Часть 1. Формы общения.

Возникая на базе маргинального слоя молодежи (а в кризисном, переходном обществе в этот слой попадает едва ли не большинство ее), субкультурные образования объединяют людей, которые уже вышли из-под влияния родительской семьи и школы, не обретя еще постоянного статуса во взрослом мире (своей собственной семьи и профессии). Таким образом, эти люди оказываются вне сферы действия большинства общественных институтов (даже если допустить, что эти институты нормально действуют) – в зоне аномии (нормативной неопределенности), всегда связанной с промежуточным положением в социальной – репродуктивной, профессиональной – структуре. Идущие в этой среде процессы самоорганизации приводят к образованию субкультурных сообществ, со своими нормами, символикой и границами. Обретение молодым человеком статусной определенности в рамках “большого” общества приводит, как правило, к его выходу из субкультурной среды. Примером может быть история человека, известного как Монах и пользовавшегося большим авторитетом в среде металлистов (поклонников стиля “тяжелый металлический рок”) в Ленинграде конца 1980-х. “Был такой Монах, - вспоминают о нем его приятели, - Был такой человек, он все это вокруг себя собрал… несколько особо таких… металлистов… потом этот Монах – у него жена и ребенок, сейчас (т.е. в 1988 г.- Т.Щ.) ему 22 года. И отошел от этих дел”. Женитьба (а также поступление в вуз, обретение любимой работы – т.е. статусной определенности) часто указывается как причина ухода с тусовки, которая остается основной формой общения именно в маргинальный период жизни.

1.1. Тусовка.

Основной тип сообщества в молодежной среде можно определить сленговым (но уже прочно укоренившимся в прессе и ставшим общеупотребительным) словом тусовка. Обычно под этим понимают: а) сообщество, группу, компанию; б) место общения; в) стиль общения, как раз и определяющий специфику молодежных сообществ: свободный, избегающий регламентации и четких структур, смысл таких встреч и собраний — в самом общении, а не в достижении каких-то иных (материальных, производственных и проч.) целей. Тусовка декларирует свою спонтанность и бесструктурность.

Итак, на синхронном уровне молодежная культура предстает как множество разных тусовок (группировок, течений). Каждая консолидируется вокруг общего символа. Им может быть: музыкальное направление (панки — поклонники стиля “панк-рок”, металлисты, металлюги — “тяжелый металл”; известны также рейверы, рэпперы и проч.) или конкретная музыкальная группа (“Алиса” — алисоманы, “Beatles” — битломаны, “Кино” — киноманы); спорт, конкретная команда или спортивный клуб (известны фанаты — болельщики “Спартака” (Москва), “Зенита” (Санкт-Петербург) и др. спортивных клубов); ролевые игры с использованием этнической (индеанисты воспроизводят ритуалы, быт, образ жизни американских индейцев; Общество ирландской мифологии воссоздает древнеирландские ритуалы), исторической (военно-исторические клубы, поисковики, воссоздающие либо отыскивающие в местах боев и реставрирующие оружие и снаряжение прошлых десяти- и столетий; они разыгрывают великие битвы прошлого в полной исторической амуниции), религиозно-мистической (например, группы последователей учения Н. и Е. Рерихов), фантастической (толкинисты, воспроизводящие фантастический мир произведений Дж. Р. Толкиена) и др. символики; самодеятельная исследовательская (диггеры — исследователи подземных коммуникаций в крупных городах; группы, занятые поиском кладов, утерянных древних реликвий; черные следопыты, разыскивающие, реставрирующие и коллекционирующие оружие и атрибутику времен 2-ой Мировой войны; самодеятельные спелеологи и др.) или художественная деятельность (богема, авангардисты, их друзья и поклонники).

Этот общий символ определяет символику и атрибутику, самоназвания группировок и самосознание - само- и мироощущение - их членов. Общий символ маркирует границы сообществ и опосредует отношения внутри их. Поэтому тусовку можно определить как символическую общность (т.е. такую, ядром и условием консолидации которой служит общий символ).

Можно заметить также, что основой консолидации такого рода группировок служат общие способы проведения досуга: это позволяет определить их как досуговые сообщества. Роль досуга как консолидирующего фактора может быть связана с неопределенностью социального (профессионального и семейного) статуса, а, следовательно, и с невозможностью консолидации по этим признакам.

