Глава 2. Больница.

Нет такой ситуации, которая не могла бы быть еще хуже. /Расширение закона Мерфи, сделанное Гаттуззо/

* * *
Гарри Поттер проснулся, но не собирался открывать глаза, вспоминая страшный сон. В нем его обвинили в убийстве Седрика Диггори… Стоп. Там еще был Вольдеморт, который возродился с помощью его крови, кости отца и плоти слуги – Хвоста. Упивающиеся Смертью… Воспоминания живые и яркие, словно это произошло на самом деле, а не во сне… А что, если… НЕТ. Это не может быть правдой, это не реально, не возможно, не правда. «Стоп, главное не паниковать. Сейчас открою глаза и увижу, что все эти воспоминания всего лишь дурной сон».
Гарри медленно открыл глаза. Его взору открылся белоснежный потолок. «Видимо, это больничное крыло». Он медленно повернул голову направо, где краем глаза различил чей-то силуэт. Там стоял человек в форме аврора, его лицо ничего не выражало, была только холодная решимость. Такая решимость обычно появляется у человека, который готов беспрекословно выполнить любой приказ.
- Где я? – Гарри все-таки решился задать вопрос.
Человек медленно повернул голову в сторону Гарри, лежащего на кровати, и посмотрел на него внимательным взглядом, в котором было столь ненависти и презрения, что мальчик сразу же отвернулся. Этот взгляд, казалось, обжигал невидимым пламенем, который уничтожал все на своем пути.
- Вы, мистер Поттер, находитесь в больнице Св. Мунго, - человек, видимо, решил ответить на вопрос. - Вы находитесь под охраной авроров. Меня приставили следить за вами, как за особо опасным преступником. На палату наложены противоаппарационные чары, на выходе из комнаты стоят еще два аврора, каминов здесь, как видите, нет. После лечения вас отправят в камеры временного содержания перед судом…
- Судом? – перебил мужчину Гарри.
- Да. А вы думали, что убийство сойдет вам с рук? Нет. Вас посадят за это преступление, а я сделаю все возможное, чтобы вы не смогли сбежать из больницы. Впрочем, вы сами видите, что сбежать из-под ареста вам не удастся, - голос аврора был спокоен и сух, словно и не было в его взгляде этой необоснованной ненависти. Или обоснованной? «Господи, о чем я думаю?»
- Я же не виновен – мальчик тут же высказал последнюю мысль вслух.
- Не виновны? – ненависть в глазах аврора стала еще больше, хотя ранее казалось, что это невозможно. – А Седрик Диггори умер сам по себе? Ему просто жить надоело? – издевка сквозила в каждом слове.
- НЕТ. Его убил Вольдеморт…
- ЧТО? – теперь в голос мужчины звучал удивленно, но это было лишь несколько секунд. И гнев в нем вспыхнул с новой силой. – Что Вы говорите, молодой человек? Не могли придумать ничего более оригинального? Видимо, у вас всегда виноват Вольдеморт. По-моему, он уже давно уничтожен, не без вашей, кажется, помощи. Зачем же вновь поднимать эту тему? Славы захотелось? Ну, конечно, вы же Мальчик-Который-Выжил. Зачем вам мнение общественности и Министерства – Вы же умнее всех.
- Вы не понимаете. Он возродился с помощью моей крови и …
- О! Ну конечно, куда без вас. Вы ведь в каждой бочке затычка. Интересно, что скажет общественность, когда узнает, что Темный Лорд ожил, а помог ему в это Герой волшебного мира?
- Вы не понимаете. Он привязал меня к надгробью и …
- Какие интересные факты в вашем рассказе появляются. Извините меня, молодой человек, но я не хочу слышать этот бред. А если вы не захотите замолчать, то я применю к вам Силенцио.
- Но, сэр, я говорю праву… - закончить Гарри не удалось. Аврор выполнил свою угрозу.
Повинуясь порыву, мальчик попытался встать с кровати, но после событий этой ночи, он приобрел достаточно ранений, чтобы пролежать в кровати как минимум два дня. С неслышным стоном он упал обратно на простыни.
Аврор даже не обратил на это внимания, или сделал вид, что не обратил.
А Гарри в этот момент судорожно размышлял, что ему делать в этой ситуации. «Надо сообщить Дамблдору о Вольдеморте. Ему надо об этом знать. Темный Лорд, наверняка, уже начал свою преступную деятельность. Неужели террор начнется снова?»
В комнату вошла целительница. Мимолетно взглянув на стоящего рядом с кроватью аврора она подошла к Гарри.
- Как вы себя чувствуете молодой человек? – видимо, ответ ее не очень сильно интересовал, а Гарри просто физически не мог ей ответить. Она продолжала его осматривать, направляя на него какие-то незнакомые заклинания.
