Главная страница Случайная страница
КАТЕГОРИИ:
АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника
Изменения в глобальной системе должны оказывать большее влияние на подсистему, чем наоборот.
|
|
14. Основным законом функционирования системы межгосударственных отношений, как и всякой иной сложной системы, является закон динамического равновесия. Нетрудно заметить, что концепция равновесия или, как её ещё называют, " баланса сил" занимает центральное место в истории дипломатии. Концепция " баланса сил" является отражением в сознании объективного закона функционирования систему межгосударственных отношений и может проявляться в двух формах: в виде практической политики " баланса сил" и в виде различных теоретических концепций. Баланс сил, если рассматривать его как общий принцип равновесия системы межгосударственных отношений, присущ всем без исключения историческим её состояниям, включая и нынешний. Иное дело политика " баланса сил", которая связана, как правило, с категорией " соотношения сил", понимаемого и как взаимодействие, и как соотнесение друг к другу жёстко фиксированных, физических единиц " силы". Подобный подход прочно укоренился в научной литературе западных стран вследствие его простоты и кажущейся очевидности. Он стал " визитной карточкой" школы " реальной политики", возникшей в США после второй мировой войны, но впитавшей в себя весь мировой опыт силового подхода к международным, межгосударственным отношениям. Один из основоположников этой школы, Г. Моргентау писал в этой связи: " Государственные деятели и народы могут, в конечном счёте, добиваться свободы, безопасности, процветания или самой власти. Они могут определять свои цели в виде религиозных, философских, экономических или социальных идеалов. Но когда бы они ни стремились к осуществлению своих целей с помощью внешней политики, они всегда делают это, борясь за силу... В мировой политике сила как угроза или потенциал является наиболее важным материальным фактором, образующим политическую силу государства... Борьба за силу универсальна во времени и пространстве ".
Г. Моргентау попытался осмыслить изменяющуюся роль силы в ядерную эпоху, сформулировав четыре парадокса в ядерной стратегии современных государств:
- приверженность к использованию ядерной или иной силы в международных отношениях и боязнь к ней прибегнуть перед лицом всеобщей ядерной катастрофы;
- стремление выработать такую ядерную политику, при которой можно было бы избежать последствий ядерной войны;
- продолжение гонки ядерных вооружений наряду с попытками её остановить;
Проведение политики, опирающейся на союзы, в условиях, когда наличие ядерного оружия сделало эту политику устаревшей. На основе анализа всех четырёх указанных парадоксов он делает общий вывод: " Любая попытка, независимо от её изобретательности и дальновидности, направленная на увязывание ядерной мощи с целями и методами государственной политики, сводится на нет необычной разрушительной силой ядерного оружия", в связи с чем нужно приспосабливать не ядерную мощь к целям и методам государственной политики, а эти цели и методы приспособить к возможностям ядерной мощи, в связи с чем, по его мнению, " нужна радикальная переоценка - психологически мучительная и политически рискованная - традиционных моральных ценностей, методов мышления и привычных форм деятельности".
15. Наблюдающиеся сдвиги в структуре системы современных межгосударственных отношений - только начало её перестройки, которая займёт, по всей вероятности, достаточно длительный срок. С теоретической точки зрения новая система международных отношений вообще и система межгосударственных отношений, в частности, может складываться тремя путями, воплощаться в жизнь в трёх вариантах. Во-первых, как биполярно-антагонистическая модель, где место СССР займёт социалистический Китай. Однако, учитывая все обстоятельства современного мирового развития, подобный вариант складывания новой системы международных отношений следует признать маловероятным или практически невероятным. Во-вторых, как однополюсно-авторитарная модель, где США по своей воле или вынужденно станут заниматься " устройством" мира по собственному разумению и исходя из собственных интересов. В-третьих, как неконфронтационная демократическая система, связанная с явно обозначившейся тенденцией всё большего единения и взаимозависимости народов перед лицом грозных " вызовов истории". И хотя оптимальной может считаться последняя модель, в реальности новая система межгосударственных отношений будет складываться, как проявление в той или иной форме всех вышеперечисленных вариантов, во всяком случае, в переходный период.
16. Новая система международных отношений будет всё более менять свою структуру в сторону укоренения полицентризма, выстраиваемого горизонтально, в отличие от вертикального, иерархического построения прежних исторических моделей. Этот полицентризм в международной жизни будет основываться на многоцентрии мирового развития, признаки которого объективно проявляются уже в наши дни при внешнем доминировании глобализационных моментов;
17. Складывающаяся система международных отношений демонстрирует и другую свою отличительную черту - постепенную дегегемонизацию этих отношений. По всей видимости, крушение биполярного мира положило и конец сверхдержавности как историческому феномену с его гегемонистскими устремлениями. На смену гегемонизму держав и своеволию тех или иных группировок или союзов государств, всегда выступавших символами конфронтации, идут иные формы и методы со-развития народов, интегрированных в модель полицентричного мирового порядка будущего;
18. В современных международных отношениях достаточно чётко прослеживается тенденция замены права " силы" силой международного права. Многие публицисты и политические деятели используют для ее обозначения мысль о том, что в международных делах начался переход от " баланса сил" к " балансу интересов". В прессе, в дипломатии подобное противопоставление (как указание на то, что внешняя политика государств становится всё более сдержанной, склонной к поиску взаимоприемлемых решений) вполне уместно и может быть признано правомерным. Но с теоретической точки зрения такое противопоставление двусмысленно, ибо если " баланс" (" дисбаланс") интересов везде и всегда был глубокой основой политики, то " сила" выступала в таком случае лишь инструментом политики. В действительности же в системе международных отношений происходит не смена формул " баланс сил" и " баланс интересов", а меняются сами эти формулы. Это происходит под воздействием двуединого мирового процесс: с одной стороны, изменяется само содержание понятия сила и ее роли в международных делах; с другой стороны, наблюдаются серьёзнейшие подвижки и в содержании категории " интерес" (" национальный интерес"). Как бы там ни было, но обозримая перспектива развития мира - не ненасильственный мир, а мировой правопорядок, способный создать надёжную систему контроля над насилием в международной сфере, ввести насилие в более цивилизованные, рациональные, социально нравственные формы, чтобы использовать их в интересах человечества. " Иными словами, - пишет Н. А. Косолапов, - " спасение" насилия как одного из способов существования, как незаменимого пока средства регулирования многих общественных процессов, явлений, отношений, требует отказа от крайних форм насилия и в национальном, и в международном масштабах".
