Боги» глобализированного мира

Как было показано в предыдущих разделах, процесс исто­рического развития западной цивилизации имеет четыре основ­ные фазы:

• зарождение Запада непосредственным образом было свя­зано с городами-государствами средневековой Италии;

• далее его развитие формировалось под воздействием Ни­дерландских Соединенных Провинций;

• третью фазу определяло Соединенное Королевство Ве­ликобритании и Северной Ирландии;

• на данный момент становление Запада проходит под не­посредственным влиянием Соединенных Штатов Америки.

Но на этом историческое развитие западной цивилизации не завершилось. Окончание второго тысячелетия и начало тре­тьего ознаменовалось постепенным переходом Запада от чет­вертой фазы своего развития к пятой.

Она представляет сооои глобальный, общественный феномен, не

имеющий этногосударственной манифестации. Ее формирование направлено на создание надэтнической, эконо­мической и социально-политической мегаконструкции. Таким образом, пятую фазу можно условно назвать, используя устояв­шийся термин, глобализация.

Ее возникновение является закономерным следствием эк­стенсивного развития западной цивилизации. Как внутренняя социально-политическая организация, так и геополитические ус­тремления Запада изначально сводились к постоянному поглоще­нию пространства, энергии и материальных ценностей.

Для западных талассократических империй огромные про­странства океанов стали не препятствием, а главным условием их существования и развития. Контроль над водной поверхно­стью Земли позволил ведущим западным государствам с тече­нием времени овладеть и наилучшими участками суши. Экс­пансия Запада, на всем протяжении его истории, была непрек­ращающимся процессом захвата жизненного пространства.

Не менее активно западная цивилизация поглощала колос­сальные объемы энергии. Сначала это была телесная энергия не­западных народов, используемая путем разнообразных форм интенсивной эксплуатации (с доминированием рабского тру­да). Затем она была дополнена энергией природных ископае­мых, основные месторождения которых брали по всему миру под свой непосредственный контроль западные страны (на дан­ный момент Запад в совокупности потребляет 75 % энергоре­сурсов планеты).

И в конце концов, необходимо отметить тот факт, что с уси­лением могущества западной цивилизации шло увеличение мас­штабов экспроприации ею разнообразных материальных цен­ностей у незападных народов. Этот процесс проходил и прохо­дит как в утонченных формах финансовых спекуляций и ростовщичества, так и в откровенном грабеже с использовани­ем военной силы.

Фактически западная цивилизация возникла и развивалась как непрерывно разрастающаяся военно-политическая и финансово-экономическая система, направляющая ресурсы и прибавочную стоимость от колониальной периферии к цивилизационному ядру. В итоге западный экспансионизм породил процессы глобали­зации, при которых объектом разнообразной экспроприации со стороны правящих кругов Запада являются уже не отдельные страны или народы локальных колониальных империй, а вся планета целиком.

Как правило, наиболее распространенные и признанные определения глобализации имеют очень узкий смысловой спектр. Авторитетные представители академических кругов, по­пулярные политики и известные бизнесмены мирового масш­таба говорят о глобализации лишь в финансово-экономичес­ком и информационно-технологическом аспекте, все остальные ее проявления последовательно игнорируются. Для них глоба­лизация — это мировая интегрированная система (прогресси­рующая к абсолютному доминированию), представляющая со­бой глобальный рынок, обеспечивающий беспрепятственное перемещение по земному шару товаров, капиталов, информа­ции, услуг и технологий. К указанному еще добавляют, что гло­бализация протекает в рамках неолиберальной теории, посту­лирующей абсолютную необходимость открытия, дерегуляции и приватизации национальных экономик.

Однако этот общепринятый вариант определения данного явления целенаправленно вуалирует, а не раскрывает его сущ­ность, так как подробно описывает, как происходит глобализа­ция, но не объясняет для чего. Сказать, что глобализация — это только лишь свободное перемещение определенных артефак­тов в пространстве, значит, ничего не сказать, так как суть дан­ного явления заключается не в перемещении чего-то, а в том, к чему это перемещение приведет в конечном итоге человечество. Значение имеет не то, что мир двигается, а то, куда он двигается и зачем.

