Касты и кастовый строй

Индийское общество, согласно «Законам Ману», делилось на четыре сословия (варны, касты): жрецы-брахманы; воины-кшатрии; крестьяне, торговцы, ремесленники (вайшьи), и шудры, которым поручалась самая грязная и грубая работа (о мелких группах внутри каждой из варн мы не говорим). Ниже всех, вне общества, находились отверженные, неприкасаемые (чандала). В священных книгах индуизма говорится, что некогда все люди были брахманами, а разделение на варны произошло потом: белые брахманы стали жрецами, красные - воинами, желтые - вайшьями, и черные - шудрами (что напоминает о делении современного человечества на четыре расы).

Можно рассматривать такую социальную организацию как возникшую на произволе завоевателей, правящей элиты и т. п. Но то, что строится на произвольно выбранных основаниях, прочным быть не может, как и не сможет успешно функционировать. К тому же никакой народ, обустраивая свое житье-бытье, не станет закладывать в его основание первую пришедшую в голову идею, - это происходит постепенно. Сословное деление (аналог кастовой системы) было широко распро-странено во всех государствах в средневековье, в той или иной форме. Например, в Европе общество составляли дворяне, духовенство, буржуазия, четвертое сословие - беднота, наемные работники. Правильной следует считать ту точку зрения, что система разделения общества на касты, исполнявшие различные функции, была почти изначально, а потом только разрушалась. Переход из одной касты в другую в древности, вероятно, был невозможен. Интересно, что в традиционном карачаево-балкарском обществе переход из одного сословия в другое также не допускался, чтобы быть князем или узденем, нужно было родиться ими.

Деление на варны (оно было и у прямых предков карачаево-бал-карцев - причерноморских скифов) имеет основания не только в принципе разделения труда, но и в самой психике человека. Литература и искусство отразили это деление давно: вспомним, например, «Трех мушкетеров» Александра Дюма. Три его героя - дворяне, воины. Но и в них разный, по отношению друг к другу, в сопоставлении, дух. Портос явно воин-бужуа - с его обжорством, дородностью, мечтами о богатстве и титуле; Арамис - воин-жрец, к месту и не к месту цитирующий Библию, хитрый и скрытный; Атос - воин, так сказать, в чистом виде. Четвертое сословие представлено их слугами. Или вспомним картину Виктора Васнецова «На богатырской заставе»: в центре богатырь-крестьянин Илья Муромец, справа от него Добрыня Никитич, воин-профессионал, дружинник, слева - Алеша Попович, с хитрой усмешкой, с более утонченной, чем у сотоварищей, внешностью, воин-жрец, о чем говорит и его отчество. Или - великие русские поэты, творившие в эпоху революций: Александр Блок - ярко выраженный поэт-жрец, Владимир Маяковский -поэт-воин, Сергей Есенин - поэт-вайшья (обладавшие острым «пролетарским чутьем» критики неслучайно называли его «кулацким поэтом»).

Конечно, никто сейчас не сможет сказать, когда появились касты. Но можно назвать хотя бы одну из причин их появления. Если обратиться к первобытным временам, уже и там можно предполагать четыре группы. При этом, надо думать, очень важным «первобытным сословием» или «кастой» были люди, которые по каким-то причинам не могли ходить на охоту, рыбалку и пр. Им поневоле пришлось бы постараться быть полезными своему роду-племени поддержанием огня, заготовкой дров, а самое главное - научиться делать орудия труда и охоты лучше, чем остальные. Основы современной цивилизации заложил умелец, рабочий.

Вторыми были собиратели - те, кто бродя по лесам, собирал плоды, ягоды, грибы и пр. Третьими - охотники, и наконец, четвертыми - шаманы, занимавшиеся исполнением магических обрядов, лечением, пением, танцами (опять же магическими), предки нынешнего духовенства и интеллектуалов. В самом грубом виде можно набросать следующую схему развития этих четырех групп:

1. Умелец - ремесленник - подмастерье - рабочий.

2. Собиратель - земледелец - купец - буржуа.

3. Охотник - скотовод - воин - офицер.

4. Шаман - жрец - священник - интеллектуал.

Разумеется, здесь пропущены многие переходы, и не указано, что, скажем, купцы могли происходить не только от собирателей, но и от мастеров, владельцев цехов и прочее. Дело не в этом, а в намеченных линиях. Если же смотреть глубже, мы подойдем к вопросу о природе человеческих способностей.

Деление на касты (не определяю строго значение терминов «каста, варна, сословие»), но в неявной форме, сохраняется и сейчас: есть люди, способные к богословию, наукам, литературе, искусству и пр. (творческая интеллигенция), есть прирожденные лидеры, воины, чиновники (военные, служащие), есть собственники-производители материальных благ - земледельцы, торговцы, бизнесмены (буржуа), есть люди «чисто» физического труда - рабочие, шахтеры и др. (четвертое сословие). У разных людей разные способности и наклонности. (Мне уже приходилось писать об этом в работе «Душа Балкарии», 1996). И между этими сословиями и выражающими их интерес партиями, обществами, профсоюзами постоянно шла и продолжается борьба за власть и влияние. Ср. у А. С. Пушкина о конфликте буржуа и воинов:

- Все мое, - сказало злато.

- Все мое, - сказал булат.

- Все куплю, - сказало злато.

- Все возьму, - сказал булат.

Конечно, внутри каждого из сословий опять же будут находиться те же четыре группы, что мы и видели в примере с мушкетерами (если быть точным, люди делятся не на четыре, а на 18 типов: 4x4 + праведники и уголовники). И, вероятно, жрецы одного народа будут чувствовать большую близость со жрецами другого, а не, скажем, со своими буржуа или воинами, как и тем будут понятнее и ближе представители своих каст, жители другой душевной стихии (как к ястребу с Альп ближе коршун с Тянь-Шаня, чем рыба в Рейне). Это, возможно, означает, что кастовые признаки первичнее национальных, сидят в человеке глубже, и когда-то человечество было одним обществом, поделившимся на четыре сословия раньше, чем на племена и народы. Или четырьмя народами, каждый из которых делился на те же касты. Может быть, этим же объясняется наличие у людей 4 групп крови.

Располагая эти сословия иерархически, по вертикали, можно прийти к скоропалительному выводу о том, что выше всех - жрецы, потом воины, далее производители и рабочие (пирамида). Или поставить в самом верху воинов или буржуа. Если, например, расположить их по вертикальному кругу, в самом верху будут жрецы, в самом низу - рабочие, справа и слева - воины и буржуа. Многие, вероятно, поймут или понимают именно так - что жрецы всех умнее, что воины всех смелее и т. п.

