Предатель.

Трясучка счёл, что до рассвета ещё час или два. Дождь только что иссяк, но вода по-прежнему кап-капала с молодой листвы, узорчатой в обрамлении грязи. Воздух насыщен прохладной сыростью. Журчанье разлившегося возле тропы ручейка сглаживало шлепки копыт его коня. Он знал, что уже близко, и мог уловить слабенький отблеск красноты костра по краям мокрых стволов. Тёмное время самое оно для тёмных дел, любил повторять Чёрный Доу, а уж кому знать, как не ему.

Трясучка слегка понукал коня сквозь ночную морось, надеясь что какой-нибудь пьяный часовой не перенервничает и не угостит его стрелою в брюхо. От неё может будет и не так больно, как когда тебе выжигают глаз, но нарываться не стоит.

По счастью он заметил первого стража, то того, как страж заметил его. Тот привалился к дереву, на плече покоилось копьё. На голову он натянул дождевик и ничего б не увидел, даже если бы бодрствовал.

- Ой! - Мужик встрепенулся, роняя копьё в жижу. Трясучка ухмыляясь и расслабленно сложив руки на луке седла, смотрел как тот ощупью искал оружие в темноте.

- Хочешь вызвать меня на бой или я просто проеду дальше и оставлю тебя заниматься своим делом?

- Кто идёт? - прорычал тот, выдёргивая копьё вместе с пучком мокрой травы.

- Моё имя Коль Трясучка, и Верный Карпи скоро захочет со мной поговорить.

Лагерь Тысячи Мечей выглядел точно также как положено любому военному лагерю. Люди, холстина, металл и грязь. В особенности грязь. Палатки раскиданы во всех направлениях. К деревьям привязаны лошади, в темноте поднимался пар их дыхания. Одно на другое навалены копья. Костры, некоторые горят, некоторые тлеют угольками, от дыма резало глаз. Некоторые до сих пор не спали, в основном завернувшись в одеяла на посту, либо до сих пор пьянствовали, хмурясь на проезжающего мимо Трясучку.

Напоминая ему разом все холодные, сырые ночи которые он провёл на привалах в переходах через весь Север и обратно. Сгорбившись у огня. Моля мёртвых, чтоб не усилился дождь. Поджаривая мясо на копьях убитых. Свернувшись в комок, дрожа в снегу под всеми одеялами, какие только удавалось достать. Затачивая клинки для завтрашних тёмных дел. Он видел лица мёртвых, вернувшихся в грязь. Тех, с кем он делил смех и выпивку. Брат. Отец. Тул Дуру, по прозвищу Грозовая Туча. Рудда Тридуба, Скала Уффриса. Хардинг Молчун, более тихий, чем ночь. Такие воспоминания вызвали в нём прилив неожиданной гордости. Затем прилив неожиданного стыда за то дело, которым он занялся сейчас. Гораздо сильнее, чем возникало у него с тех пор, как он лишился глаза. Чем, по его мнению, могло возникнуть снова.

Он принюхался, лицо под бинтами защипало, и мгновение слабости ушло, оставив его снова холодным и равнодушным. Они остановились у здорового как дом шатра, по краям входного полога в ночь просачивался свет ламп.

- А теперь веди себя прилично, мудило северное. - Страж ткнул Трясучку его собственной секирой. - Или я...

- Съебись ты, идиот. - Трясучка одной рукой оттёр его с дороги и протолкнулся туда. Внутри пахло прокисшим вином, заплесневелыми тряпками, немытыми телами. Тускло отсвечивали мигающие светильники, развешенные по углам с порезанными и разлохмаченными знамёнами, трофеями старых битв.

Кресло тёмного дерева, инкрустированное слоновой костью, заскорузлое, исцарапанное и обтёртое долгим использованием, располагалось в дальнем конце поднятое на пару деревянных ящиков. Кресло генерал-капитана, догадался он. То самое, однажды принадлежавшее Коске, затем Монзе, а теперь Верному Карпи. Выглядит не внушительней обычного потрёпанного обеденного кресла какого-нибудь богатея. Уж точно не так, чтоб ради него убивать кучу народу, но ведь для этого часто особых причин и не требуется.

Посередине стоял длинный стол, по обеим сторонам восседали мужчины. Капитаны Тысячи Мечей. На вид грубые, поцарапанные, заскорузлые и потрёпанные, как кресло, и само собой, с полными наборами всевозможного оружия. Но Трясучка улыбался и в более суровом обществе. Улыбался он и сейчас. Странная штука, в этом сборище он сильнее, чем за последние месяцы чувствовал себя как дома. Получалось, будто здешний уклад ему ближе и понятней, чем у Монзы. Похоже, они приступили к выработке какого-то плана, судя по расстеленным на столешнице картам, но как-то вдруг посреди ночи стратегия обернулась игрой в кости. Теперь на картах россыпью лежал груз монет, вместе с полупустыми бутылками, старыми кубками, треснутыми стаканами. Одна грандиозная батальная расстановка совсем покраснела от пролитого вина.