Ответы на эти вопросы приводят к ряду дополняющих друг друга определений.

Прежде всего необходимо отметить, что на данный момент путем глобализации происходит интенсивное разрушение традици­онного общества как такового. Данный процесс не является слу­чайным, он обусловлен тем, что традиционализм обладает изна­чальной защитной функцией, благодаря которой определенная этническая группа (или общность нескольких этнических групп) сохраняет свою коллективную индивидуальность, а потому — не­зависимость и самостоятельность. Поэтому глобализация является проектом, направленным против традиционализма в любых его про­явлениях, от ментальных и культурных до социально-политичес­ких и финансово-экономических. В первом случае происходит постепенная трансформация человеческой природы к состоянию тотальной духовно-психологической однообразности, разруша­ющей народы как коллективные этнические индивидуальности и превращающей человечество в некую гигантскую толпу стан­дартных существ, находящихся в постоянном перемещении под

воздействием факторов производства и потребления. Приведе­ние же человечества к состоянию гомогенной антропологичес­кой массы позволяет, в свою очередь, установить над ним абсо­лютный духовно-психологический контроль со стороны могуще­ственной касты «избранных». Во втором случае, лишая фактического суверенитета традиционное национальное государ­ство, глобализация делает невозможным защиту народами Зем­ли своих финансово-экономических и социально-политических интересов, что создает тем самым условия для перераспределе­ния материальных богатств и ресурсов планеты (от человеческих до природных) в пользу тех сил, которые планируют и осуществ­ляют глобализацию.

Современная западная пропаганда в средствах массовой ин­формации особо подчеркивает, что глобализация якобы явля­ется процессом сугубо объективным, а потому необратимым. Ей вторит и значительная часть академических кругов (в том числе и стран СНГ). Все они неустанно повторяют мысль, что глоба­лизацию необходимо принимать как данность, к которой нуж­но приспосабливаться. В данном случае достаточно удачно ис­пользуется старый марксистский комплекс, проявляющийся в стремлении наложить на мировой исторический процесс некие «объективные закономерности», якобы его определяющие. Если советские марксисты когда-то провозглашали неизбежность победы в мировом масштабе коммунизма, то сейчас западные «марксисты» провозглашают как закономерную неизбежность победу во всемирном масштабе — глобализации. Естественно, что вместе с «объективностью», а потому и неотвратимостью глобализации в массовое сознание инфильтрируется и мысль о неизбежности торжества в мировом масштабе «либерального общества» по западному образцу, которое для многих незапад­ных народов преподносится в качестве своеобразного «светло­го будущего», ожидающего всех без исключения, вне зависи­мости от их желания. Следствием же такого глобального «про­мывания мозгов» стало доминирование мнения, утверждающего безальтернативность западного пути развития.

Стремление современной пропаганды представить глобали­зацию как сугубо «объективный процесс» обусловлено еще и за­дачей сокрытия тех сил, в интересах которых она осуществля­ется. Любая попытка выявления субъективного фактора глоба­лизации вызывает жесткие карательные санкции со стороны тех, кто формирует общественное мнение, стоит во главе академи­ческих кругов, руководит средствами массовой информации и активно поддерживает политику глобализации.

В связи с этим в одной из статей французского аналитичес­кого ежемесячника «Monde diplomatique» было подчеркнуто: «...сегодня... мы сталкиваемся с политикой глобализации. Я именно настаиваю на термине «политика глобализации», а не говорю о «глобализации», как если бы речь шла о естествен­ном процессе. Эта политика по большей части держится втайне при ее разработке и распространении» [1].

Об этом же заявляют, к примеру, Г.П. Мартин и X. Шуманн в своей книге «Западня глобализации: атака на процветание и демократию»: «Глобальная экономическая интеграция ни в коем случае не является естественным процессом: она сознательно продвигается целенаправленной политикой» [2, с. 26].

