Археология и русский этнонационализм

Конечно, как верно пишет З. Стернхелл, было бы несправедливо винить ученых за то, каким образом интерпретируются и используются их теории. Тем не менее нельзя не учитывать последствия, которые могут иметь некоторые идеи, когда они упрощаются и получают широкую популярность. Так, скажем, социодарвинизм, безусловно, сыграл заметную роль в развитии этнонационализма и современного расизма[cli]. Как метко заметил Эрик Хобсбаум, «сейчас историки [а также археологи и лингвисты. – В. Ш.] делают для национализма то же самое, что производители мака в Пакистане для наркоманов: мы снабжаем рынок основным сырьем»[clii]. И это в первую очередь относится к тем ученым, которые сознательно посвящают свое творчество выковыванию идеологии для этнонационализма, – о некоторых из них уже шла речь выше.

Вместе с тем главную роль в выработке и распространении неонацистской идеологии играют умелые интерпретаторы, простым доступным языком излагающие теории специалистов, манипулируя их идеями в нужном ключе. Чаще всего такими людьми оказываются писатели, журналисты, недоучившиеся студенты, энтузиасты-дилетанты, не нашедшие себя в своей собственной специальности[cliii]. Затем в силу вступает механизм, типичный для атмосферы «всеобщей грамотности», но неглубоких знаний, что с признательностью используется и даже стимулируется националистами, сознательно создающими обстановку интеллектуального популизма. Этот механизм был удачно охарактеризован С. Дудаковым следующим образом: «Отныне между 'литературой' и 'действительностью' не существовало различий: что было придумано беллетристом, могло быть объявлено 'документом', который, в свою очередь, становился основой для нового беллетристического повествования. При этом, естественно, ни ссылок, ни объяснений этим 'широко известным фактам' не требовалось»[cliv]. В настоящее время нечто подобное происходит в России и других постсоветских государствах, где уже можно говорить о появлении альтернативной науки о далеком прошлом.

Справедливости ради следует отметить, что в самые последние годы, чувствуя некоторую неловкость от слишком явных ассоциаций своей теории с культурологическими построениями нацистских и неонацистских авторов, Гусева сопровождает свои произведения оговорками о том, что ее «арийские идеи» не имеют к тем никакого отношения. Она полностью дистанцируется от книги С. Антоненко об «Арийской Руси» и заявляет, что ни «Руси Арийской», ни «Руси Ведической» никогда не было. Она даже отрицает «мнимое благородство» ариев и отмечает, что они практиковали человеческие жертвоприношения[clv]. Кроме того, теперь она подчеркивает, что древнеиндийская цивилизация и пришедшие позднее в Индию арии не имели никакого отношения к славянам[clvi]. Вместе с тем идея об «Арктической прародине» ей по-прежнему дорога, и, ссылаясь на мудрость древнеиндийской литературы, она предупреждает русских против «внутреннего врага»[clvii]. Кто является этим врагом, она не уточняет. А ущербность германских нацистских концепций она видит лишь в том, что они, по ее словам, были направлены против славян[clviii]. Геноцид евреев, против которых прежде всего была нацелена нацистская арийская пропаганда, Гусева предпочитает не замечать.

