![]() Главная страница Случайная страница КАТЕГОРИИ: АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника |
И, если успеем, диоды. На другой день профессор Чайников пришел в студию в тапочках
На другой день профессор Чайников пришел в студию в тапочках. А чтобы это не так бросалось в глаза, он надел свой самый лучший зеленый выходной костюм с синим галстуком. Он сразу перешел к делу: — Что такое конденсатор? Это две большие металлические поверхности, близко стоящие друг от друга. Даже самые темные жители острова Сикоку прекрасно знают это. — А почему даже самые темные жители острова Сикоку прекрасно знают это? — спросила Марина Рубинова. — Потому что остров Сикоку — это японский остров. А все японцы прекрасно разбираются в радиотехнических устройствах. Тут же раздался телефонный звонок. Это звонил Фома Неверующий: — Не верю! — кричал он своим неверующим голосом. — Почему? — спросил в трубку профессор Чайников. — Потому что жители острова Сикоку не темные, а желтые. — Принимается поправка, — сказал профессор Чайников и продолжил: — Даже самые желтые жители японского острова Сикоку прекрасно знают, что такое конденсатор. Я вам сейчас его нарисую. Он стал рисовать и рассказывать: — Когда малыши электрончики бегут по проводам, подгоняемые балбесом Э. Дээсом, на их пути встречаются разные препятствия. В том числе конденсаторы. Все электрончики собрались на одном берегу, на одной металлической простыне, а иончики — на противоположной стороне. Они друг к другу тянут ручонки… лапчонки… щупальчонки… что там у них есть, а встретиться не могут. Вот такая картинка получилась у профессора Чайникова.
— А сейчас я покажу вам конденсатор в настоящем виде. Профессор порылся в нагрудном кармане и вынул маленькую квадратную штучку. — Вот он. Конденсатор у меня в руках. — Профессор, — сказала потрясенная Марина. — Вы сказали, что конденсатор это две металлические простыни, которые находятся друг против друга. Как же они помещаются в этом маленьком ящичке? — Эх, молодежь! — с кривой улыбкой сказал профессор. — А если эти простыни сделаны из очень, очень тонкой фольги. А если между ними тоненькая пленка? Разве нельзя скатать такие простыни в рулончик и запихнуть их в этот, как вы сказали, ящичек? — Наверное, можно. — Вот тот-то! — Слушайте дальше. Электрончики бегут, бегут по металлической дорожке, и вдруг на их пути плоскость, а дальше нет металлической дорожки. Они накапливаются на этой простыне, накапливаются, тянут к иончикам ручонки-щупальчонки, переговариваются, а перепрыгнуть по воздуху к иончикам не могут. И все безумно страдают. — Кошмар! — сказала Марина Рубинова. — Это как наши, которые в Америку уехали! — Меньше политики, а больше смысла! — одернул ее лектор. — Не забывайте, у нас прямой эфир, а не вчерашний. Даже Миша Кувалдин вам объяснит, что с эфиром шутки плохи. — Верно, — согласился Миша. — С кефиром шутки плохи. Я однажды купил три бутылки вчерашнего кефира, и они у меня взорвались. Чайников поудивлялся на кефирные шутки Миши и продолжил рассказ: — Если сейчас мы к концам конденсатора подсоединим провода, создадим новую металлическую дорожку, наши электрончики со всех сил по ней побегут. Верно? — Верно, — согласились Марина и Миша. — А если мы поставим на их пути катушку, что произойдет? — Они в ней запутаются бедные. — Почти правильно, — согласился профессор и нарисовал такую картину.
— Это катушка из проволочной дорожки. Электрончики бегут, бегут по катушке, бегут, бегут к иончикам… Сначала большой кучей, потом их поток ослабевает. И тут… А вы не забыли, что, когда по катушке идет поток электронов, вокруг нее образуется магнитное поле? — Не забыли. Когда идет ток, все опилки встают кругами по стойке «смирно» из-за магнитного поля, — сказала Марина Рубинова. — Так вот, когда поток электронов ослабевает, то это магнитное поле тоже ослабевает и исчезает. И что происходит? — Я знаю! — сказал Миша Кувалдин. — Опилки встают по команде «вольно». — Нет. Возникает такое интересное явление — самоиндукция. Оно заключается в том, что исчезновение магнитного поля усиливает затухающий поток электронов. Понятно? — Абсолютно непонятно, — сказала Марина. — Если магнитное поле исчезает, значит, оно полудохлое. И как это полудохлое поле может усилить поток полудохлых электронов. Не понимаю. — Вы тоже не понимаете? — спросил Чайников Мишу Кувалдина. — Понимаю! — ответил тот. — Что вы понимаете? — А то, — многозначительно сказал Миша. — Судороги! — Какие еще судороги? — закричал профессор Чайников. — Чьи судороги? — Как чьи? — ответил Миша. — Судороги поля. Поле дергается, и электрончики с него стряхиваются. Профессор Чайников схватился за голову и заплакал. Из его глаз выкатывались большие глицериновые слезы и падали на пол. На такой скользкой лужице немедленно поскользнулся телеоператор с камерой и грохнулся на пол. Из его аппаратуры посыпались искры. Это было уже не кошковое, не собаковое, а человековое электричество. Тут зазвонил телефон. Звонил Фома Неверующий. Он стал утешать профессора: — А вы, товарищ профессор, не плачьте, вы все опять через сказку расскажите: «В некотором царстве, в некотором государстве, в одном густом дремучем лесу…» — Ладно, — согласился Чайников. — В некотором царстве, в некотором государстве, в одной густой дремучей катушке жила-была бабушка Самоиндукция. Она все делала наоборот. Когда электрончики большой компанией бежали по виткам катушки к иончикам на другой берег конденсатора, она их слегка задерживала. Бросала им конфеты, и они запутывались. А потом, когда их поток уменьшался, она, наоборот, всех их сурово подгоняла вперед. — Чем подгоняла? — спросила Марина Рубинова. — Большой метлой! — отрезал профессор Чайников. — Она бегала за ними и каждого под попку метелкой! Под попку метелкой! Ну теперь вам понятно? — спросил Чайников у Миши и у Марины. — Теперь нет, — ответил Миша. — Что же вам непонятно? — Почему на эту бабку управы нет? — Ой, — вдруг закричал профессор Чайников. — Я знаю, как это объяснить. Через воду. Представьте себе, что в земле находятся два круглых озера размером с трехэтажный чайник. Одно озеро полное воды, а другое сухое. Если мы прокопаем между ними канаву, что получится?