Представление о глобализации как сугубо объективном фе­номене настолько абсолютизировалось, что любая мысль, от­рицающая это, воспринимается как антинаучная крамола мра­кобесов, помешанных на так называемой теории заговора.

Примером того, какое неизгладимое впечатление произво­дит на апологетов «объективных закономерностей» иной взгляд на действительность может быть I Конвент «Российской ассо­циации международных исследований», состоявшийся в апре­ле 2001 года в Москве. Одна из его секций была посвящена «Про­блеме глобализации в современном мире». На ней выступили как российские политологи, так и их коллеги из «Американс­кой ассоциации международных исследований». Подводя ее итоги, заместитель директора Института США и Канады РАН А.Д. Богатуров был глубоко поражен мнением американцев о природе глобализации. В отличие от столпов российской поли­тологии, убежденных в ее абсолютной объективности, по его словам, они считают: «Нет никаких оснований так полагать. Гло­бализация — рукотворна. И она управляема. <...> Ее сделали и как бы продолжают [ею] пользоваться». Подобное заявление просто шокировало российских ученых, чье мышление до сих пор не может обойтись без какой-либо телеологической схемы.

Главным аргументом против возможности присутствия в рамках основных процессов современного глобализирующего­ся мира, определяющего субъективность фактора, является его якобы «научная несостоятельность». В соответствии с господ­ствующей идеологией направленная в определенное русло че­ловеческая воля, даже подкрепленная значительными матери­альными, информационными и технологическими ресурсами, не может направлять ход политики, экономики, культуры и т.п.

Под давлением телеологической методологии умозрительных схем Гегеля и Маркса, подкрепленных так называемой научностью,

в массовом сознании сложилось устоявшееся мнение, что челове­ческий мир и все процессы в нем определяются некими объектив­ными законами. То есть целенаправленно культивируется мысль, что к человеческому сообществу применимы методы, используе­мые в физике, химии и подобных им науках, которые оперируют совокупностью неодушевленных объектов, четко функциониру­ющих в рамках неких объективных закономерностей.

Данный номотетический подход вот уже не одно столетие предлагается считать единственно возможным в отношении об­щественных наук, несмотря на то что каждая из созданных «на­учных» схем, претендующих на открытие вышеупомянутых «объективных закономерностей», демонстрировала свою не­адекватность реальной действительности и при соприкоснове­нии с нею рушилась как карточный домик. И хотя тупиковость упомянутого подхода с течением времени становится все более очевидной, его абсолютизация продолжается.

Впрочем, даже если признать существование неких «объек­тивных закономерностей», определяющих все сферы жизнеде­ятельности человеческого сообщества, возникает резонный воп­рос: а почему субъективный фактор, т.е. направленная, матери­ально объективированная (организация, управление, технология, ресурсы и т.д.) человеческая воля не может по своему усмотре­нию поэтапно формировать «объективные закономерности», оп­ределяющие экономические, политические, социальные, культур­ные и т.п. процессы? История западной цивилизации последних четырехсот лет как раз и свидетельствует о том, что субъектив­ный фактор является чуть ли не единственным источником все-определяющих «объективных закономерностей».

Что же собой представляет данный субъективный фактор глобализации?

Этот вопрос был поднят на упомянутом Конвенте «Россий­ской ассоциации международных исследований». Если росси­яне не смогли на него ответить, то американские политологи оказались предельно лаконичны, констатировав, что субъектом глобализации является «глобальный индустриальный управлен­ческий класс».

Впрочем, подобное определение достаточно расплывчато и требует большей конкретизации.

