Предательство. Джек свернулся калачиком в своей спальной выемке

Джек свернулся калачиком в своей спальной выемке. Была глубокая ночь, хотя какая, в сущности, разница? Там, где не светит солнце, очень скоро перестаешь ощущать разницу между ночами и днями. Повсюду вокруг, где спала хобгоблинская молодежь, слышались разнообразные звуки: попискивание, пощелкивание, шепоты и постанывание.

Проем спальной пещеры внезапно осветился. Ко входу слетел одинокий блуждающий огонек. Странно: что он тут позабыл, посреди ночи-то? Джек повернулся к нему спиной, сонно отслеживая движение теней на стене рядом. Блуждающие огни и минуты не могли провести в неподвижности — равно как и тени. Внезапно чьи-то руки выдернули Джека из выемки. Что-то легло ему на глаза и заткнуло рот. Мальчуган брыкался и отбивался, но противник был слишком силен.

Джек почувствовал, как его куда-то стремительно тащат: примерно то же проделывали с ним хобгоблины-подростки в ходе утренней разминки, вот только ликующих воплей не слышалось. Двигался похититель — уж кто бы он ни был — совершенно бесшумно. В голове у Джека разом прояснилось. Вялость как рукой сняло.

Кто его захватил? Явно не дракон. Никакого жара-то не ощущается. И явно не тролль. Потому что не холодный на ощупь. Может, келпи? Нет, келпи мокрые. Остаются виверны, гиппогрифы, мантикоры, василиски, гидры, кракены и пиктские звери, о которых Джек почти ничего не знал. А что, если это — накер? Джеку тут же вспомнилась отвратительная туша: точно гигантский клещ, насосавшийся крови. А с боков свешиваются лапы-щупальца, одни цепляются за камни, другие расползаются по земляному полу, источая липкую слизь.

Джек принялся вырываться изо всех сил, да только без толку. Раздалось тихое шипение; и руки его и ноги скрутили еще крепче.

«Подожду, пока оно остановится, — решил мальчуган. — А вот тогда подеремся».

Он заставил себя мыслить здраво. Ну какой же это накер? Он же не скользкий и не склизкий.

В ушах у Джека звенело, в висках стучало, но, как ни странно, страха он не испытывал. Напротив, накатило облегчение: после стольких дней бессобытийного однообразия наконец-то что-то происходит! Мальчуган отлично понимал радость Торгиль, разбудившую мальстрем.

Джека резко тряхнуло; стремительный бег прервался, и похититель выпустил пленника. Повсюду вокруг маячили смутные тени. Мальчуган ринулся в нападение. Боднул одного из недругов головой в живот — тот с визгом упал. Джек проворно развернулся, рванул второго за ноги, швырнув его наземь; быстро как молния ухватил кого-то за руку и принялся раскручивать противника, сшибая им все новых нападающих. Но врагов было слишком много. Они навалились на Джека всем скопом и опрокинули его наземь.

— Поганки пакостные! Эти двое друг друга стоят! — проворчал знакомый голос.

Боевое безумие в сознании Джека разом развеялось. Он лежал на месиве из раздавленных грибов, а на руках и ногах его восседали хобгоблины: их нечеткие очертания расплывались в темноте. Над головой подрагивала пара тусклых блуждающих огней — едва-едва рассеивая мрак.

— Ну что, доволен, грязевик? Из-за тебя Опенок с ужином расстался.

В смутном свете над Джеком воздвиглась мрачная фигура Немезиды. Рядом кто-то кашлял и отплевывался. По-видимому, удар в живот достался мистеру Опенку.

— Если нападаешь посреди ночи, так жди неприятностей, — парировал Джек.

— Да с тех самых пор, как его королевская дурость пригласил вас в гости, у нас, почитай, сплошные неприятности, — отрезал Немезида.

Он дал знак, и хобгоблины позволили Джеку сесть, но выпустить не выпустили.

— Добрая вышла битва, — раздался откуда-то неподалеку голос Торгиль. — А из тебя получился бы недурной берсерк.

Девочку тоже обездвижили и стерегли так же бдительно, как и его самого.

