Арктические грезы

Основным советским пропагандистом мифа об Арктической прародине стала индолог Н. Р. Гусева. Вначале она ставила перед собой задачу обнаружить и объяснить сходства в духовных представлениях древних ариев и древних славян[lvi]. Сопроводив свою книгу об индуизме пространным экскурсом в историографию, она даже не попыталась разобраться в имеющихся конфликтующих между собой концепциях, очень по-разному интерпретирующих раннюю историю индоевропейцев и лингвистическую картину в Северном Причерноморье в эпоху бронзового века. Главным для нее было даже не доказать, а постулировать, что накануне своих миграций из степной зоны индоарии жили там бок о бок с «протославянами» едва ли не в III тыс. до н. э. Для этого ей и понадобилась рассмотренная выше концепция Трубачева. Однако она пошла много дальше и попыталась не только развить идею о тесных контактах между славянами и индоариями (при этом, не будучи лингвистом, она делала акцент именно на языковых сходствах между ними), но и значительно углубить историю самих славян. Более того, она выдвинула гипотезу о том, что часть арийских племен вошла в этногенетический субстрат, на котором сформировались славяне[lvii]. Во второй половине 1980-х годов она уже утверждала о наличии «этногенетической преемственности между арийскими и древнеславянскими племенами» и настаивала на том, что «арийский субстрат, безусловно, играл большую роль в формировании поднепровских славян…»[lviii]. После этого, вряд ли, может вызвать удивление тот факт, что, по Гусевой, предки славян оказались степными скотоводами. Перекличка ее теории с «Влесовой книгой» более чем очевидна. Иными словами, она как бы «научно» обосновывала арийство славян[lix].

В 1990-е гг. она пошла еще дальше, показав себя восторженной почитательницей оккультных построений мадам Блаватской, вслед за которой все оккультисты начала XX в., а затем и нацистские авторы (Г. Вирт, А. Розенберг, Ю. Эвола), выводили «светоносных» ариев из полярной зоны[lx]. Впрочем, стыдливо избегая упоминаний имени Блаватской, Гусева внешне опирается на давно забытое учение индийского мыслителя-националиста начала XX в. Б. Г. Тилака[lxi], который, изучая ведическую литературу, пришел к выводу о том, что ее космогонические представления формировались в приполярной зоне[lxii]. Голословно отвергая или сознательно замалчивая идеи современных лингвистов-компаративистов о генетических взаимосвязях языков внутри индоевропейской семьи и о возможной локализации праиндоевропейцев и индоиранцев, Гусева самостоятельно предпринимала сравнительный анализ выбранных наугад русских и санскритских слов, «доказывая» их якобы несомненную близость[lxiii]. Излишне говорить о полной безграмотности этого приема, игнорирующего все современные лингвистические методики, выработанные поколениями ученых.

Столь же фантастичны и ее рассуждения о некой приполярной цивилизации, где арьи будто бы жили когда-то бок о бок со славянами и откуда они позднее вместе двигались на юг[lxiv]. Вопреки ее утверждениям, никаких археологических подтверждений этому нет[lxv]. Напротив, к настоящему моменту накоплено множество археологических данных о том, что северные регионы заселялись в разные эпохи пришельцами с юга[lxvi] и что прародина индоиранцев лежала скорее всего между Южным Уралом, Северным Казахстаном и лесостепной зоной Южной Сибири[lxvii]. Не менее сомнительны и рассуждения Гусевой о том, что скифы, являясь прямыми потомками арьев, были в то же время близки славянам до такой степени, что «древнегреческие историки и географы не различали их»[lxviii]. В науке уже давно и прочно установлено ираноязычие скифов, которые в отличие от славян были кочевниками-скотоводами и резко отличались от них по культуре[lxix]. Гусева идет на все эти уловки ради одного – чтобы опровергнуть распространенную, по ее мнению, идею о том, что «появление славян на лице земли следует связывать лишь с рубежом н. э.»[lxx] Здесь следует отметить, что занимающиеся славянским этногенезом ученые-профессионалы, говоря о начале н. э., имеют в виду распад общеславянского языка. Отделение же славянского языкового массива от более крупной общности, возможно, балто-славянской, произошло значительно раньше.