Есть тусовки, объединенные только местом общения, которое само приобретает в этом случае культовый смысл. Здесь встречаются люди разных интересов и совмещаются разные символы. В 1970 - 80-х гг. наибольшую известность в Санкт-Петербурге, например, получило несколько таких мест. Прежде всего — Сайгон (намек на американский пацифизм времен вьетнамской войны — мифологический исток хиппизма): кафетерий от ресторана “Москва” на углу Невского и Владимирского проспектов. Со временем Сайгон стал именем нарицательным как символ тусовочной жизни и мифа хиппизма. Другое место тусовок (популярное и по сей день) — Ротонда: так (а еще: Центр Мироздания) на сленге зовется парадная (округлая в плане, с винтовой чугунной лестницей и куполообразной крышей) в доме на углу Гороховой ул. и набережной р. Фонтанки в Санкт-Петербурге. По вечерам там играют на флейтах, жгут свечи, пережидают ночь. Стены парадной сплошь покрыты надписями, рисунками, значками и т.п. следами жизнедеятельности тусовки. Запирали дверь на кодовый замок, производили побелку — вскоре надписи появлялись снова (практически того же содержания с незначительными вариациями). Практически неизменным сохранился сленг и набор ключевых слов.

Отметим, что тусовка может существовать и в виртуальном пространстве. Известны, например, сообщества посетителей определенных сайтов, диванчиков, чатов компьютерных сетей (Интернет, Фидонет и т.д.). В начале 1990-х гг. центр тусовочной жизни в Санкт-Петербурге переместился в “Сороку”. Эта газета частных объявлений предоставляет свои страницы, среди прочего, под послания произвольного содержания (рубрика “Многоголосье”). Началось с поздравлений. Но вскоре большую часть газетной площади заняли послания, по стилю и сленгу аналогичные граффити Ротонды. Они подписаны псевдонимами (псевдо), воспроизводящими тусовочные имена-прозвища. Сложилось сообщество сорокоманов (сорочат, сорочинцев) — поначалу безличное (знали друг друга по кличка-псевдо и посланиям — языковому образу), как любая тусовка (гда тоже знают не столько друг друга лично, сколько — клички и репутации). Постепенно на основе заочного знакомства сформировалась реальная компания (встречались и знакомились в редакции, приходя давать объявления: “узнавали” уже знакомых по посланиям). Таким образом тусовка “Сороки” вышла из виртуального пространства в реальное.

Эти пространственные тусовки, сводящие представителей разных течений и групп, играют особую роль в консолидации молодежной субкультуры как целого.

Итак, с учетом консолидирующего фактора, тусовки можно подразделить на “тематические” (своего рода “группы по интересам”) и пространственные. Надо учитывать еще многозначность термина “тусовка” в молодежном арго: он обозначает не только (а) собственно группу, компанию, сообщество, но и (б) место общения, а также и (в) стиль общения, как раз и определяющий специфику такого рода социальных образований. Впрочем, эту специфику надо обсудить подробнее.

1.2. Структура тусовки.

Иерархия. Сами участники тусовки обычно отвергают наличие какой бы то ни было ее структуры, внутренней иерархии, регламентации, норм или целей, выходящих за рамки собственно общения. Тусовка декларирует свою спонтанность и бесструктурность. Это особенность самосознания. Тем не менее, сторонний наблюдатель регистрирует внутреннюю структуру, однотипную для разных тусовок. Пример – структура любого музыкального фан-клуба: его элита – профессионалы (музыканты, администраторы концертов, организаторы самого фан-клуба); средний слой – фанаты в полном смысле слова (в их среде разговоры о любимой музыке, прослушивание записей, посещение концертов, обмен атрибутикой и т.п. становятся основою общения, образа жизни и идентификации); периферия, т.е. множество поклонников данной группы, посещающих ее концерты время от времени и слабо связанных с основной массой фанатов. Периферия обычно общая у нескольких разных фан-групп.

В общем, эта трехслойная структура типична для любой тусовки: всегда выделяются элита (хранители и отчасти творцы символики, своего рода идеологи, выполняющие роль наставников и групповых лидеров) – старые, олдовые или олды (от англ. old – “старый”), мастера игры (у ролевиков), крутые и т.п.; средний слой (то, что входит в понятие “нормативная” или “базовая личность”) и периферия (новички - пионеры, а также случайные посетители, друзья кого-то из завсегдатаев), обычно общая для нескольких разных тусовок. Отметим, что для каждого из этих трех слоев характерна специфическая внутренняя структура: для элиты – сетевая, для периферии – ячеистая (множество отдельных сообществ, весьма слабо консолидированных, на основе безличных связей). Фиксируются еще ядерные структуры (с жесткой централизацией вокруг лидера), связывающие элиту и периферию: большинство членов таких сообществ – неофиты, а лидер, как правило, принадлежит к элите - слою “хранителей” норм и традиций данной тусовки.

