Панславизм Данилевского и русское лидерство

Вопрос различения русского национализма и «славянского» стоит не просто отдельной работы, но обширного исследования. В рамках данного текста оговоримся лишь, что в трудах Н. Я. Данилевского чётко прослеживается взаимосвязь «славянства» и «русского», на той основе, что именно Российская Империя и русский народ должны развить славянский культурно-исторический тип и сыграть в его формировании ключевую роль.

Основным трудом, где указаны взгляды Данилевского на русский этнос, является книга «Россия и Европа». В ней автор приводит собственную теорию международных отношений и мировой истории, а так же цивилизационную модель, которая связана с выделенными им «культурно-историческими типами». Касательно русского народа автор пишет следующее:

Россия и русский народ являются «единственным независимым представителем славянского мира»[18]. «Религия составляла самое существенное, господствующее (почти исключительно) содержание древней русской жизни, и в настоящее время в ней же заключается преобладающий духовный интерес простых русских людей; и поистине нельзя не удивляться невежеству и дерзости тех, которые могли утверждать (в угоду своим фантазиям) религиозный индифферентизм русского народа».[19] «Самый характер русских, и вообще славян, чуждый насильственности, исполненный мягкости, покорности, почтительности, имеет наибольшую соответственность с христианским идеалом. С другой стороны, религиозные уклонения, болезни русского народа - раскол старообрядства и секты - указывают: первый - на настойчивую охранительность, не допускающую ни малейших перемен в самой внешности, в оболочке святыни; вторые же, особенно духоборств, - на способность к религиозно-философскому мышлению».[20]

Мы полагаем, что объёмное цитирование первоисточника в данном случае оправдано тем, что автор сам даёт подробное мнение о том, каким является русский народ.

Данилевский говорит и о «политических» свойствах русского народа, а именно: «глубокий политический такт»; «одарённые политическим смыслом»; «своеобразная политическая мысль и чувство». Высшая власть олицетворяется для русского человека в лице царя. Касательно свободы автор говорит следующее: «Едва ли существовал и существует народ, способный вынести большую долю свободы, чем народ русский, и имеющий менее склонности злоупотреблять ею».

В данном случае мы вновь сталкиваемся с акцентированием внимания на религиозном аспекте характерных черт русского человека и склонностью его к сильной централизованной власти.