На самом деле, конечно, никто из них не выше и не ниже, не лучше или не хуже других. Связывать обладание лучшими человеческими качествами со способностями к исполнению социальных функций нельзя в принципе. Буржуа-собственник не глупее жреца, а шудра не трусливее и не безвольнее воина, но каждый хорош в своей стихии. Воину будет не по себе в глубокой шахте, в которой шудра привычно трудится целую смену, а брахман не сумеет руководить заводом или торговой фирмой, или успешно сражаться с врагом. Каждая каста исполняет одну из функций, и представители каждой имеют лишь одну более выраженную способность, а потому неполны. Одни и те же способности, только направленные по-разному и на разные цели. Это лишь горизонтальный срез общества, схема, изображающая разделение функций, исполняемых обычными людьми. В каждом человеке или народе определяющим, доминантным является один из четырех признаков.

Ни у кого не вызывает сомнения тот факт, что приведенные выше названия каст - древнеиндийские. Но, не настаивая, хочу предложить и другое объяснение, поскольку фонетическое и семантическое сходство терминов с тюркскими (или, конкретнее, с кара-чаево-балкарскими) словами бросается в глаза. Во всяком случае, это небезынтересно.

В период расцвета и господства кастового строя, надо полагать, приобщение к профессии, роду занятий, обставлялось различными обрядами, в первую очередь - посвящений, инициации. Но посвящаемый брал на себя определенные обязательства и должен был давать обет, священную присягу (откуда нынешние «клятва Гиппократа» у врачей, военная присяга и т. п.).

Термин каста считается происходящим из португальского, в котором означает «порода», восходя к латинскому кастус «чистый». Вполне убедительная этимология. Но следует отметить и другое: карачаево-балкарское къаст означает «обет, обетованный, зарок, священный» (я не искал другие тюркские варианты). Иными словами, это слово означало представителей трех высших варн, которые давали обет, в отличие от шудр и неприкасаемых (преступников-изгоев и их потомков). Кроме того, в статье «Аланы на Пиренеях» X. Мамаевым приведено более пятидесяти карачаево-балкаризмов в португальском (как и в испанском, и в каталанском), не вызывающих никакого сомнения.

«Брахман» означает в индийском жрецов, в чьи обязанности входило и исполнение религиозных гимнов во время проведения ритуалов. Но тюркское бакъыр, макъыр, ныне означающее «блеять», должно было иметь и смысл «петь», откуда слова макъам - «мелодия», махараз -речитатив. Май - аффикс деятеля; бакъырман, бахырман - «певец». Тюркское бахши - «певец, шаман», с другим аффиксом.

Еще более отчетливо объясняется название воинов (кшатрий), от индоиранского хшатра, хсатра «доблесть», якобы восходящего к хшай -«сиять, блистать». Более логичным представляется возведение термина к карачаево-балкарскому къаст ар, къаст эр - «присяжный муж; муж, давший обет». Принесение присяги, обета, конечно же, должно было являться самым важным для воинов, рискующих жизнью. Вайшья означало сословие производителей и обладателей материальных благ - крестьян, торговцев, ремесленников (буржуа). В тюркских языках бай означает «богатый, богач».

Для названия четвертого сословия - шудр, судр (условно говоря, «рабочих») мы соответствия не нашли. Браки между представителями разных сословий в ту отдаленную эпоху, вероятно, были строго запрещены (да и в последущие времена подобный запрет бытовал и бытует широко). Но, разумеется, нарушения его были - но не вступления в официальный брак (что исключалось), а случайные связи, последствием которых являлось появление на свет незаконнорожденных, не относящихся ни к одному сословию, а потому -изгоев, «нечистых», «смешанных», отверженных (чандала). Обратим внимание на термин, распространенный в тюркских языках Северного Кавказа, - чанка (мн. ч. - чанкала); в карачаево-балкарском оно имеет пренебрежительный оттенок и означает «побочный сын князя и женщины из низшего сословия, помесь»; ср. производное «чанкалыкъ -«мнимая знатность, мнимое благородство». Характерно, что большевики в годы революции именовали аристократию не схылты «родовитые», не бийле или басиятла «князья», а именно чанкала, стремясь принизить их в глазах народа. Слово, вероятно, происходит от жанка - «побочный».

Эти и многие другие социальные (и метафизические) термины были, видимо, занесены в Индию тюрками-саками из Средней Азии, во время завоевания ими части Северной Индии (сыном правителя одного из сакских племен был пророк Будда, Шакья-Муни).

Влияние тюрков было чрезвычайно сильным и на другую страну -Иран, на всем протяжении его истории. Приведем только один пример. Из Ирана происходит довольно древняя религия, называемая «митраизм», в которой солнечное божество именуется «Митра, Мифра, Михра». Его обычно изображали совершающим жертвоприношение быка (главнейший сюжет карачаево-балкарской мифологии). Категорическими требованиями митраизма, как и другой иранской религии (зороастризма), были соблюдение договоров и отказ от лжи. В карачаево-балкарском мидир означает «примиритель» (термин, возможно, иранский).

В науке нет внятного анализа различий между митраизмом и зороастризмом; скорее можно прийти к выводу, что это две разновидности одной и той же религии. Этимология имени пророка Заратуштры на почве иранского совершенно нелепа: якобы оно означает «хозяин старого верблюда», что больше напоминает презрительную кличку. Ближе тюркское Жараштыр, Зараштыр - «примиритель, примиряющий». Сам пророк происходил, по мнению исследователей, из Средней Азии. Следовательно, Митра - это тот же Заратуштра, только обожествленный.

Страшный демон лжи назывался в зороастризме Друг. Иранской этимологии не имеется. Возможно, оно от карачаево-балкарского (общетюркского?) ётюрюк, отурук «ложь, ложный», происходящего от ёлтю-рюк - «убийственный, убивающий».

Но вернемся к вопросу о варнах. Эти же четыре духа являются доминирующими и в человеческих расах. Обычно вопрос о них стараются обходить, ограничиваясь просто словами об их равенстве и руганью в адрес расистов и евгеников. Да, конечно, все расы и народы равны перед Богом, и все вместе составляют человечество. Но следует говорить и о различиях. Расы отличаются не только внешне (цвет кожи, разрез глаз и т. п.), что, допустим, обусловлено климатом и средой обитания (что вряд ли очевидно), но почему и зачем у человека четыре группы крови? На наш взгляд, поскольку человек состоит из духа, души и плоти, то в чем-то он повторяет природу, имеет разные способности и склонности (и только духовный человек обладает цельностью, единством).

