Поражение египтянина

В 1970 году газетный обозреватель Лестер Кинсольвинг (рукоположенный епископальный священник) «вскрыл», что 32 года назад Кэтрин Кульман вышла замуж за Барроуза А. Волтрипа, а затем развелась. Лестер не мог понять, однако, что хотя Кэтрин и пыталась похоронить эту неудачную главу своей жизни, она не стыдилась ее.

«Поскольку эта ошибка была исповедована, она уже на­ходится под действием крови Иисуса, — говорила она мне после опубликования статьи. — Но, к сожалению, господин Кинсольвинг ничего не знает о прощении Иисуса».

Это, пожалуй, был единственный случай, когда Кэтрин, хотя бы и в личном разговоре, говорила что-то против того, кто нападал на нее. Кинсольвинг, со своей стороны, показал свою библейскую безграмотность, назвав ее дар слова знания «телепатией», насмехался над ее ораторским стилем, на­зывая его «невероятной сентиментальщиной».

Кэтрин быстро набросала извинительное письмо, хотя священник-перебежчик и не собирался просить у нее про­щения:

«Я всегда буду помнить две вещи — Вашу любезность, что Вы нашли время прислать мне личное уведомление и Ваш сердечный смех (однажды) во время нашего интервью в офисе. Помня эти два случая, я могу простить Вас за все.

Статья не была обидной, и я лишь сожалею, что не могу использовать высокий слог, как это делаете Вы, моя речь остается и всегда будет оставаться на сентиментальном уровне».

Открытость Кэтрин и ее любовь обезоруживали даже тех, кто нападал на нее. И хотя журнал «МС» — печаль­ный орган «Движения за права женщин» — писал о ней с презрением, другие периодические издания, такие как «Тайм», смотрели дальше и видели в ней искру Божью.

Отвечая критикам, Кэтрин любила вспоминать одну из ее «папиных историй». Однажды, говорила она, папа прохо­дил через вращающуюся дверь, «вертушку». Какой-то пья­ница стал петушиться и оттолкнул его. Человек, стоявший рядом, сказал: «И Вы собираетесь позволить ему уйти про­сто так?» На что Джо Кульман, бывший мэром и самым богатым человеком в городе, тихо ответил: «Я могу позво­лить себе такую роскошь».

Таково было и отношение Кэтрин к подобным вещам: «Я могу позволить себе дать им уйти просто так. Как Иисус не отвечал, судившим Его, так и я верю, что мой Не­бесный Отец достаточно велик, чтобы разобраться с любой ситуацией».

Но все же в 1938 году, похоже, даже Бог не был дос­таточно велик, чтобы «обуздать» Свою упрямую рыжую подручную. Ибо тогда она твердо решила все в своей жиз­ни делать, как ей захочется, невзирая на то, что Бог или Его люди подумают об этом.

Брак Кэтрин с Барроузом Волтрипом, который ради ее любви оставил жену и детей, был больше чем просто ужас­ной ошибкой. Это был грех — бунт против Бога. В то же самое время это было также суровое испытание — подоб­но тому, как Моисей, поразив египтянина, вынужден был бежать в землю Мадиамскую, — и это испытание приве­ло Кэтрин к ее полному подчинению совершенному Божь­ему плану для ее жизни.

Невозможно писать о Кэтрин Кульман, ничего не напи­сав о Боге. Ее жизнь не принадлежала ей самой. Вполне вероятно, что она была дочерью предначертания. Избран­ной. Посвященной стать Его особым инструментом. И по­скольку она предпочла, ввиду некоторых черт своего харак­тера, делавших ее упрямой, бунтовать против Божьего плана для ее жизни, то Бог просто надавил, и она была вынужде­на подчиниться Его повелениям. У Бога есть способ взять наше бунтарство, наши грехи, наше позорное неповиновение и переплавить все это в будущую силу и гибкость. Так, ког­да Кэтрин осознала позднее, что согрешила, она также по­няла, что поскольку она все еще бродит по долине мрака, то сможет лучше увидеть Крест и понять значение собственно­го искушения. Ибо, несмотря на все это, даже когда она «убивала египтянина» и когда путешествовала по ужасной пустыне, созданной ее неповиновением, все же и тогда рука Божья была на ней.

