![]() Главная страница Случайная страница КАТЕГОРИИ: АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника |
И, если успеем, диоды
Вот уже несколько дней вся научная страна с интересом смотрела по телевизору, как профессор Чайников сражается с электричеством. Смотрели академики, профессора, кандидаты наук, инженеры-практики. И у многих кое-что прояснялось. И не просто прояснялось, а явно сдвигалось с места. Такова была сила его ученого напора. В этот раз профессор пришел в лыжных ботинках. Он очень стеснялся, прятал ногу за ногу. А зря, потому что ботинки редко показывают по телевизору. Только тогда, когда их усиленно прячут. Но скоро он успокоился и начал: — Дорогие ребята, будущие ясные умы! В прошлый раз мы остановились на катушке с проводами и на конденсаторе. Безобразие! Я просил маленькую катушку. Я просил маленькую батарейку! Где все это? Работники телестудии растерялись, потом сказали: — Наверное, у Марины Рубиновой. — А где Марина Рубинова? Работники телестудии снова растерялись, потом снова сказали: — Не знаем. Тут в студии зазвонил телефон. Это была Марина. — Профессор, вы меня ищете? — Вас… и батарейку с катушкой. — Я тоже ищу батарейку. Я вам звоню из радиомагазина. Нигде батареек нет. Все батарейки раскупили школьники. Вы же сказали им к следующему разу приготовить батарейку и катушку. Вот они все и приготовили так, что нам с вами ничего не досталось. — Ладно, — сказал профессор, — возвращайтесь в студию. Мы проведем теоретическое занятие. Он положил телефонную трубку и принялся за теорию: — Если взять батарейку и подсоединить ее к концам провода, намотанного, допустим, на карандаш вот так…
…то по катушке побежит ток. Отрицательные электроны помчатся от минуса к плюсу. Они побегут приблизительно так, как вода по трубам. Ясно вам? — Он пронзил строгим взглядом своих слушателей. Этот взгляд многих заставлял буквально впитывать знания. Специалисты называли его чайниковым. — Самое интересное это то, что ток, бегущий по катушке, создает вокруг катушки особую атмосферу — магнитное поле. Если мы сейчас на катушку с током положим листок бумаги и посыпем этот листок железными опилками, примерно как посыпают поросенка солью, то опилки на бумаге лягут в определенном порядке, такими расходящимися вытянутыми кругами. К этому времени в студии уже появилась Марина Рубинова. — Профессор, — громким шепотом сказала она на всю страну, — вы про опилки ничего не говорили. — Да, не говорил. Ну и что? — У наших домашних студентов их нет. — Так пусть поскорее напилят. Возьмут напильник, гвозди и быстро создадут полкило опилок.
— А если у них нет полкило гвоздей? — Тогда пусть приготовят компас с магнитной стрелкой. Он тоже может показывать, есть магнитное поле или нет. — А мы что будем делать? — Мы пока подождем.
Но подождать не удалось. Раздался длинный телефонный звонок из проходной Центрального телевидения: — Товарищ профессор, тут к вам два человека рвутся с пальмой. Пропустить? — Конечно. Это, наверное, слушатели-энтузиасты. У них возникли вопросы. — Но тут же он притормозил. — А зачем у них пальма? Может быть, они ошиблись? Может быть, им надо на передачу «Клуб служебного садоводства»? — Пальма — это собака! — объяснили из проходной. — Тогда это к нам, — сказала Марина. — Батарейки у нас нет, вот они и привели нам собаковое электричество. — Нет, — сказали из проходной, — эта собака ученая. Ее катушка волнует. Она так к катушке и рвется. — Ладно, — согласился профессор, — пусть они идут. А мы пока продолжим цикл лекций о радиоволнах и радиоприемных устройствах.
Но продолжить цикл столь нужных лекций ему не удалось. Дверь в студию выстрелила и внутрь влетела громадная длинношерстная собака. За ней на поводке ехал милиционер, тот самый, который в свое время отказался стрелять на берегу Останкинского пруда. Следом бежал маленький противненький человечек в телогрейке и шапке-ушанке на босу голову. Хотя на дворе, впрочем, как и в студии, было лето. Собака, ни секунды не раздумывая, ухватила профессора Чайникова за конец ботинка и стала тянуть. Профессор забрыкался, схватился за какой-то кабель, поехал по полу и выключил в студии свет. Посыпался дождь сверкающих капель. — Товарищи зрители, — не растерялась Марина Рубинова. — В прошлый раз вы узнали про кошковое электричество. Сейчас вы видите собаковое. — Да ничего подобного! — кричал профессор Чайников. — Собакового электричества не бывает! Это бред! Сейчас вы видите нападение бешеной собаки на представителей широкой научной мысли. — И не бешеной собаки! — кричал маленький противненький человечек маленьким противным голосом. — А служебной! И не на представителей науки, а на расхитителей государственного ымущества. — Какого ы-мущества?! — возмущался профессор. — Это у меня ботинок расхитили!! Наконец-то зажегся свет, и все объяснилось. Дело в том, что катушка со свинцовым кабелем была ценным государственным имуществом с военным уклоном. Этим кабелем собирались соединить Генеральный Штаб с Комитетом Защиты Мира. И вдруг катушка пропала.