Как было показано в предыдущих разделах, определяющая роль в социально-политических и финансово-экономических про­цессах итальянских городов-государств, Нидерландских Соеди­ненных Провинций, Великобритании и США играли финансо­вые династии, оказывавшие определяющее влияние на политические процессы как внутри отдельных государств, так и на меж­дународном уровне. Таким образом, именно в рамках западных оли­гархических кланов произошло сращивание финансового могущества и политической власти. И если в этногосударственных фазах за­падного развития можно увидеть определенные противоречия между наднациональным финансовым капиталом и националь­ной государственной властью, то уже в Соединенных Штатах, как локальном и экспериментальном прообразе глобальной, космо­политической, социально-политической и финансово-экономи­ческой конструкции, эти противоречия были практически преодо­лены. Глобализация же как раз и устраняет противоречие между наднациональным финансовым капиталом и национальной властью, превращая последнюю также в наднациональное явление. Тем самым глобализация абсолютизирует роль и значение транснациональной олигархии, превращая ее в самодовлеющий и определяющий фактор. При глобализации космополитические, финансово-политические груп­пы получают абсолютную власть, соединяя в единое целое междуна­родную финансово-экономическую систему с наднациональной сис­темой социально-политического управления. Вот как их характери­зует британский профессор Зигмунт Бауман: «Это силы, не имеющие определенного адреса, экстерриториальные, не в при­мер строго локальным полномочиям государств, свободно пере­двигающиеся по всему миру, в отличие от государственных инсти­тутов, которые, хорошо это или плохо, раз и навсегда сегодня, как и прежде, привязаны к определенной территории. Эти силы из­менчивы, хитры, увертливы и изворотливы, неуловимы; найти их трудно, а изловить невозможно» [3, с. LIV].

Указанные транснациональные олигархические группы — это несколько сотен закрытых, очень влиятельных в политическом и финансовом плане семейных династий, связанных между собой лич­ными взаимоотношениями, бизнес-интересами, брачными союза­ми, общими убеждениями (ценностями) и идентичной ментальностыо. В целом они представляют собой наиболее могущественную силу в мире. В их руках находятся основные финансовые, информа­ционные, политические, научные, военные и т.п. ресурсы планеты.

В этническом плане их ядро составляют англосаксы и ро-мано-германцы. В США они называются «либеральным истеб­лишментом восточного побережья» (the American Eastern Liberal Establishment), а в Европе «Черной аристократией» (European Black Nobility). Кроме того, в указанных американской и евро­пейской группах транснациональных олигархов изначально присутствуют еврейские финансовые кланы и влиятельные ко­ролевские династии Азии.

Как утверждает бывший сотрудник британских спецслужб Джон Колеман, эти люди называют себя «Олимпийцами», так как считают свое могущество подобным могуществу богов. По его мнению, это сообщество состоит «из представителей неприкосно­венного правящего класса, в число которых входят королева Англии¹, королева Нидерландов, королева Дании и другие королевские семьи Европы. После смерти королевы Виктории, матриарха венецианс­ких Черных гвельфов², эти аристократы решили, что для получе­ния власти над всем миром представителям аристократии необхо­димо во всемирном масштабе «войти в долю» с неаристократичес­кими, но чрезвычайно сильными лидерами корпоративного бизнеса, и потому двери абсолютной власти были открыты для тех, кого королева Англии предпочитает называть «простолюдинами». По опыту моей работы в разведке я знаю, что главы иностранных государств называют эту всесильную группу «Магами»³ [ 1 с. 216].

Сами эти «маги» являются в определенном смысле некой фантасмагорией. На первый взгляд может показаться, что они представляют собой сообщество людей, которые объединили с определенной целью свои капиталы. Однако на самом деле это капитал объединил этих людей в сообщество, с одной-единственной целью — для того чтобы они его оберегали и беспре­рывно увеличивали⁴. Не деньги служат этим людям, а эти люди всю свою жизнь служат деньгам, передавая по наследству ярмо

^{1 Королевская семья Великобритании обладает колоссальными богат­ствами и огромным влиянием в мире. Многие эксперты считают, что имен­но британские правя щие круги (могущество которых, возможно, даже пре­восходит силу еврейских финансово-политических групп) являются гене­ратором тех идей, которые определяют политику Запада.}