– Думаю, ваше состояние, мистер Поттер, к завтрашнему вечеру придет в норму. У нас в больнице самые лучшие целители, а относительно вас были особые распоряжения. Что ж выпейте, пожалуйста, это зелье. – Целительница достала из кармана две склянки с зельями и передала ему одну из них. - В вашем случае самое главное лекарство – это здоровый сон. Пейте же, а я пока разотру этим ваш вывих.
Гарри послушно выпил. Целительница там временем, втирала в его поврежденную ногу жидкость из второй склянки. Досмотреть этот процесс Гарри не удалось: чувство усталости и зелье Сна заставили его отклониться на подушку, закрыв глаза. Уже через несколько секунд он погрузился в тот самый здоровый сон без сновидений.

* * *
Второе пробуждение за сегодняшний день было для Гарри Поттера более сложным, нежели первое. Нет, физически он чувствовал себя гораздо лучше, но его эмоции били через край. «Меня обвиняют в гибели Седрика Диггори. Неужели они действительно так думают? Это не может быть правдой», - Гарри содрогнулся, вспомнив ненависть в глазах аврора и ожесточенное лицо Министра Магии – «Да, похоже, так и есть, но как это могло произойти? Где Дамблдор, почему он не поможет мне?» Гарри вдруг стало действительно страшно: неужели ему никто не верит, даже директор. «Нет. Я должен верить, что он мне поможет – он ведь всегда помогал мне. Надо верить, а иначе, и правда, можно свихнуться. Надо ждать, директор, наверняка, уже начал что-то делать для моего освобождения. Да и вообще, чего это я тут расплакался о своей обидной судьбе? Все сложится хорошо, надо верить. Ну, вот опять вернулся к этой мысли. Так, думай о чем-нибудь другом, положительном, счастливом. Так, Рон и Гермиона». Мысль о друзьях отозвалась болью в сердце нашего юного героя. Мальчик вспомнил о реакции друзей на его участие в турнире, их слова, которые были жестоко брошены ему в лицо.
«Ты действительно готов на все ради победы», - в мыслях всплыл последний разговор с подругой. «Но нет, она же не может думать, что я смог бы убить человека. Да. Она одумается и примирится со мной. Три года дружбы значат многое, пусть даже мы и находились последние месяцы в ссоре. Но Гермиона – умная девушка, она поймет, что до убийства я никогда бы не опустился, тем более ради славы. А Рон?»
«А ты, выходит, лгун.… Тысяча галеонов, плохо ли? Да еще и экзамены не сдавать», - пусть Рон когда-то так сказал ему, но ведь, это было сказано сгоряча. «Лучший друг… нет, даже если мы и в ссоре, у него нет причин думать обо мне, как об убийце. Мы ведь столько прошли вместе - я, Рон и Гермиона».
Воспоминания накатились на Гарри, словно большой снежный ком. От них никуда нельзя было деться: вот они вместе с Роном спасают Гермиону от тролля, а вот они проходят испытания, чтобы добраться до философского камня; а это полет на автомобиле мистера Уизли, и осуждающий взгляд Гермионы, которая винила их в этой глупости; конец второго курса, подземелья Слизерина, Джинни, Рон, сияющий от радости при виде спасенной сестры, Гермиона – она излечилась после оцепенения; третий курс – они вместе с Гермионой спасли Сириуса от Поцелуя Дементора…
Тупая боль в сердце стала просто непереносимой. На глаза мальчика навернулись слезы, ему потребовалось еще много времени, чтобы прийти в себя. Гарри даже не понимал, сколько времени он уже тут лежит и вспоминает лучшие годы своей жизни. Но не зря же его называли – Мальчик-Который-Выжил. Пережитые испытания только закалили его. «Все. Хватит себя жалеть. Будем считать, что это просто еще одна проблема, которую я должен решить. Главное - не отчаиваться. А пока попробуем что-нибудь узнать. Для начала – сколько сейчас времени и сколько я проспал».
