Безрассудные дочери дона Хуана

Из журнала «New Age», март–апрель 1994 г.

Оказывается, Кастанеда не был единственным учеником дона Хуана.

Если вы один из тех читателей, которые всегда чувствовали, что Карлос Кастанеда в своих книгах чего-то недоговаривает, то вы, оказывается, были абсолютно правы. В «Искусстве сновидения» Кастанеда дополнил картину, внеся в неё нечто удивительное — кто-то мог бы сказать, невероятное — новую информацию. Для начала он сообщает, что ещё семь человек — включая двух женщин, которые написали книги о своём опыте и начали проводить семинары, — также начали свой путь в магии одновременно с ним, хотя никто из них не знал об участии остальных.

Почему же мы об этом узнали только теперь? Кастанеда объясняет это так: чтобы научиться методам и приемам магии, сначала надо научиться входить в то, что дон Хуан называет «вторым вниманием», невидимый мир, который, как утверждает Кастанеда, был для него отделен от мира повседневной жизни. Но когда дон Хуан решил «перенести свою точку сборки с её места фиксации в обычном человеческом мире», произошло нечто замечательное: его ученик осознал — «к своему великому изумлению», — что почти двадцать лет он во втором внимании взаимодействовал с несколькими другими учениками и среди них — с тремя женщинами, которыми оказались Тайша Абеляр, Флоринда Доннер и Кэрол Тиггс.

Всё, что накапливалось, вышло на поверхность. Например, невероятная история Тайши Абеляр, которую она рассказывает в своей книге «Магический переход: Путь женщины-воина», началась со встречи с таинственной женщиной по имени Клара Грау, когда Тайша писала этюды в горах недалеко от своего дома в Туксоне, Аризона. Внезапно Грау предложила двадцатилетней Абеляр посетить её дом в Мексике — что в представлении читателя перекликается с первой встречей Кастанеды с доном Хуаном. Во время своего пребывания в Мексике Абеляр обнаружила, что Грау является членом неформального кружка из шестнадцати магов, которые, согласно Кастанеде (написавшему предисловие к этой книге), работали «под руководством дона Хуана Матуса».

Грау обучает Абеляр ряду необычных искусств, начиная с того, как уравновесить природный изъян, через который половые связи с мужчинами оставляют «особые энергетические линии в теле женщины... похожие на светящихся ленточных червей, которые движутся внутри матки, поглощая энергию».

В духе кастанедовских концовок, которые неизменно намекают, что повествование только начинается, «Магический переход» заканчивается заверением Абеляр, что она скоро встретит своего последнего учителя, который введет автора в «магию бесконечности» — при этом предполагается, что её первую книгу благословила Богиня.

Различные отзвуки трудов Кастанеды пронизывают вдоль и поперек произведения Флоринды Доннер, антрополога, чьи полевые исследования — подобно исследованиям Кастанеды — одни прославляют за их поэтическую живость, а другие критикуют как бесстыдный вымысел. Книгу Флоринды Доннер «Шабоно: Истинное приключение в магической глуши южноамериканских джунглей», где описана жизнь среди индейцев яномамо в Южной Венесуэле и Северной Бразилии, «Ньюсуик» назвала «выходом за антропологические вопросы и категории в далёкие пространства удивительной незнакомой нам культуры». Сам Кастанеда в своём предисловии охарактеризовал книгу как «искусство, магию и прекрасную научную книгу одновременно».

«Скандальная, а не прекрасная научная», — возражает антрополог Ребекка де Холмс, которая в своей статье, напечатанной в «Американском антропологе», пишет: «Мне трудно поверить, что Доннер проводила много времени с яномамо». Этнографические данные Доннер «скорее заимствованы со знанием дела из других источников и объединены в своего рода смесь фактов и фантазии, чем так прославился Кастанеда», утверждает де Холмс, обвиняя Доннер в плагиате материала из вышедшей в 1969 году книги бразилианки Елены Валеро «Яномама: рассказ белой девочки, похищенной индейцами Амазонки».

И так было всегда: очевидно, такие противоречия неизбежны в отрасли, которая всячески способствует тому, чтобы её исследователи устанавливали субъективные, чувственные отношения с конкретным местным окружением, а потом ждёт от них простого «описания» результатов, как «от наблюдателя, устроившегося на краю пространства и бросающего свысока взгляды на нечто совсем иное», как сформулировала профессор Стэнфордского университета Мэри Луиза Прэтт. Конечно, все, что не удается подтвердить, объявляется мошенничеством. Если бы можно было показать, что это так, Кастанеда, Абеляр и Доннер, если воспользоваться метафорой, заслуживают того, чтобы их «вывесили просушить» на солнышко.

Однако, пока их критики не могут привести неопровержимых доказательств мистификации, а лишь беспокойные подозрения, лучше направить прожектор на ортодоксальную антропологию с её весьма спорным допущением относительно «объективного» наблюдения. Ведь может статься, что главное в учении Кастанеды, Абеляр и Доннер — это то, что такое исследование в общественных науках является ценным и объяснимым и что именно ортодоксальная антропология есть на определённом уровне рассказывание сказок.