Прораб Самсонов в ушанке, как только увидел, что катушки нет, сразу позвонил в Генеральный Штаб. Из Генерального Штаба позвонили в милицию. Милиция прислала милиционера с собакой. Собака сразу напала на след катушки с кабелем, прибежала к профессору Чайникову и ухватила его за ногу. Сейчас она держала в зубах лыжный ботинок профессора и не собиралась его отдавать. А наоборот, со страшной силой его грызла. — Жулики! — бегал вокруг них прораб Самсонов. — Мы не жулики, — поправила его Марина Рубинова. — Мы — Центральное телевидение. — Вот-вот. На Центральном телевидении самые центральные жулики сидят. — Товарищ милиционер, — попросила Марина, — арестуйте этого, который Центральное телевидение оскорбляет. Милиционер даже растерялся — кого тут арестовывать: то ли Центральное телевидение за кражу катушки, то ли ушаночного прораба Самсонова за оскорбление Центрального телевидения. А вот служебная собака Пальма не рассуждала. Она жевала ботинок профессора со страшной силой и не собиралась его отдавать. И неизвестно, что ее к этому подхлестывало: то ли служебное рвение, то ли то, что ботинок был хорошо смазан гусиным салом, как положено всем лыжным ботинкам. Она уже стала доставать пальцы профессора Чайникова. Профессор расстегнул ботинок и уступил настырной собаке. Тогда все успокоились и все объяснилось. Марина Рубинова позвонила на проходную: — Товарищи дежурные, выпустите поскорее с телецентра милиционера с собакой Пальмой и прораба с катушкой. В это время на пост заступил новый дежурный. Прораба с катушкой он выпустил быстро, а милиционера никак не хотел выпускать: — Мне сказали, что милиционер будет с собакой и с пальмой. А вы без пальмы. Не пущу вас. Милиционер был находчивый. Он поднялся на второй этаж, взял бочку с пальмой и снова пришел: — Теперь я с пальмой? — Теперь вы с пальмой, проходите. Милиционер вышел, а пальму передал дежурному: — Теперь вы тоже с пальмой. Так и стойте с ней. И дежурный очень гордо стоял с пальмой на посту. Как старинный часовой со старинной винтовкой в старинное время. Профессор Чайников сказал: — Продолжаем лекцию. Если у вас есть опилки, посыпьте ими катушку с током, лежащую на бумаге. Если опилок нет, поднесите к катушке компас. Стрелка будет отклоняться в зависимости от того, есть ток в катушке или нет. Профессор был очень озабочен электрическим током, магнитным полем, наличием опилок у заочных студентов, откусанным ботинком, и поэтому он имел очень сердитый вид. Он напоминал сурового надсмотрщика над русалками из русской народной сказки. Он понял это и резко заулыбался, чтобы не пугать телезрителей. И от этого стал еще больше напоминать сурового надсмотрщика над русалками, который делает вид, что чему-то радуется. Пока телекамера показывала рисунок кривоватой батарейки с кривоватой катушкой и с опилками, Марина Рубинова причесала профессора и поправила на нем галстук. Вот он, этот кривоватый рисунок:
— Итак, вы сделали главный вывод, — сказал профессор, — вокруг катушки, по которой идет ток, образуется магнитное поле. Точно такое, какое бывает вокруг магнита. Вдруг зазвонил телефон. Это звонил Фома. — А я не сделал этот главный вывод. Я сделал другой. — Какой? — спросил Чайников. — Магнитное поле не образуется. Оно есть всегда. Просто оно собирается вокруг катушки с током, как грозовые облака вокруг Казбека. Оно притягивается к катушке. — Интересная мысль! — сказал профессор. — Надо ее обдумать. Он сморщил лоб, как грецкий орех, и ушел в себя. Но Марина живо вытащила его из этого состояния: — Товарищ профессор, у нас еще конденсаторы. И, если успеем, диоды. — Ах, да! — согласился профессор. — У нас еще конденсаторы. Немедленно переходим к ним. Товарищи операторы, вы готовы? Товарищи операторы немедленно подхватили свои камеры, звукооператоры подхватили микрофоны, все собрались куда-то бежать. Но Чайников никуда переходить не стал, он стал рисовать. — Если на пути у электрического тока поставить две большие плоскости, очень близко друг от друга стоящие, ток затормозит и никуда больше не побежит. Он сделал такой рисунок:
— Понятно? — Совсем непонятно, — сказала Марина Рубинова. — Что это за червячки и крестики? Профессор скривился. Он сделал лицо похожим на куриную попку: — Ой, не смешите меня. Червячки и крестики!!! Это же ЭЛЕКТРИЧЕСКИЕ ЗАРЯДЫ!!! — А что это такое? — Вы даже этого не знаете? — Не знаю. — Может, вы и науку не любите, и технику? — Терпеть не могу! — честно призналась Марина Рубинова. Профессор Чайников схватился за сердце: — Валидол, пожалуйста! — потребовал он. — И заявление об увольнении по собственному желанию. — Валидол, пожалуйста, — сказала Марина. — А увольнения не будет. — Почему? — Собственного желания нет. Я люблю телевидение. — Вы работаете в научной редакции. Можно сказать в самой научной на ЦТ и не любите науку. Позор! Просто можно утопиться в Останкинском пруду. — А почему это я должна топиться в Останкинском пруду? — спросила Марина. — А может быть, это вам надо топиться в Останкинском пруду? Ведь это вы не приучили меня к науке. Вы — старшее поколение. И не только меня. Может, я не одна такая. Может быть, полстраны еще. Что же вы всех будете топить в Останкинском пруду? Тогда вам Останкинского пруда не хватит. Профессор Чайников опешил и оторопел. Он никак не ожидал такого поворота. Он погрузился в себя на целую минуту. Потом выгрузился и примирительно сказал: — А сказки вы любите? — Люблю. Очень люблю. — А те полстраны, которые мы вместе с вами чуть не утопили, они тоже любят? — Они тоже любят. Сказки все любят. — Тогда я расскажу вам об электрических зарядах и электрическом токе лекцию в виде сказки. Хорошо? — Очень хорошо! — обрадовалась Марина. — Ладно, — начал профессор Чайников. — В некотором царстве, в некотором государстве, а точнее в некоторой электрической батарейке жили-были очень шустрые детишки-электрончики. — А почему жили-были? — спросила Марина. — Они что померли, что ли? — Ничего они не помирали, — возразил профессор Чайников. — Они и сейчас живут. — Так и рассказывайте. — Ладно, — согласился профессор. — В каждой батарейке, в каждом аккумуляторе бегает большое количество шустрых ребятишек-электрончиков. Они такие худенькие, тощие, на коротеньких ножках и с сосками. Интересно? — Очень, — сказала Марина Рубинова.
— Еще там есть другие существа — иончики, ионы. Они, наоборот, ленивые, круглопузые, добродушные, никуда не бегут, стоят на месте, разговаривают, прянички жуют. А электрончики вокруг них носятся, как дети вокруг своих нянь. Интересно? — Захватывающе! — сказала Марина. — А еще там живет один страшный и злой тип — волшебник по имени балбес Э. Дээс. Он такой зубастый, валенкообразный и с дубинкой.