Можно полагать, что разным расам соответствуют четыре касты и четыре стихии природы: белая раса - жреческая (огонь), индейцы, красная раса, - воинская (воздух, ветер), желтая - буржуазная (вода), черная - рабочая (земля). Многое в культурах рас и народов будет объясняться через эти соответствия. Скажем, популярность у китайцев символов воды, реки - дракона и рыбы, выращивание своей пищи (риса) в воде и т. п.

Осваивая мир, человек не мог не ставить себя в его центре. Жрец (огонь, шаман) смотрит вверх, воин (ветер, охотник) - вперед и назад, собственник (вода, умелец, владелец) - по обеим сторонам, шудра (земля, умелец, рабочий) - вниз. Жрецу, глядящему в небо, мыслящему в категориях и понятиях, близка будет мысль о сотворении мира из огня (Гераклит Эфесский) или даже из ничего. Представление о Боге у него абстрактное, о времени - как о чем-то гаснущем и вспыхивающем.

Воину, организующему социум, общество, близка метафизика жизни и смерти, порядка и беспорядка, живого и неживого. Поэтому он будет настаивать на том, что живое творится живым; мертвое для него - синоним неорганизованного, хаотического. То, что вообще не подлежит организации, является третьим компонентом - ничто, полным отсутствием (см. выше). Бог для него - царь, герой, судья, творец, вносящий лад в хаотическую материю. Время - то, что длится, движется вперед, линейно.

Вайшье, буржуа, собственнику, чье внимание направлено на предметно-вещественную сторону бытия, ближе всего понимание сотворения мира и человека как вещи, из косной материи, в которую Бог вкладывает душу. Бог для него - творец и вразумитель; время - нечто текучее (река времени), несущее с собой то хорошее, то плохое.

Для шудры, «обитателя» самой плотной стихии, земли, все всегда есть и было, одно переходит в другое без разрывов, следует найти и взять (в природе) то, что нужно. Бог для него - творец и хозяин, награждающий и наказывающий. Время для шудры особой роли не играет, оно ходит по кругу, все повторяется. (Конечно, это - только схема, поскольку все определения часто переплетаются).

Здесь же следует сказать и о четырех (основных) типах правления, выявленных Аристотелем, - монархия, олигархия, демократия, охлократия (власть толпы). Но, опять-таки, у каждой расы и народа свои понятия об этих 4 формах правления, поскольку внутри них есть свои жрецы, воины, буржуа и пролетарии. И, конечно, речь идет об основных типах -есть еще и много переходов от одного к другому.

Возможно, когда-то, на заре человеческой истории, и существовало вполне гармоничное общество, устроенное на подобном разделении функций между сословиями, каждое из которых сознательно и плодотворно выполняло свою роль. Как оно могло возникнуть? Ниже мы приведем одну из возможных схем исторического процесса. Конечно, к таким построениям можно относиться по-разному, например, полностью отрицать их правомерность. Но никто и не утверждает, что жизнь можно уместить в какую-либо схему, она всегда шире, сложнее и тоньше. Хорошая схема нужна потому, что позволяет увидеть главное в историческом движении, в явлении, процессе и т. д. Точно также, как мы говорим о четырех состояниях вещества - твердом, жидком, газообразном и плазме, хотя между ними множество переходных состояний.

Власть над обществом в самые отдаленные, первобытные времена, вероятно, принадлежала женщинам, они и правили. И идеология общества была, соответственно, матриархальная, хтоническая (от греч. хтон -«земля»). Конечно, сейчас невозможно сказать, какого уровня социально-экономического развития достигло человечество при матриархате. Известно только, что грянула то ли революция, то ли эволюция, и власть перешла к мужчинам.

(Следует уточнить, что все дальнейшее изложение не опирается на традиционную хронологию. Новая же еще не выработала приемлемую и конкретную шкалу времени, которой можно было бы придерживаться. Ясно одно: никакой «античности», в традиционном понимании, не было; античность - это неопределенный период до огромного бедствия, поразившего Европу в 1348-1350 гг., эпидемии «черной чумы»; и что всемирный потоп - вследствие изменения угла наклона земной оси или столкновения с каким-то небесным телом - произошел относительно недавно.)

Мы уже говорили о Великом годе (25921 лет), периоде, за который точка весеннего равноденствия обходит весь годичный круг, ежегодно смещаясь вперед на несколько минут (прецессия, предварение равнодействий). Чтобы сказанное стало яснее, напомним о соответствии суток году: как первые делятся на 4 части, так и год на 4 периода. Разница между длительностью темного и светлого времени суток нарастает постепенно, самый длинный день - 22 июня, самый короткий - 22 декабря. Между ними две точки осеннего и весеннего равноденствий, 22 сентября и 22 марта.

Но год претерпевает точно такие же изменения, только за огромный период времени, делясь на холодную и теплую половины (а те - еще на две, т. е. времена года). Иными словами, поочередно удлиняется то теплая половина, то холодная. Около шести тысяч лет назад обе половины года были равны (по 182, 7 дня), это было мировое весеннее равноденствие. Затем теплая половина года продолжала удлиняться, достигнув максимума примерно в 1250-1290 гг. н. э. (пик мирового лета, соответствующий 22 июня в обычном году). После этого началось удлинение холодной половины, движение к мировой осени. Вероятно, все эти сдвиги не проходят бесследно для Земли, вызывая различные изменения не только в климате, но и в истории (эпидемии, реформы, революции, войны и пр.) до и после достижения четырех критических точек.

Представим себе, что когда-то, в далеком прошлом, человечество достигло той степени развития, которую логично будет назвать равновесием с природной средой, человека с обществом и в самом себе. Общество и мир, все, что наблюдал и делал человек, и он сам были сакральными, священными объектами, ритуалами, символами - труд, принятие пищи, пение, и пр. и пр. Человек жил и действовал, интуитивно угадывая и попадая в ритм природы, понимая ее язык (ср. у Омара Хайяма: «Весь мир - поток метафор и символов узор»). Вероятно, оттуда все эти странные для нас приметы и поверья - три раза повернуться на одной ноге, три раза сплюнуть и пр. Везде и во всем человек чувствовал присутствие Бога. Поэтому все равноправны и святы. Это относилось и к земле, к пространству. Вся земля - свята, поэтому не требовалось возведение храмов на особых, специально выбранных участках, обладающих повышенной сакральной энергетикой. Но сакральное еще не выделено, не осознается - для этого нужно противоположное ему. Цивилизация, в основе которой лежит принцип сотрудничества с природой, а не борьба с ней (как в нашей, нынешней).