ВОЛАДОРЫ (VOLADORES), ИЛИ ЛЕТУНЫ (FLYERS)

Записки с семинара в Мауи

Флоринда и Тайша говорили о воладорах, или летунах, неорганических существах, чья пища состоит из человеческого осознания. Эти приспешники Орла изжевывают нас до основания, и того, что остаётся от нашего осознания, обычно хватает только для повседневной саморефлексии.

Согласно дону Хуану, воладоры изжевали нас буквально до подошв. Мы напоминаем жирных цыплят в курятнике, дожидающихся, чтобы их съели. Чем более мы одержимы и озабочены собой, тем более вкусными мы им представляемся. Тем не менее мы можем продуцировать осознание, несъедобное для воладоров, — осознание, достигнутое благодаря дисциплине. Такое осознание им не по вкусу, и мы можем сберечь его.

Тайша утверждала, что у неё оставшееся осознание простирается от ступней до колен, что позволяет ей постигать фантастические миры. Карлос достиг большего, а осознание дона Хуана распространяется на всё тело. Следовательно, и его способность к постижению — огромна.

В сущности, воладоры — это безличная энергия, но они хищники, подобно всем существам во Вселенной. Желая убедить нас в том, что воладоры — нечто большее, чем пустая метафора, Тайша продемонстрировала нам три снимка — один обычный и два увеличенных. На них можно было увидеть огромного воладора — черную тень на мексиканских горах, пляшущую среди пирамид. Она напоминала фигуру человека со сложенными, как при молитве, руками и согнутыми коленями. Фотография была сделана по случаю весеннего фестиваля, в котором участвовали сотни тибетских буддистов и христиан.

Генерируемое этой группой количество осознания, пригодного для пищи, было столь обильно, что воладор стал видимым для фотопленки.

Во время докторантуры в UCLA Тайша работала над исследовательским проектом, затрагивающим вопросы преклонного возраста и смерти. В это же время она научилась видеть неорганические существа. Она обнаружила, что в домах стариков кишат воладоры, пожирающие их осознание. Тайша прибавила, что склепы и кладбища тоже популярны среди неорганических существ. Однажды, придя домой, Тайша увидела, что её квартира переполнена воладорами, увязавшимися за ней. Они летали по комнате, как большие летучие мыши. Ей пришлось попросить дона Хуана помочь избавиться от них, и он смог ей помочь. В конце концов она развила осознание, основанное на дисциплине, так что воладоры потеряли к ней интерес.

Когда Тайша попросила дона Хуана объяснить это, тот ответил, что она будет изумлена, узнав о том, насколько быстро вращается мир во втором внимании.

В первую очередь мы — воспринимающие, а затем уже социальные существа. Тем не менее мы, очевидно, тратим 98 % энергии на озабоченность самими собой. Мы одержимы личными вопросами, такими, как «хорошо ли я выгляжу?», «слишком ли я худой или слишком толстый?», «всё ли в порядке с моими волосами?», «любит ли он (или она) меня?», «буду ли я любить их?» и т. д.

Отвечая на эти вопросы, мы продуцируем осознание, которое пережевывают хищные существа Вселенной, а сами становимся изысканной пищей Орла (силы, пожирающей осознание), когда встречаемся с ним во время нашей смерти. Наш взгляд на мир избирателен. Ткань нашего существования полна дыр, через которые мы можем воспринимать фантастические миры, но нам не хватает энергии приподнять заградительную решетку, через которую мы воспринимаем.

Даже те вещи, которые мы воспринимаем, мы не можем окончательно постичь. К примеру — мы можем представить себе Белый Дом, но не можем услышать его запах или почувствовать его вкус. Почему бы не научиться постигать магические миры, которые доступны каждому из нас? Свобода возможна только при полном осознании.

Магические пассы перепросмотра и Тенсёгрити — это практики, помогающие усилить наше осознание, и подготовка к абстрактной битве.

Благодаря перепросмотру мы можем вспоминать всё больше и больше о своём прошлом общении с людьми и можем дойти в своих воспоминаниях вплоть до трехлетнего возраста.

Мы увидим, как старые знакомые стереотипы тошнотворно повторяются. Занимаясь перепросмотром, мы вбираем в себя всю энергию, растраченную при общении в прошлом.

Пассы Тенсёгрити — это движения, предназначенные для увеличения осознания нашего энергетического тела. Захватывая энергию и уменьшая озабоченность собой, которая прежде захлестывала нас, мы начинаем развивать безмолвие — прекращение внутреннего диалога и можем встретиться с абстрактной энергией.

Вселенная полна абстрактной, безличной энергии. Во внешней реальности нас ждёт, как говорил об этом дон Хуан Карлосу, «нечто совершенно безличное». Но мы не должны бояться этого. Личная или безличная энергия — это энергия. Некоторые из двенадцати основных пассов Тенсёгрити помогают нам освободиться от нашей мелочности и получить энергию из труднодоступных источников — например, энергию погасших звёзд, наполняющую Вселенную. Они также предназначены для возвращения к нам наших двойников, вместе с которыми мы рождаемся (согласно взглядам магов, мы можем находиться здесь, а наши энергетические двойники могут быть далеко «в Китае»).