Студопедия

Главная страница Случайная страница

КАТЕГОРИИ:

АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника






Брак, семья и материнство в Веймарской республике






Несмотря на демократизацию общественной жизни в период Веймарской республики, брачно-семейное законодательство оставалось консервативным и, по мнению женского, движения, требовало реформ.

Браки в буржуазной среде заключались на коммерческой основе, так как при помощи женитьбы укрепляли отношения с влиятельными и интеллигентными людьми, а также с помощью выгодных брачных уз оздоровляли семейный бюджет. Поэтому сыновья предпринимателей женились преимущественно на дочерях торговцев, промышленников, высших чиновников или верхушки интеллигенции. Дочь, способная выйти замуж, рассматривалась отцом как инвестиционный фонд, который использовали на благо предприятия. Представлять интересы невесты мог лишь отец, брат или другой родственник, хотя в соответствии с моральными нормами брак мог быть заключен только по любви. Буржуазная мораль несла двойственный характер и в ином отношении: внебрачные половые связи мужчины и женщины получали в обществе абсолютно разную оценку. Девушка из состоятельной семьи до первой брачной ночи должна была оставаться чистой, в то время как мужчины могли иметь добрачные связи с проститутками или с девушками из нижних социальных слоев. Девушки из богатых семей даже в 20 летнем возрасте не знали, что означает слов «проституция», так как воспитание базировалось на строгих моральных устоях. Дискуссии медиков о женской сексуальности публиковали в популярных журналах в начале XX века. Одни считали, что женщина заинтересована больше в душевном взаимопонимании и именно эти её природные задатки представляют гарант сохранения брачно-семейных отношений. Другие утверждают, что фригидность женщин результатом, отсутствия сексуального воображения у мужчин. Столь открытое заявление о том, что также имеют сексуальный интерес и могут удовлетворять его в браке, либо, вне его, было окончательным разрывом с «порядочным» обществом. С критикой двойной общественной морали выступили женские союзы, они критиковали общество, которое осуждает проституток, но не обвиняли их клиентов. Они пытались добиться государственного урегулирования проституции и требовали провести реформы для устранения экономических причин этого явления.

После первой мировой войны произошли глубокие изменения в быте и образе жизни людей. В конце 20-х гг. возникает новый идеал женщины - молодой служащей, которая не интересуется политикой, активно пользуется средствами массовой информации, новыми товарами и услугами. Она представлялась весьма самостоятельной, со стрижкой под мальчика, загримированным лицом, модной одеждой, сигаретой, работающей машинисткой или продавщицей и проводящей свободное время на танцах или в кинотеатрах. Хотя реальная жизнь молодой служащей с низким заработком и большой продолжительностью рабочего дня не соответствовала этому идеалу, консервативная традиция выдвинула свой образ жены и матери, рациональной домохозяйки, проводящей всю жизнь в кругу семьи. Именно этот идеал получил дальнейшее развитие в условиях нацистского господства.

По старым традициям жизнедеятельность немецких женщин сводилась к формуле трёх «к» − киндер, кюхе, кирхе (дети, кухня, церковь). Экономические мотивы после первой мировой войны вынудили женщину поступить на работу, особенно нуждались в дополнительном заработке вдовы погибших на войне, жёны инвалидов, матери одиночки.

Занятость женщин на предприятии занимала только часть трудового дня женщины, домашняя работа увеличивала рабочий день женщины до 14-15 часов. Работающая женщина вставало в 5 или в 5: 30 – раньше всех. Она готовила первый, второй завтрак, убирала квартиру, мыла посуду и в спешке собиралась на работу. Работа заканчивалась около четырех, пяти вечера, после женщине нужно ещё успеть в магазин и приготовить ужин, еду на следующий день и выполнить другие важные дела, которых было очень много, особенно у замужней и имеющей детей женщины. Помимо текущей повседневной уборки, в конце недели – генеральная уборка всей квартиры. Так как, чтобы провести генеральную уборку за вечер субботы трудно, прихватывали часть пятницы, а в субботу вставали пораньше. [10]

Сорокапятилетняя текстильщица хорошая работница, жена и мать двоих сыновей писала: «Мать, которая уходит на работу с утра до вечера и имеет семью, состоящую только из мужчин, должна работать, вдвое и втрое». Незамужняя работница признавала: замужним коллегам невозможно быть людьми для себя.