— Почему он валенкообразный и с дубинкой? — спросила Марина. — Потому что он похож на валенок в тапочках. Дубинкой он пугает электрончиков и собирает их в одно место. Они хотят к иончикам, а он их сгоняет в один угол батарейки и там держит. Смотрите. Он нарисовал такой рисунок. Жутковатый с большими зубами балбес Э. Дээс толстой палкой сгонял в угол батарейки маленьких тощеватых электрончиков. Тонкопузые электрончики, похожие на палочки на ножках, сбились кучей возле большого графитового столба внутри батарейки и со страшной силой дрожали там. — Видите, — сказал Чайников. — Они стоят здесь, а очень хотят попасть к своим няням, иончикам. — Мне так их жалко. — И мне, — согласился Чайников. — Все это напоминает детскую игру: «Гуси, гуси!» — «Га-га-га!» — «Есть хотите?» — «Да, да, да!» — «Так летите!» — «Нет… Серый волк под горой не пускает нас домой!» — Я все поняла, — сказала Марина Рубинова, которая делала грандиозные успехи в физике. — «Электрончики, электрончики!» — «Га-га-га!» — «К иончикам хотите?» — «Да, да, да!» — «Так бегите!» — «Нет… Под горой Э. Дээс, не пускает нас балбес!» Как же им помочь, бедным электрончикам? — Надо проложить им дорожку, — объяснил Чайников. — Дорожкой для них служит любой металлический проводник — металлическая лента, проволока и даже спица. Эх, были бы у нас батарейка и лампочка, мы бы все ребятам показали. И тут в студию вошел Миша Кувалдин — такой помощник… режиссе… нет звукоопе… неизвестно чей помощник. Он был неизвестно чей помощник вот уже двадцать лет. Он был совсем взрослый и важный и все время слушал музыку через наушники, как хиппи. Его папа и мама были большими начальниками. Они очень баловали Мишу, покупали ему игрушки, делали за него уроки, все ему доставали. Когда еще у нас в стране не было битлзов и неизвестно еще были ли эти певцы в Англии, у Миши уже были их пластинки, и Миша слушал их с утра до вечера. Родители устроили Мишу на Центральное телевидение, и он работал здесь уже двадцать лет. Ходил из студии в студию, из буфета в буфет и слушал свою музыку через наушники. Он носил длинные волосы и бороду. И про него можно было бы сказать: «Что, хиппуешь, клюшка?», если бы он был похож на клюшку, а он больше был похож на пень или бревно.
Профессор Чайников увидел Мишу и позвал к себе: — Иди сюда, золотце. Это у тебя магнитофон? — Да, — сказал Миша. — Так. Давай вытащим из него батарейку. — Зачем? — Так нам нужно для передачи! — сказал Чайников. — А там есть батарейка? — поразился Миша, глядя на свой прибор. — Есть, — ответил Чайников. — А мы сумеем вставить обратно? — Конечно. — Мы только покажем ребятам, как бегают электрончики, — успокоила Мишу Марина Рубинова. — Они тоже там есть? — в ужасе спросил Миша, глядя на свой плейер. Он, очевидно, подумал, что электрончики это как тараканчики. — Есть. — А мы сумеем запихнуть их обратно? Они не убегут? — Не убегут, — успокоил его профессор Чайников. Он вытряхнул батарейку из Мишиного магнитофона и показал телезрителям. — У вас магнитофон с подсветкой? — С подсветкой, — сказал Миша. — Очень хорошо. Мы еще лампочку возьмем. — Там еще лампочка есть? — поразился Миша. — Я думал только одна подсветка. Профессор вытащил лампочку и обратился к зрителям: — Ребята, здесь, у клеммы со знаком минус, собрались наши электрончики. Их сюда согнал балбес Э. Дээс. Они ходят с плакатами: «Хотим свободы!», «Да здравствует Ельцин!», «Пустите нас за кордон к иончикам!». У них есть одна возможность перебежать к иончикам — воспользоваться металлической дорожкой. Длинная клемма есть дорожка, короткая клемма тоже есть дорожка. В лампочке волосок — это тоже дорожка для электрончиков. Только она очень тонкая. Когда они по ней побегут большой толпой, они устроят такую толчею, такую толкотню, что волосок раскалится и будет светить. Смотрите.
Он подсоединил клеммы батарейки к лампочке, и она засверкала. Больше всех был потрясен Миша Кувалдин: — Я обязательно покажу это маме. Она будет этому так рада! — сказал он. — А если вместо лампочки поставить маленький электромоторчик, — сказал Чайников, — то электрончики начнут его крутить. Вдруг в студии что-то случилось. К профессору Чайникову подбежала Марина Рубинова и тихонько сказала на ухо на всю страну: — Космонавты приехали. — Молодцы, — похвалил их Чайников. — Тянутся к знаниям. У них что — вопросы есть по электричеству? — Нет. У них встреча с молодежью Западного Берлина. — И молодежь Западного Берлина здесь? Как быстро растет круг наших слушателей. — Нет, — возразила Марина. — Они не наши слушатели. Они сами по себе. У них сейчас начинается своя передача: «Шире круг мира вокруг мира». И нам пора закругляться. — Намек понял, — сказал Чайников. — Дорогие юные телезрители, в связи с тем, что наше время в эфире захватила молодежь Западного Берлина, мы заканчиваем лекцию. Я не скажу вам, что надо приготовить к следующему разу, а то вы раскупите в магазинах все диоды и конденсаторы, и мне нечего будет вам показывать с экрана. Потому что мне ничего не достанется.
|