Великий Гэтсби

Краткое содержание романа.

Читается за 10–15 мин.

оригинал — за 2− 3 ч.

«Если мерить личность её умением себя прояв­лять, то в Гэтсби было нечто воис­тину вели­ко­лепное, какая-то повы­шенная чувстви­тель­ность ко всем посулам жизни... Это был редкостный дар надежды, роман­ти­че­ский запал, какого я ни в ком больше не встречал».

Ник Каррауэй принад­лежит к почтен­ному зажи­точ­ному семей­ству одного из небольших городков Сред­него Запада. В 1915 г. он закончил Йель­ский универ­ситет, затем воевал в Европе; вернув­шись после войны в родной городок, «не мог найти себе места» и в 1922 г. подался на восток — в Нью-Йорк, изучать кредитное дело. Он посе­лился в приго­роде: на задворках пролива Лонг-Айленд вдаются в воду два совер­шенно одина­ковых мыса, разде­ленные неши­рокой бухточкой: Ист-Эгг и Уэст-Эгг; в Уэст-Эгге, между двумя роскош­ными виллами, и приту­лился домик, который он снял за восемь­десят долларов в месяц. В более феше­не­бельном Ист-Эгге живет его трою­родная сестра Дэзи. Она замужем за Томом Бьюке­неном. Том басно­словно богат, учился в Йеле одновре­менно с Ником, и уже тогда Нику была весьма несим­па­тична его агрес­сивно-ущербная манера пове­дения. Том начал изме­нять жене еще в медовый месяц; и сейчас он не считает нужным скры­вать от Ника свою связь с Миртл Уилсон, женой владельца запра­вочной станции и ремонта авто­мо­билей, что распо­ло­жена на полпути между Уэст-Эггом и Нью-Йорком, там, где шоссе почти вплотную подбе­гает к железной дороге и с четверть мили бежит с ней рядом. Дэзи тоже знает об изменах мужа, это мучает ее; от первого визита к ним у Ника оста­лось впечат­ление, что Дэзи нужно бежать из этого дома немед­ленно.

Летними вече­рами на вилле у соседа Ника звучит музыка; по уик-эндам его «роллс-ройс» превра­ща­ется в рейсовый автобус до Нью-Йорка, пере­возя огромные коли­че­ства гостей, а много­местный «форд» курси­рует между виллой и стан­цией. По поне­дель­никам восемь слуг и специ­ально нанятый второй садовник весь день удаляют следы разру­шений.

Скоро Ник полу­чает офици­альное пригла­шение на вече­ринку к мистеру Гэтсби и оказы­ва­ется одним из весьма немногих пригла­шенных: туда не ждали пригла­шения, туда просто приез­жали. Никто в толпе гостей не знаком с хозя­ином близко; не все знают его в лицо. Его таин­ственная, роман­ти­че­ская фигура вызы­вает острый интерес — и в толпе множатся домыслы: одни утвер­ждают, что Гэтсби убил чело­века, другие — что он бутлеггер, племянник фон Гинден­бурга и трою­родный брат дьявола, а во время войны был немецким шпионом. Говорят также, что он учился в Оксфорде. В толпе своих гостей он одинок, трезв и сдержан. Обще­ство, которое поль­зо­ва­лось госте­при­им­ством Гэтсби, платило ему тем, что ничего о нем не знало. Ник знако­мится с Гэтсби почти случайно: разго­во­рив­шись с каким-то мужчиной — они оказа­лись одно­пол­ча­нами, — он заметил, что его несколько стес­няет поло­жение гостя, незна­ко­мого с хозя­ином, и полу­чает в ответ: «Так это же я — Гэтсби».