Такое общество можно назвать горизонтальным и однородным, его символ - простой круг. Но, рано или поздно, с ростом населения, развитие привело бы общество к дифференциации и появлению центра, как способу остановить распад, расползание; кроме того, у разных людей -разные способности и наклонности, а совместный труд группы приводит к появлению противопоставления «мы - они». Для обоснования нашего предположения вернемся к устройству человеческой души, как она обрисована в карачаево-балкарской метафизике, к вопросу о семи энергетических центрах. Общество, достигшее такого, пока еще идеального состояния, должно было напоминать устроение природы и самого человека.

1. Рабочие соотносятся со стихией земли и чакрой «къут».

2. Производители - с водой и чакрой «кёл».

3. Воины - с воздухом (ветром) и чакрой «тин».

4. Жрецы - с огнем и чакрой «жан».

Но далее следуют три высших энергетических центра, расположенных в голове и соотносимых:

5. С эфиром (долай «океан»), словом, речью, и чакрой ах «гортань» - и святыми, всеми помыслами устремленными к божественному.

6. Со славой, светом, властью и чакрой ал («переносица», крест в форме буквы Т, образуемый бровями и носом, «лобное место») - царь, избранный для этой роли Богом. Совершенно неслучайно в карачаево-балкарском языке есть устойчивое выражение мангылай жарыкъ, букв, «свет лба». Или другое: Бетинден нюр тёгюледи - «С его лица льется сияние». Считалось, что характер и судьба человека «записаны у него на лбу» (мангылайында жазылып турады). Неслучайно и то, что мужчины никогда не закрывали лоб папахой или шляпой (как хорошо заметил на выставке дореволюционных фотографий М. X. Табаксоев). Это делали только женихи и молодые зятья - те, кто временно нахо

дились в тени, в сокрытии.

7. С небесным светом, сиянием (тейри жарыкъ, нюр), мыслью, провидением времен и событий, высотой духа и чакрой бус (мус) - пророк.

Можно предположить, что все три качества (пророка, царя и святого) должны были совмещаться в одном человеке (главе), стоящем в центре этого общества, управителе Его святость растекалась от общего центра по всем направлениям. Иначе говоря, существовала аналогия человеку: природа - тело, общество - душа, святой царь-пророк - дух (отсюда и дожившая до поздних времен вера в способность царя властвовать и над природой). Но равновесие могло сохраняться только в условиях ограниченного количества людей и ограниченного пространства. (Не может ли быть так, что все пророки и святые есть потомки первого святого царя и пророка - Адама, имея особую наследственность?) В свете карачаево-балкарской метафизики следует и другой вывод: поскольку дух постоянно излучается из этого мира, возвращаясь к Творцу, мера святости (духа) в мире все время уменьшается. До определенного же момента (апогея) она увеличивалась, концентрировалась - перед исхож-дением, возвращением к Творцу.

Дальнейшее развитие и рост населения неизбежно вели бы к созданию государства, а оно не может существовать без письменности, производства орудий, продуктов питания, одежды и т. п. Разделение и организация труда, усложнение общества были необходимы, и не только для повседневного жизнеобеспечения, но и для сбора налогов, учета произведенного, успешного освоения новых земель и т. д., всем этим могли успешно заняться только одаренные люди. Необходимы определенные центры, в которых обучают способных, где общаются, где ведется переработка сырья и учет произведенного и пр. Начинается строительство храмов, вокруг которых и сосредоточена вся общественная и хозяйственная деятельность, освоение и осмысление пространства, в котором наметились центры, один из которых - главный и в силу этого более свят, чем прочие, так как из него и исходят благодать и власть. Рассуждая на мифологический лад, у священной особы (святого пророка-царя) могли родиться несколько сыновей, которые не унаследовали бы всех качеств отца. Допустим, их было бы три. Один - праведник и проповедник, второй - мудрый и справедливый царь, третий - пророк, могущий подсказать самое верное и нравственное решение. Получается коллегия царей, триумвират. Или: сначала правили пророки, затем святые цари, затем праведники (обитающие духом в трех свободных стихиях - сия-нии-w/op, свете-жарыкъ и эфире-долай).

(Мы уже говорили выше о связи миссий трех великих пророков, каждый из которых, конечно, был (в сакральном смысле) еще и царем, и святым. Но, подобно тому, как в миссии каждого было нечто главное, так и в их характерах. В Будде наиболее ярки черты аскета, пророка-святого, в Иисусе Христе - пророка-царя. Неслучайно в Св. Евангелии сказано, что Иисус говорил «как власть имеющий». В Мухаммаде ярки черты пророка-провидца и это высокое именование прочно связано в сознании миллионов людей именно с ним.)

Общество поделится на три части: тех, кто управляет и направляет, тех, кто защищает и доводит до населения их указы, и тех, кто исполняет. Первые живут при храме, и, являясь его обитателями, начинают претендовать на большую сакральность, чем вторые, живущие вне, возле, и чем третьи, добывающие средства к существованию. Общество теперь состоит из трех каст. Это состояние отразилось в фольклоре многих народов, где оно изображается именно трехчастным, где три рода олицетворяют три функции. Кроме того, эти три части отвечали представлению о трех составных элементах человека - тела, души и духа. Происходит отделение общества от природы, которая больше не мыслится его телом. Но позже и третья каста должна была разделиться на тех, кто управляет экономикой, мастеров, торговцев, и тех, кто занят непосредственным физическим трудом (четыре главных рода и в карачаево-балкарском эпосе). Несмотря на такое деление, все люди должны были оставаться равноправными, располагаясь на одном уровне, но исполняя разные функции, у кого что лучше получалось. Модель общества - круг, лежащий в горизонтальной плоскости, разделенный на 4 сектора.

Интересно, что в традиционном карачаево-балкарском селении было как раз 4 места (не считая сельской площади), где люди собирались для обсуждения текущих дел или для препровождения времени: у кузницы, у лавки торговца, в Большом Доме, и у мечети, что как раз соответствует четырем кастам и их центрам. В нартском эпосе таких мест тоже четыре - святилище (чууана), Большой Дом Аликовых, сельская площадь и кузница. В центре, на сельской площади располагался ныгъыш, куда мог прийти любой желающий.

