СМИ и информационная война.

Многие специалисты сегодня очень серьезно исследуют такое явление, как эффект “Си-эн-эн”. Что это значит? Прямые трансляции, организуемые этой компанией из зоны боевых действий, оказывают воздействие на политиков, на тех, кто принимает решения. И порой характер этих решений не всегда правильный, поспешный, решения принимаются под воздействием телевизионного изображения. Таким образом, у политики очень лимитировано сегодня время на принятие адекватного решения, на то, чтобы правильно реагировать на ту или иную ситуацию. И порой политики или те, кто отвечают за те или иные решения, могут допускать серьезные ошибки, и в связи с этим встает вопрос у исследователей, какое значение этот эффект может оказать на будущее не только какой-то отдельной страны, но и на будущее планеты и характер вооруженных конфликтов? И, наконец, последнее, на чем мне хотелось остановиться, – это существование, помимо современных портативных телевизионных камер с портативными спутниковыми антеннами, современных компьютеров, которые позволяют изменять телевизионное изображение в режиме реального времени. Проще говоря, некое заинтересованное лицо (организация) может произвести различные манипуляции – или добавить к тому изображению, которое поступает из зоны конфликта, какие-то дополнительные предметы, или что-то убрать, представив телезрителям уже видоизмененное изображение, что тоже может оказать совершенно иное воздействие на принятие решений, на характер формирования общественного мнения. Самыми эффективными и влиятельными СМИ во время каких-либо военных инцидентов всегда становятся электронные СМИ. Это связано с тем, что телевидение благодаря своей зрелищности становится наглядным и достоверным источником информации, которому доверяют. И не только потому, что на месте события присутствует репортер, а поскольку человек привык верить своим собственным глазам, а “картинка” телевидения удостоверяет его в подлинности происходящего. При этом телезритель не совсем адекватно воспринимает действия военных, так как полагается на информацию, которую дает комментатор. Опыт “холодной войны” дает нам примеры того, как воздействовала пропаганда как на мирное население, так и на военные силы. Опыт стран, участвовавших в последнее время в вооруженных конфликтах, свидетельствует, что именно военные нуждаются в постоянной поддержке со стороны населения, одобрения их действий, поскольку они содержатся за счет средств налогоплательщиков. Подобной поддержки невозможно достичь без СМИ. Журналистика и война. М., 1996, с. 9. Например, в период 1994-1996 года чеченская война не получила поддержки со стороны населения России, в то время как массированная психологическая обработка аудитории в период предвыборной кампании В.Путина, напротив, настроила людей против Чечни, и население практически поддержало правительство России в стремлении “убивать там, где застанешь врага”. Эти словесные приемы, использование жесткого народного фразеологизма в определенной степени способствовало тому, что образ будущего президента ассоциировался со “своим парнем”, который сможет защитить. Серия взрывов в ряде городов России, в том числе и в Москве, способствовали разжиганию межнациональной истерии, которую активно поддерживали СМИ и особенно телевидение. Эмоциональные кадры взорванного дома, плачущие женщины, раненые жильцы – производило сильное впечатление на неискушенного зрителя, особенно молодежь, не имеющею твердых психических установок и убеждений. Информационная война может быть направлена как на мирное население, так и на войска. Существует ряд мнений об информационной войне, что необходимы меры, позволяющие устоять перед массированными информационно-психологическими ударами. Опыт военных свидетельствует, что информационно-пропагандистское ориентирование о ходе и сути операций и боевых действий влияет на степень понимания стояших перед ними задач. Для военного состава сложным является организация работы военных корреспондентов в освещении военных действий в СМИ. Обычно руководство военных ведомств ставит задачу давать такую информацию, чтобы и правительство, и рядовые телезрители прониклись важностью и необходимость тех или иных военных действий. Одновременно стоит задача не дать секретную закрытую информацию, что может привести к потерям. Эти формы и методы работы были взяты на вооружение российскими военными во время ведения боевых действий в Чечне 1995 году. Это был первый открытый военный конфликт на территории СНГ между центром и субъектом федерации. С начала военного противостояния в Дагестане в 1999 году, учитывая чеченский опыт, в газетах отказались от практики называть по званиям и фамилиям солдат и офицеров, поскольку после чеченской войны были случаи, когда героев и наиболее отличившихся убивали уже после войны, находя их по фамилиям, которые вычитывали в газетах. По этой же причине ретушируются номера боевой техники. Убайдуллаев М. Виртуальное поражение//Деловая неделя, 29 окт, 1999.

