Студопедия

Главная страница Случайная страница

КАТЕГОРИИ:

АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника






Глава 13






Весна

 

Первый день весны Хаубер встретил чистым и умытым. Начавшаяся неделей раньше оттепель затопила дворы водой, и теперь по лужам целый день скакали дети, соревнуясь в качестве брызг. Войско двигалась на север, подбирая все новые и новые части, и те, кто ранее сравнивал его со снежным комом, стали говорить об огромной волне, перед которой не устоит Берения. Весна правила умами.

Ручьи поделили средний двор на несколько островков, и Симель перебиралась с одного на другой, прыгая по ненадежной, раскисшей земле. Сегодня архивариус выпроводил ее из библиотеки задолго до обеда, чтобы подготовиться к Весеннему Представлению, в котором участвовал вместе с другими монахами. Торжество должно было состояться вечером, с наступлением темноты, но ощущение праздника захватило обитателей замка с самого утра. Каждый отлынивал от работы, как мог, а когда с утра перед храмом стали сооружать помост для сцены, на него сбежались все пажи и служанки - они дурачились и пели, но даже плотники ругались в этот день на удивление добродушно.

Вместе с оживающей природой словно очнулся от долгого сна король Вилиам, что для Симели было важнее всего остального. Совсем как осенью, когда они только вели свои первые беседы, он иногда прогуливался по комнате или выходил на балкон, где подолгу сидел в любимом старом кресле. На конюшне заверяли, что его боевой конь все еще полон сил, и на одно мгновение Симель даже поверила, что он снова сядет в седло.

Рабочие ушли и на улице стало тише. Симель почти миновала храм, как вдруг из длинного здания, где располагалась церковная школа, высыпала целая толпа детей и послушников, в праздничный день отпущенных с последних уроков.

За ними вышли четверо священников, и Симель с удивлением узнала одного из них. Осенью, когда она впервые подошла к Хауберу на рассвете одного из холодных дней, ворота замка оказались еще запертыми на ночь. В Плагарде уже начинали работать рынки, но на улице, подходящей к внешним стенам крепости, было пусто. Впрочем, очень скоро перед воротами появился еще один человек - юный послушник, мечтавший пройти посвящение в храме Святой Анаиды и пришедший в замок из далекой восточной деревни. Они вместе ожидали смену стражи, и приятная беседа скрасила часы промозглого утра. С тех пор Симель его почти не видела, так как священники жили и принимали пищу отдельно; и, хотя прошло не так уж много времени, узкая черная накидка, надетая поверх белой рясы, ясно указывала на то, что он уже принял сан.

- Доброе утро, Исидор! - Воскликнула Симель, подходя к священнику. - О, простите… отец Исидор, - лукаво поправилась она.

- Доброе! - Юноша смущенно улыбнулся и, благославляя ее, сотворил знак Господа, сходящего на землю. – Давно не виделись!

- Почти три месяца. - Заметив, как хмурятся трое пожилых священников, недовольные такой фамильярностью, Симель взяла Исидора под руку и потянула к небольшой аллее. - Пройдемся?

- С удовольствием.

Они двинулись вдоль школы и складских построек к черным голым деревьям.

- Значит, ты уже полноправный служитель церкви… Ловко с этим справляешься! - Симель начертала в воздухе святой знак, изображая благословение.

- О чем ты говоришь, - скромно отмахнулся Исидор, - я неопытен. Все еще пугаюсь, когда люди обращаются ко мне «святой отец».

- Когда было твое посвящение?

- Всего три недели назад. - Юноша сложил ладони в обычном для церковников жесте смирения, но улыбка до ушей делала его вид несерьезным. - Я теперь самый молодой священник Хаубера!

- Я сразу поняла, что ты многого добьешься, - улыбнулась Симель, так как многие из гуляющих вокруг послушников были старше ее собеседника. - Поздравляю.

- Спасибо! - Отец Исидор слегка покраснел. - Но расскажи о себе! Я слышал, ты устроилась при короле?

- Да. Работаю с другими лекарями день и ночь, хотя наше жалование вряд ли сравнимо, - она снова улыбнулась, но затем печально вздохнула, - и как бы ни старался каждый из нас, надеюсь, ты понимаешь, что Вилиам Светлый очень стар и жизнь его угасает.