Гендерные отношения. В целом структура тусовки – как правило, мужская. Ее костяк образуют связи между мужчинами. Именно к мужчинам в большей мере относятся здешние нормы, в то время как женщины могут их не придерживаться. Им не обязательно столь активно, как мужчины, использовать атрибутику и сленг, для того, чтобы быть здесь принятой. Женщина, появляясь на тусовке, занимает позицию того мужчины, который ее привел (мужа, друга, брата и т.д.): отношение к ней зависит от его положения в компании, т.е. она занимает его ячейку, а не имеет своей.

В структуре тусовки есть несколько женских ролей, каждая из которых подразумевает определенные гендерные стереотипы. Жаба, мочалка – девушка доступная в сексуальном отношении, но не пользующаяся уважением. Таких называют “общие девушки”, зовут на вечеринки, рассчитывая на разовые контакты без дальнейших обязательств. Герла (от англ. girl – “девушка”, “девочка”) принадлежит к среднему слою тусовки, интегрированная в ее жизнь и пользующаяся уважением. С нею общаются на равных, она может быть другом и спутницей в пути (на трассе у хиппи, на выезде у футбольных фанов). Герла – объект серьезных отношений: ухаживаний и брачного поиска (в местной терминологии - охоты на герлиц). Сестренка – это девушка друга, подружка кого-либо из членов своей компании, ухаживать за ней неприлично (сексуальное табу здесь, вероятно, оберегает целостность группы). Лялька – это “своя” девушка, постоянная подружка или сексуальная партнерша, за которую ее спутник чувствует ответственность. Мама, мать, мэм -–статус старшей женщины (если не по возрасту, то по стажу общения на тусовке). Так зовут женщин, опекающих новичков, групповых лидеров или хозяек флэтов, где собираются молодежные компании.

Отметим изменение гендерных отношений по мере продивжения человека по ступенькам субкультурной иерархии. Для новичка женщина-тусовщица – “мать” Многие входят в тусовку через обряд “усыновления”, в ходе которого их берет под опеку какая-нибудь местная гер’ла. Их отношения вертикальны и могут быть определены как патронат. В сексуальном отношении “мать” табуирована. Неофиту доступны только “жабы” (своего рода школа сексуального общения). Когда он осваивает обычаи тусовки и интегрируется в ее структуру, то получает доступ к “охоте на герлиц ” - включается в брачный поиск. Отношения равные. Для олдового (старого) тусовщика большинство девиц – “ляльки” (настоящие, бывшие или потенциальные): собственно, его олдовость или крутость и определяется в значительной мере успехом среди девичьего молодняка; для них, со своей стороны, общение с авторитетным человеком престижно и желанно. Таким образом, видим, как, по мере продвижения по статусной лестнице, увеличивается доступ к сексуальному общению. Роль мужчины как клиента в гендерных отношениях меняется на роль патрона. Рискнем предположить, что это и есть не последняя цель, определяющая смысл тусовок.

Итак, молодежная культура представляет собою совокупность многочисленных тусовок. Закономерно встает проблема фиксации их взаимоотношений между собою.

1.3. Межгрупповые отношения.

Несмотря на калейдоскопическое многообразие молодежных тусовок, нельзя сказать, что они изолированы друг от друга. Напротив, наблюдается неослабевающий напряженный интерес, выражающийся в разных формах межгруппового взаимодействия. Назовем несколько.

Силовые столкновения – пожалуй, наиболее заметная форма, но не самая характерная. Массовые драки или одиночные нападения происходят, как правило, в ситуации появления на арене новых возрастных когорт молодежи с новой символикой (определяемой обычно соответствующей музыкальной модой). Приведем отрывок из воспоминаний старого хиппи:

“Я в Москве был, хиппи, в 1972 г. Были урла и хиппи. Урла – это мальчики-хулиганчики, которые приходили бить нас (хиппи. – Т.Щ.) время от времени… Ну, и создавались отряды самообороны. Потом появились панки. Где-то году в 1976-77-м. Мы враждовали вначале. Они были более агрессивными, чем сейчас… Сейчас панки и пацифисты общаются без всяких трений. Есть панки-пацифисты… (Потом появились) металлисты – на всех они. Было кафе “Гном”, битломанов. А потом металлисты (где-то в году 85-м) решили их вытеснить. И начались драки… Отношения между разными течениями были сложные. А любера – они всех помирили”.