Гарри открыл глаза и повернул голову в сторону окна. Сквозь стекла били последние лучи заходящего солнца, окрашивая потолок в нежно-розовый цвет. Еще немного посмотрев на это явление, он повернул голову в другую сторону – там по-прежнему стоял, не двигаясь, аврор из Министерства. Если бы он изредка не двигал веками, то Гарри решил бы, что это восковая фигура. На разговоры он, похоже, все еще настроен не был. Вспомнив происшествие днем, Гарри не стал рисковать и даже не стал пытаться завести беседу с необщительным мужчиной. Он снова перевел взгляд на потолок и, не найдя там ничего, достойного внимания, посмотрел на прикроватную тумбочку. Ее ценность, как объекта внимания, тоже была невысокой, и Гарри продолжил осмотр комнаты. В итоге он получил: кровать в комнате была одна («Номер люкс для Мальчика-Который-Выжил», - иронично подумал он) и стояла по центру помещения, прислоненная изголовьем к стене. Рядом, по одну сторону, стоял простой стул, по другую – уже упоминавшаяся тумбочка. Слева – довольно большое окно с белоснежными накрахмаленными занавесками, а справа – такой же «веселый предмет», как и все остальное - аврор; за ним была расположена единственная дверь в комнате. «Да, напоминает мою комнату у Дурслей: та же спартанская обстановка, ничего лишнего – все строго и просто» - с такими, далеко не оптимистическими мыслями, Гарри лежал и ждал чего-нибудь. Для него не важно было, чего или кого ждать, просто вся эта неопределенность сводила с ума, а минуты, между тем, тянулись очень медленно, словно пастила (это слово здесь не годится, пастила, насколько я знаю, не тянется, поэтому нужно заменить на правильное сравнение или сделать фразу типа: минуты тянулись очень медленно, словно кто-то оттягивал время, или что-то типа того). Приходила та же целительница. Снова проверив его состояние и признав его удовлетворительным, принесла поднос с ужином. Кроме этого не происходило ничего интересного. Гарри снова начал засыпать…
Тук-тук. Мальчик вздрогнул, скидывая с себя навалившуюся дремоту, и посмотрел на дверь, в которую стучали. Аврор тоже покинул свое состояние безразличия к окружающему миру. Он медленно подошел к двери и взмахнул палочкой, произнеся при этом какое-то незнакомое Гарри заклинание. Дверь вдруг стала медленно исчезать, пока на ее месте не оказалась лишь легкая дымка, напоминающая о том, что здесь она когда-то была. Но это сейчас мало интересовало Гарри, так как за этой дымкой стоял профессор Дамблдор, именно тот, кого мальчик хотел сейчас видеть больше всех. Только Директор мог сейчас прояснить ситуацию и рассказать, что же все-таки произошло, пока он был без сознания…
А тем временем аврор, тихо вздохнув, сделал еще несколько движений палочкой – дверь вернулась в обычное состояние, скрывая от глаз Гарри Директора Школы Чародейства и Волшебства «Хогвартс». Совершив эти действия, мужчина произнес несколько слов по-латыни («Наверное, что-то вроде пароля на дверь», - подумалось Гарри). Это произвело свой эффект – дверь открылась, и в палату вошел профессор Дамблдор.
- Здравствуйте, мистер Джордан.
- Добрый вечер, профессор, - слова были сказаны таким тоном, что можно было не сомневаться: для мистера Джордана вечер вряд ли был добрым.
- Я полагаю, вы догадываетесь о причине моего прихода. Поскольку я теперь официально являюсь защитником мистера Поттера, то мне просто необходимо пообщаться с ним лично, чтобы согласовать некоторые моменты, – голос Директора был уставшим, а его вид оставлял желать лучшего: всегда ясный взгляд, казалось, потух, плечи поникли, даже очки не сверкали стеклами как это было ранее.
- Я же в свою очередь полагаю, что у вас имеются необходимые документы, удостоверяющие этот факт? – с долей сарказма произнес аврор.
- Да. Конечно, - Дамблдор, сунув руку в карман, вытащил оттуда несколько пергаментов.
Аврор, просмотрев их, вернул обратно хозяину.
- У вас в распоряжении час, профессор, - сказав это, мистер Джордан вышел из палаты, прикрыв за собой дверь.
Повисла минута молчания. Гарри, не выдержав, кашлянул. Директор словно очнулся из забытья и подошел к кровати мальчика, посмотрев на него грустным взглядом, он сел.
- Гарри, ты должен рассказать мне все, что произошло вчерашним вечером.
Гарри вздрогнул. Он понимал необходимость своего рассказа, но… Он не хотел снова переживать эти минуты. Картины прошлого вечера и так слишком часто мелькали перед глазами, хотя он и пытался об этом не думать.
- Мальчик мой, я понимаю, тебе тяжело снова переживать эти воспоминания, но пойми, чем быстрее ты с кем-нибудь этим поделишься, тем легче тебе будет.
Гарри вздохнул и стал рассказывать. Это стоило ему больших усилий, но по мере рассказа тяжесть прошедших событий слабела. Теперь он не был один, перед ним сидел человек, который мог ему помочь, мог взвалить часть непосильного груза на себя.
Когда Гарри дошел в своем рассказе до использования своей крови, то Дамблдор его прервал и попросил показать порез. Гарри выполнил его пожелание. Несколько минут профессор обозревал маленький порез и, вздохнув, сказал:
- Ладно, это препятствие Вольдеморт преодолел. Дальше, Гарри.
Снова собравшись духом мальчик продолжил, объясняя, как Вольдеморт сумел приобрести себе новое тело. Когда же повествование дошло до соединения палочек, Гарри задал вопрос:
- Сэр, а почему палочки соединились?