Но освоение пространства продолжается. Храмы - центры, и поселения растут вокруг них тремя концентрическими кругами; если быть точнее, храм, в котором живут цари, затем двор, круг первый, где живут жрецы. За ними, во втором круге - воины, в третьем - вайшьи, и далее -шудры. Общество, когда-то совершенно открытое, обретает внешнее и внутреннее измерения. Это шаг к появлению общества, стремящегося к вертикали. В конце концов, дожна была появиться иерархия власти: на самом верху - пророк, передающий власти царя повеления Бога, на горизонтальной плоскости - святой, передающий волю народа царю, находящемуся в центре. Получается общество, напоминающее по своему устройству сферу. Ниже ее центральной плоскости опускаются преступники, незаконнорожденные и изгои. Возможно, разделение на касты появилось как мера против беспорядочных браков и связей, чтобы сделать и сохранить определенные склонности наследственными. На какой-то, вероятно, достаточно долгий срок эта мера оказалась действенной.

Развитие производства достигает той стадии, когда появляются излишки, равенства уже нет, а стало быть начинаются и ослушание, и смешение каст, и преступность. Преступников и ослушников казнят или изгоняют из касты. Начинается смешение крови - а всякое смешение есть шаг к хаосу - и стремление изгоев-маргиналов и их потомков вернуться наверх, борьба за власть и влияние. Изгои могли объединяться в группы, иногда превращаясь потом и в отдельные племена и народы. (Вполне возможно также, что современные народы произошли от бывших каст.)

В сакральном, горизонтальном обществе мир мертвых располагали, видимо, за какой-то естесственной преградой - за горами или за рекой, время тогда не играло особой роли. Теперь появилась вертикаль, имеющая три точки пересечения (верх, середина, низ) с плоскостью, и стала, в философском смысле, символизировать время; горизонталь (четыре точки) - пространство. Настоящее, прошедшее, будущее - и четыре стороны света. Низ стал ассоциироваться с прошлым, а в качестве части пространства - с миром тьмы и бесправия. Человечество вступило в историю. Появляются самые распространенные в мировом фольклоре цифры -3 и 4, 7 (сумма первых), 12 (их произведение), сумма последних - 19.

Сакрально-горизонтальное общество было полностью открытым и людям, и природе, и Богу. Общество, построенное по модели сферы, также открыто, но только внутрь себя, замкнуто на себя. Центр - это идея высшего человека, управителя. Воплощением этой идеи прежде мог считаться царь, совмещающий в себе (и символизирующий) все функции и власти - духовную (жреческую), светскую (военно-административную), экономическую, и власть над природой (рабочую). Позже - пророки находятся на верхнем полюсе шара, осуществляя непосредственную связь с Богом, а царь - в центре сферы, являясь теперь как бы земным солнцем (здесь берут свое начало претензии императоров на божественность). Святые праведники доносят до него голос массы. Цари той эпохи поэтому, применительно к карачаево-балкарской метафизике, «солнечные» (гун, гюн, гин), и «лебединые» (от гун, кун). Праведники могут происходить из любого сословия, истинные (святые) цари - только из определенного рода (или родов), пророки избираются только свыше, Богом.

Считается, что германский титул кёнинг, конунг «князь, царь» и русское князь, как и финское и эстонское кунингас «король, царь», происходят от древнегерманской праформы кунингаз, якобы восходящей к слову куни «род». Этимология с карачаево-балкарского проще и точнее: гиназ (гин ас, гин ар - «солнечный человек») означает «князь»; есть и личное имя Гиназ, и фамилия Гиназовы. Кун гиназ как раз и означает «солнечный князь» (т. е. главный, святой), народно-этимоло-гически - «лебедь-князь, лебединый князь», поскольку гуу, гун, куу, кун «лебедь». Приск Панийский, византийский посол к хану Аттиле, именует гуннов «царскими скифами» (как вещают проницательные комментаторы, греки тысячу лет именовали всех «кочевников» скифами; непонятно только, почему сведения о соседних народах у них не конкретизировались за такой долгий срок, и почему посол именует гуннов не просто «скифами», а царскими). Кроме того, карачаево-балкарское къанкъаз «лебедь» практически неотличимо от къаны къаз, къаны къаст «имеющий святую, обетованную кровь», «наследованную», - царь должен был обладать кровью особенной, святой, «лебединой, солнечной». Ср. также къан» - «кровь», хан - «властитель» (ууаз - «проповедь», от того же къаст, къас, газ, хае - «святой обет, обетованный»). Одно из карачаево-балкарских названий Эльбруса, из-за своей раздвоенной вершины считавшегося вратами в небо, - Ууаз къабакъ «святые врата».

Связь с божественным осуществляли самые возвышенные люди - пророки. Иными словами, благодать могла передаваться священной особе царя не напрямую от Бога, а только через них. Кстати говоря, в России эта глубокая и древняя традиция сохранялась до самого конца монархии, когда цари приезжали за советом и благословением не к патриарху (которого в России не было со времен Петра) и не в Священный Синод, а к святым старцам в Оптину Пустынь. Интересно, что в сфероидной модели общества царь находится в самой середине вертикали, между пророком и преступником (но и в центре массы). Вероятно, так и должно быть - царь имеет большую возможность быть благодетелем народа, чем все остальные, но точно так же он может натворить и больше бед, принести больше страданий подданным.

Деклассированная группа (грешники, преступники), т.е. поправшие нравственные законы общества и человечности, изгнанные из своих каст и незаконнорожденные, отделена от других непреодолимой преградой. Если же обратиться к мистическим мотивам, то надо вспомнить то, что было сказано выше о цивилизации джиннов. Среди людей могли быть их потомки от смешения с этими существами. Они, вероятно, и начали борьбу за власть. И, скажем, они могли заявить примерно то же самое, что когда-то заявил их отец перед лицом Всевышнего: «Почему я, созданный из огня (или воздуха), должен подчиняться тому, кто создан из воды?», имея в виду, скажем, вайшью. Они, вероятно, и способствовали окончанию власти святых.

Рано или поздно должен был наступить момент, когда на трон взошли бы цари, не происходившие из святого рода. Они стали бы тяготиться опекой представителей духа, отстранили бы их (такой момент отражен в Ветхом Завете: царь Саул, помазанный на царство пророком Самуилом, перестает слушать его, чинит произвол, и, в конце концов, умирает, уступив трон Давиду). Святые уходят в одиночество, отшельничество, их пути с путями власти расходятся. Пророки вступают с ней в противоречие, обличают ее, за что подвергаются преследованиям. Заметим, что сначала царь порывает с народной массой, чьи чаяния выражали святые, а затем отвергает и покровительство Бога, от имени которого обращались к нему пророки. Власть все больше становится чуждой и народу, и Господу, желая утверждать только свою волю.