В середине 1990-х годов происходили драки между киноманами (поклонниками рок-группы “Кино”, по большинству признаков близких хип-культуре) и рэйверами, большинство из которых в то время были тинейджерами. Конец 90-х ознаменовался расширением группировок скинхэдов, и их нападениями на рэйверов, как поклонников “негритянской музыки”, невыносимой для бритоголовых, с их расистскими лозунгами. Впрочем, заметим, что их расизм на практике – лишь средство обоснования обычных в молодежной среде практик (межгрупповых столкновений). В среде футбольных фанатов подобные столкновения приобрели статус устоявшегося обычая и название “фанатских войн”: массовые драки или иные проявления взаимной агрессии стали неотъемлемой частью взаимоотношений между фанатами соперничающих команд. В 1997-98 гг. много шуму наделали “войны” фанатов питерского “Зенита” и московского “Спартака”. Силовые столкновения сопутствуют появлению новых тусовок, которые в такой форме заявляют о себе и обозначают свое место среди уже существующих группировок.

Надгрупповая общность. Затем, как правило, столкновения сходят на нет, уступая место другим формам взаимодействия. Одна из типичных – совместные мероприятия. Летом индеанисты проводят свои пау-вау: загородные мероприятия. Где-нибудь в лесу разбивают лагерь – ставят индейские жилища- типи; на эти мероприятия приезжают не только сами индеанисты, но и их друзья, иной раз совсем отдаленные, и просто любопытствующие. Точно так же люди из разных тусовок – волосатые хипы, индеанисты, последователи Рериха, сорокоманы и др. – приезжают на ролевые игры, устраиваемые толкинистами; те же лица можно увидеть и на ритуалах, проводимых Обществом Ирландской мифологии. Фактически все эти сообщества имеют общую периферию, которая и проявляет себя как раз на таких массовых мероприятиях.

Другое проявление этой общности – миграция лидеров. Скажем, Общество Ирландской мифологии проводит ежегодный обряд, посвященный Солнцу (род ролевых игр). Руководит обрядом “ мастер по Толкину, но он и эти обряды, и другие игры всякие проводит”. Иными словами, один и тот же человек играл роль лидера и в сообществе толкинистов, и у последователей древнеирландской культуры. При этом другие члены обоих сообществ могут между собой не общаться, во всяком случае, по своему самосознанию относить себя к разным тусовкам. Указанное явление вообще весьма характерно, и мы обозначим его как “миграцию лидеров”.

Можно указать и третье проявление надгрупповой общности: общее коммуникативное ядро, связывающее между собою разные тусовки. Роль ядра играют, как правило, территориальные (пространственные) тусовки, в том числе и виртуальные. В Ленинграде - Санкт-Петербурге такую роль играл в свое время Сайгон. Сюда мог прийти любой, так что здесь собирались представители разных течений, знакомились, здесь узнавали друг о друге и о намечающихся мероприятиях. После закрытия Сайгона в 1990-х гг. центр общения переместился в “Сороку”. Через “Сороку”, где встречались люди из разных групп, можно было попасть в любую из них: “Компания из “Сороки”, - вспоминает одна из сорокоманок, Вера Х., - собиралась в г.Пушкине и обсуждали, как мы поедем в Саблино”. Надо сказать, что что в рамках хип-культурной традиции сформировались группы, как они себя называют, “исследователей пещер”. Саблинские пещеры для них – культовое место, объект паломничества. Один из таких людей присутствовал на этих сорокоманских встречах, рассказывал легенды о пещерах: “Чудеса всякие там… Парень один ползал по пещерам без фонарика – по чутью… И говорит: - Вот из Синеглазки (название одной из пещер – Т.Щ.), говорят, нет выхода, а я вылез!..” (1997 г.). Потом они всей компанией поехали в эти пещеры. Так же, через “Сороку”, Вера Х. Познакомилась с девушкой из Общества Ирландской мифологии и побывала с ней на одном из обрядов. Таким образом, “Сорока”, как до того Сайгон, играла роль коммуникативного ядра, через которое осуществлялись контакты между разными тусовками: от посещений и совместного проведения мероприятий до межгрупповых взаимопереходов и даже слияния групп. В последние годы все большее значение в качестве такого ядра приобретает компьютерное общение: именно через компьютерные сети разные тусовки заявляют о себе и узнают о предстоящих событиях, знакомятся и обмениваются информацией. Тусовки-“ядра” (Сайгон, “Сорока”, компьютерные чаты и т.п.) выполняют в системе молодежных тусовок две основные функции.