- Я понимаю. Хотя принято считать, что его величество выздоравливает и скоро встанет с постели.

- Вот поэтому я и говорю тебе не как принято, а как есть на самом деле.

Священнник не ответил, а Симель не могла понять, что на нее нашло. Наверное, проводя дни рядом с королем и впитывая его душевную боль, она совсем отвыкла от простых, земных разговоров.

Она тряхнула головой, чтобы избавиться от навязчивых мыслей и спросить друга о чем-нибудь приятном, но тут сзади раздался дикий шум - вся ватага школяров сорвалась с места и, радостно вопя, понеслась в сторону казарм, откуда только что вышел сир Ольмерт. Рыцарь бросился бежать, но дети облепили его со всех сторон, прося поиграть в догонялки.

- Знать правду лучше, чем верить лжи, пусть даже такой красивой. Может быть, земной путь короля Вилиама и близок к концу, но помни, что в Покой его поведет сам Господь. А он не забирает жизни просто так. - Молодой человек накрыл ее ладонь своей и мягко улыбнулся. - Ты должна радоваться, что пока выигрываешь у Господа борьбу за эту душу.

- О, Исидор, спасибо, - Симель благодарно сжала его руку, - но, право, я недостойна того, чтобы ты ради меня шутил Его именем.

- Я не святой. - В глазах священника затанцевали веселые искорки.

«Но легко станешь святым еще при жизни», - подумала девушка, исподтишка наблюдая за тем, как дети завязывают Ольмерту глаза и крутят на месте, чтобы запутать. На сердце у нее стало легко-легко, словно юноша помог ей увидеть какую-то простую истину, дарующую уверенность в торжестве добра.

- Теперь я вижу, что помогать людям - твое настоящее призвание. - Она подняла голову, чтобы посмотреть на чистое, ясное небо, и оглянулась на шпиль храма. - Значит, ты нашел то, что хотел?

- Нет. - Заметив, что Симель смотрит на него чуть ли не с ужасом, Исидор рассмеялся и взмахнул рукой, пытаясь найти слова:

- Знаешь, когда мы тем утром говорили о будущем, я и не думал, что все исполнится так быстро. Передо мной открылось столько возможностей. - Он замолчал, будто решая, стоит ли продолжать. - Не знаю, насколько серьезно отнесутся к этому другие служители церкви, но… Я надеюсь кое-что изменить в школьной системе. - Святой отец на мгновение снова покраснел, но тут же, отбросив смущение, нетерпеливо воскликнул:

- Это было бы прекрасно! Вот, послушай! - Он принялся рассуждать о несостоятельности телесных наказаний и дискриминации низших сословий при поступлении, а Симель с грустью подумала, что не о таком будущем мечтала, стоя у ворот Хаубера. Когда-то она бежала от горя и боли, а теперь, сама того не желая, обрела их снова.

- … школа должна учить детей в соответствии с их возможностями. Губить талант только потому, что ребенок пришел к нам из крестьянской семьи, нельзя. Ты вот как считаешь?

- Я не знала об этом, Исидор. Ты можешь стать первым настоящим реформатором со времен Сиуса Блаженного, - сказала она.

- Ты не училась в церковной школе? - Священник удивленно поднял брови. - Мне казалось, ты слишком хорошо образована для простого травника…

- Мой наставник хорошо учил меня, - кратко ответила Симель, а Исидор не стал расспрашивать ее дальше, понимая, что и на другие вопросы в ответ получит ложь. В воздухе повисло неловкое молчание, но тут ученикам, наконец, удалось заманить Ольмерта к дереву и, врезавшись в толстый ствол, он повалился на землю. Ни Симель, ни юный священнослужитель не удержались от смеха, и напряжение между ними сразу исчезло.

- Ты просто обязан воплотить свои идеи в жизнь, - проговорила Симель, утирая выступившие слезы. - А я замолвлю за тебя словечко перед королем. Чем ты сейчас занимаешься? Преподаешь?

- Да. Арифметику и грамматику. - Святой отец гордо выпятил грудь. - Ты действительно хочешь рассказать обо мне его величеству? - Вдруг смешался он. - Ведь я пока ничего не сделал.

- Я и расскажу затем, чтобы ты мог что-то сделать! - Хлопнула его по плечу Симель. - У тебя на пути будет много преград, и может так случиться, что слово короля окажется единственной поддержкой.