Независимо от деятельности традиционно мужчины женщинам не помогали, это было правилом, а помощь – редким исключением. Помогали замужней женщине только взрослые дочери, если же в семье после смерти родителей оставались несколько братьев при одной также работавшей сестре, то уход за домом и обслуживанием братьев оставался на ней.

Вообще рабочая семья в Веймарский период была неполноценная и ухудшенная. Члены семьи практически не виделись, в связи с разной рабочей сменой, мало общались друг с другом, связь между ними была скорее экономической. Правое и левое крыло социал-демократической партии стремились освободить семьи рабочих от перезагрузки, которые осложняли формирование эмоционально-окрашенных отношений между супругами, родителями и детьми. Освобожденная от тяжелой работы по дому жена рабочего, пресвященная и образованная должна была с большей компетентностью заниматься воспитанием детей.

Первая мировая война вызвала сокращение продовольственного рациона, прежде всего, малообеспеченных семей, вызвала перебои с топливом, сложности с приобретением одежды и других предметов потребления. Решение этих бытовых проблем полностью легло на плечи женщин. Порой женщины из буржуазных кругов, уровень потребления которых был несравнимо выше, демонстрировали национальную солидарность и оказывали помощь пролетарским домохозяйкам.

В период мирового кризиса жёны наёмных рабочих использовали любую возможность, чтобы помочь пережить кризис в семье. Квалификационным рабочим, наоборот не позволяла гордость пойти хоть на какую-нибудь работу. Мужчины обычно соглашались идти на временную работу ниже их квалификационного уровня в том случае, если их жёны и дети не могли найти заработка. Большинство жён рабочих в период высокой занятости выполняли неквалификационную и малоквалификационную работу. Занятые, и прежде, на вспомогательных операциях в мастерских, на фабриках, домашних работах, типа уборки и стирки белья, надомной работе, часто без оформления страховки, женщины в периоды экономических кризисов являлись главной рабочей силой, не боясь пожертвовать своим социальным статусом. Хотя дочери и жёны приносили не такой большой заработок как мужчины, всё же они обеспечивали хоть какое-то пропитание семье. Об этом рассказывает одна из квалификационных белошвеек: «Работа, которую мы делали, к примеру, по дому, её же мужчины не могут делать, не так ли? А мы там… белье стирали или окна мыли…Мы, это делали, даже, когда нам было трудно. Но нам нужны были деньги».

От женской изощренности и упорства зависело снижение расходов на воспроизводство семьи. Поиски не дорогих овощей, починка износившейся одежды, расходование топлива, это, прежде всего, было задачей жён. Даже в условиях длительной безработицы, традиционное распределение обязанностей между мужчинами и женщинами в семье сохранялось: безработные мужья почти не оказывали помощи по хозяйству жёнам. Женщины же не могли пожаловаться на отсутствие работы: дети, домашнее хозяйство, огород, всё было на их плечах. Затраты времени на домашнюю работу скорее ещё больше возросли. Как жаловалась одна из женщин: «Раньше одежду детям покупали, теперь, её приходилось целый день чинить и штопать, чтобы выглядеть прилично». Женщины остались без зарплаты, но не без работы.