Первая - унификация сленга и символических кодов разных тусовок: формируется общий культурный код, позволяющий им общаться друг с другом, делающий возможными взаимные контакты, переходы, слияния. Существование такого общего кода (общепонятных символики и сленга, а также общих норм общения, определяемых понятием “тусоваться”, и типа группировок, известных под именем “тусовка”, - и позволяет говорить о молодежной субкультуре как целостности.

Вторая функция – социализация: приобщение нового пополнения к традициям и нормам молодежной культуры. Именно на общих, общедоступных тусовках, таких как Сайгон или Сорока, неофиты осваивают стиль общения и сленг, учатся ориентироваться в калейдоскопе идейных течений, речевых клише, поведенческих моделей, атрибутов и символов, имеющих хождение в мире молодежной культуры: осваивают ее общий фонд. Через эти центральные тусовки они интегрируются в ту или иную группировку, соответствующую их интересам. Речь идет, таким образом, о сложившихся механизмах трансляции традиции.

Из сказанного можно заключить, что пространственные тусовки, где сходятся представители разных течений и группировок, играют особую роль в консолидации молодежной субкультуры как целого: (а) в синхронной унификации ее культурных кодов (сленга, символики и ее толкований) и (б) в их диахронной трансляции.

Система тусовок, таким образом, организуется в структуру “цветка”: множество разных группировок вокруг общего коммуникативного ядра. Точнее, есть несколько таких “цветков” - надгрупповых общностей, объединяющих разные тусовки.

Пришло время задаться вопросом: можно ли говорить о “молодежной культуре” как целостном образовании? Что позволяет объединять множество разномастных тусовок – от панков до хиппи, от диггеров до толкинистов – в некое единство? Прежде всего не будем путать единство культурное (т.е. общность знакового поля) и социально-групповое (в рамках общего культурного поля могут функционировать десятки группировок, в том числе враждующих или ощущающих свое единство). Говоря о “молодежной субкультуре”, мы имеем в виду существование общего сленга, которым пользуются разные группировки, в том числе в общении друг с другом. Существует и общепонятная практически всем им символика поведения, внешности, а также и стереотипные поведенческие и речевые формы (вплоть до устоявшихся фольклорных жанров, таких как прикол или стеб). Разные группировки маркируют себя разными символами, идентифицируясь с разными сегментами знакового поля – но понимают и символику других групп, т.е. это общее (общепонятное) поле.

В общем поле молодежной культуры явственно выделяются две главных ветви, или два направления, которые можно обозначить как “хип-культура” и “пост-панк”.

С хип-культурой в той или иной мере соотносятся индеанисты, толкинисты и другие ролевики, немногочисленные группы собственно хиппи (волосатых) и еще ряд тусовок. Явственный след хип-культуры просматривается в языке и фольклоре хакеров. В то же время в движении ролевых игр, весьма значимом в пост-хипповской культуре, видно влияние компьютерных игр (и в целом движения геймеров - от англ. game – “игра”, gamer – “игрок”). Бывших хиппи обнаруживаем среди диггеров и исследователей пещер в Саблино и Крыму. Все эти тусовки ощущают свою близость к хип-культуре (в разной степени – от полной идентификации до представлений о генетический связи или идейной близости) или, во всяком случае, соотносят себя с нею (противопоставление – тоже форма соотнесения). Именно к хип-культуре восходят практикуемые ими формы общения, модели взаимодействий, ценности и сленг и весь стиль жизни, связанный с ценностями “природы”, “естественности”, “свободы” и “любви”. Хип-культурная общность обладает в определенной степени своим самосознанием и даже самоназванием (система), которое прослеживается уже по крайней мере тридцать лет. Существует и общая мифология – предания о происхождении хиппи, системы и ее отдельных течений.