19. В складывающейся системе международных отношений по-новому проявляются проблемы национальной и международной безопасности. В наше время международная безопасность как состояние не - войны в отношениях между государствами постепенно трансформируется во внутреннюю безопасность человечества. Если раньше государство, добившееся внутренней стабильности, могло быть уверено, что сможет постоять за себя вовне, то сейчас международная сфера способна сломать любое государство или, наоборот, стать фактором поддержания его внутренней безопасности, по каким-либо причинам не достижимой иными средствами. Происходит размывание границ между внутренней и международной безопасностью отдельного государства, а международная безопасность превращается в объект и предмет заботы всего человечества, решаясь в той или иной степени и на тот или иной срок в глобальной системе;
20. В современной системе международных отношений проявляются и признаки изменения роли основного их субъекта - государства. Некоторые ученые-международники даже объявляют " державную" концепцию международных отношений безнадёжно устаревшей, так как миропорядок, базирующийся на принципе государственного суверенитета, может быть своего рода " смирительной рубашкой" для дальнейшего развития человечества. Действительно, с наступлением постиндустриализма завершается большой исторический цикл, когда государство и цивилизация шли " рука об руку", а возвышение государства служило показателем подъёма цивилизации. Государство-нация в новых условиях уже не способно творить историю, а история если и нуждается в нем, то только лишь как в одном из своих инструментов, механизмов, не более того. Но это отнюдь не означает, что уже в сколько-нибудь обозримом будущем система международных отношений потеряет своё " державное" измерение, а национальное государство уйдёт с исторической арены. Изменятся, по всей видимости, его роль и функции, оно превратится в один из многих субъектов единой системы мировых цивилизаций, но вряд ли исчезнет до тех пор, пока живы будут различные нации и этносы, пока человечество будет основывать свое бессмертие на многообразии рода людского.
Человечество делает в наше время только первые шаги в историческом пространстве, где каждый народ, каждая страна смогут найти себе достойное место для самоидентификации, выбрать и реализовать собственный путь в общее будущее человечества. Этот новый мир предполагает национально-государственный, расово-этнический, социально-экономический, социокультурный, религиозный, политический и все иные формы общественного плюрализма. И " обслуживать" такой многообразный процесс развития должна будет новая система международных отношений, абрисы и первые элементы которой возникают и проходят " обкатку" в нашем современном мире.
ЛИТЕРАТУРА
Каплан М. Система и процесс в международной политике / Теория международных отношений. Хрестоматия. М., 2002.
Мунтян М.А. О параметрах становящейся мировой системы // Международни отношения (София, Болгария). 1995. №4.
Мунтян М.А. Россия и становление новой системы международных отношений // Обозреватель. 1993. № 10.
Мунтян М.А. Система международных отношений и тенденции ее эволюции / Проблемы глобальных и региональных интеграционных процессов. Сб. ст. М., 1996.
Система, структура и процессазвития современных международных отношений / Под. ред. В.И. Гантмана. М., 1984.
Янг О.Р. Политические разрывы в международной системе / Теория международных отношений. Хрестоматия. Научный ред. П.А. Цыганков. М., 2002.
Braillard Ph. Theorie de systemeset relations internationales. Р., 1977.
Loard E. Types of International Society. N. Y., 1976.
ЛЕКЦИЯ ДВЕНАДЦАТАЯ
ТРИ “ВЕЛИКИХ ДИСКУССИИ” В ТМО
I. Различные подходы к изучению международных отношений, приведшие к формированию многочисленных парадигм, привели к острым теоретическим спорам. В международно-политической науке принято выделять три ьактх дискуссии. Первая дискуссия возникает в 1939 г. в связи с выходом в свет книги английского ученого Эдварда Карра “Двадцать лет кризиса”. В ней с позиций политического реализма были подвергнуты критике основные положения идеалистической парадигмы. Реалисты Ганс Моргентау (Morgenthau H. Politics among Nation. The Struggle for Power and Peace. N. Y., 1948) и его сторонники после второй мировой войны выступили инициаторами продолжения этой дискуссии. В новых исторических условиях победа реалистов над идеалистами казалась бесспорной.
Второй “большой спор ” был начат в 50-е годы ХХ в. и приобрел особый накал в 60-е, когда модернисты, сторонники новых подходов и методов исследования международных отношений, подвергли резкой критике постулаты политического реализма. Ученые нового поколения (Куинси Райт, Мортон Каплан, Карл Дойч, Дэвид Сингер, Калеви Холсти, Эрнс Хаас и др.) выступили за применение при изучении МО научного инструментария, методов и методик, заимствованных из точных наук. “ Модернисты ” фактически не подвергали сомнению теоретические позиции своих оппонентов, они сосредоточились на методологической стороне науки. Вот почему, несмотря на внешне непримиримый тон, участники дискуссии в конце спора пришли к взаимному согласию, что в исследованиях международных проблем необходимо сочетать “традиционные” и “научные” методы.
В центре третьего “большого спора ”, начавшегося в конце 70-х – начале 80-х годов и фактически не завершенного до настоящего времени, оказалась роль государства как участника МО, значение национального интереса и силы для понимания сути происходящего на мировой арене. Сторонники различных теоретических течений, которых условно можно назвать транснационалистами (Роберт Кохэн, Джозеф Най, Йел Фергюсон и др.), продолжая традиции теории интеграции (Дэвид Митрани) и взаимозависимости (Эрнст Хаас, Дэвид Моурс) выдвинули идею: политический реализм и свойственная ему этатистская парадигма не соответствуют характеру и основным тенденциям международных отношений, они должны быть отброшены. Многообразие участников, видов взаимодействий и их каналов, по их мнению, вытесняют государство из центра международного общения, трансформируя МО из межгосударственных в транснациональные. Под влиянием транснационалистов в международно-политической науке появляется ряд новых теорий, в частности, концепции глобализации, регионализации и т.д. Вместе с тем различия, по которым расходятся основные парадигмы, продолжают сохраняться. Большинство исследователей продолжают исходить из того, что государства остаются главными участниками международных отношений.
II. Недостатки, присущие парадигмам, а также отрицательное влияние межпарадигмальных споров на ТМО послужили причиной разработки в ее рамках новых исследовательских направлений – постмодернизма, международной экономической политики, социологии международных отношений, французской школы МО.