— Спасибо, — поблагодарил Джек.

— Ну да и я в долгу не осталась, — похвалилась воительница. — Двум мелким пакостникам врезала на славу и еще одного покалечила.

Рядом сидела Пега.

— С тобой все в порядке? — окликнул ее Джек.

— Да — насколько можно ждать после этакой встряски.

Немезида презрительно фыркнул.

— И поделом тебе — за то, что свела с ума нашего короля.

— Ничего подобного! — запальчиво возразила Пега. — Это он за мной бегает, не я за ним!

— Ох, да видал я, как ты сюсюкаешь, да жеманишься, да прельщаешь дурня, так что тот напрочь забывает о своем долге. Ты, кто как не ты, попросила короля отдать нашу Орешинку и разбить сердце Опенкам. Так вот, я этого не допущу.

— Если ты задумал убить нас, дай нам по крайней мере умереть с оружием в руках! — крикнула Торгиль.

— Убить? — Немезида возмущенно запрыгал вверх-вниз. — Мы что тебе, грязевики? У нас, между прочим, есть души, и мы о них должным образом заботимся, спасибочки. Мы просто уберем вас отсюда.

— В Срединный мир? — спросил Джек.

Хобгоблины рассмеялись — или, по крайней мере, принялись издавать звуки, свидетельствующие о том, что им весело. На слух Джека — как будто кто-то хрящом подавился.

— Еще чего, — отозвался Немезида, переводя дух и быстро-быстро моргая. — Мы дадим вам ровно то, о чем вы просили, — мы пошлем вас в Эльфландию.

— В Эльфландию? — эхом повторил Джек, не смея поверить своему счастью.

— Почему нет? — пожал плечами Немезида. — Я пытался уломать Буку отправить вас туда безотлагательно. Но госпожа Искушение совершенно вскружила ему голову.

— Да не искушала я его! — запротестовала Пега.

Немезида снова подал какой-то знак. Хобгоблины выпустили пленников, проворно отпрыгнули подальше от Торгиль, вскарабкались на камни и расселись там — смутными призраками в полумраке. Мистер Опенок, по-прежнему держась за живот, встал рядом с Немезидой.

— Слушай, прости, что я тебя ударил, — извинился Джек. Он не держал зла на меланхолического хобгоблина: ведь тот всего-то-навсего хотел уберечь ребенка, которого привык считать своим. — Ты бы подождал немного, мы бы с тобой все миром обсудили.

Немезида подошел к Джеку вплотную — глаза в глаза. Взгляд его был темен.

— А что бы изменилось? Потерять Орешинку через год для него ничуть не менее больно, чем сейчас.

— Но что за будущее ждет девочку здесь? — не отступался Джек. — Она не предназначена к тому, чтобы провести полжизни под землей. А что с ней станется, когда она вырастет? Однажды она увидит свое отражение в заводи и поймет, что не такая, как вы.

— А мы ей скажем, что для нас никакой разницы нет и мы все равно ее любим! — заверил мистер Опенок.

Джек не нашелся с ответом. Орешинка так к нему и не привыкла и, стоило Джеку подойти, убегала прочь. Чего доброго, мамы она тоже испугается.

— Спорить не о чем. Орешинка никуда не пойдет, — решительно отрезала Немезида. — Как бы то ни было, она до смерти боится эльфов.

— Неужто они такие плохие?

— Хуже некуда! — Мистер Опенок втянул голову в плечи, словно прячась от холода. — Вам-то этого не увидеть. Грязевики ничего не видят — из-за эльфийских чар. Все вокруг кажется дивным и прекрасным, да только ложь оно все.

— Тогда почему, если вы так ненавидите эльфов, вы живете по соседству с ними? — осведомился Джек. — Вы же их презираете. Эльфы воруют ваших детей. Бука рассказывал, у вас ни одной семьи не найдется, что не потеряла бы малыша, а то и двух. Сдается мне, если живешь рядом со стаей голодных волков, то остается либо перебить их всех до единого, либо перебраться в иные места.

Хобгоблины отводили взгляды. Кое-кто смущенно затоптался на месте.

