Беседа с таинственным человеком

Интервью Бенджамина Эпштейна с Карлосом Кастанедой 26 декабря 1997 г.

Вопрос: Почему вы не позволяете себя фотографировать и записывать ваш голос на пленку?

Карлос Кастанеда: Запись — это способ зафиксировать вас во времени. Единственное, чего не должен делать маг, — это становиться статичным, инертным. Статичный мир, статичная картинка — это противоположность мага.

В.: Можно ли считать Тенсёгрити толтекской тайцзи? Мексиканским боевым искусством?

К. К.: Тенсёгрити находится вне политических границ. Мексиканцы — это нация. Говорить о принадлежности было бы абсурдом. Невозможно сравнивать Тенсёгрити с йогой или тайцзи. У них разное происхождение и разные цели. Его происхождение шаманское, его цели также шаманские.

В.: Нашлось бы во всем этом место для Иисуса, для Будды?

К. К.: Это идеалы. Они слишком велики, слишком гигантские, чтобы быть реальными. Они божественные сущности. Один — принц буддизма, второй — Сын Бога. Идеальные существа не могут быть использованы в прагматическом движении. Разница между религией и шаманской традицией состоит в том, что вещи, с которыми имеют дело шаманы, очень практичны. Магические движения являются одним из аспектов такого отношения.

В.: Магические движения — это как раз то, чем вы всё время занимаетесь?

К. К.: Не-е-ет... Я был слишком полным, и дон Хуан рекомендовал мне использовать магические движения для того, чтобы поддерживать моё тело в оптимальном состоянии. И в смысле физической активности, — да, мы этим занимаемся. Эти движения усиливают осознание человека, чтобы он смог сфокусироваться на идее, что мы — это сферы светимости, скопление энергетических полей, удерживаемых особым клеем.

В.: Где вы живете?

К. К.: Я не живу здесь. Я вообще не здесь. Я использую эвфемизм «Я был в Мексике». У всех нас время разделено между нахождением здесь и тем временем, когда нас тянет нечто не поддающееся описанию, то, что позволяет нам посещать иные реальности. Но если говорить об этом, то это всё начинает звучать очень по-дурацки.

В.: Согласно вашей книге «Дар Орла», дон Хуан Матус не умер, он ушёл, сгорел в огне изнутри. Вы покинете мир или вы умрёте?

К. К.: Так как я идиот, то уверен, что умру. Я хотел бы сохранить ту целостность, которая позволила бы мне уйти так же, как ушёл он, но нет никаких гарантий. Я испытываю этот ужасный страх, что у меня ничего не выйдет. Но я хочу этого, я стараюсь этого добиться изо всех сил.

В.: Я вспомнил, что читал как-то недавно статью, в которой вас называли дедушкой Нью-Эйджа.

К. К.: Там было написано «дедушка»? Уж лучше зовите меня дядей, кузеном, но только не дедушкой! Дядюшкой Чарли. Я чувствую себя в аду, будучи дедушкой чего-либо. Вы не поверите, с какими усилиями я сражаюсь со старой эпохой, старостью и возрастом. Я сражаюсь уже 35 лет. Три человека, с которыми я работаю, тоже сражаются на протяжении 35 лет. Они выглядят словно сказочные создания. Они набирают эту энергию снова и снова для того, чтобы оставаться подвижными. Без подвижности не может быть путешествий куда-либо.

В.: Дон Хуан Матус научил вас видеть. Что вы видите, когда сейчас смотрите на меня?

К. К.: Чтобы видеть, я должен быть в особом настроении. Мне очень трудно видеть. Для этого я должен стать очень мрачным, очень тяжёлым. Если я с легким сердцем смотрю на вас, то я не вижу ничего. Когда я поворачиваюсь и смотрю на нее, то что я вижу? Я поступил в Военно-Морской Флот для того, чтобы увидеть мир, и что я вижу? Я вижу море! Я знаю больше, чем хотел бы знать. Это ад, настоящий ад. Если вы видите слишком много, то становитесь невыносимы.

В.: Похоже, что вы и Талиа Бэй, организатор и президент Cleargreen Inc, очень близки. У вас роман?