- Но…

- Что?

- Ты забываешь об отце Бреттани. Он не останется в стороне, если неудача постигнет мои начинания.

- Ха! Старые ворчливые церковники хватаются за привычки и традиции, как утопающий - за соломинку.

- Зря ты так, - нахмурился Исидор, - отец Бреттани - хороший человек. Он лично следил за тем, как я прохожу испытания.

- Да? - Приподняла бровь Симель. - Я думала, что у него никто не выдержит проверки на чистоту.

Священник посмотрел на нее с укором:

- Я уже слышал, что ты хамишь ему при каждой встрече, и теперь вижу, что это правда. Прошу тебя, не делай так больше.

- Я? Хамлю? - Удивилась Симель. Она хотела сказать что-то вроде «он начинает первым», но в этот момент ученики Исидора подвели к нему сира Ольмерта - из носа у рыцаря шла кровь, в глазах застыла мольба о пощаде.

- Как дитя малое, - вздохнул святой отец, доставая из складок одеяния большой платок. Один его угол уже был запачкан красным.

- Исидор! - Воскликнула Симель, тут же прощая ему принятые на свой счет слова про дитя. - У тебя чахотка?

- Господи упаси, нет. - Священник приложил платок к лицу Ольмерта. Он явно был тронут ее испугом и даже забыл о разгоравшемся споре. - Этот вот сорванец, - он кивнул в толпу детей, и хулиганистый на вид мальчик спрятался за спины других, - снова перелез через западную стену. И снова упал. - Ребенок засмеялся и показал Симели разбитую коленку. Исидор погрозил ему пальцем. - Не могу за ним уследить.

Мальчик был явно горд собой, а сир Ольмерт даже отвесил ему поклон - весьма неуклюжий из-за крепкой хватки святого отца - как вдруг за его спиной прогрохотал чей-то голос:

- Ты вновь позоришь свое святое призвание, рыцарь!

На ступенях храма появился отец Бреттани собственной персоной, губы его кривились от отвращения. На мгновение во дворе стало тихо, как в гробу.

- Если призвание святое, то «отмеченный Господом да не будет судим». - Ольмерт сделал реверанс, а Исидор отскочил от него, как от прокаженного.

- Как ты смеешь, грешник, цитировать Писание! - Первосвященник сошел по ступеням и быстрым шагом направился к ним, задев по пути двоих самых маленьких школяров. Остальные дети испуганно отступили назад.

- Простите меня, святой отец. Я исповедуюсь во всех своих грехах. - Совершенно серьезно проговорил сир Ольмерт.

- Я не буду слушать тебя! Падший!

- Но, ваше преосвященство, сир рыцарь просто играл с детьми. Разве это не добродетель? - Выступила вперед Симель, прекрасно понимая, как был прав Исидор.

- А ты, что ты знаешь о добродетели? Сегодня он играет, а завтра опять поведет за собой пьяниц и гуляк! - Повернулся к ней отец Бреттани. Глаза его пылали. Ольмерт, пользуясь тем, что его не видят, на цыпочках прокрался к зданию школы, уводя за собой детей. «Спасибо», - одними губами проговорил он, и Симель незаметно кивнула в ответ.

- «Добродетель есть в душе каждого». - Невозмутимо процитировала она Господню Проповедь. Отец Бреттани закрыл глаза и, покачиваясь, шумно втянул носом воздух.

- Каждый должен обратить свое сердце к добру, - пробормотал он, а потом вдруг повернулся к ней спиной и зашагал дальше, будто ничего не произошло.

Симель, нахмурившись, проводила священника тяжелым взглядом. Излишне благочестивые порывы Бреттани всегда приводили ее в замешательство.

- И все же ты ошибаешься, когда думаешь о нем плохо. - Покачал головой Исидор.

- Он видит мир только в черных и белых красках.

- Я не знаю, как он видит мир, но я знаю, что он старается изменить его. Поэтому я уважаю его и почитаю наравне со святыми.

Симель вздохнула, сдаваясь:

- Я доверяю твоему мнению и хотела бы поговорить об этом, но сейчас мне пора уходить. Прости, - добавила она расстроенно.