Здоровый мужик стоял во главе стола - всё лицо в шрамах, короткие волосы поседели, обнажая залысины. Под носом кустистые усы, и все скулы покрыты белой щетиной. Сам Верный Карпи, судя по разговорам Монзы. В горсти одной ладони он перемешивал кости. - Давайте, бляди, давайте. Девятку мне, девятку! - Они выдали три и один, к паре вздохов и кое чьему хохоту. - Падла! - Он швырнул монеты на стол, высокому свинорылому типу с носом крючком и уродливым сочетаньем длинных чёрных волос и огромной плеши. - Настанет день, я раскрою твой трюк, Эндике.

- Без трюков. Я рождён под счастливой звездой. - Эндике мрачно взглянул на Трясучку, примерно так же дружественно, как лиса уделяет внимание цыплёнку. - Что это, нахрен, за очко забинтованное?

Стражник ввалился следом за Трясучкой, злобно косясь на него сбоку. - Генерал Карпи, сэр, этот северянин заявил, что вы будете с ним говорить.

- В самом деле? - Верный окинул Трясучку быстрым взглядом, затем вернулся к штабелеванию монет. - И с чего бы мне захотелось говорить с таким как он? Бросай сюда кости, Виктус, я не закончил.

- Вот в чём проблема с генералами. - Виктус оказался лысым как яйцо и тощим как сам голод, ни гроздья колец на пальцах, ни цепи на шее не делали его и чуточки краше. - Всегда-то им мало. - И он бросил кости назад на стол, под смешки пары своих спутников. Стражник сглотнул. - Он сказал, что знает, кто убил принца Арио!

- Ой, да ладно, неужто? И кто ж это был?

- Монцкарро Муркатто. - Все до одного суровые лица в палатке резко повернулись к Трясучке. Верный осторожно положил кости, суживая глаза. - Видимо её имя тебе знакомо.

- Мы возьмём его к себе за шута, или вздёрнем за вруна? - со скрежетом изрёк Виктус.

- Муркатто нет в живых, - другой.

- Точно? Интересно, а кого ж это я ебал весь прошлый месяц?

- Если ты ебал Муркатто, советую не останавливаться. - Эндике усмехнулся в его сторону. - Из того, что рассказывал её братец, никто не умеет так круто сосать.

Пара крепких хохотков. Трясучка не до конца понял, что он имеет в виду насчёт брата, но это было не важно. Он уже развязал повязку, и теперь разом стаскивал все бинты, поворачивая лицо на свет лампы. Почти весь смех как ветром сдуло. Теперь у него такое лицо, которое резко кладёт конец любому веселью. - Перед вами то, во что она мне обошлась. За пригоршню серебра? Срать я на него хотел, я и вполовину не настолько придурок, за кого она меня держит. У меня всё ещё осталась гордость. Хватит с меня этой суки. Верный Карпи угрюмо вперился в него. - Опиши её.

- Высокая, стройная. Голубые глаза, часто хмурится. Остра на язык.

Виктус отмахнулся от него унизанной перстнями ладонью. - Общеизвестные сведения!

- У неё поломанная правая рука, и повсюду отметины. От падения с горы, сказала она. - Трясучка ткнул пальцем в живот, удерживая взгляд на Верном. - Вот тут у неё шрам, и другой на спине напротив. Сказала, ей нанёс их один друг. Проткнул её же собственным кинжалом.

Лицо Карпи помрачнело, как у могильщика. - Ты знаешь, где она?

- Погоди минутку, эй. - Виктус выглядел даже более скорбным, чем его вождь.

- Говоришь, жива Муркатто?

- Ходила молва, - ответил Верный.

Громадный чернокожий мужчина с длинными косичками серо-седых волос резко поднялся из-за стола. - Я всякой молвы наслушался, - голос протяжен и глубок будто море. - Молва и факты - два разных понятия. Когда же ты, блядь, собирался сказать нам?

- Когда, тебе, блядь, положено будет знать, Сезария. Где она?

- На хуторе, - ответил Трясучка. - Всего где-то в часе быстрой езды.

- Сколько там вместе с ней?

- Только четверо. Нытик отравитель со своим подмастерьем, совсем ещё девчонкой. Красноволосая баба по имени Витари и какая-то коричневая сука.

- Где именно?

Трясучка ухмыльнулся. - Что ж, поэтому-то я и здесь, не так ли? Продать вам, где именно.

- Не нравится мне эта вонь, - буркнул Виктус. - Если ты спросишь меня...

- Не спрошу, - прорычал Верный, без оглядки на чужое мнение. - Твоя цена?

- Десятая часть того, что герцог Орсо положил наградой за голову убийц принца Арио.

- Всего десятина?

- По-моему, десятина немерено выше моей получки от неё, но не настолько, чтоб вы меня убили. Больше, чем можно унести живым, мне не надо.