Все в церкви в Денвере пытались отговорить Кэтрин от брака с Барроузом Волтрипом. И никому это не удалось. Волтрип впервые приехал в «Скинию пробуждения Денве­ра» в 1937 году. Он приехал по рекомендации Фила Керра, радиопроповедника, и пробыл там почти два месяца. Ему было 38 лет — на восемь лет больше, чем Кэтрин. И он был, как позднее написала она сама, самый красивый муж­чина, какого она только видела. Хорошая внешность и хо­рошие проповеди были удачной комбинацией, и Кэтрин пригласила его снова осенью того же года. В тот раз его жена, Джесси, и два его сына, шести и восьми лет, приехали вместе с ним. Ходили разговоры в то время, что Джесси чувствовала себя неуютно со своим статным темноволосым мужем, который проводил время с рыжей длинноногой Кэтрин. Она хотела быть поблизости, чтобы присматривать за мужем и за Кэтрин. Люди в Денвере находили, что Джесси Волтрип тиха и скромна — идеальная жена для разъезжающего проповедника.

Но что-то произошло во время второго визита Волтрипа в Денвер. Дело это темное. Госпожа Волтрип забрала детей и вернулась в Остин. Им было пора идти в школу. А месяцем позже Волтрип написал ей письмо, сообщая, что он не приедет домой. В Денвере же он, однако, объявил, что Джесси ушла от него. Он говорил, что умолял ее остаться, но она отказалась. Обвинив ее в их разрыве, он отправился на север от Мейсон-Сити, в штат Айова, рядом с границей с

Миннесотой. Люди в Мейсон-Сити были в восторге от его проповедей. Они уговаривали его остаться и начать работу, похожую на ту, что вела Кэтрин в Денвере. Это было не­задолго до того, как Волтрип получил большое здание, ко­торое он отремонтировал и назвал «Радио-церковь», и с тех пор он также использовал ее для ежедневных радиопе­редач.

В начале 1938 года Волтрип сделал публичное заявле­ние, что он будет поститься, пока не получит 10 тысяч дол­ларов, необходимые для окончания работ в «часовне». Для поддержки в «выбивании» денег он пригласил группу про­буждения для проведения собраний в почти отремонтиро­ванном здании. Его помощниками стали: Гарри Д. Кларк, руководивший пением, Эллен Галлифорд за пианино и про­поведница Кэтрин Кульман.

Кэтрин, которую тогда называли «величайшая женщи­на-проповедник в Америке», будоражила целые толпы. А ее проповедь в пятницу вечером «Разыскивается человек», была освещена репортерами в «Глоуб газет». На следую­щее утро передовицы приветствовали читателей словами: «Молодая евангелистка-блондинка прибыла в Радио-церковь». Подзаголовок гласил: «Она подхватит его работу, пока Волтрип продолжает свой пост, чтобы собрать 10 ты­сяч долларов».

Газетные репортеры схватили самую суть дела: «При­влекательная молодая женщина, почти шести футов роста, со светлыми вьющимися волосами и смеющимися глазами, приехала в Мейсон-Сити, чтобы помочь евангелисту Барро- узу А. Волтрипу в его кампании в Радио-церкви».

«Здесь нет какой-либо постоянной или романтической связи, — писала газета в следующем абзаце, — но гос­пожа Кульман утверждает, что она не хочет уезжать, пока ему нужна ее помощь здесь».

История продолжалась: «Когда репортер выразил удив­ление, что такая молодая и привлекательная женщина все еще остается незамужней в возрасте 25 лет, она улыбнулась и затем на секунду задумалась, прежде чем ответить: «Воз­можно, мужчины нашли бы это чересчур напряженным — быть женатым на женщине с моим расписанием рабо­ты», — сказала она, смеясь».

Можно предположить, читая пожелтевшие вырезки из январского номера «Глоуб газет» за 1938 год, что Кэтрин тогда уже начала привирать насчет своего возраста. На са­мом деле ей уже был почти 31 год, но по какой-то причине ей казалось, что будет лучше, если ее последователи будут считать ее моложе. Это была необъяснимая черта ее харак­тера, которая оставалась с ней до самой смерти. Даже ког­да ей уже было за шестьдесят, она все еще настаивала, что­бы ее радиовыступление предварялось такими словами: «А сейчас — Кэтрин Кульман, та молодая женщина, которую вы ждали». Когда репортеры «пытали» ее о возрасте, она обычно смеялась и говорила: «Ну, пишите просто — за пятьдесят». Когда же ее припирали к стене, требуя точной цифры, она уходила от ответа. Ее близкие оправдывали ее действия правом женщины скрывать свой возраст.

Кэтрин вернулась в Денвер, но лишь после того, как она и Барроуз выработали план их женитьбы — его развод уже был предрешен. Эллен Галлифорд видела, что этим кончится, еще задолго до того.

«Она начинала чувствовать, что жизнь проходит мимо, — говорила Эллен близкому другу, — что она мо­жет упустить наслаждение совместной жизни с мужчиной».

