Глава 10.

Я вздрагиваю, пытаюсь отползти от Хакима, но он мне этого не дает, вцепившись в плечо. Полотенце едва удерживается на бедрах. Шепчет на ухо:
— Спроси, кто.
— Кто там? – кричу я, голос предательски срывается.
— Да я, Лукас. Открывай уже.
Лукас… О, боги… Как я объясню присутствие другого мужчины у себя в номере?
— Скажи, что ты занят, — подсказывает Хаким, — и сам зайдешь позже.
Делать нечего, повторяю слова мужчины. Сам ничего не могу придумать.
— Хорошо, — друг не сразу уходит, — Алекс, ты в порядке? Как голова?
— Лучше!
— Ладно, давай, жду!
Парень уходит, а я продолжаю мелко дрожать от страха.
— Ну что ты, маленький? – Хаким проводит по моей спине руками, успокаивая. – Он ушел.
— А если бы это был Азиз?
— Думаю, он бы не стал стучаться.
Он разражается хохотом. А меня колотит от страха и злости. Все-таки отталкиваю его от себя, спрыгиваю и накидываю рубашку.
-Уходи, Хаким, хватит уже всего этого. Я счастлив и не нужно это портить.
Мужчина кивает на мои слова. Как-то странно улыбается и действительно уходит. Я еще некоторое время прихожу в себя, собираюсь и иду к другу в номер. Вздрагиваю от каждого шороха, мне кажется, что Хаким постоянно рядом, следует за мной. Успокаиваюсь лишь назавтра, когда оказываюсь во дворце. Азиз занят чрезвычайно важными государственными делами. Удается увидеть его мельком, ощутить его губы на своих и почувствовать себя еще паршивее, чем прежде. Шейх сразу предупреждает, чтобы я не ждал его вечером, ему срочно нужно уехать в столицу. Это меня радует. Не придется притворяться. Я оказываюсь в своих покоях, и они мне кажутся чужими. За один день! Как так может быть? Сердце бьется неровно, мучая меня своими перепадами. Оно томится, ему тесно, оно не на своем месте. Вздрагиваю, когда на мое плечо опускается рука управляющего. Он сразу замечает, что я не в порядке. Долго выспрашивает. Вру про головные боли. Появившийся Лукас это подтверждает. Сафи притаскивает мне очередной отвар, кислый до жути, покорно его выпиваю. Меня укладывают в кровать, они втроем садятся у меня в ногах. Будто я умираю. Это смешит меня, я хохочу, как сумасшедший.
— Побочный эффект твоего отвара? – удивленно спрашивает Лукас.
— Побочный эффект любви.
Я резко замолкаю. Почему он так сказал? Он знает? Отворачиваюсь от них и сам не замечаю, как засыпаю.