Пост-панк – другое направление молодежной субкультуры, отриентированное в большей степени на техно -стиль, мотивы города, металла, техники (в противоположность зеленому культу хип-культуры), символику силы, армии, агрессии. К этому направлению могут быть отнесены собственно панки (идентифицирующие себя через панк-рок), а также футбольные фанаты и тесно связанные с ними скинхэды (бритоголовые). Известно, что скинхэды, появившиеся в Англии, называли себя “панки без иллюзий”. Современные питерские скинхэды “называют себя либо панками, либо скинхэдами, либо сайкерами (от музыкального течения “сайко-билли), хотя при этом может преобладать атрибутика другой субкультуры”, путать и совмещать любимую панками идею “анархии” и национализм бритоголовых. Панки и бритоголовые активно общаются с металлистами, посещают футбольные матчи (и многие относят себя к числу футбольных фанатов – ультрас). Можно обратить внимание на общую атрибутику: короткие (часто налысо) стрижки, культ черного цвета, армейская символика, стойкий отблеск стиля “гранж” в одежде и речевом поведении. Речь идет, таким образом, о весьма тесно спаянном поле – знаковом и социально-коммуникативном, - которое мы и назвали “пост-панк”. Многие скинхэды и футбольные ультрас в своих личных историях указывают на панковское прошлое. В этом же сегменте молодежной культуры располагается и ряд политических молодежных течений, в том числе примыкающих к тем или иным политическим партиям. В качестве примера упомянем нацболов (НБП – национал-большевистскую партию Э.Лимонова): председатель Питерского отделения НБП А.Гребнев упоминает, что в прошлом был панком; панковское прошлое есть и у других членов молодежной организации этой партии, что вполне явственно просматривается в стиле их поведения и внешней атрибутике.

Разграничение хип-культурного и пост-панковского сегментов молодежной культуры проходит прежде всего по линии отношения к насилию и агрессии; различается также внешняя атрибутика, о чем будет еще сказано в соответствующих разделах нашей статьи. Впрочем, несмотря на демонстрации противостояния, на тусовках давно уже “панки и пацифисты общаются безо всяких трений”, часто сосуществуют в одной компании, и разница между ними все более сводится к внешней атрибутике; есть даже “панки-пацифисты”, да и вообще значительная часть панкующей публики причисляет себя к “системе”. Так что демонстративное (и в значительной мере игровое) противоборство хип- и панк- направлений есть скорее характерное проявление молодежной культуры, особенность ее внутренней жизни, - чем межкультурные напряжения. Вспомним известную песню о том, что “панки любят грязь, а хиппи – цветы, но всех их вместе винтят менты ”).

Нужно провести еще одно разграничение – между “молодежной культурой” и “модой”. Культура предполагает не только общность символики, стиля и образа жизни и проч. на синхронном уровне, но и их диахронную передачу: воспроизводство во времени, т.е. наличие традиции. Именно это – наличие механизмов трансляции традиции – отличает культуру от моды (где тоже есть синхронная общность знаков и стиля) или внутригрупповых стереотипов, скажем, привычек и словечек, существующих в конкретной компании (студенческой группе и т.п.), исчезающих с распадом группы.

1.4. Традиция и мифология.

Молодежная субкультура обнаруживает ярко выраженную способность к самовоспроизводству. Многие ее стереотипы (арготические слова, фольклорные жанры и тексты, нормы и модели поведения, формы общения и проч.) воспроизводятся на протяжении по меньшей мере уже трех десятилетий, хотя за это время сменилось несколько возрастных когорт ее носителей. Это говорит о наличии традиции.

То же зафиксировано и на уровне самосознания: в мифологии. Многие течения – такие, как система в целом, отдельные тусовки (напр., футбольные фанаты) относят свое возникновение в конец 1960-х – начало 70-х гг. Культовой датой считается 1968 год (год “цветочной революции” в Западной Европе и Америке). Существуют предания о том, “как это было вначале” – от романтических повествований о мирном собрании хиппи у памятника А.С.Пушкину в Москве до полуанекдотических телег (рассказов о случаях на трассе): все вместе – род этиологического мифа. Сходятся все в том, что вначале были хиппи, причем не у нас, а на Западе, но что наши появились тогда же и назывались волосатые, хайрастые (от англ. hair – “волосы”) или пипл (от англ. people, т.е. “народ”, “люди”). Следующая волна – панки, потом металлисты, затем любера (от подмосковных Люберец, из которых они приезжали бить вместе волосатых и панков), позже – рэпперы и рэйверы, затем скинхэды. Новая возрастная когорта приходит под новой символикой (как правило, связанной с течением в рок-музыке), ведет себя первоначально агрессивно по отношению к предшественникам, но со временем, общаясь на одних и тех же тусовках, постепенно сливается с ними, а их символика пополняет общий фонд молодежной культуры.