Эллен замечала, что Кэтрин начала меняться. Ее про­поведи, когда-то такие динамичные, становились слабыми. Казалось, с сожалением вспоминала Эллен, словно Бог ос­тавил ее саму по себе. У нее еще было довольно силы и личного обаяния, чтобы продолжать все самостоятельно, чтобы дурачить людей какое-то время. Но более наблюда­тельные члены общины начали осознавать, что «их Кэт­рин» уже не была прежней. Упрямая, она была настроена идти своим путем, даже если это означало полное разруше­ние ее служения.

Но Кэтрин еще не понимала этого. Она часто говори­ла с А. К. Андерсоном, мудрым отцом Милдред, Люсиль и Байни — «Трио Андерсон». Фактически, Кэтрин прово­дила большую часть своих отпусков, Рождество и День

Благодарения на даче Андерсонов. У нее была особая лю­бовь к матери Андерсон, и не раз Кэтрин вспоминала, что господин Андерсон сыграл важную роль в восполнении ут­раты ее отца. Но как только речь заходила о Барроузе Волтрипе, Кэтрин никого не хотела слушать. Она настаи­вала, что жена Волтрипа покинула его, а это означает, что он свободен и может жениться вновь. Кто-то дал Барроузу книгу, которую он затем передал Кэтрин. Эта книга пропо­ведовала идею, что мужчина и женщина не женаты в гла­зах Бога, если они не любили друг друга, вступая в брак. На основе этой странной доктрины Волтрип и оправдывал свой развод, говоря, что он никогда не был женат в глазах Бога (хотя у него было двое детей) и что он свободен же­ниться на Кэтрин. На самом деле, он утверждал, что по­скольку он не любил свою жену, то он «жил в грехе», и вот теперь он раскаялся и начинает праведную жизнь. И, таким образом, теперь, как он говорил, он сможет следовать тому Божьему плану, который все время был у Бога для него, — жениться на стройной молодой рыжеволосой женщине из Денвера.

«Ничего хорошего из этого не выйдет», — предупреж­дал Кэтрин А. К. Андерсон после того, как Барроуз уехал из Мейсон-Сити. Он говорил ей это, когда они вдвоем ужинали в доме Андерсонов. Но Кэтрин никого не слуша­ла: ни Андерсона, ни Эллен, ни даже Э. Ф. Хьюитта, кото­рый просил ее не выходить замуж за Волтрипа.

Андерсоны нанесли специальный визит в Мейсон-Сити, пытаясь урезонить Волтрипа. Они обнаружили, что никто из жителей Мейсон-Сити не знал, что он уже был раньше же­нат. Волтрип приехал в отель, где остановились Андерсоны, и проговорил с ними до двух часов утра. Временами реп­лики становились накаленными и даже враждебными. «Если я смогу убедить семью Андерсон, — взорвался Волтрип, — то я смогу завоевать Денвер».

Но ни Андерсоны, ни другие люди в Денвере не могли принять то, что этот брак якобы был частью Божьего плана. Все, что они могли, — это надеяться и молиться, что Кэт­рин как-то придет в себя до того, как она совершит необра­тимое, что разрушит ее служение, над которым они так мно­го трудились.

Кэтрин была одиночкой. Она не принимала советов от тех, кто окружал ее. Подчинение, особенно человеку или группе людей, было не ее учением. «Каждый христианин должен слышать прямо от Бога, — говорила она. Ре­лигия опутывает тебя, а христианство освобождает. Подчи­нение людям — это путы. Я хочу быть свободной и хочу позволить Богу прямо говорить со мной».

Если Кэтрин и имела какую-то большую слабость в ее долгой и плодотворной карьере, то это было ее нежелание подчиняться Божьим людям вокруг нее. Моисейподчинялся старейшинам. Апостол Павел учил христиан подчи­няться «один другому». Но, по какой-то странной причине, эта идея пугала ее.

Кэтрин никогда не смогла увидеть, что послушание не отберет ее прав перед Богом и не превратит ее в подобие ма­рионетки, которая подпрыгивает лишь тогда, когда другой дергает за веревочку. В подчинении она могла бы найти не­обходимый контроль и баланс для принятия решений в своей личной жизни. Если бы она подчинилась в 1938 году, то она не разрушила бы свое служение. Но, упрямая и независимая, она устремилась вперед, настроенная все делать по-своему.

Впрочем, все это является непостижимой истиной. Час­то Божий план может быть разрушен неповиновением чело­века, но тогда должен быть изобретен другой план, который в умелых руках всемогущего Бога оказывается еще лучше, чем первый. Много лет потребовалось, чтобы в жерновах Бога перемолоть бунтарство Кэтрин в послушание, но когда работа была сделана, когда «большая волна» вернула ее к берегу, когда куст загорелся и голос Бога стал снова на­правлять ее, тогда она была готова к действию.