Постмодернизм не представляет собой отдельной научной школы или единого подхода к международным отношениям. Его приверженцы (Дж. Дер Дериан, М. Уолцер, Р. Шапиро, Р. Эшли и др) настаивают на том, что рационализм, на котором построена современная наука, является далеко не лучшим подходом к осмыслению МО. По их мнению, МО – результат и процесс политических и иных действий, и в то же время продукт нашего познания, присущих ему исследовательских средств, используемого языка, зависят от интерпретации соответствующих текстов. Постмодернисты отказывают в праве на существование всяких концептуальных теоретических построений, считают неправомерным возвратом к рационализму создание любого категориального аппарата. Их главное убеждение состоит в том, что МО, как и вся социальная реальность, - это результат наших собственных мыслей и действий, что они не существуют сами по себе, независимо от нашего познания и используемых методов. Поэтому парадигмы, тории, понятия, методологии являются не столько инструментами познания, сколько инструментами конструирования международной реальности, они не столько отражают, сколько создают международные факторы, события, нормы и процессы.
Постмодернизм оказал влияние на ТМО, вызвав к жизни постклассические версии либерализма, реализма и марксизма, которые отказываются:
а) от жестких границ между эмпирическими и нормативными исследованиями;
б) от анализа МО как неизменного и фиксированного объекта;
в) от рассмотрения существующих институтов и норм как неизменной данности;
г) от поисков причинности и рациональных объяснений в теории международных отношений.
Общими для большинства постклассических теорий являются:
- неприятие государства как центрального звена МО (для постмодернистов государство и национальные интересы – это всего лишь своего рода метафоры);
- все более критическое отношение к понятиям “суверенитет”, “территория”, “границы”;
- переосмысление понятия “безопасность” терминах личностных ощущений и переживаний угроз;
- перенос центра тяжести в объяснении международных отношений на культурно-цивилизационные аспекты, анализ идентичностей и т.п.
Социология международных отношений (СМО) – исследовательское направление, приверженцы которого не связывают себя с той или иной парадигмой. СМО представляет собой совокупность наиболее распространенных социологических подходов к исследованию МО. Их специфика заключается в акцентировании в международных отношениях не интересов акторов, а ценностей, норм, культурных особенностей, традиций и идей. В СМО наиболее влиятельными считаются конструктивизм и французская школа.
Конструктивизм может быть рассмотрен в двух вариантах:
а) неоклассический (Дж. Рагги, Ф. Кратохвил, И Адлер и др.), который включает в себя неоидеализм (А. Вендт, Д. Дреслер), социологический институционализм (М. Финнемор, Л. Мейер), коммунитаризм (К. Браун, Р. Джексон), критическую теорию (Р. Кокс, Н. Герас);
б) постмодернистский (Р. Эшли, Дж. Дер Дериан, Р. Уокер), который складывается из феминистских теорий (Ж. Эльстайн, А. Тикнер), неоидеализма А. Вендта и т.д.
При всей своей внутренней разнородности конструктивизм имеет и общее содержание:
- главными объектамианализа МО являются государства;
- ключевые структуры в межгосударственной системе рассматриваются не столько как материальные, сколько как интерсубъектные;
- идентичности и интересы государства считаются в значительной степени сконструированными этими структурами, а не человеческой природой или внутренней политикой государства.
Конструктивисты настаивают:
а) на взаимном создании друг другом мирового общества и его составных частей (прежде всего государства);
б) на преемственности в эволюции международной системы, которая способна претерпевать и революционные перемены;
в) на зависимости картины международных отношений не только от происходящих здесь процессов и взаимодействий, но и от концептуализации этой картины, от взгляда на нее.
Французская школа (Б. Бади, Д. Биго, М.К. Смутс, Ф. Шарийон) подчеркивает важность анализа тех сдвигов в МО, которые обусловлены расширением числа их акторов, усилением взаимозависимости современного мира возрастающего влияния на него процессов глобализации. Среди них как главные выделяются:
- подрыв государственного суверенитета расщеплением лояльности индивида между тремя относительно самостоятельными сферами – государством, транснациональными и социокультурными сетями;
- влияние новых акторов международных отношений на их структуру, участников, конфликты между ними;
- размывание граней между внешней и внутренней политикой, международными и внутриобщественными отношениями;
- участие государствав разрушении главных принципов, составляющих основу его легитимности – суверенитета, территориальности, политического представительства, в результате чего вся система МО подвергается серьезным испытаниям и дестабилизации.
Основное содержание международной политэкономии (МПЭ). В ее становлении важную роль сыграл журнал “ Internationak Organization ”, опубликовавший в 1975 г. тематический номер “Мировая политика и международная экономика”. С точки зрения известного специалиста в области МПЭ Р. Гилпин, предмет ее исследований связан с тремя принципиальными вопросами:
- о причинах и следствиях возникновения глобальной рыночной экономики: подчиняется ли функционирование рынка своей внутренней логике или оно зависит от государственного регулирования?;
- о диалектике экономических и политических изменений: в какой мере экономическая нестабильность может повлечь за собой политические потрясения? Как соотносятся стремление государства к сохранению своего суверенитета и глобализация способов экономического регулирования?;
- о политических путях вступления государств в процесс глобализации: какими средствами располагает государство для контроля рынка и какие стратегии имеет в своем распоряжении рынок (вернее, те силы, которые выступают от его имени) для преодоления или обхода государственных ограничений?
C. Cтрендж рассматривает основной вопрос МПЭ - о соотношении государства и рынка, - через структурное понимание власти. Власть ею уподобляется четырехграннику, стороны которого представляют собой структуры производства, безопасности, знания и финансов. Каждая сторона, соприкасаясь с другими, оказывается в положении тесной взаимосвязи, что влияет на отношение власти и рынка. В настоящее время, по мнению Стрэндж и других исследователей, власть над обществами и экономиками переходит от государств к транснациональным корпорациям, фирмам и банкам. Транснациональные предприятия и организации конфисковали у государства функции социального управления, обеспечения занятости, условий труда и его оплаты, подорвали роль государства в обеспечении безопасности и в целом его монополию на насилие. Однако, как они полагают, это не значит, что можно прогнозировать исчезновение государств или их полное подчинение транснациональным структурам, ибо соотношение сил между институционально-политической и экономической властью – величина переменная, и сегодняшняя ситуация, складывающаяся не в пользу государства, вряд ли будет длиться вечно.
ЛИТЕРАТУРА
Булл Х. Теория международных отношений: пример классического подхода / Теория международных отношений. Хрестоматия. М., 2002.