— Вода из одного озера будет переходить в другое, пока они оба не наполнятся наполовину, — сказала Марина. — Пока они не уравняются. — Правильно! — в восторге закричал профессор. — А если мы на их пути поставим мельничное колесо, что будет? — Мука! — сказал Миша Кувалдин. — Не мука, а вот что. Сначала колесо будет задерживать воду в канаве, совсем как та старушка в катушке. А потом будет раскручиваться все больше и больше. И наконец так сильно раскрутится, что всю воду перегонит из бассейна в другой бассейн. И вся вода будет в том озере, которое перед этим было сухим. Проясняется? — спросил он у Марины. — Чуть-чуть. — Потом вода снова пойдет в первое озеро… Точно так же и электрончики бегают с одной обкладки конденсатора на другую через катушку. Такая конструкция называется колебательный контур. Побежали!
— Куда? — спросила потрясенная Марина. — К Останкинскому пруду, бассейны копать. — Чем копать? — спросила Марина. — Я не знаю чем. Пусть товарищи телезрители, которые живут около Останкинского пруда, срочно принесут нам лопату. — А где мы возьмем мельничное колесо? Чайников снова притормозил. — А пусть телезрители, которые живут недалеко от Останкинского пруда, принесут нам клетку из-под белки. — Зачем нам клетка из-под белки? — удивилась Марина. — А затем, — объяснил профессор, — что в клетке из-под белки всегда есть колесо. Оно и будет у нас мельничным. Бежим! А по дороге я объясню вам, что такое диод. По этой команде все как по команде побежали на выход с Центрального телевидения в сторону Останкинского пруда. Там внизу стояла такая специальная дверь выпускательная. Она пропускала людей только в одну сторону, когда они выходили. А когда они пытались войти через эту дверь, она в обратную сторону не открывалась и никого на ЦТ не пускала. — Видите, — на секунду притормозил профессор Чайников, — эта дверь пропускает человека только в одну сторону. Она работает, как диод. Примерно так же ведет себя диод с электрончиками. Он пропускает их только туда. А обратно ни за что. — Понятно, — сказал Миша Кувалдин. — Я таких диодов много в метро видел. А один диод так мне дал по ногам, что у меня из глаз даже электрончики посыпались. Это потому что я тогда радиотехники не знал. — А теперь? — спросил профессор Чайников. — Теперь я на троллейбусе езжу. В троллейбусе двери не дерутся. Прибежали к Останкинскому пруду. Только никого там с лопатами не было. Профессор Чайников снял с ноги тапочек и немедленно выкопал бассейн. Он сразу же наполнился водой. — Хорошо, — сказал профессор. — Теперь копаем второй. Выкопали второй. Он тоже сразу наполнился водой. — Караул! — сказал профессор. — Научный опыт срывается! — Профессор, — успокоил его Миша Кувалдин. — Я вас выручу. У моего папы на даче сторож есть. А у сторожа такой аппарат в сарае имеется, как раз для вас. Два сосуда стеклянных больших, а между ними катушка из трубок. Я вам его принесу. — Спасибо! — поблагодарил его расстроганный профессор Чайников. — Я буду вам чрезвычайно благодарен. — А где ваш тапочек? — спросила Марина. Искали всем телевидением — не нашли. Очевидно, тапочек погиб на дне одного из затопленных бассейнов. — Профессор, — спросила Марина, — а как же вы пойдете домой? — Очень просто. В ботинках Миши Кувалдина до такси. А он пока героически постоит в одном моем тапочке около научных бассейнов.
Миша стал героически стоять, как большая бестолковая героическая цапля. А профессор и Марина пошли по песку к стоянке автомашин. — Профессор, а что надо приготовить к завтрашнему занятию? — Ах да. Приготовьте такую специальную прыгательную сетку — батут, электронную радиолампу — триод и научный прибор Миши Кувалдина с двумя сосудами и трубкой. — Батут — это как в цирке? А кто будет на нем прыгать? — Научная общественность. И широкие круги желающих. Марина про себя решила, что она тоже — широкие круги желающих. И Миша Кувалдин так решил. Он сказал: — Если бы я знал, что физика такая интересная, я бы давно три института бы закончил и академиком стал. Но сколько они и все другие участники передачи ни ломали голову, они так и не могли понять — зачем профессору Чайникову понадобилась прыгательная сетка — батут. Тем более в лекциях о радиотехнике.
|