В 1990-х гг. Гусева делала все, чтобы привлечь на свою сторону профессиональных ученых и продемонстрировать, что идея об Арктической прародине поддерживается специалистами. Впрочем, больших успехов она на этом поприще не достигла. Вначале она издала на деньги художника Ильи Глазунова небольшой сборник, который был выпущен издательством «Витязь» под руководством известного антисемита В. И. Корчагина. Помимо самой Гусевой, в сборнике участвовали ее ученица С. В. Жарникова, лидер одной из московских неоязыческих групп Ф. Разоренов, а из археологов – академик Б. А. Рыбаков и специалист по археологии Южной Сибири Н. Л. Членова[lxxi]. В 1998 г. Гусевой удалось переиздать этот сборник в издательстве Института этнологии и антропологии РАН[lxxii]. Авторы остались в принципе те же; потерялся один лишь Разоренов, чье участие, по-видимому, сделало бы сборник уж слишком одиозным. Никто больше из российских специалистов не счел для себя соблазнительным участие в этом сомнительном предприятии. Такой досадный пробел Гусева заполнила публикацией отрывков вынутой из нафталина книги Б. Г. Тилака «Арктическая родина в Ведах»[lxxiii].

Между тем концепция Гусевой, наряду с построениями Трубачева, нашла восторженный прием у русских националистов[lxxiv]. Сейчас у Гусевой имеются многочисленные последователи-дилетанты, аккуратно воспроизводящие ее фантазии о будто бы значительно более мягком климате в Арктике в конце плейстоцена – начале голоцена, формировании там индоевропейской («арийской») общности и расселении ее отдельных групп в условиях резкого похолодания[lxxv]. Один из них пишет уже не об «арийском», а об «индоарийском» происхождении славян[lxxvi]. Со второй половины 1980-х гг. в круг таких авторов прочно вошла ученица Гусевой, вологодский этнограф С. В. Жарникова, которая, вслед за своим кумиром, повторяет тезис о близком родстве славянских языков и санскрита и настаивает на том, что прародина индоевропейцев лежала ни больше ни меньше как на Русском Севере[lxxvii]. Особый интерес Жарникова испытывает к изображению свастики и пытается доказать, что как индоиранцы, так и славяне унаследовали этот символ от трипольской культуры, если не от позднепалеолитических предков[lxxviii]. Интересно, что теория Жарниковой, наряду с гипотезой Тилака о приходе индоевропейцев из приполярных стран, была подхвачена средствами массовой информации, причем такими авторитетными как газета «Известия»[lxxix] и Всероссийская телевизионная программа НТВ (программа «Новости» 9 сентября 1996). Она нашла место даже на страницах московского академического журнала «Этнографическое обозрение»[lxxx].

Нелишне отметить, что «теорию» Гусевой и Жарниковой восторженно рекламировали респектабельный журнал русских патриотов «Наш современник» (1996, № 5. С. 224) и такие радикальные издания как газета «Русский реванш» (1996, № 1. С. 8) и журнал «Наследие предков» (1995, № 1. С. 14). Статью Гусевой об «Арийской прародине» поместил на своих страницах даже выходящий под эгидой Правительства Российской Федерации и Администрации Президента журнал «Родина». В этой работе, признавая наличие нескольких конфликтующих между собой гипотез о прародине индоевропейцев, Гусева, вопреки реальному положению дел, утверждала, что большинство ученых придерживаются именно ее версии[lxxxi]. В конце 1997 г. журнал «Родина» ввел на своих страницах рубрику «Прародина». Ее ведущим был назначен тогдашний аспирант Института Российской истории РАН С. Антоненко, уже отличившийся ранее своими склонностями к эзотерике, оккульту и арийскому мифу. Именно при его активном участии там в 1997-1998 гг. время от времени публиковались статьи, проникнутые духом «Северной арийской прародины» и сопутствующей ей мистикой[lxxxii].

Любопытно, что Жарникову поддерживал своими положительными рецензиями на ее работы о Приполярной прародине ариев и славян[lxxxiii]академик Б. А. Рыбаков. И это не случайно, ибо сам Рыбаков, преодолев свою былую щепетильность, в последние годы жизни открыто оперировал термином «арийцы», отправлял их в далекие странствия вместе со стадами (и это поразительно напоминает соответствующие пассажи из «Влесовой книги»!) и считал славян их прямыми потомками. Правда, родину арийцев он помещал в Поднепровье, где якобы сложилась «Ригведа» и откуда часть населения когда-то откочевала в Индию. Все это давало Рыбакову основание обратиться к современным украинцам с настоятельным советом заняться изучением санскрита[lxxxiv]. Склонность локализовать прародину «арийцев» не в Приполярье, а в Поднепровье, сближает концепцию Рыбакова не с построениями Гусевой, а с идеями украинского археолога Ю. А. Шилова, который уже не без удовольствия поспешил это отметить[lxxxv].