Васкез Дж.Ф. Постпозитивистское течение: реконструирование научного подхода и теории международных отношений в эпоху критики классического рационализма / Теория международных отношений на рубеже столетий. М., 2002.
Карр Э. Х. Двадцать лет кризиса: 1919-1939. Введение в изучение международных отношений / Теория международных отношений. Хрестоматия. Научный редактор П.А.Цыганков. М., 2002.
Кларк Г.И., И Сон Л.Б. Достижение всеобщего мира через мировое право. Два альтернативных плана / Теория международных отношений. Хрестоматия…М., 2002.
Косолапов Н.А. Теоретические исследования международных отношений (современное состояние науки) // МЭиМО. 1998. №2.
Линклейтер Э. Неореализм в теории и на практике / Теория международных отношений на рубеже веков. М., 2002.
Мунтян М.А. Теоретические подходы к внешнеполитической концепции Российской Федерации / Проблемы реформирования России. Сб. ст. М., 1996.
Мунтян М.А. Взаимозависимость как противоречивое единство современного мира / Некоторые вопросы теории международных отношений. С. ст. М., 1994.
Най Дж. С. Взаимозависимость и изменяющаяся международная политика // МЭиМО. 1969. №12.
Най Дж.С.-мл., Кохэн Р. (ред.). Транснациональные отношения и мировая политика / Теория международных отношений. Хрестоматия… М., 2002.
Kaplan M. F New Great Debate: Traditionalisme versus Science n International Relations. // World Politics. 1966. Vol. XIX.
Knutsen T. I. A History of International Relations Theory. An Introduction. N. Y., 1992.
ЛЕКЦИЯ ТРИНАДЦАТАЯ
ОБЩИЕ И ЧАСТНЫЕ ТЕОРИИИ МЕЖДУНАРОДНЫХ ОТНОШЕНИЙ
I.Наиболее общей, или “большой”, теорией в международно-политической науке принято считать ТМО в целом. Она дает лишь панорамное видение международных отношений как разнородной совокупности, конгломерата всех сосуществующих, но имеющих порой друг с другом мало или даже ничего общего, теоретических взглядов на их природу и характер, и не может в этой связи считаться метатеорией. Тем не менее, показывая сильные и слабые стороны общих и частных теорий, ТМО позволяет более или менее осознанно ориентироваться в мире международной политики.
На роль общих теорий претендуют и парадигмы, так как считают объектом своего рассмотрения весь комплекс международных отношений. Однако на самом деле каждая из них описывает в присущих ей терминах одну или несколько сторон этого комплекса: несколько упрощая, можно утверждать, что для реализма МО сводятся, в конечном счете, к силовой политике и конфликтам, для либерализма – к взаимозависимости многообразных субъектов, для радикализма – к противоречиям мирового капитализма. С теми или иными оговорками на роль общих теорий могут выдвигаться:
1. Теория глобальной международной системы. Акторами данной системы являются государства, которые:
а) взаимодействуя друг с другом, формируют ее структуру;
б) указанные взаимодействия сводятся преимущественно к конфликтам, войнам, дипломатическим маневрам, обменам товарами, идеями и технологиями;
в) влияние системы на поведение государств детерминируется небольшим количеством великих держав, от отношений между которыми зависят характер и состояние всей международной политики;
г) роль малых и средних государств, а тем более негосударственных участников МО в международных взаимодействиях настолько незначительна, что можетигнорироваться;
2. Теория международного общества, которая также не интересуется “акторами вне суверенитета” (Дж. Розенау так назвал негосударственных участников МО). Международное общество не охватывает всю систему межгосударственных отношений, в его состав входят лишь государства, объединяемые интересом сохранения и развития общих для всех них правил и созданных ими институтов. Условиям данной теории в современном мире отвечают только страны ЕС и в меньшей мере – западные государства в целом;
3. Теория мирового (глобального) общества, в которой исходным пунктом всех положений выступает не государство, а частные акторы, неправительственные организации и, в конечном итоге, население планеты. Согласно этой теории, мировое сообщество идентифицируется развитием глобальных кризисов – социально-экономических, политических, экологических, которые влекут за собой возникновение общих интересов и осознание единой идентичности. В соответствии с подобной оптикой государства, цивилизации и культуры должны рассматриваться как части целостного, общемирового, комплекса общественных отношений. Такой комплекс, как утверждают сторонники указанной теории, все более заметно приобретает черты самоуправляющегося планетарного гражданского общества.
II. Частные теории международных отношений бывают межпарадигмальными и парадигмальными. К первым относятся теории, содержание которых обусловлено вопросами, в одинаковой степени представляющими интерес и для реализма, и для либерализма, и для радикализма, такими, как исследования безопасности, конфликтов и сотрудничества. Вторые более тесно “привязаны” к той или иной парадигме. К ним относятся, к примеру:
а) реалистские теории баланса сил, баланса угроз, зрелой анархии, конфликта цивилизаций;
б) либеральные теории взаимозависимости, демократического мира, гуманитарной интервенции, международных режимов;
в) радикалистские теории зависимости, несимметричной взаимозависимости, антигегемонистского блока.
1. Теория баланса угроз возникла в конце 80-х годов ХХ века, когда С. Уолт предпринял попытку развить и усовершенствовать теорию баланса сил. Если теория баланса сил исходит из реакции государств на возможную разбалансировку системы МО в связи с появлением нового сильного государства или коалиции государств, то теория баланса угроз – из реакции государств на отсутствие баланса угроз. В этих случаях государства формируют союзы или увеличивают свои внутренние усилия с целью уменьшить свою уязвимость. “ Это тонкое, но важное различие, - считает С. Уолт. – Теория баланса угроз улучшает теорию баланса сил с помощью предоставления большей объяснительной силы одинаково скупым положениям. Используя теорию баланса угроз, мы можем понять те события, которые нельзя объяснить, сосредоточивая внимание только на распределении совместных возможностей”. Он иллюстрировал свою теорию на примере СССР. По его мнению:
- Советский Союз воспринимался большинством граничивших с ним государств как значительная угроза потому, что он был самым большим и могущественным на евразийском континенте;
- советская военная доктрина акцентировала внимание на преимуществах и ценности наступления, что отчасти объяснялось невыгодным географическим положением СССР. Однако каким бы ни был мотив, эта позиция увеличивала изоляцию СССР, ибо Страна Советов воспринималась другими государствами как угроза, и способствовала сплоченности союза, который возник против него;
- известные попытки запугивания Запада со стороны И.В. Сталина и Н.С. Хрущева воспринимались Западом как осознанная агрессивность намерений, также несущих в себе угрозу. Результатом стала сплоченная стратегия Запада, направленная на изоляцию и сдерживание СССР, со всеми известными последствиями.
