на географически ограниченной территории. В пограничных конфликтах, например, это районы, прилегающие к границе, в территориальных конфликтах - спорные земли, в межнациональных конфликтах - регионы компактного проживания определенных национальных групп населения. Однако бывают и исключения, когда действия противостоящих сторон распространяются на всю территорию страны, вовлеченной в конфликт. Такие исключения могут быть обусловлены малой территорией одной из участвующих в военном конфликте сторон /или обеих/, а также возможностями применяемого в вооруженной борьбе оружия. Локализованность, в совокупности с другими чертами конфликта, может выступать, как представляется, признаком, позволяющим опознать военный конфликт и - в первом приближении – отличить его от войны.

Следующий признак - это ограниченность частных, регионально-ситуативных целей противостоящих в конфликте сторон. Когда мы говорим о частных, регионально ограниченных целях, то имеется в виду стремление различных субъектов межгосударственного взаимодействия обеспечить для своего развития более выгодные условия по сравнению с соседями, сочетаемое с пониманием и признанием факта их существования. Этот момент очень важен для определения военного конфликта.

Военный конфликт предполагает активные действия со стороны обоих участников спора. В том случае, если сила, используемая одним из участников столкновения, не встречает военно-силового противодействия со стороны другого, то нет и самого военного конфликта, а есть односторонняя военная акция. В этом обнаруживается общность военного конфликта и войны, о которой известный военный теоретик прошлого века К. Клаузевиц писал, что война при абсолютной пассивности одной стороны вообще не мыслима. В то же время данное утверждение дает основания говорить о существовании различия между военным конфликтом и всеми возможными односторонними акциями, что имеет существенное практическое значение для урегулирования межгосударственных отношений на основе норм международного права.

Следующим отличительным признаком военного конфликта является, как уже было отмечено, относительно ограниченное использование сторонами столкновения сил и средств насилия. Использование в данном случае понятия " военное насилие" обосновано тем, что термин " вооруженное насилие" (столь часто употребляемый в печати) не вполне точно отражает реальные ситуации, для характеристики которых он применяется.

В целом, если применить рассмотренные признаки для анализа военного конфликта и для оценки войны, то можно прийти к выводу, что они в определенной степени присущи и войне. Идя вслед за К. Клаузевицем, можно сказать, что все необходимое, требуемое для определения военного конфликта, нередко ускользает от теории. Однако из подобных теоретических абстракций все же можно найти весьма несложный выход. Он состоит в том, что военный конфликт может рассматриваться как неразвитая война. Если воспользоваться аналогией, то можно сказать, что разница между конфликтом и войной такая же, например, как разница между ребенком и взрослым. И ребенок, и взрослый подпадают под общее понятие " человек". И все же разница между ними очевидна. Ребенок отличается от взрослого не только внешне, он имеет и свои физиологические и психологические особенности. Точно так же и военный конфликт, в сравнении с войной, обнаруживает свои собственные особенности.

Среди признаков, которые могут быть использованы для идентификации военного конфликта, был назван и такой признак, как относительная управляемость развитием конфликтных отношений между участниками спора. Этот признак представляется наиболее важным. В совокупности с уже упоминавшимися признаками, он позволяет уточнить результаты первичной идентификации военного конфликта и обеспечивает возможность получить весьма прочные основания для обнаружения различий между войной и военным конфликтом. Управляемость конфликтным процессом предполагает существование коммуникативных каналов между сторонами спора, позволяющих им осуществлять обмен информацией. Иначе говоря, в конфликте всегда имеется механизм " обратной связи". Этот механизм обеспечивает возможность реализации двусторонних мер реальными или потенциальными участниками конфликта в целях его урегулирования и предотвращения. Если же между участниками конфликтного процесса прекращается обмен информацией, то конфликт перестает быть управляемым. В этом случае " включаются" другие механизмы, генерирующие силы эскалации. Эскалационные процессы могут привести военный конфликт к перерастанию в войну.

Конфликт не предполагает конфронтации абсолютно по всем вопросам. В этом его весьма важная отличительная черта. Противостояние в конфликте стороны в силу этого могут осознать себя не только соперниками, но и зависимыми друг от друга партнерами, Это ощущение позволяет участникам конфликта осознавать всю важность и полезность конструктивных двусторонних мер, направленных на блокирование механизмов эскалации конфликтных отношений. Война же, если она началась, представляет собой процесс, вышедший из-под контроля. Единственным средством, позволяющим контролировать этот процесс, является максимально эффективное (в соотношении с противником) использование своей военной силы с целью уничтожения противника или навязывания ему определенных условий и требований. Но и это средство весьма ненадежно, ибо противостоящие в войне стороны стремятся действовать по максимуму. Это стремление, в свою очередь, инициирует действие сил эскалации, которые постепенно сокращают (а часто и вовсе исключают) какое-либо ограничение в применении военных сил и средств. Таким образом, относительная управляемость конфликтными отношениями участников военного столкновения, как представляется, может выступать устойчивым признаком в идентификации военного конфликта.