Если Вы привыкли наблюдать за развитием нынешних «антитеррористических операций» глазами американского CNN или российских ОРТ и РТР, с методом информационной блокады вы сталкиваетесь ежедневно. Например, после терактов в Нью-Йорке 11 сентября 2001 года правительство США выдвинуло список «рекомендаций» американским СМИ. Им, среди прочего, настойчиво предлагалось воздержаться от подробного освещения деятельности Аль-Каиды, от цитирования У. Бен-Ладена и от публикаций интервью с ним. Лишить противника возможности публично высказать свою позицию - одна из главных задач пропагандистской войны. Информационная блокада всегда тесно связана с информационным доминированием. Это две стороны одной медали. К ним прибегают как в случае военных действий, так и в мирное время (например, во время выборов). Имеет место создание информационного вакуума по какому-то вопросу с последующим распространением тенденциозной информации о нем. Очень часто властные структуры блокируют информацию по какой-либо проблеме, а затем выдают ее в безальтернативном режиме. Поскольку интерес к данному вопросу в обществе очень силен, выгодная для власти информация получает максимальное распространение. Это позволяет обеспечить единую интерпретацию происходящих событий и представляет, по сути, массовое зомбирование людей. В этом случае фиксированная позиция СМИ не подлежит изменению, поэтому другая точка зрения практически недоступна для широкой аудитории. Информационная блокада сегодня сопровождает практически все военно-политические конфликты. Так, война с Ираком в 1991 г. изображалась как «чистая» и справедливая. Западные СМИ всячески расхваливали достоинства «хирургически точных ударов». При этом старательно замалчивались любые свидетельства противоположного характера (те же случаи, которые невозможно было скрыть, назывались досадными «ошибками», чтобы сгладить негативную реакцию общественности - см. Подмена). Цензуре тогда подверглись даже бывший министр юстиции США Р. Кларк и известный в Америке оператор, которые привезли из Багдада отснятые на пленку свидетельства гибели и страданий гражданских лиц. Все американские телекомпании отменили ранее назначенные встречи с ними, и ни одна из них не показала нежелательные кадры. Во время воздушных атак НАТО против Югославии в Великобритании проходили выборы в Европарламент. Небольшая по численности Социалистическая трудовая партия поместила в своем предвыборном клипе документальные кадры опустошений, причиненных натовскими бомбардировками Сербии. При телепоказе этот эпизод... был просто-напросто вырезан Би-Би-Си, «самым уважаемым и объективным мировым средством информации». Чем объяснить подобную цензуру? Ответ на этот вопрос был дан еще во время первой мировой войны 1914-1918 гг. тогдашним военным министром Великобритании Ллойд-Джорджем: «Если бы люди знали правду о войне, она была бы прекращена уже завтра. Но они ее не знают и никогда не узнают». Г. Почепцов на примере войны в Чечне классифицирует блокирующий контроль информационного пространства следующим образом: 1. Контроль вербальных обозначений (см. Подмена). Примером служат такие обтекаемые фразы как «Ковровые/точечные бомбометания», «Зачистка территории» и т.п., которые убирают из сознания смертоносный характер. 2. Контроль визуальной картинки, в соответствии с которым на телеэкране отсутствуют изображения раненых и убитых, потеря техники со стороны федеральных войск. 3. Контроль единства интерпретации событий. Наглядным примером является специальное указание министра Лесина, запретившего показ на телеэкране интервью со стороны чеченских боевиков. В российских СМИ примером информационной блокады может служить не только освещение событий в Чечне, но и в странах ближнего зарубежья: Беларуси, Украине, Грузии, Молдове. Специальные исследования 2000-2001 годов показали, что 90-95% материалов об этих странах представляют собой субъективные комментарии российских корреспондентов или редакций. Другими словами, российская пресса практически не позволяет представителям этих стран самостоятельно высказывать свою позицию. (В лучшем случае все ограничивается их отдельными фразами, вырванными из контекста.) По сути, это один из вариантов цензуры. Результат: эти страны, какими они предстают с телеэкранов или страниц российских газет, нередко имеют так же мало общего с реальностью, как и классический стереотип о медведях, которые бродят по Москве с балалайкой под мышкой и пьют водку из горла. К информационной блокаде часто прибегают во время избирательных компаний. Заангажированные СМИ создают информационный ажиотаж только вокруг предпочтительного кандидата. При этом его оппонент полностью лишается возможности высказать в СМИ свою позицию, ответить на выпады в свой адрес. В лучшем случае телеканалы нам его показывают «без звука», сопровождая видеоряд тенденциозными журналистскими комментариями. Здесь есть важный нюанс: вместо того, чтобы предоставить слово непосредственно господину N, журналисты начинают нам рассказывать о нем. Рассказывают, что, где, когда и как он говорил, комментируют его поступки и т.д. Поэтому информационная блокада тесно связана с другим пропагандистским приемом - комментированием. Информационная блокада широко используется не только в политических но и в экономических целях. Так, в начале 1990-х годов во время подготовки и проведения рыночных реформ Е. Гайдара и А. Чубайса была установлена настоящая информационная блокада - к массовой аудитории не были допущены специалисты, предупреждавшие о губительных последствиях «приватизации по Чубайсу» и задававшие «неудобные» вопросы: например, какой смысл отдавать в частные руки эффективные, конкурентоспособные государственные предприятия мирового уровня, которые обогащали казну и кормили страну? В середине 1990-х годов приемы информационной блокады послужили прикрытием многочисленных афер недобросовестных банков по созданию финансовых пирамид. Электронные СМИ, транслируя массированную агрессивную рекламу, не только не компенсировали ее предупреждающими комментариями, но и не дали доступа к эфиру тем российским и зарубежным специалистам, которые могли бы предупредить вкладчиков и объяснить механизм финансовых пирамид. Точно так же, уже в 1997-1998 гг., информационная блокада служила прикрытием аферы российских деловых и правительственных кругов с ГКО, которая приняла международный масштаб и привела Россию к тяжелейшему кризису в августе 1998 года. СМИ не дали внятных сообщений даже о дебатах в Думе и Совете Федерации по этому вопросу в апреле-мае 1998 года. Получение обществом этой информации позволило бы если не предотвратить крах, то хотя бы смягчить его последствия, а гражданам спасти значительную часть вкладов. Экспансия (от лат. expansio — распространение) — расширение сферы господства (влияния) государств или транснациональных корпораций (ТНК), осуществляемое как экономическими (вывоз капитала, кабальные займы), так и внеэкономическими методами (дипломатическое давление, вооруженный захват и т. п.).