2. Теория “гуманитарного вмешательства” исходит из выявившегося противоречия между принципами невмешательства во внутренние дела суверенных государств и обязательства членов ООН уважать неотчуждаемые права человека. С точки зрения сторонников этой теории (Л. Эксуорси, В. Зартман, Л. Риннер и др.), глобализация мирового развития и меняющийся характер вооруженных конфликтов выдвинули в центр международных отношений права человека. Новые гражданские конфликты и массовые нарушения прав человека, рост насильственных преступлений, распространение наркотиков, терроризм, деградация окружающей среды требуют, как считает Л. Эксуорси, опровержения гипотезы, согласно которой безопасность индивидов вытекает из безопасности государства, и разработки новой стратегии, имея в виду шесть ее составляющих:
- для защиты безопасности человека можно использовать и принудительные меры, как это было в Боснии и Косово;
- стратегию безопасности государства и международной безопасности следует развивать, учитывая их человеческие издержки;
- политика безопасности должна быть гораздо существеннее интегрирована в стратегию поддержки прав человека, демократии и развития;
- поскольку проблемы, угрожающие безопасности человека, имеют транснациональную природу, только многостороннее сотрудничество позволяет всех международных акторов позволяет найти эффективные решения в этой области;
- эффективность решений зависит от оперативной координации усилий разных акторов, включая политических переговорщиков, “голубые каски”, наблюдателей за правами личности и ответственных за гуманитарную помощь;
- возрастающую роль в продвижении безопасности человека должны играть неправительственные организации – организации гражданского общества.
По мнению сторонников теории гуманитарного вмешательства, приоритет безопасности человека по сравнению с национальной безопасностью должен привести к выработке Советом Безопасности ООН норм, определяющих пространство и пределы права на вмешательство во внутренние дела суверенных государств. До тех пор, пока эти нормы не выработаны, в случае, если СБ по каким-то причинам не принимает решения о гуманитарном вмешательстве, то ответственность за него могут взять на себя западные государства, располагающие для этого политической волей и необходимыми механизмами.
Теория гуманитарного вмешательства, если предпринимаемые на ее основе действия не легитимизированы СБ ООН, вступает в противоречие со многими положениями международного права.
3. В теории международных режимов центральное место занимает проблема международного сотрудничества. Появление новых акторов МО и их взаимодействия зачастую не связаны с существующими международными институтами и не регулируются международным правом. Поэтому в МО появляются правила, регулирующие взаимные действия как государств, так и негосударственных субъектов в сферах мировой торговли, экологии, прав человека и т.д. Международные режимы и представляют собой совокупность правил, норм, принципов и процедур принятия решений в каждой из таких сфер.
Считается, что международные режимы:
а) смягчают последствия международной анархии для государств, побуждая к децентрализованному осуществлению соглашений;
б) являются надежным средством получения более полной информации о поведении других участников режима;
в) способствуют снижению издержек сотрудничества и сокращают препятствия на его пути.
Чаще всего государства создают международные режимы путем соглашения о принципах, нормах и правилах, которые они намерены соблюдать при принятии решений в спорных вопросах. Государства, формируя или присоединяясь к режиму, обязуются соблюдать определенные ограничения относительно использования своих суверенных прав в обмен на то, что другие сделают то же самое. В целом теория международных режимов обогатила анализ сотрудничества государств и негосударственных акторов в рамках конкретных регионов, открыла еще один путь решения спорных международных вопросов на основе взаимных договоренностей.
4. Теория антигегемонистского блока опирается на мир-системный анализ И. Валлерстайна и теорию уровней соотношения сил, разработанную в свое время А. Грамши. Согласно теории антигегемонистского блока, в современном мире происходит углубление неравенства между теми странами и народами, которые пользуются плодами глобализации и перехода от фордизма к постфордизму в организации труда, и теми, которые испытывают на себе негативные последствия этих процессов в силу своей исключенности из мировой экономики. Полюс обездоленных представлен в этом случае теми, кто не имеет постоянной занятости, живет на социальные пособия, и т.д. Политический уровень соотношения сил рассматривает вопрос о внесении сознания в среду современных париев глобализации. Решение этой задачи, связанной с формированием антигегемонистского блока, способного противостоять узурпаторам плодов глобализации выпадает на долю тех, кто считается “органическими интеллектуалами” (А. Грамши) и способны объединить различные группы трудящихся вокруг стратегии альтернативного будущего. Наконец, еще один уровень – это соотношение военных сил с точки зрения степени моральной солидарности или разобщенности людей. Теория антигегемонистского блока исходит из убеждения, что без высокой морали масс невозможна борьба против доминирующей власти ни в национальном, ни в мировом масштабе.
Стратегия антигегемонистского блока нацеливает на борьбу против современной модели глобализации, разрушение которой откроет возможность создания альтернативной глобальной экономики, допускающей ее регулирование в интересах большинства населения земного шара и ненасильственное разрешение возникающих в этой сфере конфликтов.
ЛИТЕРАТУРА
Валлерстайн И. Анализ мировых систем: современное системное видение мирового сообщества // Социология на пороге XXI века: новые направления исследований. М., 1998.
Вендт А. Четыре социологии международной политики // Международные отношения: социологические подходы. М., 1998.
Кларк Г.И., Сон Л.Б. Достижение всеобщего мира через мировое право. Два альтернативных проекта / Теория международных отношений. Хрестоматия. М., 2002.
Международные отношения: социологические подходы. М., 1998.
Моргентау Г. Политические отношения между нациями: борьба за власть и мир / Теория международных отношений. Хрестоматия. М., 2002.
Най Дж. С., Кохэн Р.О. (ред.). Транснациональные отношения и мировая политика / Теория международных отношений. Хрестоматия. М., 2000.
Сандерс Д. Международные отношения: неореализм и неолиберализм // Политическая наука: новые направления. М., 1999.
Торкунов А.В. (ред.). Современные международные отношения. М., 2000.
Тюлин И.Г. Исследование международных отношений в России: вчера, сегодня, завтра // Космополис. 1997.