В начале XX века жену промышленника или высокопоставленного чиновника была полностью освобождена от домашней работы, так как у неё в доме был газ и отопление, а по дому всю работу делала прислуга. Детская одежда, которую раньше самостоятельно шили, теперь покупали готовую. Жена фабриканта руководила прислугой и домашним хозяйством, заботилась об имидже дома, соответствующем его социальному статусу. Своим видом она показывала о стабильности и процветании предприятия супруга. Ее модный гардероб и демонстративная праздность, дорогие украшения и участие в культурной жизни общества считались мерилом буржуазного благосостояния. Жизнь женщины из высших слоев несравнима с повседневной жизнью фабричной работницы. В то время как рабочие-мужчины в свободное время играли в футбол или участвовали в политических собраниях, посещали пивные, их жены, наводили порядок в доме, готовили пищу, покупали продукты, ухаживали за детьми. Воскресенье использовалось для большой стирки и починки одежды. Первая мировая война вызвала сокращение продовольственного рациона, прежде всего, малообеспеченных семей, вызвала перебои с топливом, сложности с приобретением одежды и других предметов потребления. Решение этих бытовых проблем полностью легло на плечи женщин. Иногда женщины из буржуазных кругов, уровень потребления которых был намного выше, показывали национальную солидарность и оказывали помощь пролетарским домохозяйкам.

Положение населения и безвыходность жён и вдов в данный период хорошо описал Э. Ремарк в романе «Возвращение»: «Где же благодарность отечества? Инвалиды войны голодают! Идут однорукие, слепые, одноглазые, раненые в голову, калеки с ампутированными ногами, дрожащие контуженные; катят в колясках инвалидов, которые отныне могут жить только в кресле, на колесах. До них никому нет дела!». Жизнь жён с возвращением мужчин не стала легче, а наоборот стала трудней.

В связи с кризисом и безработицей, а также активной пропагандой эмансипации среди пар наблюдалось половое равенство. Утверждалось данное явление в так называемых «браках на пробу», то есть в «свободных браках, которые строились на духе товарищества. Отличались такие отсутствием бракосочетания и нежеланием иметь детей. Демократизацию «классических» образцов брака и семейной жизни можно прослеживать в романе Фаллады «Маленький человек, что же дальше?». Кстати, это один из немногих крупных романов того периода, главный герой которого женат. В супружеских отношениях пары фиксируется отсутствие строгости гендерных ролей, что выражено в занятости жены и участии мужа в домашних делах. Правда, это происходит после того, как главный герой остается без работы. В изменившейся ситуации его супруга становится кормильцем семьи, а он тем временем приступает к домашним делам: готовит еду и ухаживает за ребёнком. Одна из глав в романе так и называется «Муж в роли жены». В семье журналистки Голль, которая в своих воспоминаниях выступала как противница эмансипации, в её семье муж, тем не менее, «мыл посуду и ходил за покупками», когда пара не могла позволить себе прислугу. Такое разделение домашних забот жены в кайзеровские времена трудно было представить. В новой ситуации, когда женщина может зарабатывать, постепенно исключаются прежние отношения строгой соподчинённости, при которых, как несколько утрированно изображал Генрих Манн, даже в дом входили согласно семейной «табели о рангах»: сначала муж-деспот и только затем послушные ему домочадцы, последнее же место в этой иерархии занимал домашний пёс, вынужденный «повиноваться всем». Непривлекательность положения женщины в довоенное время ярко изобразила всё та же Голль, которая описала первое замужество как бездушный процесс купли-продажи. В целом, половое равенство оказало существенное влияние на институт семьи, став для него не только основой демократизации, но и серьёзной причиной нестабильности. Во-первых, эмансипированные девушки сначала стремились получить образование или найти работу и только потом завести семью. Во-вторых, брак и семья нередко заменялись свободной любовью, «гражданским браком» и даже случайными связями. Показательно в этом отношении, что главные герои таких романов, как «Три товарища», «Волк среди волков», «Фабиан», «Студентка химического факультета…», «Коммивояжёр Фрида Гайер», не состояли в браке. Своеобразным культом отказа от него стала реплика из «Фабиана»: «Брак – это не подходящая для меня форма самовыражения». Кроме того, в 1920-е гг. резко выросло число разводов, упал уровень рождаемости и снизился «порог половой зрелости». Если в 1900 году в среднем на немецкую семью приходилось по пять детей, то в 1925 году – всего два ребёнка. О серьёзных изменениях в области семейных отношений можно судить и по предвыборным кампаниям тех лет. Так, католическая партия «Центр» и леволиберальная Немецкая Демократическая партия использовали предвыборные плакаты с призывом защитить семью.