«Какой-то подозрительный у них вид», — подумал Джек.

Или виноватый? В смутном полумраке — поди разбери.

Наконец Немезида откашлялся.

— Мы малодушны, — признал он. — Сперва нас привлекла эльфийская музыка, а потом, по мере того как шло время — или, точнее, не шло, — мы вкусили бессмертия. Да понимаю, все понимаю! — Немезида отмахнулся от возражений мистера Опенка. — Наши побуждения были чисты. Кому хочется видеть, как стареют и умирают его родители? Но дурную сделку мы заключили.

— Тогда отчего бы уже не пойти до конца: переселяйтесь в Эльфландию, да и все дела! — предложила Пега, стряхивая с платья грибные споры.

— И жить вместе с этими лжецами? — завопил мистер Опенок.

— Да вы, сдается мне, и сами себе врать горазды, без всяких там эльфов, — парировала Пега.

— Нет, — медленно проговорил Немезида. — Опенок прав. Обманные чары Эльфландии могучи и пагубны. Их власти подчинена вся Земля Серебряных Яблок, но в сердце страны они всего сильнее. Здесь, по крайней мере, мы не вовсе отвратились от внешнего мира. Мы не утратили способности испытывать радость и горе, а вот Эльфландия прогнила насквозь. Это — жизнь, подобная смерти.

— Клопы клятые! — в сердцах ругнулась Пега. — Вижу, мастера вы пугать!

— Ладно, пошли, — промолвил Немезида.

Тени, маячившие на краю света и тьмы, подступили ближе. Джек уже изготовился к новым неприятностям, но хобгоблины всего лишь повели его за собою, слегка подгоняя. Их оказалось куда больше, чем мальчугану мерещилось поначалу. Хобгоблины выходили из темноты и толпились позади пленников. Длинные пальцы так и порхали по Джековой спине.

В свете двух блуждающих огней видеть можно было лишь на несколько шагов впереди. Величественные колонны вздымались ввысь — и тонули во мраке позади. Из-под ног поднимался густой запах раздавленных грибов, и где-то справа журчала невидимая река.

Наконец путь вывел к кромке озера, над темными глубинами которого протянулся уступ из прозрачного хрусталя. И Джек внезапно осознал, что задумали хобгоблины.

— Вы хотите утопить нас в водовороте! — закричал он.

— И снова вы приписываете нам свои собственные пороки, — покачал головой Немезида. — Это — путь в Эльфландию. И нечего тут строить мне кислые рожи! Вы сами о том просили — так получайте!

— Мы даже оружие вам вернем, — подхватил мистер Опенок.

Он распаковал увесистый сверток и вручил Торгиль ее нож, а Джеку — посох. Мальчуган с восторгом снова ощутил под пальцами гладкое, темное дерево. Он нетерпеливо позвал жизненную силу — но ответом ему было лишь слабое эхо.

— Торгиль, прислушайся к охранной руне — что ты слышишь? — спросил Джек.

Воительница поднесла руку к шее — и нахмурилась.

— Ничего не слышу… ох, нет, неправда. Что-то там есть. Как будто птенец пытается выбраться из яйца.

— Этого я и боялся, — проговорил Джек. — Что-то ставит здесь преграду жизненной силе.

Он неприязненно оглядел темные воды. Слабое мерцание блуждающих огоньков почти не разгоняло тьмы над озером.

— Хватит ныть, — проворчал Немезида. — Надо покончить с делом до того, как проснется Бука. Льнянка и Мотыль, разбудите водоворот!

Двое дюжих хобгоблинов выбежали на хрустальный уступ и запрыгали на нем вверх-вниз со звоном и грохотом. Звук нарастал — казалось, того и гляди обрушатся самые своды пещеры. Сей же миг образовался водоворот — разверзся гротескной пастью.

Хобгоблины пробежали по уступу назад и, не успел Джек им помешать, схватили Пегу и швырнули ее в воду.

— Вы, изверги! — заорал Джек.

Крики Пеги разом оборвались: девочку затянуло в мальстрем. Не размышляя, не думая, помня лишь о том, что Пегу надо спасать, Джек прыгнул за ней.