К. К.: Мы аскетичны. Никаких сексуальных взаимоотношений. Это очень трудно, это очень трудный маневр для нас. Дон Хуан советовал мне беречь энергию, потому что у меня её не так много. Я был зачат в результате не слишком страстной ночи. Это относится к большинству людей. Талиа родилась на свет с достаточным количеством энергии, поэтому она может делать всё что угодно.

В.: Могут ли женатые люди делать все, что они хотят?

К. К.: Этот вопрос часто возникает, и это вопрос наличия энергии. Если вы знаете, что были зачаты в момент наибольшего возбуждения, тогда вы можете делать все, что хотите. С некоторой точки зрения не важно, женаты люди или нет. Но с запуском Тенсёгрити мы сами не знаем, что из этого может выйти.

В.: Вы не знаете, что может произойти?

К. К.: Откуда это может быть известно? Это вмешательство нашей системы синтаксиса. Наш синтаксис требует начала, развития и конца. Я был, я есть, я буду. Мы пойманы этим. Откуда может быть известно... что будет для вас возможно, если у вас будет достаточное количество энергии? Вот в чем вопрос.

Ответ таков: вы сможете делать невероятные вещи, гораздо более удивительные, чем вы можете делать сейчас, когда у вас нет энергии... Дон Хуан Матус рекомендовал мне очень заботиться о своей энергии, потому что он для чего-то меня готовил. Но я не знал, для чего...

В.: Вы говорите о линии магов Матуса. Знаете ли вы другие линии?

К. К.: Однажды на Юго-Востоке я случайно встретился с одним удивительным индейцем, и это было замечательное событие. Это был единственный случай, когда я повстречался с магом, не принадлежащим к линии дона Хуана. Это был молодой человек, глубоко вовлеченный в ту же деятельность, которой занимался и дон Хуан. Мы говорили с ним два дня, после чего ему почему-то показалось, что он мне что-то должен. Однажды я ехал в моём «вольво» и попал в песчаную бурю, которая грозила перевернуть мой автомобиль. Буря уже почти выдавила ветровое стекло, а с одной стороны машины уже слетела вся краска. Вдруг подъехала большая машина и остановилась так, что закрыла мою машину от ветра. Я услышал голос из кабины: «Прячься в тени моего грузовика!» Я так и сделал. Мы ехали несколько миль по восьмому шоссе.

Когда ветер стих, то я обнаружил, что мы находимся на грунтовой дороге. Парень остановил грузовик, и это оказался тот самый индеец. Он сказал: «Я заплатил свой долг. Мы находимся где-то в другом месте. Прямо сейчас. Нужно вернуться на асфальтовую дорогу». Мы отправились обратно. Однажды, оказавшись на главной дороге, я попытался найти ту грунтовую, на которую мы тогда свернули, но ничего не нашёл. Он перенес нас в другую реальность. Какая сила, какая дисциплина, невероятно! Я с трудом могу всё это вместить. Он взял туда мой «вольво», он взял с собой всё! В то время я мог взять с собой куда-либо только самого себя. Я искал потом хоть какое-то ответвление этой дороги, но не мог ничего найти. С тех пор я никогда больше его не видел.

В.: Некоторые из ваших горячих поклонников считают, что вы написали замечательные книги, даже замечательные антропологические труды, но никогда не назовут их невымышленными. Другие же скажут, что вы смеетесь каждый раз, когда едете в банк.

К. К.: Я ничего не изобретал. Кто-то мне однажды сказал: «Я знаком с Карлосом Кастанедой...» Я сказал: «Вы встречали Карлоса?» Он сказал: «Нет, но я видел его на некотором расстоянии. Вы знаете, в интервью он признался, что всё это выдумал». Я сказал: «Что, правда? В каком интервью, вы помните?» Он сказал: «Я читал его, я читал его...»

В.: Почему вы говорите, что вы последний маг в линии Хуана Матуса?

К. К.: Для того чтобы я мог продолжить линию дона Хуана, я должен обладать особыми энергетическими возможностями, которых у меня нет. Я нетерпеливый человек. Я движусь слишком неровно, слишком беспокояще. Для нас дон Хуан был всегда доступен. Он не исчезал. Он соизмерял свои появления и исчезновения с нашими нуждами. Как я могу добиться этого?