Цыганков П.А. Теория международных отношений. М., 2002.
Boldwin D.A. Neorealism and Neolibtralism. The Contemporary Debate. N.Y., 1993.
Boutoul G. Traite de polemologie. Sociologie des guerres. Р., 1970.
Gilpin R. The Political Economy of International Relations. Princeton, 1987.
Smouts M.-С. Les nouvelles relations internationals. Pratiques et Theories. H/? 1996.
Waltz K. Theory of International Politics. N.Y., 1979.
ЛЕКЦИЯ ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
УЧАСТНИКИ МЕЖДУНАРОДНЫХ ОТНОШЕНИЙ
I. В международно-политической науке сложились несколько терминов, обозначающих изучаемые ею действующие лица:
субъект – индивид, группа, класс, общность людей, взаимодействующих друг с другом по поводу и/или при помощи того или иного объекта;
актор – любой авторитет, любая организация, любая группа и даже любой индивид, способные играть определенную роль, оказывать влияние в сфере международных отношений (Ф. Брайар, М.П. Джалили). Б. Рассет и Х. Старр отмечают: а) термин “актор” отражает широкий спектр взаимодействующих общностей и является достаточно всеобъемлющим; б) все, кто использует этот термин, акцентирует поведение тех или иных общностей в международных делах; в) этот термин помогает понять то, что разные акторы играют разные роли, некоторые из них занимают авансцену и являются “звездами”, тогда как другие остаются не более чем статистами или членами хоровой группы, и, тем не менее, только все они вместе взятые создают законченный спектакль на мировой сцен е.
II. М. Каплан различает три типа международных акторов: национальный (суверенные государства); транснациональный (региональные международные организации, например, НАТО); универсальный (всемирные организации, например ООН). Ф. Брайар и М.Р. Джалили добавляет к этим трем типам четвертый – так называемых потенциальных акторов (национально-освободительные движения, региональные и локальные общности).
III. Государство как основной участник МО. В пользу этого утверждения свидетельствует то, что:
- внешняя политика государств определяет характер международных отношений;
- государство является главным субъектом международного права;
- деятельность и даже существование международных организаций, других участников международных отношений в значительной мере зависит от того, как к ним относится государство;
- государство и в настоящее время является универсальной формой политической организации человечества. Если в XV веке существовало 5-6 государств, в 1900-м году – 30, в 1945 г. членами ООН стали 60 стран, в 1965 г. в этой организации состояло уже 100 государств, в 1992 г. – 175, 1996 – 185.
Одной из решающих в понимании сущности государства является категория “национально-государственный суверенитет”, которая самовыражается в двух формах - внешней и внутренней. Речь идет, с одной стороны, о свободе государства самостоятельно избирать свой путь развития, политического режима, законодательства и т.д. А с другой – о невмешательстве государств во внутренние дела друг друга, о их равенстве и независимости. Развитие мировой политической системы в конце ХХ – начале XXI веков бросило серьезный вызов государственному суверенитету, так как происходит его эрозия. С этим следует согласиться, если вслед за С.Д. Краснером иметь в виду суверенитет вестфальского типа, под которым американский исследователь понимал такую политическую организацию, когда внешние факторы фактически не могут воздействовать на внутреннюю политику вообще, а если и могут, то крайне ограниченно. Поэтому правильно было бы говорить не об исчезновении суверенитета вообще, а скорее об изменении ег содержания в связи с процессом фактического перехода части функций государства к другим акторам. В обозримом будущем вряд ли следует ожидать минимизации роли как государственного суверенитета, так и самого государства, о чем еще недавно весьма охотно писали некоторые американские авторы. Сейчас и в США господствует точка зрения, согласно которой суверенное государство продолжает существовать, несмотря на все вызовы, которые оно испытывает именно потому, что как политическая структура способна мобилизовать огромные материальные и человеческие ресурсы в ответ на “вызовы истории”. Государство остается основной формой политической организации современного общества, главным актором на мировой арене. Но одновременно оно изменяется и развивается, адаптируется к новым условиям и приспосабливает их к себе. Не исчезает, а лишь видоизменяется и наполнение понятия “государственный суверенитет ”. Основная проблема здесь заключается в том, по какому пути пойдет это развитие, как государство будет взаимодействовать с другими участниками мировой политической системы, которые все отчетливее заявляют о себе.
IV. Принцип суверенитета национальных государств. Он приводил и сейчас продолжает приводить к неоднозначным последствиям в сфере международных отношений:
а) каждое государство вынуждено так или иначе сочетать в своей внешней политике достаточно противоречивые функции: оно может стремиться к территориальной экспансии и озабочено защитой своего территориального пространства, нарушать интересы другого государства и тщательно оберегать свои, выступать в защиту мира и укрепления солидарности в международных отношениях и готовить аннексию считающейся своей территории другого государства;
б) каждое государство стремится к обеспечению собственной безопасности. Однако в условиях “плюрализма суверенитетов” возникает одна из самых сложных и животрепещущих проблем – так называемая дилемма безопасности. Она состоит в том, что увеличение безопасности одного из государств может рассматриваться как небезопасность для другого и вызывать с его стороны соответствующие реакции – от гонки вооружений до “превентивной войны”;
в) хотя формально в МО все государства равны, но “некоторые из них равны больше чем другие” (Б. Рассет и Х. Старр). Формально-юридическое их равенство не может отменить того обстоятельства, что они различаются по своей территории, природным ресурсам, экономическому потенциалу, социальной стабильности, вооружениям и т.д. Эти различия резюмируются в неравенстве государств с точки зрения их национальной мощи.
V. Международная стратификация государств. Различаются сверхдержавы, великие державы, средние державы, малые государства и микрогосударства.
Cверхдержавы выделяются по следующим признакам: а) способность к массовым разрушениям планетарного масштаба; б) способность оказывать влияние на жизнь всего человечества; в) невозможность потерпеть поражение от любого другого государства или их коалиции, если в такую коалицию не входить другая сверхдержава.
Великие державы оказывают существенное влияние на мировое развитие, но не господствуют в международных отношениях. Они нередко стремятся играть мировую роль, однако реальные возможности, которыми они располагают, ограничивают их роль либо определенным регионом, либо отдельной сферой международных отношений а уровне региона
Средние державы обладают прочным влиянием в своем ближайшем окружении. Это отличает их от малых государств, влияние которых является слабым.
Малые государства вместе с тем должны обладать достаточными средствами для сохранения своей независимости и территориальной целостности.