***

Когда я просыпаюсь, ночь уже опустилась на землю. Сафи, притаившись, сидит в темноте. Ждет моего пробуждения. Вздрагиваю от его участливого:
— Как ты?
— Нормально.
Привычные процедуры после сна, потом ломящийся от яств стол. Но мне в горло не лезет ни один кусок. Я будто заперт в клетке. Почему так? Старик, покачав головой, оставляет меня одного. Мне хочется плакать. Опять. Но я обещал себе, что больше не буду хныкать, как девочка-подросток. Я мужчина. Взрослый. Нужно почаще напоминать себе это. Как могло настолько все поменяться за один день? Я же был счастлив, даже любил Азиза. А теперь стоит мне представить его, так вздрагиваю. Не хочу. Не могу сосредоточиться. Все валится из рук. Не отвечаю на смс от Лукаса. Выхожу на веранду, пытаюсь почитать. Не удается. Просто лежу и наслаждаюсь ночной прохладой. Кажется, я снова начинаю засыпать. Чертово зелье Сафи!
Губы скользят по груди, прикусывают сосок, я выгибаюсь им на встречу. Это Хаким, я чувствую, только в его присутствии так бешено кровь носится по венам. Шепчу его имя. Притягиваю его к себе, хочу с головой окунуться в поцелуй.
Резко раскрываю глаза.
Это реальность.
Не сон.
Самодовольно улыбающийся Хаким. Азиз, лицо которого перекошено от ярости. Разочарованный Надж. Сафи, понятливо кивающий.
Что они здесь делают?
Я подскакиваю, кидаюсь к шейху и получаю пощечину, от которой падаю на землю.
— Шлюха, — сквозь зубы бросает Азиз. Не верю в эту ненависть в его голосе.
— Я же говорил тебе, братец, он любит меня. Все еще любит меня.
Это говорит Хаким. Он брат Азизу?! Но как же так? Азиз шейх, а кто он? Разбойник, торговец людьми. Это немыслимо.
— Азиз, — в страхе зову я. – Пожалуйста, ничего не было.
— Я видел, как ты отвечал на его ласки.
— Я думал, что все это мне снится.
— Ты любишь его? – он хватает меня за грудки. Мне так страшно, как никогда в жизни.
— Нет, я … — ничего не могу ответить. Как будто все слова на земле кончились. Разумом я понимаю, что он мне не поверит, чтобы я ни сказал.
— Тогда что это было?
Он снова бьет меня по лицу. Пусть. Лишь бы не смотрел с такой ненавистью. Ведь еще недавно он признавался мне в любви. Неужели так легко все перечеркнуть? Странно, но удивления нет.
— Ничего не было, — тупо повторяю я.
Азиз отпускает меня. Складывает руки на груди, словно ограждаясь от меня.
— Прекрасно, — вдруг говорит он. От его тона вздрагивает Надж и Сафи. Изучившие своего господина вдоль и поперек и знающие, что когда он говорит вот так, ничего хорошего не последует. – На что ты готов, чтобы доказать мне свою преданность?
— На все, — быстро говорю я, не задумываясь, даже не представляя, что меня может еще ждать.
— Тогда так. Вытерпишь двадцать ударов плетью – поверю тебе. Не вытерпишь – значит, ты лжец.
Даже Хаким пытается что-то сказать, но Азиз повелительно поднимает руку, не отрываясь, смотрит на меня. Сейчас все поставлено на карту. Обреченно киваю. Мне кажется, что я готов вытерпеть все. Как будто я это заслужил. Не потому что я отвечал на ласки Хакима и как бы изменил Азизу. А потому что я был все это время полным идиотом. Повелся на красивую сказку. Научился жить в золотой клетке. Даже боролся за внимание шейха на гонках. Забыл кто я. Что я свободный человек. Не мальчик из гарема, к которому можно приходить, если хочется удовлетворить свои потребности. Меня будто окунули в крещенский мороз в прорубь. Мне будто глаза окрыли на все происходящее. Он покупал меня. А я… продавался.
— Надж! – кричит Азиз.
— Господин, быть может…
— Неси плеть! И не медли!
Управляющий срывается с места. Сафи остается. Его руки крепко сцеплены за спиной.
— Азиз, послушай… — начинает Хаким.
— Закрой рот, — выплевывает шейх, — братик.
Секунды сливаются в минуты. Повисшее молчание давит, трудно дышать. Я все еще сижу на земле, мне никто не позволял подняться. Когда я вижу плеть, мне уже все равно. Азиз сам будет делать это. Первый удар приходится на плечо. Багровый след вспыхивает. Я не смог удержать вскрик. Хаким будто дергается ко мне, но невесть откуда взявшиеся охранники не дают ему сделать и шага. Надж и Сафи стоят с каменными лицами в стороне. Дальше я не считаю удары, просто пытаюсь их вытерпеть. Это действительно больно. Такое ощущение, будто меня лупят веткой, выдернутой из костра. Огонь по всему телу. Упрямо сжимаю зубы, чтобы не кричать. Я это вытерплю. Докажу самому себе, что я сильный. Кажется, половина наказания пережита. Все куда-то плывет. И меня больше мутит от этого, чем от ударов. Не так уж они и страшны. Кому я вру? Это ужасно. Невыносимо. Пожалуйста, пусть я потеряю сознание. Это лучше, чем просить о пощаде. Раз в жизни происходит, так как я хочу. Все поглощает темнота.