Подобно тому, как немецкий национализм в 1920–1930-е гг. нещадно эксплуатировал построения германского археолога Г. Коссинны и его школы, доказывая исторический приоритет германцев и «индогерманцев», современные русские националисты также стараются всемерно использовать данные археологии для доказательства славянского приоритета. В вышедших в 1990-х гг. научно-популярных изданиях, посвященных истории индоевропейцев и происхождению славян, их автор, молодой московский историк, пытался доказать, что славянство стоит ближе к «древнейшему стволу индоевропейского древа», чем все другие индоевропейские народы, что оно хранит бесценные древние традиции и устои и что поэтому именно ему суждено «развязать трагические узлы всего индоевропейского сообщества планеты»[clix]. Древнейшие цивилизации Передней Азии V–III тыс. до н. э. он, вопреки всем научным данным, приписывал исключительно индоевропейцам. Показательно, что автор этих изданий понимал индоевропейцев как «расу» – это настолько же соответствует немецкой научной традиции начала XX в., насколько расходится с современными научными представлениями. Правда, автор соглашался, что в ходе своего этногенеза славяне поглотили множество других групп, однако в число этих групп включал одних только «индоевропейцев» – тем самым, единство «расы» оставалось непоколебленным. Он подчеркивал, что заселение славянами огромных территорий было «предопределено гибкостью и стойким иммунитетом в отношениях с окружающими народами», да вдобавок они якобы обладали «неосознанной уверенностью своего превосходства»[clx].

Наконец, современные русские националисты безмерно превозносят обнаруженный в Челябинской области первобытный поселок Аркаим XVII–XVI вв. до н. э. как едва ли не столицу «русско-арийской цивилизации» и «символ русской славы», откуда якобы совершился исход «протославянской группы арийского народа». В этом контексте Южный Урал представляется второй прародиной ариев, будто бы пришедших сюда из Арктики и основавших цивилизацию, давшую жизнь многим индоевропейским народам и, прежде всего, славянам. Сторонники этой концепции объявляют Южный Урал едва ли не центром мира (некоторые – мифическим Беловодьем), где якобы родился и жил Заратуштра, и туда ежегодно в определенное время устремляются группы паломников, чтобы приобщиться к будто бы разлитой там сверхъестественной энергии[clxi].

Миф об «Арийской арктической прародине» побуждает некоторых из своих фанатиков на совсем уж экстравагантные поступки. В конце 1997 г. в средствах массовой информации прозвучали сведения о научной экспедиции «Гиперборея–97», отправившейся на Кольский полуостров с целью проверки гипотезы о «древнейшей цивилизации белых людей». Московский журнал «Наука и религия» первым начал публиковать развернутые сообщения о «сенсационных» открытиях этой экспедиции из четырех человек, которой в августе 1997 г. будто бы удалось обнаружить огромную высеченную в скале фигуру человека с распростертыми руками, циклопические руины древней обсерватории и даже лозу дикого винограда. Гиперборея найдена! – заявил журнал. – Тем самым, «история России отодвигается на тысячелетия вглубь времен»[clxii]. Мало того, уже делаются сенсационные предположения о находке неких «древних знаков, похожих на письмо друидов», или «рун»[clxiii], о некой древнейшей «огамической письменности»[clxiv], о том, что древние обитатели Севера имели механизмы для полетов по воздуху и даже что в ту эпоху уже имелось... мощное оружие уничтожения[clxv]. А в одной из газет, издаваемых экологами, сообщалось, что экспедиции удалось обнаружить «этрусский якорь»[clxvi].

Все эти фантазии имеют один источник – сообщения московского философа В. Н. Демина, которого пример Аркаима вдохновил на организацию экспедиции в поисках «гиперборейской цивилизации»[clxvii]. Вместе с тем кроме эмоциональных высказываний, ни Демин, ни его спутники так и не смогли предъявить ни одного бесспорного фактического подтверждения всех своих захватывающих предположений – нет ни профессионально сделанных рисунков, ни обоснованной хронологии, ни культурных привязок. Единичные фотографии, сделанные участниками экспедиции[clxviii], демонстрируют нечто вроде каменной террасы, идущей вдоль естественной линии холма. Лишь человеку с очень большой фантазией это может показаться «культурным очагом», «древней обсерваторией» и «священным колодцем»[clxix]. На самом же деле гигантская фигура, которую «исследователи» усмотрели на отвесных скалах[clxx], безусловно, является естественным образованием[clxxi]. Ничего членораздельного не добавил к этому и «археолог», участвовавший в новых «изысканиях» Демина в июле 1998 г.[clxxii]. «Пирамида», обнаружением которой так гордится Демин, безусловно, является выходом скальных пород, к которому не прикасалась рука человека, и Демин сам это признает[clxxiii]. Непременный участник всех его экспедиций, журналист Е. С. Лазарев, описывая «циклопическую крепость», молитвенный столб и священные места, постоянно делает оговорки о том, что речь идет об объектах естественного происхождения[clxxiv]. «Насечки» на скалах, которые Лазарев с энтузиазмом рекламирует как «алфавитные знаки» древнейшей палеолитической письменности[clxxv], оказываются искусственными пропилами, оставленными геологами.