А в промежутке, однако, была пустыня, пучина моря, темнота отлучения от Бога. Несмотря на все это, она посте­пенно доедала запретный плод.

Стоя перед своей общиной в Денвере, Кэтрин объявила на воскресном богослужении 15 октября, что Бог открыл ей новый план. Она и Волтрип решили объединить свои служения. Штаб-квартира должна быть в Мейсон-Сити, в штате Айова. Она и Волтрип будут постоянно ездить в Денвер для проведения собраний — 800 миль. «Вместе мы оба сможем сделать гораздо больше, чем каждый по­рознь», — провозгласила она.

Хотя она и не обмолвилась о замужестве, все, похоже, уже знали об этом. Мрачная тишина повисла в зале. Слухи, которые ходили о том, что Волтрип разводится со своей женой, чтобы жениться на Кэтрин, — все они оказались правдой. Женщины начали всхлипывать. Несколько чело­век из хора встали и вышли. Мужчины сидели с каменны­ми лицами на скамьях, смотря на Кэтрин с сомнением. Как - она могла сделать это? Эта женщина, которая читала такие чудесные проповеди о чистоте и святости. Эта женщина, которая была образцом порядочности и духовного сопере­живания. Неужели все, что она проповедовала, было ми­фом? Неужели она была неспособна следовать за Госпо­дом так, как она старательно побуждала их следовать за Ним в течение последних пяти лет? Где же была внутрен­няя сила? Мощь? Другие могли согрешить и отпасть от Бога, но только не их лидер. Поскольку ей много было дано, то с нее много и спрашивалось. Она избрала трудную жизнь. Никто не сомневался в этом. Все знали, чем она пожертвовала. Браком, детьми. Только чтобы наладить служение в Денвере. И все это бросить? И от всего отка­заться ради разведенного мужчины, оставившего жену и двоих детей? Поступок не стоил того.

«Нет, Кэтрин, не говорите так. Не делайте этого. Пожа­луйста!» — это была Эллен Галлифорд, сидевшая за пиани­но, ее лицо было мертвенно-бледным, а глаза полны слез.

Эрл Хьюитт, управляющий делами Кэтрин и замести­тель по проповедям, уронил голову на колени. Он был раз­бит. Господин Андерсон сидел молча. То, чего он так бо­ялся, произошло.

Кэтрин театрально помахала руками и попыталась не придавать этой ситуации значения. «Разве вы не понимае­те? — сказала она с деланным весельем. — Я не поки­даю вас. Я еще вернусь».

Но именно Кэтрин-то и не понимала. Люди думали не о ней, а о служении и знали, что, если она последует своему «твердолобому» плану, все будет потеряно. И в тот момент они видели ее, стоявшую перед ними, лишенную Божествен­ного помазания и еще не осознавшую этого. Она была по­добна Самсону, который был уже острижен, но вышел при­нять вызов филистимлян, «...а не знал, что Господь отступил от него» (Суд.16: 20).

Собрание кончилось крахом. Кэтрин уходила через бо­ковую дверь. На следующий день рано утром она села на поезд в Де-Мойн, где Волтрип встретил ее и подвез до Мейсон-Сити. Они подали документы на вступление в брак, и она написала, что ей будет 26 лет в ближайший день рождения, хотя на самом деле ей уже был 31 год. 18 октяб­ря 1938 года она была обвенчана в Радио-церкви Волтри­па методистским священником, преподобным Л. Э. Ворд- лом из Свейдейла, расположенного поблизости.

Только два человека из «Скинии пробуждения Денве­ра» присутствовали на брачной церемонии — Айна Фукс и Эрл Хьюитт. Перед этим Хьюитт встретился с Кэтрин и объяснил ситуацию. Эллен Галлифорд уволилась из органи­зации Кульман. Она решила остаться в Денвере, чтобы ра­ботать с одной из групп, отделившихся от «Скинии». Хью­итт сказал, что Кэтрин больше никогда не пригласят в Денвер. Он предложил ей выкупить ее пай за здание. Она согласилась и вручила ему ключи от своего «царства». По­добно одержимому бесами, она не могла остановиться, раз уж она начала, даже если плата за это уже превысила то, что она могла снести.

На середине служения венчания она упала в обморок. Волтрип помог ей подняться. Держа ее за руку, он помогал ей исполнять оставшиеся обеты. Египтянин был поражен, и перед ней простиралась голая пустыня Мадиамская - пу­стыня, через которую ей предстояло идти в течение после­дующих восьми лет.