- Это не тот повод, чтобы испытывать нашу дружбу, - улыбнулся Исидор, протягивая ей руку.

- Да. - Симель с облегчением пожала его ладонь. Это был один из тех редких случаев, когда она радовалась, что не обидела человека, с которым принципиально не была согласна. – До встречи. - Коротко поклонившись, она направилась к замку.

 

- Ваше величество? - Тихо позвала Симель, вступая под своды королевской опочивальни. Тевдиан, которого она согласилась заменить на несколько часов отлучки в город, едва кивнул ей, проходя к дверям, а на столе у кровати мальчики-пажи устраивали тяжелый поднос. Король медленно открыл глаза. - Вам доставили праздничный обед.

- Ты действительно считаешь, что весна - это праздник? – Вилиам знаком попросил поднять ему подушки, и Симель стала взбивать их одну за другой.

- Нет. Но каждый год убеждаюсь в обратном.

- Как и я. - Король взглянул на небо за окном. - Весеннее Представление, пир, музыка… Люди счастливы.

- Но вы тоже могли бы...

- В столь напряженное время даже такой повод для меня слишком мал. - Покачал головой Вилиам. - Но я вижу, что ты сегодня выглядишь счастливой. Я рад.

Симель отпустила слуг и сама подала ему миску с рагу:

- Да, я поговорила с одним очень хорошим человеком. - Она подошла к западному окну и распахнула его навстречу теплому ветерку и уличному шуму. Из-за стены, окружавшей внутренний двор, слышалось мерное звяканье, и она решила, что это Кормак подковывает лошадь, у кухни скрежетал вращающийся круг точильщика, а из храма доносились звуки Господнего гимна. - Он заставил меня как-то иначе взглянуть на вещи.

Король вопросительно поднял брови.

- Он священник и поэтому говорит будто на чужом языке, - Симель хмыкнула и, покачав головой, села на скамью под окном, - но обращается прямо к сердцу. Он пытался сказать, что хотя многое в жизни и предопределено, нужно быть благодарным за любую возможность бороться.

- Боюсь, ты иначе взглянула на кое-что другое, - вздохнул Вилиам, спокойно принимаясь за еду. - Ты поняла, как близка моя смерть.

- Нет! - Воскликнула Симель, но он, похоже, был прав. - Не говорите так.

- Хорошо, - легко согласился король. - Но все мы смертны. Еще ни разу я не ловил себя на мысли, что хочу оттянуть свой срок или прожить две жизни. - Он тихо засмеялся. - И, как ты, наверное, помнишь, я не собираюсь умирать в постели. Сегодня буду присутствовать на пиру, а завтра… Завтра приглашаю тебя покататься верхом.

Вилиам говорил так просто и уверенно, что Симель, чувствуя себя полностью обезоруженной, могла только улыбнуться в ответ. Она не ожидала, что когда-нибудь так легко простит королю очередные слова о смерти, но сегодня это оказалось просто.

- Спасибо, ваше величество. Вы, конечно же, правы.

- Вот и славно. Расскажи мне еще об этом человеке.

- Мы познакомились осенью, когда Исидор был еще послушником. Он вырос в деревне и ни разу не покидал родные места до того момента, как решил пройти посвящение в столице. Сейчас он преподает в школе при нашем храме - и это в восемнадцать лет! Он лучший священник из тех, кого я знаю. Ваше величество, если это возможно, помогите ему. Исидор хочет преобразовать школьную систему, и я уверена, вам понравились бы его идеи. Давайте я расскажу вам…

Вилиам поднял руку, останавливая ее:

- Не надо, я понял, о ком ты говоришь. Им уже занимается отец Бреттани. Тебя что-то смущает? - Добавил он иронично, видя, как скривились губы Симели.

- Вы тоже слышали, что я хамлю его преосвященству. - Вздохнула она. - Но все не так просто, как кажется.

Король улыбнулся:

- С ним действительно трудно иметь дело. Но я знаю Бреттани уже сорок лет и могу тебя заверить - он сделает для твоего друга все, что в его силах. А это немало.

- Хорошо, - Симель пожала плечами, оставаясь при своем, - тогда я спокойна. - Она отошла к лекарскому столу, считая тему закрытой. На праздник Дэмил приготовил ей соленого угря и белый порей с каплуном - весьма неплохое меню, учитывая то, что прошлый повар не ставил лекарей выше прислуги.