Любопытно, что, рассказывая о новых «открытиях», Демин лишь вскользь вспоминал о гигантской фигуре на скалах и уже вовсе не упоминал о «виноградной лозе». Зато он взахлеб расписывал фигуру, якобы выложенную из каменных глыб на дне Сейд-озера. Толково объяснить происхождение этого «сооружения» Демин не может, и поэтому на помощь приходят небылицы об искусственном затоплении, о тайнах, скрывающихся в глубинах озера, включая и некое таинственное существо, якобы обитающее в нем. Мало того, в фантазиях Демина шумеры оказываются тождественными не то предкам саамов, не то индоариям, а окружающий природный ландшафт рисуется незыблемой основой «матриархальной сущности гиперборейских памятников»[clxxvi].

Короче говоря, здесь мы имеем дело с очередной мистификацией, которыми так богато наше время. Полностью игнорируя то, что сделали до него на Севере поколения профессиональных археологов, Демин изображает себя первооткрывателем и призывает к сотрудничеству специалистов – археологов, этнографов, лингвистов и пр.[clxxvii]. На практике ему вовсе этого не надо, ибо в противном случае все его «открытия» лопнут как мыльный пузырь. Поэтому, когда на его просьбу о поддержке Институт археологии РАН предложил предоставить ему в помощь профессионалов-археологов, Демин наотрез от этого отказался. Опираться на энтузиастов-дилетантов ему оказывается сподручнее, и в его экспедиции участвовало целое созвездие уфологов, экстрасенсов и оккультистов, ухитрившихся «обнаружить» место посадки НЛО, базу инопланетян и даже «снежного человека». Специалистов, уличивших Демина в том, что он и его сотоварищи приняли за остатки древней цивилизации недавние следы обычной геологической деятельности, он обиженно обвинил в фальсификации и «непонимании сути вопроса о матриархате»[clxxviii].

Все это неслучайно. Ведь возглавляющий экспедицию В. Н. Демин далек от археологии. Он является философом со стажем и до недавнего времени занимался атеистическим воспитанием студентов, борьбой с буржуазной философией и между делом увлекался поисками «снежного человека» и пописывал научно-фантастические рассказы. В 1990-е годы он резко переориентировался и теперь пропагандирует совсем другое – идеи русского космизма и оккультизма. Но еще больше его увлекают современные неоязыческие мифы о древних славянах и северной гиперборейской цивилизации[clxxix]. В последние годы Демин публикует книгу за книгой, в которых, по-своему интерпретируя русский фольклор и фольклор других народов как аутентичный исторический источник (мысль о том, что фольклор может содержать фантастические представления, далекие от исторической реальности, автор с порога отметает), он убеждает читателя в реальном существовании древнейшей в мире цивилизации, Северной Гипербореи, прародины человечества. Он утверждает, что ее создатели знали летательные аппараты и умели летать по воздуху[clxxx]. Подобно многим русским неоязычникам, Демин проявляет нездоровый интерес к свастике, видя в ней древнейший символ Севера и доказательство «общего полярного происхождения народов мира»[clxxxi]. Любопытно, что в своих северных «исследованиях» Демин, по его словам, опирается на поддержку Госкомсевера и Администрации Мурманской области.