Предположим, одно из сословий захватило власть (скорее всего, это были жрецы, вздумав претендовать на статус святых и пророков и иметь монополию на власть царскую). Все круги, в этом случае, должны приподняться, образуется ступенчатая пирамида, за ее стенами прозрачность общества исчезает. Жрецы, следуя примеру джиннов, начинают штурм неба, а вслед за ними и другие. Общество вступает в стихию времени, не зная ъчъ ъч& чияя. и. яаконов, не будучи готово к существованию в нем. Вместо священной вертикали образуется иерархическая лестница по которой начнут карабкаться все, святость уходит в недра общества, оставшегося без всеобщего и равного наделения благодатью, когда каждый будет обречен думать и действовать на свой страх и риск, без санкции Высшей Силы, связь с которой для большинства утрачена, а исполнять роль посредников жрецы не могут, поскольку святыми и пророками не являются (можно сравнить эту ситуацию с радиоприемником без антенны). Сфера сакрального становится все уже. К нашим дням не осталось уже ничего из того, что все общество признает святым; кто-то признает, кто-то нет, большинство этого вообще не понимает и об этом не думает.

Понижение статуса шудр, понимание их как низшей касты, началось, вероятно, еще до переворота, совершенного жрецами. Кроме того, позже, в рабов стали обращать пленных из других племен и народов, или завоеванное и покоренное население, а свои шудры повысили статус и превратились в вайшьев, собственников. Среди шудр же, вероятно, обретались и изгои.

Итак, власть поначалу захватили жрецы. Общество примет вид усеченной пирамиды. Еще сохраняется его единство, и жречество, оказавшись на вершине, все же пополняется снизу и не отделяет себя от всей массы, но присваивает себе святость избранничества, и светскую власть (хотя является исполнителем только одной функции). Царя теперь будет утверждать, инициировать, не пророк или святой, а, скорее всего, коллегия священников. Да и сам он будет являться только царем-первосвященником, но не символом всего общества. Иными словами, божьих избранников заменила централизованная организация - церковь (характерно, что позже, люди, признаваемые всеми за святых, редко занимали высшие посты в церкви или в государстве; трудно представить себе в этой роли Франциска из Ассизи или Серафима Саровского). Иначе говоря, святые оказались вне общества. Люди стали подчиняться не Творцу, не пророкам и не святым царям, а земным властителям, обычным людям.

Здесь начало будущего раскола общества на отдельные организации, общины, цеховые братства, у каждой из которых свои ритуалы, идеология и т. п. - приходится защищать свои права от посягательств власти, чего прежде быть не могло; стало неизбежным и скатывание к язычеству, пусть и не везде. Следующим этапом должен был стать захват власти кшатриями (воинами), что еще более выявило и усилило сословно-кастовые перегородки и противоречия. Жречество превращается при власти воинов (аристократов) в идеологическую службу, оправдывающую их владычество. Каждый царек стремится быть самостоятельным государем.

Но и третье сословие - производители-собственники - не смогут примириться с тем, что занимают только третью ступеньку. Начинаются революции вайшьев, часто возглавляемые, как и следовало ожидать, выходцами из жреческого и воинского сословий. Сакральное, священное, по ходу всех этих переворотов все время претерпевает снижение и сужение, уходит в глубину. Если кшатрии-воины еще признавали святость отдельных личностей и авторитет церкви, то древние вайшьи-буржуа все больше будут склоняться к религии грубо-материальной, к поклонению золотому тельцу (в прямом и переносном смысле), язычество станет доминирующим. Далее, по логике, следует захват власти четвертым сословием -шудрами, рабочими. Но этого не происходило, не происходит и произойти не может. Каста рабочих, добытчиков - земля, фундамент, на котором покоится все здание социума. Кроме того, шудры осуществляли власть над природой, но не могли претендовать на власть в обществе: во-первых, они малоспособны к организации, во-вторых, не имеют идеологии и инструмента влияния на общество; в-третьих, настоящему рабочему некогда и незачем заниматься борьбой за власть. У жрецов же имеются организация и авторитет, у воинов организация и военная сила, у вайшьев - организация и сила собственности. Кто же четвертый?

Уже с отдаленных времен людей, изгнанных из своих каст за преступления, участие в неудавшихся заговорах, детей от неравных браков, или оказавшихся волей судьбы в другом сословии и пр., было, вероятно, не так уж мало. И, конечно, их кровь диктовала им необходимость продвижения наверх, в отличие от истинных шудр. Рано или поздно они могли находить друг друга, объединяться в тайные или полутайные общества, ставившие перед собой целью захват власти. (В нашей, после-потопной цивилизации все это повторилось еще раз: исторические источники полны сведений о таких личностях - бывших князьях, царевичах, аристократах, их внебрачных, незаконных детях, самозванцах, их заговорах, бунтах и пр.)

Не имея возможности владеть властью и не будучи привержены морали, питая отвращение к физическому труду и презирая трудовой люд, изгои-полукровки и их потомки неизбежно вливались в ряды уголовников и использовали методы уголовного мира. Таким образом могли сложиться чрезвычайно опасные и активные организации деклассированных людей (некоторая аналогия - одичавшие собаки или помеси волков и собак гораздо опаснее самих волков). И когда власть переходит к вайшьям, им на смену готовятся прийти вовсе не рабочие, а именно уголовные и полууголовные элементы, авантюристы, бандиты, жулики, мошенники и пр.; обретавшиеся в народной массе, они не желали трудиться и лишь выжидали случая; кого, как и их потомков, в Древней Индии называли «чандала»; они считались неприкасаемыми и не имели права даже притронуться к представителям других каст, пить воду из одного источника, ходить с ними по одной дороге и т. п. Общество, поставленное с ног на голову, рушится, и начинается хаос (выражаясь по-современному - беспредел), чтобы смениться тяжелейшей формой тирании или полным развалом. (Последнее становится неизбежным, если в данной стране больше нет сословия, считающего себя ответственным за ее судьбу, - именно сословия, а не просто группы или партии.)

Иными словами, мир, в результате строительства вавилонской башни (символ государства), закончившегося социальными катастрофами, навлек на себя и катастрофу природную - потоп.

