Репрессии и погромы генетики

Начиная с середины 30-х годов поступательное развитие советской генетики оказалось нарушенным. Н.И.Вавилов, Н.К.Кольцов, А.С.Серебровский, С.С.Четвериков и их сподвижники оказались вовлеченными в дискуссии по проблемам генетики и селекции. Хотя оппоненты в ходе этих дискуссий прибегали к ненаучным аргументам и доводам, Н.И.Вавилов и все ведущие отечественные генетики до конца вели полемику как ученые, стараясь объяснить и обосновать основные положения генетики и свою линию внедрения достижений этой науки в практику сельского хозяйства. Предъявлявшиеся генетикам обвинения в оторванности от практики, идеализме, реакционности предопределили трагический конец Н.И.Вавилова, Г.Д.Карпеченко, Л.И.Говорова и других.

Ситуация стала ухудшаться уже в конце 20-х годов, когда некоторые неоламаркисты стали активно защищать теорию наследования благоприобретенных в течение жизни признаков. Эти неоламаркисты получили существенную помощь от группы философов-марксистов, таких как М.Б.Митин и П.Ф.Юдин, заявивших, что теория Ламарка соответствует основным постулатам диалектического материализма. Их оппоненты обвинялись в «идеализме» в том смысле, что они отрицают возможность влияния внешней среды на наследственность. Правительство поддерживало ламаркистов и даже пригласило известного австрийского ламаркиста П.Камерера занять высокий пост в советской биологической науке.

Окончательное вмешательство государства в генетику было установлено Всесоюзной конференцией по планированию генетики и селекции, проходившей в Ленинграде в 1932 году. На ней было решено, что с этого времени работы по генетике и селекции растений будут проводиться с целью немедленного получения практических результатов и по направлениям, соответствующим официальной доктрине диалектического материализма. Таким образом, произошла подмена ценностей, фундаментальную науку приравняли к прикладной, что в принципе недопустимо.

В середине 30-х годов дискуссии вновь возобновились, но уже с участием быстро набирающего силу Т.Д.Лысенко.

Период гонений на генетику с конца 1935 года по 1964 год в исторической литературе принято называть «лысенковщиной». Данная беспрецедентная в генетике кампания оставила свой след в работе каждого научного коллектива. Несмотря на это, настоящие ученые смогли достойно сохранить свои нравственные убеждения. Невольно приходят на память слова В.Я. Александрова: «Лысенковская биология поставила грандиозный эксперимент по социальной психологии, подлежащий серьезному изучению. Эксперимент выявлял пределы прочности моральных устоев у разных людей. Ведь нормальная обстановка позволяет человеку до конца жизни сохранить благопристойность своего поведения и оставаться в неведении о хрупкости основ, на которых эта благопристойность зиждется. Лысенковский стресс проявил потенциальные возможности человеческих реакций и отношений».

Суть воззрения Лысенко сводилась к следующему.

Во-первых, он отрицал существование генов, объявляя их выдумкой буржуазных идеалистических ученых. Хромосомы, по его мнению, не имели никакого отношения к наследственности. Он отрицал законы Менделя, считая их «выдумкой католического монаха».

Во-вторых, Лысенко безусловно принимал идею наследования приобретенных признаков и отрицал роль отбора в эволюции, который считал «ошибкой Дарвина».

В-третьих, Лысенко полагал, что один вид внезапно, в результате скачка, может превратиться в другой, например, береза – в ольху, овес – в пшеницу, кукушка – в пеночку.

Лысенко никогда не проверял свои идеи ни экспериментально, ни сравнивая с литературными данными. Он заявлял, что источником его знаний являются работы И.В. Мичурина и К.А. Тимирязева, а также «классиков марксизма». На основе этих «знаний» он предлагал рецепты быстрого улучшения сельского хозяйства в целом, быстрого выведения ценных сортов растений – в 2-3 года, в то время, как методы, базирующиеся на основе законов Вейсмана-Менделя-Моргана, требуют 10-15 лет работы.

И.В. Сталин поддержал Лысенко. Началось быстрое продвижение последнего по карьерной лестнице: в 1934 г. – академик АН Украины, в 1935 – академик ВАСХНИЛ, в 1938 – президент этой академии, в 1939 – академик АН СССР. После ареста Н.И.Вавилова в 1940 году Лысенко стал директором Института генетики АН СССР. С 1937 по 1966 год Лысенко – депутат Верховного Совета СССР и заместитель его председателя.

Правой рукой Лысенко был бывший адвокат И.И.Презент. Он готовил «идеологически выверенные» объяснения биологических теорий Лысенко.

В конце 1936 и в 1936 году состоялись публичные дискуссии, организованные философом М.Б.Митиным – редактором журнала «Под знаменем марксизма». Сторону генетиков поддерживали Н.И.Вавилов, Г.Меллер, Н.П.Дубинин, А.Р.Жебрак. Однако на этом этапе научная сторона дискуссий уже не интересовала ни лысенковцев, ни поддерживающую их государственную власть. Вскоре после последней дискуссии в 1940 году Н.И.Вавилов был арестован и погиб в тюрьме Саратова от истощения. Место его могилы неизвестно до сих пор.

В 1939 году в «Правде» появилась злобная статья, направленная против Н.К.Кольцова. Сразу же после этого в возглавляемый им Институт экспериментальной биологии была направлена комиссия, в состав которой входил и Лысенко. На основании заключения комиссии Кольцов был снят с должности директора, а через несколько месяцев умер от инфаркта миокарда. После ареста Вавилова прошла волна арестов среди других генетиков. В камерах пыток погибли Г.А.Левитский, Г.Д.Карпеченко, Н.К.Беляев. Г.К.Мейстер, С.Г.Левит и многие другие.

В 1948 году состоялась печально знаменитая сессия ВАСХНИЛ, которая стала апофеозом могущества Лысенко (О положении в биологической науке, 1948). Вся процедура этого заседания была фарсом, специально подготовленным для расправы над генетикой. Заслуживают восхищения те немногие из генетиков, которые, зная, что это фарс, пришли на сессию и сказали свои последние слова в защиту генетики. Вот их имена: