Как в бане на полке.

С ребятами, с девочками

Сдружился, бродит по лесу...

Недаром он бродил!

«Коли платить не можете,

Работайте!» - «А в чём твоя

Работа?» - «Окопать

Канавками желательно

Болото...» Окопали мы...

«Теперь рубите лес...»

- «Ну, хорошо!» - Рубили мы,

А немчура показывал,

Где надобно рубить.

Глядим: выходит просека!

Как просеку прочистили,

К болоту поперечины

Велел по ней возить.

Ну, словом: спохватились мы,

Как уж дорогу сделали,

Что немец нас поймал!

Поехал в город парочкой!

Глядим, везёт из города

Коробки, тюфяки;

Откудова ни взялися

У немца босоногого

Детишки и жена.

Повёл хлеб-соль с исправником

И с прочей земской властию,

Гостишек полон двор!

И тут настала каторга

Корёжскому крестьянину -

До нитки разорил!

А драл... как сам Шалашников!

Да тот был прост: накинется

Со всей воинской силою,

Подумаешь: убьёт!

А деньги сунь - отвалится,

Ни дать ни взять раздувшийся

В собачьем ухе клещ.

У немца - хватка мёртвая:

Пока не пустит по миру,

Не отойдя сосёт!»

«Как вы терпели, дедушка?»

«А потому терпели мы,

Что мы - богатыри.

В том богатырство русское.

Ты думаешь, Матрёнушка,

Мужик - не богатырь?

И жизнь его не ратная,

И смерть ему не писана

В бою - а богатырь!

Цепями руки кручены,

Железом ноги кованы,

Спина... леса дремучие

Прошли по ней - сломалися.

А грудь? Илья-пророк

По ней гремит-катается

На колеснице огненной...

Всё терпит богатырь!

И гнется, да не ломится,

Не ломится, не валится...

Ужли не богатырь?»

«Ты шутишь шутки, дедушка! -

Сказала я. - Такого-то

Богатыря могучего

Чай, мыши заедят!»

Не знаю я, Матрёнушка.

Покамест тягу страшную

Поднять-то поднял он,

Да в землю сам ушёл по грудь

С натуги! По лицу его

Не слёзы - кровь течёт!

Не знаю, не придумаю,

Что будет? Богу ведомо!

А про себя скажу:

Как выли вьюги зимние,

Как ныли кости старые,

Лежал я на печи;

Полёживал, подумывал:

Куда ты, сила, делася?

На что ты пригодилася? -

Под розгами, под палками

По мелочам ушла!»

«А что же немец, дедушка?»

«А немец как ни властвовал,

Да наши топоры

Лежали - до поры!

Осьмнадцать лет терпели мы.

Застроил немец фабрику,

Велел колодец рыть.

Вдевятером копали мы,

До полдня проработали,

Позавтракать хотим.

Приходит немец: «Только-то?..»

И начал нас по-своему,

Не торопясь, пилить.

Стояли мы голодные,

А немец нас поругивал

Да в яму землю мокрую

Пошвыривал ногой.

Была уж яма добрая...

Случилось, я легонечко

Толкнул его плечом,

Потом другой толкнул его,

И третий... Мы посгрудились...

До ямы два шага...

Мы слова не промолвили,

Друг другу не глядели мы

В глаза... А всей гурьбой

Христьяна Христианыча

Поталкивали бережно

Всё к яме... всё на край...

И немец в яму бухнулся,

Кричит: «Верёвку! лестницу!»

Мы девятью лопатами

Ответили ему.

«Наддай!» - я слово выронил, -