Результатом смут и раздоров в каждой из рас могло стать появление новых общностей - племен и народов, у каждого из которых были свои жрецы, воины, собственники и рабочие. И свои языки. Отдельные народы возникли при распаде и последующем смешении представителей разных каст. Можно сказать, что представители трех высших сословий поделили некогда единое человечество на племена и народы, и стали ими управлять, одновременно борясь с такими же главами других племен и народов, и используя в борьбе подвластную им массу.

Все эти перевороты и переход власти от одного сословия к другому происходили потом, после потопа, - в каждой стране и государстве много раз. Разумеется, каждая каста, захватив власть, строила государство по образцу, ей понятному, близкому. Жрецы строили общество-церковь, в котором еще в наибольшей мере сохранялась великая традиция, но все больше распространялось формальное отправление обрядов; воины -государство-военный лагерь, казарму; буржуа - рынок, ферму, банк; уголовники-разночинцы - завод, шахту, лагерную зону, куда может угодить любой человек, и т. п. Вполне зримый упадок традиции начинается уже с власти воинов, но особенно в период правления вайшьев, склонных к материализму, язычеству или атеизму, отсюда - появление позитивной, эмпирической науки, приоритет опытного знания и отрицание знания метафизического, традиционного, богооткровенного, доступного только избранным (или признание формальное). Церковь отделяется от государства, хотя открытая борьба с ней не ведется и важность религии для нравственного здоровья общества признается (больше на словах). Общество - круг с тремя важнейшими точками-центрами: банк - парламент (жрецы-идеологи-законодатели) - генеральный штаб. Но любое буржуазное, либерально-демократическое общество, отвергающее все сословные перегородки, чревато криминальной революцией.

Ныне мы видим во главе многих государств людей с уголовной психологией, готовых на все, на любое преступление, ради личного и кланового преуспеяния. Организованная преступность оказывает все больше влияния на все процессы в тех странах, где еще сохраняется власть буржуазии. Идеология превращается в полную демагогию, причем идеологи произносят вполне разумные и высокие слова, а народ делает вид, что верит им (по большей части нет даже и этого). Самое печальное то, что власть имущие не понимают ни бесчеловечного, подлого, грязного смысла своих деяний и не способны поверить в то, что им придется держать ответ перед Богом.

(По тому, кто является главным героем произведений искусства, можно судить о ситуации в обществе. Несомненно, уже с середины XIX века во всем мире на первый план постепенно выходила фигура именно преступника - уголовника, коррупционера, жулика, мошенника, террориста, маньяка, наемного убийцы, наркодельца и т. д.)

В современном мире немало стран, власти которых с лёгкостью могли бы попрать все начатки демократии и установить диктаторские режимы. Вся история человечества фактически не история прогресса общества, а, наоборот, его регресса.

Существовало и существует три мощных инструмента борьбы за власть и ее удержание, которыми пользовались все организации и лица, вожделевшие ее, - идеология, военная сила и финансы. Они и составляют в любом обществе систему трех властей - идеологическую, военно-административную и экономическую. Но что говорили об этом великие пророки? Наиболее отчетливо выражен взгляд на этот десакрализован-ный триумвират в Евангелии.

ДРАКОН

(Из книги «Другая повесть о походе Игоря»)

Есть люди, настолько прагматичные, что любое сообщение, новость, событие рассматривают только с одной точки зрения - выгодно ли это ему лично или нет, и чем. Точно так же они оценивают людей. Черта, особенно характерная для политиков, бизнесменов и идеологов. Тем же определяется и их отношение к произведениям науки, искусства, литературы, философии и к творцам этих произведений. Сочтут твое творение «полезным» - процветай, получай премии, твори дальше (желающих - хоть отбавляй). Не сочтут - полнейшее равнодушие. И не только в наше время - так было всегда. «Знание - сила». «Слово сильнее кинжала». Правда - опасна. Ложь - выгодна.

Поэтому существуют несходные явления, ошибочно именуемые одними и теми же словами. Есть настоящие, Господу Богу и человеку служащие искусство, наука, религия, поэзия, философия и их творцы и служители. Но есть и государственные служащие-идеологи, которые лишь мнят себя творцами, не являясь ими по духу, поскольку служат только очередным хозяевам. Созданное ими и поддерживаемое властью можно назвать государственной наукой, церковью, литературой, искусством и т. д., потому что в них нет главного - духа свободы и поиска истины, нет любви. Забавно бывает видеть, как при смене очередных властителей со стен кабинетов этих идеологических работников немедленно исчезают одни парадные портреты и появляются другие. Ну да, они же служат временному, не вечному.

Когда-то Людовик XIV произнес ставшую крылатой фразу: «Государство - это я». Кому-то знаменитое высказывание может казаться выражением повышенного самомнения монарха, особенно тем, кто путает государство с народом. На самом деле король был абсолютно прав. Государство - это не весь народ, это только определенная группа людей, выражающая интересы правящего сословия, и главной его заботой является именно защита этих интересов; все остальное - во вторую очередь, и неважно, какой в стране строй - монархический, республиканский и пр. Если руководство государства с этой задачей не справляется, его убирают, тем или иным способом, и выдвигают на его место другое. Сословие также может потерять свои позиции, например, в результате радикальной революции. Тогда оно частью (до и после революции) деградирует, уйдет в криминальные структуры, частью будет уничтожено, частью приспособится к новым обстоятельствам и вольется в ряды новых хищников, хозяев жизни страны, а самые закоснелые будут твердить до гробовой доски о прелестях прошлого; все это случилось на наших глазах с советской партийно-хозяйственной бюрократией. Суть государства от этого не изменится. Государство - это они.

Но что оно есть по сути и чем отличается от народа? Народ - это организм, и жизнь его отдельных клеток-людей строится на любви, уважении, ненависти, сотрудничестве и т. д. - личных, деловых, родственных и прочих отношениях. Государство же - это механизм, в котором есть более и менее важные части, что зависит от положения в иерархии. Отношения строятся по формальному принципу: у кого чин больше, тот и решает. Цель каждого служителя этого механизма - забраться как можно выше, стать над всеми, быть рулевым. Искренние чувства -достоинство, независимость во мнении, любовь, дружба и пр. в таком деле только мешают, здесь нужен голый расчет. Всех, кто руководствуется иными мотивами, эта машина рано или поздно извергнет, если не сможет превратить в свою деталь. В сущности, государство - это огромное и бездушное механическое чудовище, таким его всегда и воспринимал народ (какая душа может быть у машины?). Таково, вкратце, и мое, не особо оригинальное, представление об этом предмете (Левиафан Гоббса).Евангелие от Матфея, гл. 4:

Тогда Иисус возведен был Духом в пустыню, для искушения от диавола. И постившись сорок дней и сорок ночей, напоследок взалкал. И приступил к Нему искуситель, и сказал ему: если Ты Сын Божий, скажи, чтобы камни эти сделались хлебами. Он же сказал в ответ: «Написано: не хлебом одним будет жить человек, но всяким словом, исходящим из уст Божиих».