^{2 Черные гвельфы — политические группировки, выражавшие и защищав­шие в итальянских городах-государствах (начиная с XIV в.) интересы нобилей.}

^{3 С учетом того, что королева Великобритании формально является главой вышеупомянутого сообщества правящих финансово-политических кланов Запада, становится понятным, почему первый зарубежный офици­альный визит Президента России В. Путина состоялся в Англию для лич­ной беседы с ее королевским величеством.}

^{4 Чтобы наглядно представить себе их богатства, обратимся к докладу ООН по «Программе развития», согласно которому три самых богатых на планете человека имеют личные активы, превышающие совокупный на­циональный продукт сорока восьми беднейших стран; состояние пятнад­цати богатейших людей превосходит валовый продукт всех стран Африки, расположенных к югу от Сахары. Согласно докладу, менее 4 % личного бо­гатства 225 наиболее состоятельных люде и было бы достаточно, чтобы обес­печить беднякам всего мира элементарные медицинские и образователь­ные услуги, а также достойное питание» (Le Mond, 1998, September 10.).}

служения своим детям и внукам. Можно сказать, что, создав соб­ственными руками идола, они принесли себя ему в жертву, тем самым вдохнув в него жизнь и наделив его волей. Теперь же, обретя колоссальное могущество, этот идол высасывает жизнь из миллиардов людей и всего живого на планете. Благодаря ак­сиологическому перевороту и последовавшему за ним разруше­нию традиционализма, деньги превратились в наивысшую цен­ность, некого плотоядного бога, которому человечество непре­рывно приносит в жертву себя и окружающий мир.

Осуществив колоссальную концентрацию денежных ресур­сов и дистанцировав их от производства материальных ценнос­тей, вышеупомянутые финансово-политические кланы созда­ли универсальное оружие самой мощной разрушительной силы — ссудный капитал, способный не только создавать из ни­чего прибавочную стоимость (т.е. делать из денег деньги), но уничтожать государства и порабощать целые народы.

Несмотря на то что ссудный капитал не создает материаль­ные ценности, возник он задолго до появления производствен­ного капитала. Впервые в рамках западной цивилизации он про­явил себя в качестве могущественной силы в итальянских сред­невековых городах-государствах под названием «фонди», в которых происходила невероятная для того времени аккумуля­ция денег. Вокруг них и структурировались первые сообщества западных олигархов.

На протяжении столетий олигархические династии, как не­кие жреческие касты, преданно служат своим богам — фондам. А так как деньги можно накапливать бесконечно, то для этих семей служение фондам становится смыслом жизни, причем на протяжении целого ряда поколений. Таким образом, эти родо­вые кланы становятся живым придатком фондов. Как говорит американский экономист и общественный деятель Линдон Ла-руш: «Семья уже не владеет реально фондом. Фонд владеет се­мьей, как, например, в случае семьи Тюрн унд Таксис в Европе. Это фонд, а принц — всего лишь наследник фонда. Британская королевская семья является собранием фондов. Вы можете на­блюдать это во всем мире: корпорации, богатые семьи создают фонды. Например, семья Рокфеллеров. У нее нет больших де­нег. Есть миллионы, но не миллиарды. Миллиарды заключены в фондах. Таким образом, мы имеем здесь безжизненную кол­лекцию мертвых душ» [2, с. 28]. «Эти семейства, даже если уже прекратили свое существование биологически, продолжают су­ществовать в форме фондов их имени, как корпорация, кото­рая имеет своих «самовоспроизводящихся директоров» [2, с. 28].

Необходимо учитывать, что на протяжении столетий про­цесс служения фондам выработал определенную психологию служителей, которая отличается от психологии людей, не озна­комленных с таинством служения. В определенном смысле это люди одержимые и фанатичные. Их индивидуальные качества подобны качествам породистых сторожевых псов, специально выведенных для охраны хозяйского имущества. Главной особен­ностью их сознания является то, что они рассматривают мир как некий материал, средство для сохранения и беспрерывного увеличения фонда, которому они служат. Для них фонд это аб­солютная ценность, ради которой можно принести в жертву что угодно и кого угодно. Образно говоря, эти люди уже много столе­тий приносят Мир в жертву могущественной абстракции запад­ной цивилизации — деньгам.