***

— Как он? – узнаю голос Хакима.
Почему его не выгнали из дворца?
— Все еще не приходит в себя, — Сафи. Усталый голос.
— Два дня прошло.
— Я знаю.
Шорох. Они вроде уходят. Ухожу и я, обратно в темноту.

***

— Не слишком ли он долго без сознания? – Надж. Мой милый Надж.
— Чтобы облегчить его боль, я накачал его наркотиками.
Спасибо, Сафи.

***

Конечно, я лежу на животе. На спине компресс. Когда я прихожу в себя, никого рядом нет. Я просто лежу, понимая, что каждое движение отзовется болью. Кадрами мелькают недавние события. Отель, поцелуй Хакима, дворец, поцелуй Хакима, наказание Азиза. Если любишь, то будешь ли ты так обращаться с любимым? А он сам меня избил. То, что он шейх, дает ему право на многое. Он покупает любовь. Он купил и меня. Правда ли его нежные слова? Хаким хоть в любви мне не признавался. Спокойно продал. Правда потом что-то взыграло, и он решил все испортить. Да, еще и потоптаться на могилке. Иначе, зачем ему было появляться во дворце?
Внутри все перемешано. Все изменилось. Горькое сожаление.
— Как ты, маленький принц? – старик садится рядом. Задумавшись, я не заметил, что он зашел.
— Никак, — я вздыхаю. – Ты знал?
— Что?
— Обо мне с Хакимом?
— Когда ты появился после своего визита в столицу, я сразу понял, что ты влюблен.
Ну, конечно. Влюблен. Как же. Сразу вспоминаешь присказку, про злую любовь, которая досталась козлу.
— Как Хаким оказался здесь?
— Он связался с Азизом, сказал, что нужно встретиться по очень важному делу.
Хмыкаю. Действительно, это чертовски важно разрушить мою жизнь.
— Хаким и правда брат Азиза?
Старик тяжело вздыхает. Я хватаю его за руку:
— Расскажи мне все. Я не просто красивая кукла.
— Я так никогда и не думал, — ровно говорит Сафи. – Ладно, слушай. Хаким действительно брат Азиза. Более того, он старший брат. Должен был занять престол. Но он был против с самого юного возраста. Тогда отец отослал его обучаться в Европу, отрекся от него, сделал наследником Азиза. Хаким всегда искал приключений себе на голову, даже когда он был маленьким. Не знаю о его судьбе многого, слышал, что он был и охотником за головами, и искателем сокровищ. Ближе к тридцати годам он немного остепенился и стал разыскивать мальчиков для гаремов. У него было особое чутье, а этот бизнес приносил отличные деньги. Как-то они встретились с Азизом, завязались дружеские и деловые отношения. Братья все-таки. Мой господин разрешил ему свободно въезжать в страну, отменил все запреты отца.
Вот как. Понятно. И как можно было продать меня собственному брату? Я даже восхищен им. Я бы так не смог.
— Маленький принц, я очень привязался к тебе. Скажи мне, о чем ты думаешь?
— Думаю, что не могу здесь больше оставаться, Сафи.
— Но… Послушай, до конца твоего года осталось совсем ничего, потерпи немного.
— До конца года? – ничего не понимаю. Какого года? Да, я тут больше восьми месяцев, но… какая разница?
Сафи так тяжко вздыхает, что мне стыдно, но я молчу. Он должен мне рассказать.
— Мы ж не дикари. Тебя не продали в рабство навсегда. У наложников один год по контракту…
— Какой на фиг контракт? – подскакиваю я, тут же морщусь от боли. Спина. Укладываюсь обратно. – Какой контракт, я ничего не подписывал!
— Так это или нет, твою подпись не отличить от настоящей. Контракт на год. Год ты живешь с шейхом во дворце. Он полностью тебя обеспечивает, исполняет все твои желания.
— Как и я его? – невесело улыбаюсь я.
— Стороны оговаривают это в отдельном порядке.
— То есть, если я пойду в полицию после, шейх предъявит контракт и ему ничего не будет?
— Вроде того. Знаешь, даже без контракта ему ничего не будет.
— Ну конечно.
— Ты не дослушал, маленький принц. За каждый месяц тебе начисляется пятьдесят тысяч долларов. Если ты остаешься до конца года, то эта сумма удваивается. Если ты и дальше остаешься с шейхом, то за каждый прожитый год получаешь еще по миллиону долларов.
Я присвистнул. Не слабо… Мне такие деньги и не снились.
— И почему я узнаю об этом только сейчас?
— Ты бы сбежал, узнай об этом в самом начале.
Наверное. Деньги для меня никогда не были главным. Если бы я мог избежать насилия, которое, как я думал, случится, то не мешкал бы ни минуты.
— Алекс, задумайся, сколько ты получишь. Если уйдешь сейчас, то ничего. Подумай, это же прекрасная жизнь. Ты ни в чем не будешь нуждаться. Правда, после истечения года тебе придется принять ислам, а, значит, ты лишишься некоторых наслаждений, вроде спиртного, и носить свои рваные джинсы не сможешь, следует придерживаться традиций.
Едва сдерживаю смешок. Не дают старику покоя мои джинсы.
— Мне все равно, Сафи. Ты же знаешь, что меня этим не удержишь.
— Я знаю, но попытаться можно всегда.
Мы оба вздыхаем. Если я правильно понял, то меня ничего не удерживает. Конечно, Азиз может меня запереть в своих покоях и не выпускать, но я почему-то был уверен, что он этого делать не будет.
— Сафи, сколько мне еще валяться с этой ерундой на спине?
— Недели две.
— У тебя неделя.
— Ты решил?
— Да. И, пожалуйста, я никого не хочу видеть.