- Видишь ли, у твоей палочки и палочки Вольдеморта одно магическое ядро – перо феникса. Мистер Олливандер сообщил мне о твоей покупке три года назад, сразу после того, как ты вышел из магазина. Так вот, если палочка встречает свою сестру, то происходит очень редкое и малоизученное явление под названием Приори Инкантатем. Никто до сих пор не знает, почему палочки-сестры не могут по-настоящему сражаться. Но известно, что одна из палочек может заставить другую выдавать заклинания в обратном порядке их совершения. Я полагаю, это и произошло, да?
- Да, профессор. Сначала появился Седрик, потом… - рассказывать о появлении родителей для Гарри было очень тяжело, но директор поддерживал его ободряющей улыбкой, от которой, как от песни Феникса, исходило тепло, согревающее, дающее надежду…
Закончив рассказ, Гарри замолчал, не зная, как спросить у Дамблдора о его теперешнем положении. Но директор, видимо поняв его намерение, сообщил:
- Гарри, ты сейчас находишься в очень непростой ситуации. Ты вернулся с телом Седрика Диггори из лабиринта. У тебя нет свидетелей, подтверждающих твою невиновность. Твой рассказ о возрождении Вольдеморте не произведет никакого впечатления на судей - для подтверждения этого тоже нет никаких доказательств. Это очень плохо – все факты против тебя. Доказать твою невиновность кажется маловероятным, но мы сделаем все возможное.
- Профессор, неужели все так плохо, нет никакой надежды… - голос Гарри сорвался, он не мог больше ничего сказать.
- Может быть, это и избитая фраза, но надежда умирает последней. Все действительно не в твою пользу, мой мальчик. А, учитывая, что Фадж тебя, мягко сказать, недолюбливает, то надежды действительно почти не остается. Думаю, министр сделает все, что в его силах, а это очень много, поверь, чтобы ускорить завершение твоего процесса, с неутешительным для тебя результатом. Мне и так стоило больших усилий, чтобы уговорить его поместить тебя в больницу. Он хотел отправить тебя в Азкабан уже из Хогвартса. Конечно, министр согласился, но опять же на своих условиях: тебе выделена отдельная, охраняемая аврорами палата, всяческие свидания, кроме как с защитником, тебе запрещены…
- Постойте, профессор, - Гарри перебил директора. - Это значит, что я не смогу увидеться ни с Роном, ни с Гермионой? – «Хоть я и в ссоре с ними, не бросят же друзья меня одного» - подумал мальчик и осекся, увидев грустный взгляд Директора.
- Гарри, я, перед тем как идти сюда, спросил их: не хотят ли они отправить тебе записку – но, видимо, они…
Директор не смог договорить. Впрочем, для Гарри и не нужны были никакие слова. Все ясно: они считают, что я смог совершить убийство ради увеличения своей славы. Это, пожалуй, было сильнее мощнейшего в мире нокаута. Мысли путались, не желая складываться во что-то целостное, юноша почти не слышал директора, который говорил ему, что зайдет завтра, чтобы обсудить методы его защиты на суде. Он даже не обратил внимания на уход профессора. Не попрощался. Отчаяние полностью охватило его разум, не давая на чем-то сосредоточиться. Заснул Гарри уже заполночь.

* * *
Новое утро началось с той же целительницы, которая принесла ему завтрак. Гарри на автомате съел все, что ему принесли, пребывая в том же состоянии прострации, что и вчера, когда директор сообщил, точнее не сообщил, а намекнул ему о бывших лучших друзьях. Через несколько часов юноша все же начал приходить в себя и только теперь увидел, что вчерашнего аврора заменил новый – высокий шатен. В отличие от прежнего, этот, похоже, не отличался особым рвением к работе: сидя на единственном стуле в палате («Должно быть, перенес его ближе к двери, пока я ничего не соображал», - подумал мальчик), и читал газету. Прошло совсем немного времени, и аврор поднял на мальчика взгляд, в котором сквозили все те же ненависть и презрение, уже ставшие привычными.
- Что же вы так пристально на меня смотрите? А, мистер Поттер? – Гарри вздрогнул от этих слов. – Проклясть меня хотите что ли, но это вряд ли у вас получится, - аврор усмехнулся и продолжил: - да, уж, славы вам теперь не занимать.
- Что вы хотите этим сказать, сэр? - с презрением в голосе спросил Гарри, понимая, КАКОЙ будет ответ.
Но его ожидания не оправдались: аврор кинул ему газету, которую держал в руках со словами – Да, тут и говорить нечего, мистер, читайте сами. Наверняка, вы умеете не только убивать людей.
Гарри поймал газету и, развернув ее, увидел статью на всю первую полосу.