После нескольких встреч Гэтсби просит Ника об услуге. Смущаясь, он долго ходит вокруг да около, в дока­за­тель­ство своей респек­та­бель­ности предъ­яв­ляет медаль от Черно­гории, которой был награжден на войне, и свою оксфорд­скую фото­графию; наконец совсем по-детски говорит, что его просьбу изложит Джордан Бейкер — Ник встре­тился с нею в гостях у Гэтсби, а позна­ко­мился в доме своей сестры Дэзи: Джордан была её подругой. Просьба была проста — пригла­сить как-нибудь Дэзи к себе на чай, чтобы, зайдя якобы случайно, по-соседски, Гэтсби смог увидеться с нею, Джордан расска­зала, что осенью 1917 г. в Луисвилле, их с Дэзи родном городе, Дэзи и Гэтсби, тогда молодой лейте­нант, любили друг друга, но вынуж­дены были расстаться; его отпра­вили в Европу, а она через полтора года вышла замуж за Тома Бьюке­нена. Но перед свадебным обедом, выбросив в мусорную корзину подарок жениха — жемчужное ожерелье за триста пять­десят тысяч долларов, Дэзи напи­лась, как сапожник, и, сжимая в одной руке какое-то письмо, а в другой — бутылку сотерна, умоляла подругу отка­зать от её имени жениху. Однако её засу­нули в холодную ванну, дали поню­хать наша­тырю, надели на шею ожерелье, и она «обвен­ча­лась как миленькая».

Встреча произошла; Дэзи увидела его дом (для Гэтсби это было очень важно); празд­не­ства на вилле прекра­ти­лись, и Гэтсби заменил всех слуг на других, «которые умеют молчать», ибо Дэзи стала часто бывать у него. Гэтсби позна­ко­мился также и с Томом, который выказал активное непри­ятие его самого, его дома, его гостей и заин­те­ре­со­вался источ­ником его доходов, навер­няка сомни­тельных.

Однажды после ланча у Тома и Дэзи Ник, Джордан и Гэтсби с хозя­е­вами отправ­ля­ются развлечься в Нью-Йорк. Всем понятно, что Том и Гэтсби всту­пили в реша­ющую схватку за Дэзи. При этом Том, Ник и Джордан едут в кремовом «роллс-ройсе» Гэтсби, а сам он с Дэзи — в темно-синем «фордике» Тома. На полпути Том заез­жает запра­виться к Уилсону — тот объяв­ляет, что намерен уехать навсегда и увезти жену: он запо­до­зрил неладное, но не связы­вает её измены с Томом. Том приходит в неистов­ство, поняв, что может одновре­менно лишиться и жены, и любов­ницы. В Нью-Йорке объяс­нение состо­я­лось: Гэтсби говорит Тому, что Дэзи не любит его и никогда не любила, просто он был беден и она устала ждать; в ответ на это Том разоб­ла­чает источник его доходов, действи­тельно неза­конный: бутлег­гер­ство очень боль­шого размаха. Дэзи потря­сена; она склонна остаться с Томом. Понимая, что выиграл, на обратном пути Том велит жене ехать в кремовой машине с Гэтсби; за ней в отставшем темно-синем «форде» следуют остальные. Подъ­ехав к заправке, они видят толпу и тело сбитой Миртл. Из окна она видела Тома с Джордан, которую приняла за Дэзи, в большой кремовой машине, но муж запер её, и она не могла подойти; когда машина возвра­ща­лась, Миртл, осво­бо­див­шись из-под замка, рину­лась к ней. Все произошло очень быстро, свиде­телей прак­ти­чески не было, машина даже не притор­мо­зила. От Гэтсби Ник узнал, что за рулем была Дэзи.

До утра Гэтсби пробыл под её окнами, чтобы оказаться рядом, если вдруг ей пона­до­бится. Ник заглянул в окно — Том и Дэзи сидели вдвоем, как нечто единое — супруги или, может быть, сообщ­ники; но у него не хватило духу отнять у Гэтсби последнюю надежду.

Лишь в четыре утра Ник услышал, как подъ­е­хало такси с Гэтсби. Ник не хотел остав­лять его одного, а поскольку в то утро Гэтсби хоте­лось гово­рить о Дэзи, и только о Дэзи, именно тогда Ник узнал странную историю его юности и его любви.