Демократические изменения в жизни повлияли и на гендерные отношения в профессиональной деятельности. Немецкие женщины стали ещё увереннее и настойчивее защищать свои права, особенно, в случае проявления «мужского шовинизма». Это показано в одном из эпизодов романа 1923 года «Мятеж», где рядовая секретарша собиралась подать в суд на начальника, который к ней приставал. Он же хотел решить ситуацию деньгами, но вместо этого вынужден был держать ответ перед её женихом. Рассуждения начальника отражают изменения, которые произошли в тот период: «Разве в другие периоды всемирной истории было бы возможно, чтобы ничтожная конторщица послала своего жениха к своему хозяину? И чтобы этот «жених» требовал в чём-то отчёта…». Стоит отметить, что эмансипация проходила не так легко и безоблачно, как может показаться. Она сопровождалась тяжелым экономическим положением: немкам приходилось осваивать профессиональную сферу в трудные времена Германии и всего мира, в годы войны и в годы кризиса.

В целом материальное положение работающих немок было очень стеснённым. На высшее образование не хватало денег, из-за чего женский труд был малоквалифицированным и, конечно, малооплачиваемым. Большинство женщин-служащих не могли позволить себе собственное жильё и развлечения, кроме кино. Самое мощное сопротивление эмансипации исходило от носителей традиционных ценностей, которыми чаще всего являлись мужчины, представители старшего поколения, политики правого толка, а также население провинций. Особенно неприязненно часть мужчин восприняли претензию на равноправие с ними. В литературе это нашло отражение через карикатурно-маскулинное изображение суфражисток и феминисток. В повседневности наибольший негатив у консервативно настроенного населения вызывала новая мода и особенно стрижки под мальчика, которые считались проявлением декадентства. Консервативные принципы присутствовали и в немецком законодательстве, что нередко вело к правовым коллизиям. С одной стороны, в Германии действовала, скорее, самая свободная в мире конституция, утверждающая половое равенство, с другой же, в стране работали гражданский и уголовный кодексы приняты ещё во времена Империи. Наиболее красноречиво противоречия нового и старого законодательства выразились по вопросу о занятости замужней женщины. Так, если конституция утверждала, что «брак основан на равноправии обоих полов», то § 1354 гражданского кодекса, регулировавший семейные отношения, оспаривал эту установку, признавая, что вопросы об имущественных делах семьи решает супруг. В результате, опираясь на данный закон, муж мог заставить жену отказаться от работы. Такое противоречие можно наблюдать в романе немки Марии-Луизы Фляйсер «Коммивояжёр Фрида Гайер». Его героиня, эмансипированная женщина, освоившая мужскую профессию коммивояжёра и водившая двухместный «Опель», отказалась от брака из-за взглядов возлюбленного, который мечтал на основании пресловутого параграфа запретить будущей жене работать.

С развитием промышленности значение сельской семьи как производственной единицы постепенно уменьшалось: экономические трудности и проблемы наследования толкали сельскую молодежь в город, проживая при этом на первых порах в доме родителей, молодые люди отдавали им часть заработка, а затем полностью порывали с деревней и пополняли армию промышленных рабочих. Дискриминация женщины на селе была еще большей, чем в городе. Одна южно-германская газета писала, что «многие крестьяне больше озабочены состоянием своего скота, чем благополучием жены и детей. В отдельных местностях Германии крестьянки по-старинному обращались к мужу на «вы». В сельском хозяйстве рабочий день женщины был длиннее, чем рабочий день мужчины: поскольку крестьянин работал в течение года 3553 часа, а крестьянка – 3933, то рабочий день их равнялся соответственно 10 и 11 часам.