Вот как характеризует их Джон Колеман: «Эти изящные, ис­тинные английские джентльмены крайне безжалостны — то, что они сделали в Индии, Судане, Египте, Иране, Ираке и Турции, будет повторено в каждой стране при Новом Мировом Поряд­ке — Едином Мировом Правительстве. Они используютлюбую нацию и ее богатства, чтобы обеспечить свой привилегирован­ный образ жизни. Богатства именно этого класса британской аристократии, сложно связанные и переплетенные с торговлей наркотиками, торговлей золотом, алмазами и оружием, коммер­цией и промышленностью, нефтью, средствами информации и развлекательной индустрией. Кроме рядовых лейбористов (но не их лидеров), большинство британских политических деяте­лей происходят из титулованных семей, ихтитулы наследствен­ны и передаются от отца к старшему сыну. Эта система гаранти­рует, что никакие «посторонние» не могут и мечтать о полити­ческой власти в Англии» [4 с. 200].

Именно это сообщество олигархов, которое возникло и су­ществует вокруг фондов, стоит за всеми социально-политичес­кими и финансово-экономическими катаклизмами, которые потрясали западный мир в течение последних столетий: война­ми, революциями, политическими, экономическими и финан­совыми кризами и т.п.

Возьмем в качестве яркого примера финансово-политичес­кий клан Ротшильдов. Один из биографов этой династии, граф Цезар Корти, в своей книге «Возвышение дома Ротшильдов» констатировал: «Каждый раз крушение какого-то государства приносило Ротшильдам новые богатства». [6, с. 282]. А вот что о них писал в своей работе Генрих Шнее: «Многие читатели с именем Ротшильда связывают понятие «деньги». Это, конечно, верно, так как Ротшильды в первую очередь были банки­рами, составившими себе огромное состояние и стремивши­мися к тому, чтобы постоянно увеличивать его. Но новейшие исследования показали, что они были и политиками, которые неоднократно и решительным образом влияли на политику своих стран, Европы в целом, правда, всегда в интересах сво­их миллионов.

Они помогали поддерживать и низвергать троны, предот­вращали войны, если это угрожало их займам: они снимали ми­нистров и назначали новых, угодных им. При помощи денег они правили парламентами и газетами, устраняли конкурирующие банки, даже если их основатели и владельцы были евреями, но, с другой стороны, сами принимали участие в открытии новых банков, в которых они хотели иметь определенное влияние. Для XIX века вполне справедливым было замечание прусского по­сла Арнима из Парижа: «Банкирский дом Ротшильда представ­ляет собой огромную финансовую мощь наших дней; лишь не­многие правительства могут сказать о себе, что они не опутаны золотыми цепями этого банка» [6, с. 282].

А вот как описывает положение Джеймса Ротшильда Ген­рих Гейне¹: «Мне приходилось видеть людей, которые, прибли­жаясь к великому барону, вздрагивали, как будто касались воль­това столба. Уже перед дверью его кабинета многих охватывает священный трепет благоговения, какое испытывал Моисей на горе Хорив, когда он заметил, что стоит на священной земле. Точно так же, как и Моисей, снимал свою обувь, так и какой-либо маклер или агент по обмену, отважившись переступить по­рог личного кабинета господина Ротшильда, прежде всего стя­гивал с себя свои сапоги, если не боялся при этом, что его ноги будут пахнуть еще хуже, и этот запах стеснит господина барона. Личный кабинет Джеймса и на самом деле представляется уди­вительным местом, вызывающим возвышенные мысли и чув­ства, как вид океана или неба, усеянного звездами: здесь можно почувствовать, как ничтожен человек и как велик Бог! А день­ги — это Бог в наше время, и Ротшильд — его пророк» [6, с. 241].