***

Мне не было грустно. Мне не было плохо. Впервые в жизни я знал, что поступаю правильно. Я не останусь больше в этой золотой клетке. С собой я решил ничего не брать. Пусть оставит все тряпье и дорогие подарки себе. Да и что бы я мог взять? Шикарный сотовый? Да в Москве меня за него сразу прибьют в какой-нибудь подворотне. Украшения? Перстень, подаренный Азизом, как его знак? Нет. Я собрал немного одежды на первое время. Это все.
В мои планы не входило прощаться с Азизом (он и сам не стремился увидеться со мной, в отличие от Хакима, не раз сталкивающегося с охранниками перед моими покоями, которые не пускали его), но так просто я уехать не мог. Я написал две записки, ему и его брату. Этого хватит. В каждой записке лишь слово. Прощай. Надеюсь, Надж их передаст. В последнее время он избегал меня. Только Сафи был рядом, помогал, советовал.
Я решил вернуться в Москву. Она большая. Начну заново. Увижу маму. Даже представить не могу, как она. Плохой я сын.
Нерешенным вопрос оставался с Лукасом. Отправить ему смс?.. Глупо. А встречаться я не хотел. Решил, так все и оставить. Плохой я друг.
Сафи и Надж вышли провожать меня, они оба обняли меня по очереди, в глазах обоих стояли слезы. Зато в моих нет. Вот, прогресс.
Грустно улыбаюсь:
— Я буду по вам очень скучать.
— И мы, маленький принц.
— Будь счастлив, Алекс.
Мы снова обнялись, я в последний раз глянул на шикарный дворец. Мне показалось или там, далеко на балконе, я увидел белые одежды Азиза?..

***

До аэропорта я добрался быстро. Сам купил билет на ближайший рейс в Москву (Надж выдал мне на текущие расходы тысячу долларов, я не хотел брать, но без этого я бы не выбрался.). Он был через четыре с половиной часа. За это время я успел обойти весь аэропорт, изучить содержание всех магазинчиков. Порыв зайти в «Прада» я разумно сдержал. Неожиданно ко мне подошел высокий мужчина в костюме. Поклонился и протянул конверт:
— Это вам.
— Мне?
— Вам.
— Но…
— Простите, — мужчина снова поклонился и ушел.
Я разорвал конверт и мне на колени выпала пластиковая карта. Со стикером на ней. На стикере была лишь сумма. Пятьсот тысяч долларов.