Собаки санитарной службы

В годы Великой Отечественной войны перед медиками стояла проблема вывоза раненых с поля боя. Трудно было искать их на передовых позициях, ещё труднее – вывезти. Тяжело раненные, без сознания, ослабевшие от потери крови и боли, солдаты оказывались беспомощными. Надо было среди убитых отыскать ещё живых, оказать им наипервейшую помощь, а затем отправить в медсанбат. У молоденьких девушек-сандружинниц не хватало сил тащить раненых. Никакой транспорт не мог подойти близко к полю боя. И вот тут-то опять пригодилась помощь наших четвероногих друзей.

В санитарной службе отлично работали колли, дворняги и лайки. Естественно, собак для этой работы подбирали незлобных, доверчивых, ласковых, выносливых и, уж извините за очеловечивание, разумных, понятливых. Надо сказать, что собаки чувствовали серьёзность момента, понимали, что к чему, быстро поддавались дрессировке, легче приобретали навыки. Изобретательность отдельных собак не раз удивляла специалистов-кинологов и вызывала искреннее уважение к четвероногим воинам.

Дрессировка санитарных собак была несложная. В обязанности «санитаров» входило: умение ходить в упряжке, отыскивать на поле боя живых, лежащих на земле людей, и подставить им бок, на котором висела санитарная сумка с перевязочным материалом. Если человек не мог самостоятельно воспользоваться содержимым сумки и переползти на тележку, то собака должна была стоять рядом с раненым до тех пор, пока не подходила поисковая группа и не перекладывала раненого на повозку-носилки. Затем собаки в упряжке доставляли бойца в медпункт. После разгрузки повозки собаки вновь отправлялись на поле боя за новыми пострадавшими. В упряжку обычно ставили четырёх собак. Одной собаке тяжелораненого не дотянуть. Двум-трём это под силу. А четвёртая впрягалась «про запас». Если одна из собак погибала, то остальные справлялись с задачей сами.

Зимой собачья упряжка тащила лодку-волокушу. Летом, весной и осенью, смотря по погоде, – носилки на колёсиках. Таким образом, упряжки работали круглый год. Сколько вывезено собаками бойцов с поля боя, этого и подсчитать сейчас невозможно!..

Когда я готовила этот материал, ко мне подошёл мой муж и, прочтя отрывок, сказал:

– Знаешь, ведь я тоже обязан собакам тем, что остался жив. На Ленинградском фронте, под Нарвой, я был тяжело ранен: перебиты обе ноги, они торчали пятками вверх! Более суток я лежал на снегу, потерял много крови, был почти в бессознательном состоянии и уже не надеялся на спасение. И вдруг в какой-то момент я почувствовал чьё-то тёплое дыхание на лице. Приоткрыв глаза, увидел рядом с собой рыжую пушистую собаку, которая толкала меня носом и лизала тёплым мягким языком лицо. Я пошевелился, и собака тотчас подставила мне бок с сумкой, на которой виднелся красный крест на белом фоне. Но у меня не было сил двигаться. Да и что я мог сам себе сделать?!

Постояв, собака поняла, что я не в состоянии оказать себе помощь. Тогда она села рядом и стала согревать мне отмороженные щёки, нос. Временами бережно лизала и трогала меня передней лапой, возвращая к жизни. Сколько она сидела рядом со мной, теперь сказать трудно. Иногда я терял сознание, но заботливое прикосновение её носа, лапы, тёплое дыхание, спокойное живое сострадание возвращали меня в реальность.

Через некоторое время к нам подъехала упряжка, сопровождаемая проводником-санитаром. Он меня осмотрел, взвалил на волокушу, что-то тихо сказал собакам и жестом руки отправил их. Моя же спасительница, вильнув мне приветливо пушистым рыжим хвостом, направилась осматривать уже другие тела.

Собаки в упряжке повезли меня с поля боя. Они работали самостоятельно. Смутно припоминаю, как собаки ловко маневрировали среди камней, рытвин и тел убитых солдат, выбирая дорогу к накатанному большаку. Вскоре они доставили меня в медсанбат… Здесь мои носилки сняли с упряжки, прикрепили новые, и собаки снова резво побежали назад.

Мой муж до сих пор вспоминает с глубокой благодарностью свою рыжую спасительницу.