^{1 Гейне знал лично не только Карла Маркса, вместе с которым практи­ковался в написании стихов, но и Джеймса Ротшильда, в доме которого был частым гостем. Если с первым он мечтал о пролетарской революции и истреблении эксплуататоров, то благодаря биржевым сделкам второго поэт неплохо зарабатывал. Это двойное знакомство косвенно подтверждает ин­формацию о том, что Ротшильд финансировал своего соплеменника К. Маркса. Во всяком случае, он имел реальную возможность это делать, преследуя свои политические цели.}

«Сегодня я видел, как один разодетый в золотую ливрею лакей шел с баронским ночным горшком по коридору. Какой-то биржевой спекулянт в это время стоял в коридоре. Перед столь важ­ным сосудом он даже снял шляпу. Я запомнил имя этого чело­века, потому что со временем он непременно станет миллионе­ром...»¹ [6, с. 296].

Таким образом, именно могущественная транснациональ­ная олигархия сейчас стоит за теми катастрофами, которые по­трясают мир, попавший в сферу влияния Запада. Как однажды заявил глава Международного валютного фонда Мишель Камдесю, имея в виду управляющих фондами с Уолл-стрит: «Мир в руках этих парней» [2, с. 249].

Фонды существуют в значительной мере благодаря разно­образным потрясениям, во время которых им проще, путем спекуляций и ростовщичества, увеличивать свои размеры. По­этому-то их «обслуживающий персонал» периодически орга­низует масштабные кризисы и катастрофы. Используя свои ка­питалы, они финансово, организационно и идейно подпиты­вают и укрепляют, а затем направляют радикально и агрессивно настроенные силы на слом тех порядков, которые мешают мак­симально эффективному ограблению мира. Это происходит как внутри отдельных стран, так и на уровне международных отношений.

Вот что пишет по этому поводу Боб Фриссел: «Посмотри­те, как тайное правительство контролирует военные ситуации. Вы не можете проиграть, если обе стороны ваши. Вначале вы создаете условия, ведущие к войне, затем ведете закулисную игру, определяя, кому достанется победа, а потом предлагаете «решение» проблемы. Безусловно, поскольку вы сами создали эту проблему, ее решение предназначено для укрепления ры­чагов контроля. После Первой мировой войны нам предложи­ли в качестве «решения проблемы» Лигу Наций. Она не оп­равдала себя, поэтому были созданы условия для того, чтобы Вторая мировая война стала неизбежной. Потом как «реше­ние проблемы» появилась Организация Объединенных Наций. Любое «решение» продвигает нас все ближе и ближе к Новому Мировому Порядку, к Единому Мировому Правительству. До­гадайтесь сами, кто стоит у руля. Они контролируют инфля-

^{1 Надо заметить, что с тех пор ничего не изменилось, кроме того, что, образно говоря, теперь перед ночными горшками лидеров «золотого ин­тернационала» снимают шляпы не только биржевые спекулянты, но и по­литики мирового масштаба.}

цию и дефляцию мировых валют посредством центральной банковской системы. Возьмем Федеральный резерв. Он явля­ется не более «федеральным», чем Федеральный экспресс -это частная корпорация, «дар», преподнесенный нам между­народными банкирами в обмен на право манипулировать на­шей экономикой и нашей страной. Подумайте о заявлении барона Ротшильда: «Дайте мне контроль над национальной валютой, и меня не будет интересовать, кто создает законы этой страны». Согласно видеофильму «Свобода в равновесии», пер­вый аргумент в пользу центрального управления финансами зиждется на потенциальной способности центрального банка поддерживать стабильность экономики. И все же после при­нятия Акта федерального резерва в 1913 году нас постигло кру­шение биржи в 1929 году. Великая депрессия, девять спадов, а национальный долг вырос от одного миллиарда долларов до более чем четырех триллионов» [7]!