Объём и вид домашней работы зависели полностью от того было ли хозяйство рабочего полностью обеспеченно производственными заработками одного или нескольких членов семьи, или же были дополнительные источники продуктов питания, например с огорода. Если же такого не было и семья жила только за счёт денежных средств, то работа по дому ограничивалась не многим, то обычно они готовили пищу один раз в день, покупали дешёвые овощи, нередко остатки с рынков или с магазинов. Мясо обычно подавалось в выходные и по праздничным дням. Лучшая по качеству и богатая жирами пища предназначалась работающим членам семьи, прежде всего мужу и отцу. Женщины и дети были ограничены в потреблении масла, жиров, мяса и тд. «Женщины и дети едят маргарин, денег в хозяйстве просто не хватает на большее», заметила о положении жён рабочих буржуазная деятельница Алиса Саломон, боровшаяся в 1900 году за права женщин. Еда была без лишних изысков, всё готовилось быстро и просто. Во многих семьях не было подходящих плит. Чаще всего создать припасы продуктов было невозможно из-за отсутствия денег, либо из-за возможностей хранения, недостатка места.

С наступлением ХХ века повышение реального дохода и рост потребностей позволили рабочим семьям больше заботиться о питании. В городских домах продукты также покупались на рынках и в магазинах. Собственные продукты питания как в полуаграрных городах допромышленной эпохи у горняков и рабочих сельской местности, из-за нехватки огородов не производились. Но были огороды на окраинах городов, где выращивали овощи и фрукты, а также держали мелких животных.

Производственная работа замужних жён, которые имели маленьких детей, вызывала критику не только со стороны буржуазии, но и рабочих. С детьми обращались очень небрежно, за маленькими детьми ухаживали старшие братья и сёстры, их отдавали на попечение дедушек и бабушек, родственников и соседок, в детские учреждения. «Из дверей дома вышли первые женщины. На руках орущий младенец, за руку ведёт второго. Он трёт себе глаза, плачет и не хочет открывать заспанные глазки. Мать тащит его за собой, нужда уже задавила в ней все нежные чувства. За ней спешит старшая с материнской фляжкой с кофе, в другой руке она несёт пеструю подушку, рожок для младенца и кулёк с сухарями. Так идут к воспитательнице. Дети сразу начинают кричать, как только их «сдали». Но мать их не слушает, только «прочь, прочь!». На часах уже пробило почти шесть. Подобные групповые сцены можно видеть дюжинами утро за утром. Так рассказывает Анна Мёёзегард о работницах фабрик.

В течение XX века остро стоял вопрос об отмене абортов. По параграфу 218 уголовного кодекса, женщина, которая намеренно делала аборт, наказывалась каторжной до 5 лет лишения свободы. Также наказание несли, те, кто применял или представлял медикаменты и средства для проведения операции. Изменить ситуацию не могли даже социал-демократы, вставшие во главе правительства в 1920-ые годы. Лишь в 1927 году они добились «смягчения» наказания с каторжной тюрьмы на обычную и разрешения абортов в случае угрозы жизни беременной. Общество был настроено против легализации абортов, что часто проявлялось в искусстве, музыке, литературе и публицистике. Писательницы показывали безвыходность ситуации, которая влекла за собой не легальные аборты в подпольных, антисанитарных условиях, часто приводившие к гибели женщин.

Большинство жён рабочих имели больше незапланированных детей, нежели желательных. Политика государства и церкви выступала против распространения средств контрацепции, что вело к большому числу абортов в низших слоях. В начале XX века число прерванных беременностей в Германии составило от 200-250 на 1000 рождений. Многие незамужние женщины вместо предохранения от зачатия практиковали искусственное прерывание беременности. Замужние, наоборот, шли на аборт, если попытка предотвратить беременность не удалась. Женщины из низших слоев, боясь, судебного преследования и штрафа пытались вызвать выкидыш, прибегая к помощи знахарок. Использование спиц для вязания, мыльных растворов, отсутствие септики вело к физическим травмам женщины и смерти. От последствий подпольных абортов умирало от 20 000 тысяч женщин ежегодно и в 4 раза больше от этого заболевало.

Начавшееся в XX столетии снижение рождаемости в рабочей среде было результатом мучительной борьбы женского пола против своей биологической судьбы.

Таблица 1


Поделиться с друзьями:

mylektsii.su - Мои Лекции - 2015-2024 год. (0.008 сек.)Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав Пожаловаться на материал