- Умница, - проговорил Верный. - Мы здесь ничто так не ненавидим, как жадность, да парни? - Пара усмешек, но большинство от внезапного возвращения их прежнего генерала из страны мёртвых казалось далёким от счастья. – Ну, тогда, ладно, десятая часть - приемлемо. Договорились. - И Верный выступил вперёд и ударил ладонями по рукам Трясучки, глядя ему прямо в лицо. - Если мы возьмём Муркатто.

- Она вам нужна живой или мёртвой?

- К моему сожалению, лично я предпочту мёртвой.

- Отлично, я тоже. Последнее, чтоб мне хотелось - долгие счёты со съехавшей тварью. Она не забудет.

Верный кивнул. - Походу так. Кажется, у нас с тобой дела пойдут. Сволле?

- Генерал? - Подошёл мужик со здоровенной бородищей.

- Возьми шесть десятков всадников, пригодных к выезду и шустрых, с самыми быстрыми...

- Может лучше немного подсократить? - заметил Трясучка.

- Да ну? И с какого это меньше народа будет лучше?

- Судя по её словам, здесь у неё до сих пор остались друзья. - Трясучка неспешно обвёл глазом суровые лица в палатке. - Судя по её словам, целая куча народу в этом лагере не сказала бы нет, приди она обратно к власти. Судя по её словам, при ней они побеждали и гордились победами, а при тебе они рыщут кругами и ведут разведку, пока всё вкусное хапают люди Орсо. - Глаза Верного метнулись вбок, потом вернулись на место. Трясучке хватило понять - он затронул больную тему. На свете нету настолько уверенного в себе вождя, чтоб хоть отчасти не встревожился. Уж всяко не вождя людей, подобных этим. - Лучше взять поменьше народу, но тех, в ком ты не сомневаешься. Одно дело в спину пырнуть Муркатто, она сполна получит своё. Словить же в спину от одного из этих, совсем не хочется.

- Сказано - пятеро, и четверо из них - бабы? - усмехнулся Сволле. - Хватит и дюжины.

Верный не сводил с Трясучки глаз. - Всё равно. Возьми шесть десятков, как я сказал, на всякий случай, вдруг на гулянке окажется больше баб, чем мы ждём. Стыдобища подкатывать с пустыми руками.

- Сэр. - И Сволле выбрался за полог палатки.

Трясучка пожал плечами. – Делай, как знаешь.

- А то, так и будет. Будь уверен. - Верный повернулся к своим угрюмым капитанам. - Кто-нибудь из вас, подонков, хочет поехать на охоту?

Сезария покачал большой головой, тряся длинной шевелюрой. - Это твой мусор, Верный. Помахай-ка метлою сам.

- Я сегодня уже нафуражировался. - Эндике уже протискивался сквозь полог, некоторые посеменили за ним бормочущей стайкой: иные с подозрительным видом, иные с беззаботным, а иные с пьяным.

- Мне тоже пора уходить, генерал Карпи. - Говорящий выделялся среди всех этих матёрых, жилистых, грязных мужиков только тем, что сам по себе не выделялся ничем. Курчавая голова, Трясучка не заметил ни оружия, ни шрамов, ни ухмылки, ни какого-то бойцовского грозного вида. Но Верный всё же подхихикнул ему, будто его обязывало уважительное отношение.

- Мастер Сульфур! - Обхватывая его руку двумя своими лапищами и почтительно пожимая. - Благодарю, что заглянули к нам. Вам здесь всегда рады.

- О, меня любят, где бы я ни был. Легко договариваться с человеком, который приносит деньги.

- Скажите герцогу Орсо, и вашим людям в банке, что им нечего переживать за наш счёт. Всё будет сделано тщательно, как мы и обсуждали. Сразу, как только я разберусь с этой мелкой проблемкой.

- Жизнь любит подкидывать проблемки, не так ли? - Сульфур просто пронзил Трясучку улыбкой. У него разноцветные глаза, один голубой, другой зелёный. - Значит, доброй охоты. - И он неторопливой походкой вышел в рассвет.

Тут же Верный повернулся к Трясучке. - Час езды, говоришь?

- Если ты в своём возрасте готов быстро ездить.

- Ха. А откуда ты знаешь, что она не хватится тебя и не улизнёт оттуда?

- Она спит. Спит под шелухой. Она с каждым днём всё больше курит эту херь. Рано ей ни за что не встать.

- Однако время терять не стоит. Та женщина умеет придумывать неприятные сюрпризы.

- Это точно. И она ждёт подмоги. Четыре десятка солдат Рогонта, прибывают завтра после полудня. Они собираются проследовать за тобой и залечь в засаде, когда ты повернёшь на юг.

- Что может быть лучше сюрприза наоборот, а? - Верный усмехнулся. - И ты поскачешь впереди.

- За десятую долю выручки я поскачу впереди в дамском седле.

- Хватит и просто впереди. Рядом со мной, покажешь путь. Мы, люди чести, должны держаться вместе.

- Согласен, - ответил Трясучка. – Так и сделаем.

- Добро. - Верный хлопнул громадными ладонями и потёр их друг о друга. - Поссать, а потом пойду, одену доспехи.