Джеймс Гетц — таково было его насто­ящее имя. Он его изменил в семна­дцать лет, когда увидел яхту Дэна Коди и преду­предил Дэна о начале бури. Его роди­тели были простые фермеры — в мечтах он никогда не признавал их своими роди­те­лями. Он выдумал себе Джея Гэтсби в полном соот­вет­ствии со вкусами и поня­тиями семна­дца­ти­лет­него маль­чишки и остался верен этой выдумке до самого конца. Он рано узнал женщин и, изба­ло­ванный ими, научился их прези­рать. В душе его посто­янно царило смятение; он верил в нере­аль­ность реаль­ного, в то, что мир прочно и надежно поко­ится на крылышках феи. Когда он, привстав на веслах, глядел снизу вверх на белый корпус яхты Коди, ему каза­лось, что в ней вопло­щено все прекрасное и удиви­тельное, что только есть в мире. Дэн Коди, милли­онер, разбо­га­тевший на сереб­ряных приисках Невады и опера­циях с монтан­ской нефтью, взял его на яхту — сначала стюардом, потом он стал старшим помощ­ником, капи­таном, секре­тарем; пять лет они плавали вокруг конти­нента; потом Дэн умер. Из наслед­ства в двадцать пять тысяч долларов, которое оставил ему Дэн, он не получил ни цента, так и не поняв, в силу каких юриди­че­ских хитро­спле­тений. И он остался с тем, что дал ему свое­об­разный опыт этих пяти лет: отвле­ченная схема Джея Гэтсби облек­лась в плоть и кровь и стала чело­веком. Дэзи была первой «девушкой из обще­ства» на его пути. С первого раза она пока­за­лась ему голо­во­кру­жи­тельно желанной. Он стал бывать у нее в доме — сначала в компании других офицеров, потом один. Он никогда не видал такого прекрас­ного дома, но он хорошо понимал, что попал в этот дом не по праву. Военный мундир, служивший ему плащом-неви­димкой, в любую минуту мог свалиться с его плеч, а под ним он был всего лишь молодым чело­веком без роду и племени и без гроша в кармане. И потому он старался не упус­кать времени. Веро­ятно, он рассчи­тывал взять что можно и уйти, а оказа­лось, обрек себя на вечное служение святыне. Она исчезла в своем богатом доме, в своей богатой, до краев напол­ненной жизни, а он остался ни с чем — если не считать стран­ного чувства, что они теперь муж и жена. С ошело­ми­тельной ясно­стью Гэтсби постигал тайну юности в плену и под охраной богат­ства...

Военная карьера удалась ему: в конце войны он был уже майором. Он рвался домой, но в силу недо­ра­зу­мения оказался в Оксфорде — любой жела­ющий из армий стран-побе­ди­тельниц мог бесплатно прослу­шать курс в любом универ­си­тете Европы. В письмах Дэзи скво­зила нервоз­ность и тоска; она была молода; она хотела устроить свою жизнь сейчас, сегодня; ей нужно было принять решение, и чтобы оно пришло, требо­ва­лась какая-то сила — любви, денег, неоспо­римой выгоды; возник Том. Письмо Гэтсби получил еще в Оксфорде.

Прощаясь с Гэтсби в это утро, Ник, уже отойдя, крикнул: «Ничто­же­ство на ничто­же­стве, вот они кто! Вы один стоите их всех, вместе взятых!» Как он потом радо­вался, что сказал эти слова!

Не надеясь на право­судие, обезу­мевший Уилсон пришел к Тому, узнал от него, кому принад­лежит машина, и убил Гэтсби, а затем и себя.

На похо­ронах присут­ство­вали три чело­века: Ник, мистер Гетц — отец Гэтсби, и лишь один из много­чис­ленных гостей, хотя Ник обзвонил всех завсе­гда­таев вече­ринок Гэтсби. Когда он звонил Дэзи, ему сказали, что она и Том уехали и не оста­вили адреса.

Они были беспеч­ными суще­ствами, Том и Дэзи, они ломали вещи и людей, а потом убегали и прята­лись за свои деньги, свою всепо­гло­ща­ющую беспеч­ность или еще что-то, на чем держался их союз, предо­ставляя другим убирать за ними.