Потом берет Его диавол в святой город, и поставляет Его на крыле храма, и говорит Ему: «Если Ты Сын Божий, бросься вниз; ибо написано: Ангелам Своим заповедает о Тебе, и на руках понесут Тебя, да не преткнешься о камень ногою Твоею». Иисус сказал ему: «Написано также: не искушай Господа Бога твоего».

Опять берет Его диавол на весьма высокую гору и показывает Ему все царства мира и славу их, и говорит Ему: «Все это дам Тебе, если, падши, поклонишься мне». Тогда Иисус говорит ему: «Отойди от меня, сатана; ибо написано: Господу Богу твоему поклоняйся и Ему одному служи».

И тогда оставляет Его диавол, - и вот, Ангелы приступили и служили Ему.

Ф. М. Достоевский, как известно, видел смысл этого эпизода в отказе Иисуса использовать чудо, тайну и авторитет. Может быть, и так.

Но осмелюсь предложить (и прошу снисхождения) другое толкование. В первом случае искуситель предлагает превратить камни в хлебы, т. е. Иисус, который только теперь должен начать свое служение, мог бы раздать их народу и легко завоевать власть над умами. Речь идет о материальном богатстве - власти экономической, говоря по-современному. Иисус отказывается, ему она не нужна. Он дарует только одно -Слово Божье, и имеет одну власть - истины.

Смысл второго искушения - проверить, действительно ли ангелы понесут пророка на руках, не дадут ему упасть и разбиться, как об этом сказано в Писании, т. е. получить в народе славу чудотворца, святого, которого оберегают ангелы. Но тогда Иисус признал бы, что нетверд в своей вере - зачем проверять и испытывать то и Того, в чем и в Ком нет ни малейшего сомнения? Это отказ от славы, власти авторитета, добытой ценой не трудной и опасной проповеди слова истины, а только одного чуда.

Третье искушение - государственной властью. Обратите внимание, что Иисус не уличает искусителя во лжи, когда тот говорит, что может дать пророку все царства мира - если он, конечно, поклонится ему. Это означает, что Иисус признает власть дьявола над государствами (временную), - но не над собой, даже за такую награду отказываясь служить кому-либо, кроме Аллаха Всевышнего. «Царство Мое не от мира сего».

Какой вывод можно сделать из этого рассмотрения? Только один -речь идет о трех самых великих соблазнах, стоящих перед каждым человеком, пусть и в меньших, конечно, масштабах, чем в предложенных Иисусу: богатстве, славе, власти - власти экономической, власти над душами (храм) и власти административной. Но все это в совокупности соединено в понятии государства, принадлежит ему, и только оно может их дать - в обмен на отказ от правды, веры и служения Богу. Три эти власти и образуют три головы механического чудища - государства, дракона. И куда бы ни упал взор этого василиска, все, к чему оно ни прикоснется - все постепенно превращается в формальность, окаменевает, в том числе и люди, которые служат ему, только ему, и готовы на что угодно ради его награды.

Но это, конечно, не означает, что Иисус - проповедник анархизма, безвластия. Люди несовершенны. Люди - очень разные, по своим устремлениям, а из таких, несовершенных, стремящихся к разным целям и пользующихся разными средствами людей, совершенное общество не построишь. В конечном итоге все попытки обустроиться на основах справедливости сводятся, как уже говорилось, к перемещениям лиц и групп - ситуация квартета из басни И. А. Крылова.

Государство стремится не к гармонии, а к порядку, которое трактуется как беспрекословное выполнение распоряжений власть предержащих, в идеале - к супер-порядку, чтобы общество функционировало, как машина, не знающая сбоев в работе. И действует оно не убеждением, а прямо противоположными средствами - силой, угрозой, подкупом и пр. (Достигнуть своего идеала государство до сих пор не могло, имея слишком слабые средства контроля над гражданами. Но огромные усилия в этом направлении предпринимались и предпринимаются, поэтому общество движется прямо по направлению ко все большей несвободе. Правители более не могут выдавать себя ни за помазанников Божьих, ни за всенародно избранных - фиговых листьев больше нет, осталась только голая сила. После крушения коммунизма мы находимся в ситуации мирового идеологического кризиса, за которым неминуемо последуют и другие - политический, экономический, экологический и пр.)

С другой стороны, человечество не могло и не может обойтись без государства. Пусть оно часто и тратит силы и средства людей на совершенно бесполезные цели, впустую, но все-таки усилия своих граждан координирует и, пусть очень часто плохо и неправедно, но вершит суд и выступает посредником. Без этого руководства и контроля жизнь превращается в беззаконие, хаос. Отмена государства привела бы к полному разгулу инстинктов и озверению, после чего вновь появится необходимость восстановить порядок - гораздо более жесткий, чем прежде.

«Познайте истину, и истина сделает вас свободными» - слова Иисуса. Но это означает, что люди несвободны, находятся под властью законов -природы, государства, плоти. Выйти из-под их власти можно только одним способом - добившись внутреннего самоутверждения и свободы через подвиг и веру. Что толку быть свободным внешне, если раб сидит внутри? Иисус не поддался даже искушению уничтожить искусителя. Потому что не имел в себе ничего, что могло бы стать опорой для отца лжи. Искуситель ему был неопасен.

Проповедь Христа, как и других великих пророков, обращена ко всем и к каждому - это призыв преобразоваться внутренне, установить гармонию, свободу в себе, чтобы она воцарилась и вовне. Он призвал преодолеть рабство и соблазны, преодолеть власть законов в себе, но не ради беззакония и произвола, а ради свободы и любви; и сам подал пример на все времена.

Может быть, и так, скажет читатель, но имеет ли это какое-либо отношение к теме книги? Да, конечно - все, что прорекли Будда, Иисус и Мухаммад (чьи пришествия знаменовали этапы возвышения человека как духа над всем ему внешним - природой, предрассудками общества и пороками тела и души) имеет отношение ко всему, что происходит в мире.