Микрогосударства в принципе не могут защитить свой суверенитет собственными силами. Таковыми считаются государства, население которых не превышает 1-2 миллионов человек.
VI. Межправительственные организации (МПО). Они создаются государствами на основе международных договоров для реализации общих целей и действуют согласно уставным документам. МПО возникают в XIX веке, но их расцвет приходится на век ХХ, особенно на его вторую половину. В 1900 г. было всего 30 МПО, в 1985 году их стало 378, к 1997 году это число уменьшилось до 258, а в 1999 году их насчитывалось 251.
МПО могут быть универсальными, в которые могут входить любое государство мира (ООН), универсальные же организации, но с фиксированным членством (Группа восьми), региональные, в которых членство жестко ограничивается (Организация африканского единства, Организация американских государств). Некоторые МПО называют межправительственными организация (таковыми являются специализированные учреждения ООН – Международная организация труда (МОТ), Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ), Международное агентство по атомной энергии (МАГАТЭ) и др.).
МПО многими исследователями воспринимались еще в недалеком прошлом как своеобразные “проводники” политики государств, их создавших. Однако постепенно становилось очевидным, что эти организации начали играть вполне самостоятельную роль, стали сами оказывать серьезное влияние на международные отношения. Р. Кохэн и С. Хоффманн выделяют шесть основных функций, которые выполняют или могут выполнять современные межправительственные организации:
- через МПО государство осуществляет политическое влияние на международные процессы;
- МПО служат местом согласования интересов различных государств путем переговоров;
- одни международные организации используются для ослабления других или взаимодействия с ними (Франция, например, стремится к усилению ЕС в области безопасности и снижению в этой сфере роли НАТО);
- МПО используются государствами для информирования других о своих планах и целях;
- документы, принимаемые МПО, служат некими ориентирами для государств, которые входят в них, для выработки собственной политики.
VII. Дискуссии о направлениях трансформации МПО. Окончание “холодной войны” и крушение биполярной СМО выдвинула в качестве актуальной задачу преобразования МПО, так как изменилась международная среда, в которой они функционировали. В начавшейся дискуссии выделялись следующие наиболее важные моменты:
- изменения на мировой арене после крушения СССР и системы реального социализма, превращения Германии и Японии в экономических гигантов сделали актуальной реорганизацию ООН и ее Совета Безопасности;
- развитие МПО нередко сопровождалось излишним кадровым ростом и бюрократизацией их аппарата, в результате чего межправительственные организации становились малоэффективными;
- по мере увеличения общего количества МПО и развития каждой организации в отдельности все острее становилась проблема согласования деятельности множества комитетов и комиссий, занятых сходными вопросами;
- проблема необходимости участия всех заинтересованных стран в решении вопросов, которыми занимается международная организация, может быть проиллюстрирована на примере Лиги Наций: вопросы не решаются, когда те или государства не вступают в организацию или исключаются из нее;
- неоднородность потенциала членов международной организации, когда одни государства обладают большими политическими или финансовыми возможностями, чем другие. Отчасти данная проблема решается созданием коалиции государств для согласования действий в целях усиления своего влияния;
- вопрос об исполнении решений межправительственных организаций также решается не всегда однозначно, что вызывает дискуссии относительно эффективности деятельности МПО.
VIII. Неправительственные участники МО. Среди неправительственных акторов, оказывающих наибольшее воздействие на СМО, обычно выделяют международные неправительственные организации, транснациональные корпорации и внутригосударственные регионы.
1. Международные неправительственные организации (МНПО) весьма активны и влиятельны в современном мире. К ним относят организации, которые учреждены не на правительственной основе и действуют не только в рамках одного государства (поэтому их часто называют транснациональными). Первые МНПО возникли в XIX веке, но проявление их реального влияния на МО и численный рост приходится на вторую половину ХХ столетия. В 1900 г. их насчитывалось 69, на рубеже ХХ и XXI веков – 27 тысяч. Их деятельность (Гринпис, Пагуошское движение и др.) способствовала созданию новых международных режимов, разработке новой повестки дня для решения глобальных проблеми демократизации мира. Многие МНПО пользуются значительной поддержкой населения, что позволяет им действовать весьма активно. Согласно французским данным, в этой стране неправительственным организациям доверяют в 5 раз больше людей, чем правительству, и в 9 раз больше по сравнению со средствами массовой информации.
2. Транснациональные корпорации (в ряде случаев используется и другой термин – мультинациональные или межнациональные организации - МНК) – весьма значимый, видный участник СМО. ТНК представляют собой бизнес-структуры, деятельность которых в значительной степени распространяется на несколько стран. В отличие от правительственных и неправительственных международных организаций, ТНК работают с целью получения прибыли. По оценкам ООН, в конце ХХ в. в мире насчитывалось более 53 тысяч транснациональных компаний. Около 90% всех ТНК базируются в развитых странах северного полушария. В 1998 г. “Дженерал Моторс” произвела продукции на 161, 3 млрд. долл., что превышло ВВП Греции (137, 4 млрд.), Израиля (96, 7 млрд.), Ирландии (59, 9 млрд.), Словении (19, 5 млрд.), Никарагуа (9, 3 млрд.). На начало 1999 г. 20 крупнейших транснациональных банков имели в своем активе сумму, превышавшую 425 млрд. долл. Финансовые рычаги, которыми располагают транснациональные корпорации, позволяют им действовать весьма эффективно и на международной арене. Деятельность ТНК в этой сфере имеет как позитивную (развитие мировой торговли, создание рабочих мест в развивающихся странах, развитие процессов демократизации мира, внедрение процедур мирного разрешения конфликтов, подготовка национальных кадров), так и негативную (подрыв национального суверенитета слаборазвитых государств, готовность к сотрудничеству с репрессивными режимами в развивающемся мире, интерес к сохранению в них дешевой рабочей силы, размывание национальной культуры путем внедрения своих культурных ценностей, усиление разрыва между уровнями развития богатых и бедных стран) стороны.
3. Внутригосударственные регионы (административно-государственные образования государств – кантоны, федеральные земли, штаты) становятся все более заметными участниками СМО. Внутригосударственные регионы становятся все более значимым фактором европейского строительства, что привело к появлению такого понятия, как “Европа регионов”. В “Концепции внешней политики РФ” подчеркнуто, что “субъекты Российской федерации развивают свои международные и внешнеэкономические связи в соответствии с Конституцией РФ, Федеральным законом “О координации международных и внешнеэкономических связей субъектов РФ” от 2 декабря 1998 г. и другим законодательным актам.