- Это не значит, что отец Исидор больше мне не интересен. Пригласи его на завтрашнюю прогулку.

- Хорошо, ваше величество. - Кивнула Симель, вновь широко улыбнувшись. Она взяла свою простенькую оловянную тарелку и вновь устроилась под окном, вдыхая теплый воздух. Король закончил с любимым рагу, попробовал еще несколько блюд, но ничем не заинтересовался. Устремив взгляд на север, он погрузился в собственные мысли, и очень скоро лицо его помрачнело, а брови напряженно сошлись у переносицы. Не стоило и рассчитывать, что короткая беседа о жизни и смерти развеселит его величество - с самого утра у него было неважное настроение, потому что донесения из армии не приходили уже больше двух недель. Вздохнув, Симель решилась, наконец, прервать молчание:

- Я опять заставила вас смеяться через силу?

- Я бы предпочел сказать - подарила несколько приятных мгновений. - Отстраненнно проговорил король.

- Вам не надо так беспокоиться, ваше величество. Разве у Годрика есть хоть один шанс?

- Конечно. Было бы глупо отрицать это.

- Иногда подобные мысли ведут к падению духа.

- А их отсутствие - к поражению. - Отрезал Вилиам в своей обычной манере. Немного помолчав, он добавил: - Нет, об этом, конечно, не идет и речи, я всецело полагаюсь на Лотпранда, он хороший тактик и не допустит ни одной ошибки.

Симель кивнула:

- Так и будет. Не мучайте себя, ваше величество. Что вас тревожит?

- Просто плохое предчувствие. Давай не обращать внимания на такие глупости, - в голосе короля чувствовалось раздражение. Мир вокруг был так беззаботен, что Симель легко согласилась. Разве принц может вернуться с чем-то, кроме победы? Разумеется, нет. Волноваться не имело смысла.

- Хорошо. Пусть будет по-вашему. - Она приняла у короля пустую миску и взяла с подноса одно из неоткрытых блюд. - Тут, по словам Дэмила, вас ждет нечто особенное. Но это десерт, - спохватилась она, отдергивая руку от крышки.

- Честно говоря, я не знаю, на что рассчитывает повар, предлагая столько блюд, - Вилиам взглянул на поднос. - Он не разбирается в аппетитах стариков. Открывай.

- Вафли, - объявила Симель, делая паузу, словно фокусник, вытаскивающий из носа яйцо.

- Давай же, - улыбнулся король.

- Та-да!

На серебряном блюде ровным кубом возвышалась стопка вафель нежнейшего кремового оттенка, но посреди этого куба зиял провал – пышная выпечка осела и приобрела зеленый цвет.

- Весьма неосмотрительно для первого месяца работы. Ты думаешь о том же, о чем и я?

Симель не отрывала взгляд от вафель, чувствуя, что держит в руке змею.

- Если вы имеете в виду некий ингредиент, добавленный не по рецепту, то да.

В наступившей тишине стук капели напоминал гром. Яд. Все те глупые разговоры, что она вела утром - о борьбе, о мудром Господе - все они обратились в прах; горьким привкусом осталось лишь чувство падения, словно кто-то вырвал у нее из-под ног опору. Симель опустила голову. Яд. С таким трудом они вели эту борьбу - за каждый новый день, за каждый час, но у них не было никакого шанса против яда, ни одного.

- Проклятье! Кто посмел! - Вилиам швырнул на пол кубок, стоявший на углу стола, и звон металла о камень привел Симель в чувство. Она вскочила и бросилась к выходу, задержавшись лишь на мгновение:

- Дэмил?

- Вряд ли. Слишком просто. - Король гневно дернул за спрятанный в складках балдахина шнурок, вызывая Эно - ловкого шпиона, чье имя на древнекорсийском означало «уши». - Ни слова! - Крикнул он вдогонку Симели, но та уже скрылась за дверью.