В целом необходимо отметить, что проблема исследования военного конфликта является весьма сложной. Теоретические и методологические ориентиры, рассмотренные выше, не претендуют на истину в последней инстанции. Однако они могут быть полезными для продолжения исследований военного конфликта как социального феномена. В научной литературе существует множество гипотез и концепций, каждая из которых предлагает собственные рецепты разрешения социальных конфликтов вообще и военно – политических, в частности. В качестве иллюстрации можно привести весьма интересные разработки, осуществленные в Гетебергском институте социальной экологии (Швеция). Ее авторы сравнивают процесс развития конфликта со спуском по лестнице, различая в нем три фазы. Первая названа ими “От надежды к страху” и включает три ступени.

Первая – “Дискуссия и аргументы”, где, по утверждению шведских исследователей, стороны замыкаются на своих собственных стереотипах. Вторая ступень – “Споры и доведение их до крайности”, когда стороны еще “играют по правилам”, но лишь для того, чтобы показать, как не прав противник. Мышление участников спора становится односторонним, неспособным понимать позиции соперника. Третья ступень – “Время действовать, а не говорить”. Противники демонстрируют твердость своих позиций. Мышление уже не имеет никаких оттенков. Все воспринимается в черно-белом цвете. Прекращаются контакты вербального характера. На первый план выходит проблема интерпретации поведения соперника.

Вторая фаза называется “От страха – к потере облика”. Она также включает три ступени. Четвертая ступень – “Ложные образы”. Представления друг о друге превращаются в стереотипы. Начинается борьба. Пятая ступень – “Потеря облика”. Атмосфера становится все более грозной, атаки сторон друг на друга – все яростнее. Все действия интенсифицируются. Шестая ступень – “Угрозы и власть”. На этой ступени противники готовы использовать всю власть для того, чтобы убрать со своей дороги соперника. Действия участников конфликта находятся на грани контроля.

Третья фаза конфликтного процесса названа шведскими учеными “Потеря воли – путь к насилию”. В рамках этой фазы стороны используют любые средства. На конечной стадии противников не останавливает даже возможность собственной гибели. Эта фаза, как и две предыдущие, также включает три ступени. Седьмая ступень – “Ограниченное разрушение и насилие”. Разум сторон парализован. Ими движет лишь одно стремление – нанести ущерб противнику и заставить его уступить. Восьмая ступень – “Разрушение нервного центра”. На этой ступени разрушение и насилие ужесточаются. Они направлены на “нервный центр противника” (система принятия решений или управляющая система). Девятая ступень – “Тотальное разрушение, включая и саморазрушение”. На этой ступени противники используют всю свою силу. На карту поставлено все.

Шведские авторы приходят в конечно счете к выводу, что вся эскалация конфликта напоминает развитие болезни и представляет собой смертельный процесс. Сила смерти, по их мнению, начинает работать уже на первой ступени, хотя еще в весьма невинной форме. Если сразу же не осуществить диагностику конфликтных отношений и не принять срочных “терапевтических” мер, то опасность, которая на начальных стадиях конфликтного развития представляется не очень значительной, может привести противников к гибели. Диагностика конфликтного процесса, осуществленная учеными из Гетеборга, не только интересна в познавательном плане, но и весьма практична с точки зрения выявления различного рода индикаторов, позволяющих судить об изменении конфликтных отношений. Вместе с тем девять ступеней, ведущих вниз, в небытие, напоминают о “девятом вале” международного шторма, способном погубить все человечество, если его представители не научатся контролировать и направлять использование силы и насилия в международных делах.

ЛИТЕРАТУРА

Арцибасов И.Н., Егоров С.А. Вооруженный конфликт: право, политика, дипломатия. М., 1989.

Бородкин Ф.М., Коряк Н.М. Внимание: конфликт. Новосибирск, 1989.

Бродаль Х. Девять ступеней вниз, или Ссоры – конфликты- войны // Знание – сила. 1991. Ноябрь.

Дмитриева А., Кудрявцев В., Кудрявцев С. Введение в общую теорию конфликтов (Юридическая конфликтология, ч.I). М., 1993.

Здравомыслов А.Г. Социология конфликта. М., 1996.

Исследование международных конфликтов // Международный журнал социальных наук. 1991, № 3.

Кан Г. Об эскалации. М., 1966.

Клаузевиц К. О войне. М., 1994.

Лебедева М.М. Политическое урегулирование конфликтов. М., 1999.

Митчелл К.Р. Прекращение конфдиктов и войн: рациональные оценки и попадания в западню // Международный журнал социальных наук. 1991, №3.

Насиновский В.Е., Скакунов Э.И. Политические конфликты в современных условиях // США: Экономика. Политика. Идеология. 1995, № 4.

Преториус Р. Теория конфликта // Полис. 1991, № 3.

Смульский С.В. Управление социальными конфликтами. М., 1996.

Фукуяма Ф. Конец истории? // США: Экономика. Политика. Идеология. 1990, №5.

Хантингтон С. Столкновение цивилизаций? // Полис. 1994, № 1.

Boulding R. Conflict and Defence: A general Theory. N.Y., 1962.

Coser L. The Functions of Social Conflict (III). N.Y., 1956.

Labow R. Between Peace and War. The Nature of International Crisis. Baltimore, 1981.

ЛЕКЦИЯ ШЕСТНАДЦАТАЯ