Но вместе с этим олигархические семьи фондов всегда ос­таются в тени событий. Им не нужна известность и популяр­ность, так как главным условием эффективности их действий является секретность. Они всегда стоят за спинами королей, революционных вождей, кровавых диктаторов, президентов и т.п. Их мало кто знает в лицо. Они незаметные по своей при­роде люди. Именно поэтому данное сообщество транснацио­нальных олигархов иногда называют «тайным правитель­ством».

По мнению Боба Фриссела: «Тайное правительство» в ос­новном состоит из самых богатых в мире людей. Их около двух тысяч, но они уже долгое время контролируют наше так назы­ваемое правительство. Они определяют, кого и когда должны избрать на определенный пост. Они решают, будет ли вестись война и когда она закончится. Они контролируют мировые за­пасы продовольствия, рост и спад инфляции мировых валют. Все это определяется упомянутой группой лиц» [7].

Об этом же пишет и профессор Э. Саттон: «Наивно считать Дэвида Рокфеллера всемогущим диктатором или семью Рокфел­леров всесильной монархией. Это ловушка для опрометчивых. Наш мир значительно сложнее. Мы рассматриваем не отдель­ную семью, а сообщество власть имущих. Оно, может быть, на­считывает несколько тысяч членов, которые коллективно стре­мятся повернуть мир, а не только Соединенные Штаты, к дос­тижению их собственных корпоративных целей» [8, с. 35].

Значительную информацию про «тайное правительство» или, как его еще называют — Мировое Правительство, предоставляет книга бывшего члена Совета по международным от­ношениям и одного из разработчиков концепции «Нового ми­рового порядка» Кэрролла Квигли «Трагедия и надежда» (1966). По словам доктора К. Квигли, существует скрытая надгосударственная «сеть» глобального управления мировыми процесса­ми. Целью этой разветвленной организации является дости­жение «глобального общества» под руководством Мирового Правительства. По свидетельству К. Квигли, эта структура яв­ляется настолько могущественной, что противодействовать ей практически невозможно. Саму эту «сеть» доктор К. Квигли отождествлял с «международными банкирами», людьми, ко­торые отличаются от обычных банкиров тем, что придержива­ются космополитических убеждений, вхожи в правительства и занимаются в основном вопросами их долгов, т. е. они осу­ществляют финансовый контроль над политическими процес­сами, сохраняя при этом полную секретность своей деятель­ности.

Управление мировыми процессами, по мнению доктора К. Квигли, находится в руках финансовых династий Европы и Америки, которые осуществляют се, используя международные финансовые структуры. Основным методом достижения влас­ти, который используется ими, — это предоставление денег под большие проценты правительствам и монархам в тяжелые вре­мена. Пример этому — национальный долг США, который сей­час достиг почти пяти триллионов долларов. Любой пенни из него — долг Федеральной резервной системе, корпорации, ко­торая состоит из тринадцати частных банков (!) [9].

Одновременно с катастрофами транснациональная олигар­хия создает центры военно-политической и финансово-эконо­мической силы, определяющие на конкретном временном от­резке истории процессы мировой политики и экономики. В свя­зи с этим смена каждой фазы развития западной цивилизации сопровождалась пространственным перемещением центра миро­вой финансово-экономической и военно-политической силы, кото­рый оказывался в стране пребывания основных фондов того вре­мени. При этом каждое такое перемещение увеличивало масш­таб влияния этих центров силы пропорционально денежным накоплениям фондов и влиянию транснациональной олигархии. Мо­гущество итальянских городов-государств уступало влиянию Нидерландских Соединенных Провинций, которое, в свою оче­редь, было значительно меньшим по сравнению с могуществом Британской империи. Сама Британская империя по своему раз­маху не может сравниться с масштабом мирового господства Соединенных Штатов. А США являются лишь прототипом гло­бальной, всепланетарнойсоциально-политической и финансо­во-экономической системы, которую сейчас создает трансна­циональная олигархия.

Таким образом, в определенном смысле развитие западной цивилизации это не что иное, как процесс увеличения финансовых накоплений фондов (аккумулирующих ресурсы планеты) и усиле­ние политико-экономического могущества транснациональной