Главный повар действительно был на своем месте - он носился по кухне, кричал на поварят и размахивал руками, давая подзатыльники направо и налево. Симель подумала, что за большие деньги этот человек мог бы сделать все, даже отравить короля, но только не испортить одно из своих великолепных блюд. Она прислонилась лбом к холодной стене. Нет. Это было слишком просто, как сказал король, а потому невозможно. На самом деле, все было гораздо хуже. Симель прошла обратно к лестнице и торопливо взбежала по ступенькам наверх. В коридоре она налетела на щуплого старичка и принялась извиняться, но Эно даже не обратил на нее внимания - шпион проскользнул мимо и исчез за поворотом. Пробившись через взволнованную стражу, Симель вернулась к королю и тихонько села на край его постели.

Вилиам сидел неподвижно, его руки как всегда были сложены на коленях, глаза закрыты.

Яд. Так незаметно. Так легко. Симель обхватила голову руками и замерла, оглядывая комнату - ей казалось, что развалы мисок и кубков буквально источали запах тлена. Как она могла этого не замечать?

- Вы понимаете, что, возможно, кто-то травит вас уже не один месяц? - Прошептала девушка, сама пугаясь того, что говорит. – И оттого вы оказались в постели? - В ее голосе различались нотки отчаяния, но в душе место страха уже занял гнев.

- Я понимаю, - отчеканил король, - но жизнь это война, в которой нельзя сдаться, поэтому меньше разговоров и больше дела. Дай мне перо. Я должен написать Адемару. - Вилиам сердито поджал губы, а потом вдруг с силой ударил по подносу. - Проклятье!

Тяжелые серебряные блюда с грохотом обрушились на пол, разбился хрупкий стеклянный кувшин, а все изысканные кушанья перемешались с грязной соломой. Аккуратно ступая в луже зловеще красного вина, Симель прошла к столу. Отыскав в груде колб, горелок и прочей лекарской утвари чернильницу с длинным пером, она достала из резного сундучка пергамент и вместе с доской для письма отдала все это королю.

- Вы не отправите гонца к принцу Лотпранду и остальным?

- Пока нет. Слишком ненадежно, а Эно нельзя мешать. - Обмакнув перо в чернила, Вилиам мелким почерком застрочил что-то в самом уголке листа - письмо предназначалось для голубя. В ярости он все время прокалывал пергамент, а от оглушительного скрипа у Симели сводило челюсти.

- Но они тоже должны знать.

- Должны… - Согласно пробормотал король, напряжено перечитывая короткую записку. - Я мог бы вести их сам! - Вдруг рявкнул он, с хрустом сжав перо в кулаке.

- Ваше величество…

- Нет! - Вилиам бросил мятое перо на пол, и, намокая в вине, оно стало похоже на кусок изодранной плоти. - Я не отрицаю, что болен - болен старостью - но если бы не это, возможно, я ушел бы с войсками в поход. Совсем, как раньше, пусть даже в последний раз. Возьми, - он протянул ей пергамент, - отнесешь в город. И не забудь проверить, сколько там еще осталось монастырских голубей.

Симель нерешительно взяла свиток и отрезала от него исписанный кусок. Сходить к человеку, осуществлявшему тайную переписку короля с сыном, было делом недолгим, но ей не хотелось оставлять Вилиама одного.

- Ваше величество, я сожалею, что смерть настигнет вас не в бою, - проговорила она, склоняя голову, - но рада, что вы не сдаетесь.

- Никогда, Симель, никогда. Иди, время не терпит, - ужасающе спокойно проговорил король. - А мне нужно немного подумать.

Симель послушно встала, отвесила Вилиаму низкий поклон и вышла за дверь. Проходя по лестницам и коридорам, везде она встречала радостную прислугу, довольных монахов и бегающих друг за другом детей. Во внутреннем дворе горели цветные фонарики, на сцене появились яркие занавеси и декорации. Люди вокруг готовились к пиру, к Весеннему Представлению, но они не знали, что могут прекратить свои кривлянья и расходиться по домам, ведь теперь вся эта мишура не имела никакого смысла!

Симель вздохнула и попыталась взять себя в руки - никто здесь не заслуживал ее гнева. Скоро она вышла за стены замка и направилась к голубятне по извилистым улочкам Плагарда. Берения, со всеми ее бунтами и недовольствами, была далеко, но Хаубер, дом короля, названного Светлым, всегда являлся оплотом верности и преданности.

Это казалось незыблемым, и это было не так.

 


Поделиться с друзьями:

mylektsii.su - Мои Лекции - 2015-2024 год. (0.018 сек.)Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав Пожаловаться на материал