Змеями подколодными

И мёртвый плеть возьмёт!»

Хозяйка не ответила.

Крестьяне, ради случаю,

По новой чарке выпили

И хором песню грянули

Про шёлковую плёточку,

Про мужнину родню.

___

Мой постылый муж

Подымается:

За шелкову плеть

Принимается.

Хор

Плётка свистнула,

Кровь пробрызнула...

Ах! лели! лели!

Кровь пробрызнула...

Свёкру-батюшке

Поклонилася:

Свёкор-батюшка,

Отними меня

От лиха мужа,

Змея лютого!

Свёкор-батюшка

Велит больше бить,

Велит кровь пролить...

Хор

Плётка свистнула,

Кровь пробрызнула...

Ах! лели! лели!

Кровь пробрызнула...

Свекровь-матушке

Поклонилася:

Свекровь-матушка,

Отними меня

От лиха мужа,

Змея лютого!

Свекровь-матушка,

Велит больше бить,

Велит кровь пролить...

Хор

Плётка свистнула,

Кровь пробрызнула...

Ах! лели! лели!

Кровь пробрызнула...

___

Филипп на Благовещенье

Ушёл, а на Казанскую

Я сына родила.

Как писаный был Дёмушка!

Краса взята у солнышка,

У снегу белизна,

У маку губы алые,

Бровь чёрная у соболя,

У соболя сибирского,

У сокола глаза!

Весь гнев с души красавец мой

Согнал улыбкой ангельской,

Как солнышко весеннее

Сгоняет снег с полей...

Не стала я тревожиться,

Что ни велят - работаю,

Как ни бранят - молчу.

Да тут беда подсунулась:

Абрам Гордеич Ситников,

Господский управляющий,

Стал крепко докучать:

«Ты писаная кралечка,

Ты наливная ягодка...»

- «Отстань, бесстыдник! ягодка,

Да бору не того!»

Укланяла золовушку,

Сама нейду на барщину,

Так в избу прикатит!

В сарае, в риге спрячуся -

Свекровь оттуда вытащит:

«Эй, не шути с огнём!»

- «Гони его, родимая,

По шее!» - «А не хочешь ты

Солдаткой быть?» Я к дедушке:

«Что делать? Научи!»

Из всей семейки мужниной

Один Савелий, дедушка,

Родитель свёкра-батюшки, -

Жалел меня... Рассказывать

Про деда, молодцы?»

Вали всю подноготную!

Накинем по два снопика», -

Сказали мужики.

Ну, то-то! речь особая.

Грех промолчать про дедушку.

Счастливец тоже был...»

Глава III

Савелий, богатырь святорусский

С большущей сивой гривою,

Чай, двадцать лет не стриженной,

С большущей бородой,

Дед на медведя смахивал,

Особенно как из лесу,

Согнувшись, выходил.

Дугой спина у дедушки, -

Сначала всё боялась я,

Как в низенькую горенку

Входил он: ну распрямится?

Пробьёт дыру медведище

В светёлке головой!

Да распрямиться дедушка

Не мог: ему уж стукнуло,

По сказкам, сто годов.

Дед жил в особой горнице,

Семейки недолюбливал,

В свой угол не пускал;

А та сердилась, лаялась,

Его «клеймёным, каторжным»

Честил родной сынок.

Савелий не рассердится,

Уйдёт в свою светёлочку,

Читает святцы, крестится,

Да вдруг и скажет весело:

«Клеймёный, да не раб!..»

А крепко досадят ему -

Подшутит: «Поглядите-тко,

К нам сваты!» Незамужняя,

Золовушка - к окну:

Ан вместо сватов - нищие!