IX. Изменение количества и качества участников СМО. Указанные перемены вызвали серьезные следствия в сфере международных взаимодействий:
- во-первых, возникает острая проблема ответственности международных акторов за их действия на мировой арене. Одни из них, руководствуясь только своими интересами, порой мало задумываются о возможных побочных результатах (экологических или социальных), особенно если изначально ставят перед собой краткосрочные цели, после чего уходят с международной арены. В других случаях международные участники ставят перед собой даже деструктивные цели (например, международные террористические организации). И.И. Кузнецов пишет о том, что негосударственные акторы не всегда осознают эту ответственность в полной мере, выступая в международных отношениях как участники с ограниченной ответственностью;
- во-вторых, сложность взаимосвязей участников СМО, которые трудно проследить и просчитать, порождают неопределенность. В результате, по мнению В. Гавела, мы живем в мире, где все возможно и почти ничто не является установленным;
- в-третьих, множественность участников СМО обусловила и так называемый парадокс участия, сформулированный М. Николсоном. Его суть сводится к тому, что чем меньше участников на международной арене и чем больше они однородны, тем предсказуемее их действия и последствия этих действий. Данный факт особенно негативно сказывается в настоящее время на проблеме безопасности;
- в-четвертых, сложность, запутанность, отсутствие согласованности и подчинения действий даже в рамках одного актора, государства – еще один феномен современного мира. Можно привести конкретные примеры, когда власти той или иной страны признавали, что они не контролировали свои вооруженные подразделения и т.п.
ЛИТЕРАТУРА
Аллан П. Сложность, случайность и индивид в теории международной политики // Индивиды в международной политике. Рук. авт. колл. М. Жирар. М., 1996.
Бутрос Гали. Укрепление потенциала ООН // МЭиМО. 1993, № 4.
Зайцева О. О методологии изучения международных организаций // МЭиМО. 1992, № 6.
Мунтян М.А. Государство в меняющемся мире // Исторический процесс и проблемы развития России. С. ст. М., 1998.
Мунтян М.А. Российское реформирование в контексте мирового развития // Кентавр. 1994. № 4.
Мунтян М.А. Государство в контексте теорий постиндустриализма / IV научная сессия РАГС при Президенте Российской Федерации. Материалы. М., 1996.
Най Дж. С. (мл.). Взаимозависимость и изменяющаяся международная политика // МэиСО. 1989, № 12.
Нестеренко А. Е. Потенциал ООН // Международная жизнь. 1990, № 5.
Николсон М. Влияние индивида на международную систему. Размышления о структурах // Индивиды в международной политике. М., 1996.
Чешков М.А. Государственность как атрибут цивилизации: кризис, угасание или возрождение? // МЭиМО. 1993, № 1.
Burton J.W. World Society/ Cambridge, 1972.
Frankel J. International Relations in the Changing World. N.Y., 1979.
Huntzinger J. Introduction aux relationes internationales. Р., 1988.
Keohane R. & Nye J. Power and Interdependence: World Politics in Transition. Boston, 1977.
Korany B. et coll. Analise des relations internationals/ Approches? Concepts et donnees. Montreal, 19987.
Little R. International Stratification // International Stratification // International Relations Theory. N.Y., 1978.
Senarclens Р. de. La politique internacionale. Р., 1992.
Zorgbibe Ch. Les organisations internationals. Р., 1991.
ЛЕКЦИЯ ПЯТНАДЦАТАЯ
МЕЖДУНАРОДНЫЕ КОНФЛИКТЫ: ПРИЧИНЫ, ФОРМЫ ПРОЯВЛЕНИЯ И ХАРАКТЕР РАЗВИТИЯ
1. Человечество знакомо с конфликтами с момента своего возникновения. Споры и войны вспыхивали на всем протяжении исторического развития общества между племенами, городами, странами, блоками государств. Их порождали религиозные, культурные, идеологические, этнические, территориальные и другие противоречия. Как заметил немецкий военный теоретик и историк К. фон Клаузевиц, история мира – это история войн. И хотя такое определение истории страдает известной абсолютизацией, нет сомнения в том, что роль и место конфликтов в человеческой истории более чем существенны. Окончание “холодной войны” в 1989 г. в очередной раз породило радужные прогнозы о наступлении эры бесконфликтного существования на планете. Казалось, что с исчезновением противостояния двух сверхдержав – СССР и США, - канут в Лету региональные конфликты и угроза третьей мировой войны. Однако надеждам на более спокойный и благоустроенный мир в очередной раз не суждено было сбыться.
Современные конфликты стали одним из ведущих факторов нестабильности на земном шаре. Будучи плохо управляемыми, они демонстрируют тенденцию к разрастанию, подключению все большего числа участников, что создает серьезную угрозу не только тем, кто непосредственно вовлечен в конфликт, но и всем живущим на Земле. В современном взаимозависимом мире эта угроза значительно возрастает, если принять во внимание, что даже в случае незначительных региональных конфликтов возможны крупные экологические катастрофы. Дело осложняется еще и тем, что лишь со второй половины ХХ века, когда стало очевидным, что конфликты являются реальной угрозой выживанию человечества, в мире начала складываться самостоятельная область научных исследований - конфликтология. Один из главных предметов этой научной дисциплины – предупреждение открытых, вооруженных форм проявления конфликтов, их урегулирование и улаживание, а также разрешение конфликтов мирными средствами. Й. Галтунг даже сравнил исследования и практическую деятельность по урегулированию конфликтов с медициной, имея в виду, что и конфликтное урегулирование, и лечение болезней по существу решают одни и те же три задачи: диагностируют, составляют прогноз и предписывают терапевтические лекарственные средства.
2. Международные отношения и конфликты. В самом общем плане международные отношения представляют собой совокупность политических, экономических, дипломатических, военных, культурных, научно-технических связей и взаимоотношений между народами, государствами и объединениями государств. Иначе говоря, субъектами международных отношений являются не только государственные образования, но и различного рода негосударственные и надгосударственные организации, выступающие в роли посредников во взаимоотношениях между различными социумами и социальными группами. Они могут иметь экономический, религиозный, национальный, идеологический и иной характер, способствовать достижению общезначимых целей на неправительственном уровне. При этом важнейшей составной частью международных отношений остаются межгосударственные отношения (МГО). Их отли