В последние годы множатся гипотезы об «Арктической прародине», которую авторы-энтузиасты изображают уже не только как древнейший ареал индоевропейцев, но и как исходный регион расселения ностратической языковой общности и даже как внетропическую прародину всего человечества. Один из них, президент томской общественной организации «Гиперборея – сибирская прародина», помещает такую прародину на п-ове Таймыр, полагая, что там-то и формировалась древнейшая «протоцивилизация»[clxxxii]. Его рассуждения Демин благородно помещает в своей новой книге, тем самым показывая, что он и сам не очень-то верит своим сенсационным «открытиям» на Кольском п-ове. Тем не менее он горит желанием расширить географию своих поисков, включив туда Гренландию, Аляску и Канадский Север[clxxxiii].

Интересно, что, в отличие от Гусевой, Демин откровенно признает огромный вклад Блаватской в развитие «Гиперборейской идеи» и с гордостью подчеркивает, что «торжество» последней было связано с работами таких традиционалистов как Г. Вирт, Р. Генон и Ю. Эвола. Правда, он все же не отваживается открыто сказать о связях Вирта и Эволы с германским нацизмом[clxxxiv]. Зато он не упускает случая отметить триумф «теософской концепции развития разумной жизни на Земле» и включает в свою книгу пространные рассуждения фашиста Эволы о «благородной нордической традиции»[clxxxv].

Арийский миф упорно проторяет себе дорогу в среду высшей российской власти и парламентариев. Панегирическая статья об ариях и Северной Прародине была, например, опубликована в элитном журнале «Президент. Парламент. Правительство (политико-правовой журнал)», рассчитанном на российских парламентариев и высших чиновников. Автором этой статьи был основатель «арийской астрологии» Павел Глоба, пытавшийся убедить высокопоставленных читателей в якобы строгой научности «Гиперборейской идеи». При этом он апеллировал к фольклорным текстам европейских народов, к индийской и иранской ведической литературе (Авеста, Махабхарата), к псевдонаучным построениям В. Н. Демина (их он назвал «неоценимым вкладом в дело возрождения Гиперборейской идеи»), а также к археологическим находкам на Аркаиме (в последних он увидел бесценные свидетельства «истинной истории русского народа»). Иными словами, в методологическом плане он шел по тропе, уже протоптанной нацистскими авторами. Сам Глоба прекрасно знает об этих малоприятных ассоциациях и пытается обезопасить себя от критики, дистанцируясь от германского нацизма, извратившего, по его словам, вполне невинную арийскую идею. Глоба настаивает на том, что сама по себе эта идея не несет ничего дурного и что ее следует отделять от ее современных неонацистских пропагандистов. Между тем рассматриваемая статья не только искажает или вообще не учитывает современные научные данные, но и содержит все те же ядовитые зерна расизма, которые, похоже, имманентно присущи арийской идее. Ведь что, как не расизм, звучит в восторженных словах Глобы о том, что легендарный царь Йима якобы заботился о «чистоте арийского генофонда»[clxxxvi]. Стоит ли говорить о том, что в работах такого рода авторов белая раса нередко отождествляется с арийцами и объявляется высшей на Земле? [clxxxvii] В частности, Глоба настаивает на коренных психологических различиях между «европейцами, потомками протоариев, и азиатами, воплощающими две формы коллективной психологии – солярную и лунарную». И он утверждает: «Что приемлемо для представителя белой расы…, то не может быть принято человеком ‘восточного типа’…»[clxxxviii]. Выступая ему в унисон, В. М. Демин заявляет о несовместимости русских (по его убеждению, прямых потомков арийцев!) с евреями, которые, в частности, мешают им заниматься «арийскими исследованиями». Он верит, что «изучение арийской темы усилит позиции русского народа». Ведь, как он настаивает, в древности «наши предки, арии, далеко обгоняли многие этносы мира в своем развитии и своим влиянием ускорили становление многих народов, считающихся ныне цивилизованными»[clxxxix].